ГЛАВА 36

 

Лэнгдон пригнул голову, защищаясь от ветра, когда они с Сашей спускались по лесистому склону прочь от бастиона. Густой древесный покров обеспечивал достаточно сухую почву, и Лэнгдон смог спускаться более грациозно, чем ожидал, всего лишь несколько раз поскользнувшись на скользком снегу, но сохраняя устойчивый темп.

К тому времени, как они вышли из леса в парк Фолиманка, мокасины Лэнгдона были облеплены снегом, а ноги замерзли. На дорожках парка попадались редкие прохожие, которые, опустив головы, направлялись на работу.

Не говоря ни слова, Саша быстро повела их через парк, направляясь прямо на юг. Когда они проходили мимо фонтана Фолиманка, Саша что-то пробормотала себе под нос.

- Я убеждена, что Кэтрин не входила в бастион этим утром... Дисплей модуля ЭКР показал, что Бригита находилась в нем со вчерашнего вечера, что намного дольше, чем кто-либо мог бы пережить.

Лэнгдон подумал, что, когда Кэтрин приехала в лабораторию, но на звонок никто не ответил, она просто вернулась в отель. “Возможно, мы с ней просто разменулись”, - сказал он себе, стараясь не обращать внимания на ноющее ощущение, что с Кэтрин действительно что-то случилось. Перспектива потерять ее приводила его в ужас.

За последние три дня они с Кэтрин ни на минуту не расставались, и Лэнгдона поразило, что спустя почти тридцать пять лет их дружба переросла в такой естественный, страстный роман.

Лэнгдон наслаждался проведенными вместе днями. Он повел Кэтрин посмотреть на причудливую фетишистскую статую младенца Иисуса в Праге, которого ритуально раздевали и одвали в разные наряды, как какую-то священную куклу Барби. Он показал ей таинственную семидесяти пяти килограммовую Библию дьявола, самую большую книгу в мире, в которой рассказывается о монахе-прелюбодее, шкурах 160 ослов и смерти от “замуровывания”... и даже предложил Кэтрин попробовать местный зельц - “мясное желе”, которое, по ее мнению, было удивительно вкусным, несмотря на то, что сделано из свиных голов.

Кэтрин тоже испытывала прилив адреналина в последние несколько дней, потому что закончила свою рукопись. Со смесью энтузиазма и застенчивой сдержанности она рассказала Лэнгдону об этом в общих чертах, игриво отвергая его попытки узнать больше о деталях книги, чтобы не испортить ему сюрприз. Но больше всего, вспоминал Лэнгдон, ее беспокоило, будут ли читатели и книжные обозреватели открыты для новых идей.

- Давай посмотрим правде в глаза - человеческий разум ненавидит перемены, - сказала она вчера, потягивая эспрессо в стильном кафе "Богема". - А разум презирает отказ от существующих убеждений.

Лэнгдон улыбнулся. Вот почему религии существуют тысячелетиями, несмотря на горы свидетельств, противоречащих их убеждениям.

- Тридцать лет назад, - жаловалась Кэтрин, - физики доказали, что связь между двумя запутанными частицами происходит мгновенно... И все же мы упрямо повторяем мантру Эйнштейна - ”Ничто не движется быстрее скорости света”!

Первоначальный эксперимент, как помнил Лэнгдон, заключался в использовании магнита для изменения полярности одной запутанной частицы, в результате чего полярность ее “двойника” мгновенно менялась — независимо от того, находилась ли она в той же комнате или за много миль от нее. В довершение всего китайские ученые позже провели тот же эксперимент с использованием спутников, чтобы продемонстрировать, что две запутанные частицы остаются “мгновенно связанными” на расстоянии в тысячу двести километров. Журнал “Science” опубликовал анонс на обложке: “Китай побил рекорд по странному действию на расстоянии”, ссылаясь на фразу, придуманную Альбертом Эйнштейном в середине 1930-х годов для описания этого явления.

- И прошли десятилетия, - продолжила Кэтрин, - с тех пор как мы неоднократно доказывали, что сосредоточенная человеческая мысль может в буквальном смысле изменить химический состав организма. И все же... медицинские эксперты скептически отвергают идею дистанционного исцеления, называя ее вуду.

"Упрямый ум может быть непоколебимой горой", - подумал Лэнгдон, всегда поражавшийся тому, как много людей до сих пор горячо верят, что люди произошли от Адама и Евы, несмотря на неопровержимые научные доказательства эволюции.

- У меня есть студентка с коэффициентом интеллекта сто сорок восемь, - рассказывал Лэнгдон, - которая настаивает на том, что Земле шесть тысяч лет. Итак, я повел ее по коридору на геологический факультет и показал окаменелость возрастом три миллиона лет. Она просто пожала плечами и сказала: "Я верю, что Бог поместил это ископаемое на землю, чтобы испытать мою веру”.

Кэтрин рассмеялась.

- Если ты считаешь, что религиозные фанатики неразумно привязаны к своим мировоззрениям, тебе следует познакомиться с преподавателями высших учебных заведений.

- Я - преподаватель высшего учебного заведения!

- А ты всегда был скептиком, Роберт. Старомодным, но милым.

- Старомодным? - Лэнгдон склонил голову набок. - Я моложе тебя... Не хотелось бы тебе напоминать.

- Осторожнее... - сказала она, сверкнув обворожительной улыбкой. - Ты дважды посещал мой семинар для старшекурсников, любовничек, и я уверена, что ты смотрел не на мое слайд-шоу.

Лэнгдон громко рассмеялся.

- Виновен по всем пунктам обвинения.

- Дело в том, что никто не любит перемен, - продолжила она. - А занудные ученые склонны цепляться за комфорт своих существующих убеждений еще долго после того, как их модели явно устарели. По этой причине создание новой научной парадигмы, подобной парадигме человеческого сознания, становится исключительно неприятным и медленным процессом.

Лэнгдон вспомнил классическую книгу Томаса Куна "Структура научных революций", опубликованную в 1962 году, в которой описывается, что смена парадигм происходит только тогда, когда достигается критическая масса несовместимых явлений. Кэтрин явно надеялась, что ее книга придаст существенный вес продолжающимся поискам критической массы.

- Твоя рукопись... - Спросил Лэнгдон. - Ты так и не сказала мне, в чем конкретно заключается твой большой прорыв.

Кэтрин улыбнулась.

- Терпение. Я думаю, тебе все это покажется увлекательным, но я бы предпочла, чтобы ты прочитал книгу и высказал свое мнение.

Раздался автомобильный гудок, и теплые воспоминания о кафе улетучились, вернув Лэнгдона в холодный парк Фолиманка. Дрожа от холода, Лэнгдон вышел вслед за Сашей из парка через железные ворота и с удовольствием увидел вереницу желтых седанов "Шкода", стоявших на стоянке такси.

Они сели в первое попавшееся такси, и Лэнгдон был очень благодарен за теплый салон. Саша назвала водителю адрес, и такси выехало на улицу Секанинова.

Затем она достала телефон и включила громкую связь.

Ответил знакомый голос Майкла Харриса.

- Саша?!

- Майкл! - воскликнула она расстроенным голосом. - С Бригитой случилась беда! - Саша со слезами на глазах рассказала об их мрачном открытии.

- Мне так жаль, - ошеломленно произнес Харрис. - Я понятия не имел. Я сейчас здесь, в бастионе.

“Черт, мы только что разминулись с ним”, - подумал Лэнгдон.

- УЗИ тоже здесь, - добавил Харрис. - Они понятия не имеют, что Бригита мертва.

Значит, Павел не видел тела.

- Саша, - сказал Харрис, - ты напала на офицера УЗИ?!

Она заколебалась, пораженная.

- Он напал на Роберта Лэнгдона! Я не знала, что делать.

- На Лэнгдона? - Удивился Харрис. - Он с тобой?

- Да, он хотел взять такси до посольства, но…

- Плохая идея. УЗИ перехватит вас.

- Я знаю. Так что я везу его...

- Только не по телефону! - Перебил ее Харрис. - Я знаю, куда вы едите. Передавай привет Гарри и Салли. Я приеду так быстро, как только смогу. Минут через двадцать. Будь на связи.

Звонок закончился.

- Гарри и Салли? - спросил Лэнгдон.

- Мои кошки. Он не хотел, чтобы я говорила, что мы едем ко мне домой.

- Умно. Похоже, вы хорошо его знаете.

Она кивнула, выглядя почти смущенной.

- Уже пару месяцев.

- И, очевидно, вы ему доверяете, - сказал Лэнгдон.

- Да, доверяю. - Глаза Саши наполнились внезапными эмоциями. - Он знает, как вам помочь.

- Как насчет того, чтобы помочь вам?

Лэнгдон надеялся, что посольство сможет защитить русскую женщину, несмотря на ее нападение на лейтенанта из УЗИ. Он пожалел, что Саша не попросил Харриса предоставить какую-либо новую информацию о Кэтрин, но атташе, похоже, доверял телефонам так же мало, как и Саша, и, вероятно, все равно ничего бы не сказал.

Я скоро поговорю с Харрисом дома у Саши.

Саша, сидевшая рядом с ним, закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Она начала слегка раскачиваться, словно пытаясь успокоиться. "Ей нужно спокойствие", - подумал он. - “Она только что пережила эпилептический припадок, а также драку с офицером УЗИ, и теперь подвергала себя риску, чтобы доставить Лэнгдона в безопасное место, и все это после того, как стала свидетельницей ужасной смерти своей наставницы”.

Лэнгдон взглянул на часы. Судя по вытянутым рукам Микки Мауса, было только начало девятого утра.... Прошло всего несколько часов с тех пор, как он мирно проснулся в объятиях с Кэтрин.

Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

 

Отправить