ГЛАВА 100

 

Это настоящая аптека психоделических веществ…

Кэтрин была ошеломлена, когда заглянула в холодильник и увидела широкий ассортимент сильнодействующих лекарств. Помимо нескольких незнакомых ей веществ, Кэтрин увидела флаконы с диэтиламидом, псилоцибином и ДМТ — эффективными ингредиентами ЛСД, волшебных грибов и аяхуаски. Она даже обнаружила контейнеры с дистиллированным экстрактом шалфея и МДМА, которые в таких формах запрещены законом.

Наличие этих наркотиков в лаборатории виртуальной реальности может означать только одно. “Порог” вводит наркотики в сочетании с современными процедурами погружения в виртуальную реальность.

Методы виртуальной реальности одновременно с медикаментозной терапией были строго регламентированы в области медицины, поскольку их результаты еще не были изучены. Во многих случаях комбинированная стимуляция была настолько мощной, что изменяла структуру мозга быстро и непредсказуемо. Нейробиологи уже начали замечать поразительные структурные изменения в мозге молодых людей, которые сочетали компьютерные игры с употреблением наркотиков.

Новое поколение искателей острых ощущений теперь надевают обычные очки виртуальной реальности и часами курят марихуану, виртуально паря в космосе... нюхают кокаин, катаясь на виртуальных американских горках... или “кайфуют” от различных секс-наркотиков с замедлением времени во время просмотра VR-порно. Безрезультатно, было выпущено бесчисленное количество предупреждений, потому что этот опыт вызывал сильнейшее привыкание.

Люди не хотят слышать, насколько это опасно…

В прошлом году Кэтрин освистали, когда она выступила перед аудиторией технически подкованных энтузиастов игр и объяснила, что длительное использование гиперреалистичных шутеров от первого лица, как было показано, не только формирует чувствительность людей к графической тематике, но и перестраивает структуру мозга, приглушая обычные эмпатические триггеры.

Шум стал еще громче, когда она сообщила им о новых исследованиях мозга, показывающих, что ненасытное потребление онлайн—порнографии физически изменяет молодые умы - по сути, отращивает мозоль на человеческом либидо и снижает их чувствительность к реальному сексу. В результате оказалось, что возбуждение, даже у молодых людей, может быть достигнуто только с помощью ошеломляющего количества и разнообразия стимулов.

Лэнгдон стоял рядом с ней, изучая флаконы и упаковки в холодильнике.

- Для чего нужны эти препараты?

- Конкретно, я не уверена, но некоторые из этих веществ - мощные галлюциногены. - Она огляделась, ее мысли заметались. - Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что эта комната была построена с одной целью - переделать человеческий мозг.

- Прости, переделать?

Она кивнула.

- Это называется нейронной пластичностью. Наш мозг физически развивается, чтобы соответствовать потребностям новой среды. Мозг создает новые нейронные пути для обработки нового опыта. Прием подобных препаратов в сочетании с симуляцией виртуальной реальности может вызвать ошеломляюще интенсивные ощущения — в геометрической прогрессии более яркие, чем те, что происходят в обычной жизни, — такие ощущения, которые при повторении буквально начинают перестраивать нейронную сеть мозга с пугающей скоростью.

- Перепрограммировать мозг на что?

"Это вопрос на миллион долларов", - подумала она.

Кэтрин знала, что мозг человека, длительное время занимающегося медитацией анатомически уникален — за годы тренировок он постепенно перестраивается, чтобы по желанию получать доступ к состоянию глубокого спокойствия. По сути, спокойствие становится новой нормой для этого мозга.

- Роберт, мне пришло в голову, что если бы “Порог” неоднократно вводил субъекта в искусственно вызванное внетелесное состояние, усиленное психоделиками, мозг этого субъекта начал бы перестраиваться, чтобы это диссоциированное состояние казалось более... нормальным. Другими словами, этот процесс настраивал сознание, чтобы ему было более комфортно вне тела.

Ее слова надолго повисли в тишине этого подземного помещения.

- Нелокально... - Наконец произнес Лэнгдон. - Это, безусловно, имеет отношение к твоей книге.

- Да, это, безусловно, имеет отношение. Мне неприятно это говорить, но Саша была бы идеальным кандидатом на перепрошивку мозга в виртуальной реальности. Поскольку она эпилептичка, ее разум уже частично приспособлен для внетелесных переживаний. Использовать ее в качестве подопытного было бы проще простого.

- Саша никогда не упоминала при мне ни о чем подобном.

- Она может не помнить или даже не осознавать... - сказала Кэтрин, ее голос затих, когда она указала на холодильник. - Видишь это? Это рогипнол.

- Наркотик стирающий память?

Она кивнула.

- Он серьезно ухудшает функцию памяти и вызывает антероградную амнезию, сохраняя работоспособность испытуемых, но крайне затрудняя им запоминание всего, что произошло.

Лэнгдон выглядел испуганным.

- Саша говорила мне, что у нее проблемы с памятью. Она думает, что это связано с эпилепсией.

- Вполне возможно, - ответила Кэтрин. - Но если Саше регулярно давать рогипнол, у нее могут быть серьезные нарушения памяти... возможно, она даже не вспомнит, что когда-либо приезжала сюда.

- Может быть, это объясняет наличие инвалидной коляски в транспортной платформе? Они могли возить Сашу сюда и обратно?

- Это вполне возможно, - сказала Кэтрин. - И это наводит меня на мысль о другом эпилептике, которого вы упомянули, — мужчине, которого Бригита привезла из того же учреждения? Бригита, возможно, сказала Саше, что он уехал домой, но это невероятно опасные препараты…Могло случиться все, что угодно. Он мог сойти с ума или умереть — кто знает? Одно из преимуществ найма пациента, брошенного в государственном учреждении, заключается в том, что его никто не хватится, если он исчезнет.

Лэнгдон уже направлялся к двери.

- Это начинает обретать смысл, - сказал он, - и если мы правы... и сможем найти доказательства того, что ЦРУ проводит эксперименты над невинными подопытными без их ведома...

- Игра будет окончена, - поняла Кэтрин, представив себе степень общественного возмущения, если это окажется правдой.

 

***

Вернувшись в коридор, Лэнгдон загорелся желанием углубиться в “Порог”. Главный коридор резко повернул направо, и он увидел два коридора поменьше, ответвляющихся от него влево. Помещение превращалось в лабиринт.

Заброшенное бомбоубежище времен холодной войны…Как далеко оно простирается?

Он знал, что им нужно быть очень внимательными, если они хотят выбраться отсюда.

На углу они повернули направо, придерживаясь главного коридора. И снова, как только они вошли в темное помещение, на полу сразу же зажглись лампы.

Недалеко впереди коридор перегораживали двойные двери. Лэнгдон успокоился, заметив, что овальные окна в двери были темными, значит за ними никого нет.

Мы по-прежнему одни, по крайней мере, в этой секции.

Они прошли через двойные двери в еще большую темноту, и снова включилось освещение, осветившее следующую часть коридора. Но здесь что-то было по-другому…Воздух был градусов на десять прохладнее и нес слабый привкус углерода, как в музее. Воздух был сильно отфильтрован.

Второе, что заметил Лэнгдон, - коридор заканчивался тупиком. Слева, примерно на полпути, в коридоре был дверной проем, который, судя по всему, был входом в какие-то другие апартаменты.

Лэнгдон понял, что если они не найдут здесь то, что им нужно, то им придется отправиться из главного коридора в другие помещения. Несмотря на свою эйдетическую память, он уже начал запутываться в этом лабиринте.

Продолжая идти вперед, Лэнгдон пытался определить, где именно под парком Фолиманка они сейчас находятся. Он посмотрел на глухую стену в конце коридора, размышляя, не толпятся ли по ту сторону стены туристы в общественной части бомбоубежища... не подозревающие о зловещем сооружении, которое находится прямо рядом с ними.

Они свернули в уединенную нишу и остановились как вкопанные. Перед ними была огромная стеклянная вращающаяся дверь с толстыми резиновыми прокладками, предназначенными для сохранения качества воздуха. Это была еще одна дверь в лабораторию, но за ней была кромешная тьма.

- ИТР, - прочитала Кэтрин три буквы, выведенные трафаретом над вращающейся дверью. - Звучит многообещающе.

- Что это может означать?

- Исследования и технические разработки, – Расшифровала Кэтрин, вглядываясь в темное стекло. - Это может быть именно то, что мы ищем.

 

Отправить