Нет ничего заунывнее, чем на форумах мыльных опер читать хай тетушек из Петропавловска-Камчатского, подходит ли Будулай Клавдии или ей лучше с принцем Флоризелем. Кажется, никогда вымышленные страсти не захватят сердце настолько, чтобы ввязаться в дискуссию о личной жизни зимней вишни.

Но приходится нарушать и самые категорические зароки.

Потому что кибернетический андроид капитан внутренних дел Королькевич Анна Николаевна подходит капитану тех же дел Андрею Пожарскому один в один. Ее прислали из КБ в захолустье входить в коллектив и набираться лексикона — она вошла и набралась. Капитан сначала артачился, бухал и строчил докладные, но после покорился неизбежному. И начались у них по утрам шанежки, по ночам боевой алкоголизм и противоестественное счастье, а днем они мазуриков ловят. Им нравится, производители потворствуют. Но ближе к финалу в продюсерах Цекало и Самохвалове пробуждаются вредные бабушки, которые всегда знают, когда жениться, когда размножаться и что без диплома в наше время никак. И отцы сериала осознают, что с роботами жить нельзя (семь серий они с блеском доказывали обратное), что от них детей не будет, что их собаки боятся и что соседская Настя лучше. И принимаются перепрограммировать робота в злыдню, ссорить его с опергруппой и переводить стрелки на Настю, от которой мухи дохнут, зато все хорошо с репродуктивной функцией. Один Игнат уже есть.

То есть гробят самими же выпестованный сюжет.

Жальчее всего в этой истории классных артистов Гармаша, Лаврова и Сапрыкина Кузьму, которым приходится фальшивить, произнося некондиционные для их героев реплики ради традиционного чужого счастья.

Но дикий капитан Королькевич в последнюю секунду творит такое, что совершенно неизбежен сиквел и сериал спасен (никому не расскажем, спойлер). Отправили бой-бабу в глушь за очеловечиванием — получите леди Макбет Мценского уезда. Пушкин в похожей ситуации сокрушался: «Чего Татьяна-то моя учудила — замуж вышла!»

Не секрет, что улицы разбитых фонарей пребывают сегодня в затяжном кризисе. Фонари на них вставили, системный криминал вымер, любители предсказуемы, как телевизор. Опера прорвались. Оттюнинговали личную жизнь. Выпили на газетке ближайший ларек. От анонсов-завлекалочек «Никита Громов — звезда убойного отдела города Гусь-Хрустальный» уже тошнит не только авторов, но и жителей Хрустального Гуся.

Почему бы не развлечься тогда с девочкой-Электроником? От юридических споров до подвиса операционных систем в ходе спонтанного секса («Функция разработана для нужд разведки, которая тоже заинтересовалась изделием, — скороговоркой отчитаются сценаристы Лемешев и Матвеев, — но до ума не доведена. Может коротнуть. Что только добавляет ощущений». Все лучше, чем рыба-соседка).

Последнее время девушки-роботы с их категорическим императивом, прямотой и бескорыстием совершенно сбивают с копыт массового зрителя. Обществу нужны комсомолки — пусть и клепанные из неорганической материи. Героиня сериала «Мост» тем и хороша, что практически робот — и видно, сколь рвутся в ее постель все прочие герои картины. Иррациональность прекрасна и в характерах, и в сюжетах. Когда фрау Анна встречает любимого капитана водкой и фразой «Расставим точки над I, кирнем и возвысимся» — это высокий класс. Как и горестные восклицания начальника РУВД в театре меж двух жен: «Скорей бы искусство».

Фильмы Пежемского с «Мама, не горюй» всегда славились россыпью вербальных жемчужин. И хотя сценарный цех сегодня на высоте, и золотой фонд слегка перегружен — там найдется место для нового.

«Трусы не надевай. Женщины без трусов имеют особый взгляд».

«Один раз — не Тинто Брасс».

«Поджелудочная на выброс».

«Властью, данной мне мной…»

«Да, мы умеем делать танки и женщин».

На рубеже веков, оглаживая пулемет, Иван Охлобыстин кряхтел: «Как я скучал по тебе, веселая железяка!»

Двадцать лет спустя капитан Королькевич застенчиво улыбнулась.