Рассветную тишину нарушил хлопок пистолетного выстрела.

Его эхо еще не стихло над пустыней, а Такер Уэйн уже выкатился из спального мешка и, стоя в одних трусах, застыл на месте. Он слышал, как эхо выстрела отлетает от красных скал, возвышающихся на тысячи футов над морем песка и зарослями колючего кустарника. Отслужив несколько лет в рейнджерах армии США, в гарнизонах, дислоцированных в куда более враждебных «песочницах», чем пустыня Аризоны, Такер всегда спал, открыв один глаз и навострив одно ухо.

Зябко дрожа от утреннего холодка, он силился определить, откуда был сделан выстрел. Его нос уловил аромат цветущих маков. Уэйн заметил струйку дыма от одинокого тлеющего костра, оставшегося с прошлого вечера. Ощутил ледяной холодок ветра, пролетавшего среди каньонов.

Поняв, с какой стороны прозвучал выстрел, он повернул голову.

К северо-западу отсюда… примерно в паре миль.

Его сердце тревожно билось, подпитываемое как новой опасностью, так и отголосками прошлого. Предыдущие схватки оставили в нем неизгладимый след, натянув его нервы так туго, что малейший намек на угрозу – реальную или воображаемую – был подобен удару тока, мгновенно приводя его в состояние почти панической настороженности.

И он был не один такой.

Возле его колена застыл Кейн. Семьдесят фунтов крепких, как камень, поджарых мускулов, хвост высоко поднят, уши напряжены. Кейн был бельгийской овчаркой – малинуа. Эта пастушья порода пользовалась популярностью у военных по причине сочетания в ней преданности и интеллекта. Вместе поколесив по свету и побывав в самых разных переделках, эти двое были связаны между собой крепче, чем поводком. Каждый был способен читать мысли другого, понимать товарища без жестов и слов. Уйдя из армии, Такер оставил Кейна себе. Теперь они были неразлучны.

Уэйн наклонился и почесал черную, с подпалинами, холку Кейна. Его пальцы нащупали старые шрамы, что тотчас напомнило ему о его собственных ранах: некоторые были на виду, другие глубоко спрятаны. Такеру подчас бывало трудно отделить прошлое от настоящего. Вот и сейчас воспоминания волной нахлынули на него. В некотором роде Кейн стал продолжением его собственной правой руки, но когда-то у Такера имелась и левая рука…

Перед ним эту пустыню заслонила собой другая. Его ноздри внезапно наполнил запах горящего масла, перед его глазами замелькали ножи, его уши наполнились криками раненых товарищей. Перед его затуманенным взором возник темный силуэт, распластанный на красной скале.

Однопометник Кейна.

Авель…

В следующий миг, разбив бередящее душу воспоминание вдребезги, прогрохотал еще один выстрел, вернув Такера в настоящее. Он пригнулся. Нет, эти выстрелы ему не померещились. Они не были плодом его болезненного воображения. Они были реальны.

И главное, прозвучали слишком близко, что не предвещало ничего хорошего.

Третий выстрел подтвердил его подозрение, что это не спортивная винтовка и не дробовик. Это был пистолет. Неудивительно, почему волоски на его голых руках встали дыбом.

Кто ходит на охоту в пустыню с пистолетом? Уэйн попытался убедить себя, что это кто-то стреляет по мишеням, упражняясь в точности стрельбы. Но его палатка находилась в сорока милях от Седоны, вдали от любой дороги. Добраться сюда можно лишь на внедорожнике. Как, например, он сам, на взятом напрокат «Джипе». Слишком долгий путь, чтобы пострелять по пивным бутылкам на валунах.

Такер закрыл глаза, мысленно перематывая события назад, к тому мгновению, что последовало за выстрелом, вырвавшим его из сна. Ему показалось или нет, что вслед за этим первым выстрелом раздался тихий крик? Не это ли насторожило его? Или этот крик ему послышался, как призрак, донесшийся из его прошлого?

Кейн зарычал – беззвучно, чтобы не выдать их. Такер почувствовал его рычание по легкому подрагивание собачьих ребер рядом со своей ногой.

А в следующий миг его ухо уловило хруст песка и треск сухих веток. Он повернулся. Справа от него появилась маленькая бегущая фигура, низко пригибавшаяся к земле. Еще одна собака, с пятнистой гладкой шерстью и коричневой головой немецкого короткошерстного пойнтера. Пес мчался по пустыне, прямиком к их лагерю. Должно быть, его чуткий нос уловил их местоположение и направил к единственному запаху человека.

Чтобы не отпугнуть пса, Такер опустился на одно колено и подал знак Кейну сесть рядом с ним.

Приблизившись к их лагерю, пойнтер замедлил бег и на всякий случай остановился в нескольких ярдах от них. Поджав короткий хвост, дважды нервно повернулся туда-сюда. Он явно хотел присоединиться к ним, но ждал их одобрения.

И получил.

– Все хорошо, приятель, – тихо сказал Такер. – Мы здесь все друзья.

В подкрепление этого приветствия он дал беззвучную команду Кейну.

Его четвероногий товарищ имел рабочий словарный запас в тысячу слов и знал более ста ручных сигналов. Такер протянул мизинец и описал им в воздухе круг.

Быть дружелюбным.

Кейн послушно завилял хвостом, причем так энергично, что его зад заходил ходуном, и сопроводил это немое приветствие взволнованным поскуливанием.

После нескольких мгновений напряженных колебаний – Такер понял это по тяжелому дыханию пойнтера и белкам вокруг янтарной радужки его глаз – пес припал еще ниже к земле. По-прежнему поджав короткий хвост, он пересек невидимую границу и вошел в их лагерь.

– Молодец, – успокоил его Уэйн.

Пойнтер подполз на несколько футов, на миг замер, а затем бегом бросился к ним. Оказавшись в тени Такера, быстро сел, дрожа и тихо скуля.

Кейн обнюхал новичка, а Уэйн потер грудь и шею пса, давая понять, что тот в безопасности. Проверив красный ошейник и бронзовую бирку на нем, прочитал в слух кличку пса.

– Купер.

Тот, словно в знак согласия, вильнул хвостом.

Заметил Такер и пару футов кожаного ремешка, свисающего с ошейника.

Обрывок поводка.

Он провел по поводку рукой, от ошейника и до конца. Никаких следов собачьих зубов. Он как будто был перерезан ножом. Кто-то освободил собаку, перерезав ее поводок. Второй рукой Уэйн продолжал поглаживать бок Купера. Его пальцы нащупали что-то теплое и влажное. Он поднял руку. На ладони алело малиновое пятно.

Кровь.

Быстрый осмотр не выявил ран.

Это не кровь собаки.

В его голове прокатилось эхо выстрелов.

Да, похоже, ничего хорошего.

Задумавшись, как ему поступить дальше, Такер на всякий случай проверил обратную сторону бирки и нашел адрес в Седоне, номер телефона и еще одно имя: Джексон Ки. Посмотрел на пустыню. Там стояла зловещая тишина.

Неужели это кровь владельца собаки?

Такер представил, как человек в последней попытке получить помощь отпускает своего верного пса, моля бога, чтобы тот добрался до цивилизации. Уэйн не стал пытаться связаться с внешним миром со своего мобильника. Даже в центре Седоны сигнал сотовой связи в лучшем случае бывал ненадежным. Здесь же, из-за окружающих красных горных пиков и богатой железом почвы, связь была еще хуже.

Но у него имелось другое средство связи.

Он задумался. Стоит его использовать или нет? Неисправимый одиночка, Такер привык опираться на собственные навыки и силы. Он доверял немногим, а подозрительность укоренилась в нем еще задолго до того, как ужасы войны раскрыли истинную глубину людской бесчеловечности.

За десять лет армейской службы, Такер зарекомендовал себя превосходным кинологом. Он с блеском сдал тест на эмоциональную эмпатию, помогавшую ему устанавливать прочную, глубокую связь со своими четвероногими товарищами.

Возможно, слишком глубокую…

Такер знал: военные психологи объясняли это его врожденное качество полученной в детстве психологической травмой. Выросший в Северной Дакоте, он рано осиротел – его родители стали жертвами пьяного водителя. Мальчика оставили на попечении деда, у которого, когда Такеру было тринадцать лет, случился сердечный приступ. От деда он попал в приемную семью. За годы сиротства Уэйн научился «читать» других людей. Это был его способ выживания, он чувствовал их настроение и действовал соответственно. Такое хаотичное, отрывочное воспитание не только отточило его эмпатические навыки, но и научило всегда и везде рассчитывать в первую очередь лишь на самого себя.

И все же для Такера все сводилось к чему-то гораздо более простому. Эту мысль лучше всего выразил Зигмунд Фрейд, сказав: «Я предпочитаю общество животных обществу людей. Да, дикое животное жестоко. Но быть беспощадным – это привилегия цивилизованных людей».

Эта последняя фраза многократно была подкреплена за десятилетие службы Такера в армии. Поле боя часто раскрывало и лучшее и худшее в человеке, а иногда и то, и другое одновременно. Это касалось и его самого.

Такер вновь представил мелькание ножей в воздухе, отнимающих жизнь у однопометника Кейна…

Он прогнал это воспоминание и шагнул к внедорожнику «Джип Рэнглер». Перед тем как выехать из проката, по его просьбе с внедорожника сняли двери и крышу, оставив, по сути, одну голую раму. Снаряжение хранилось в багажнике. Он быстро натянул запыленные джинсы и рубашку цвета хаки с короткими рукавами. Сунув ноги в пару потрепанных походных ботинок «Тимберленд», мельком увидел себя в одном из боковых зеркал.

Он не сразу узнал себя в отражении. На него смотрел мужчина лет тридцати с небольшим – лицо слишком молодое, взлохмаченные светлые волосы, поджарое мускулистое тело, больше подходящее для квотербека, чем для лайнбекера. Казалось, Уэйн смотрит на некую более юную версию самого себя. Он чувствовал себя гораздо старше, чем это молодое, без единой морщинки, лицо в зеркале. Но глаза, что смотрели на него… их он узнал сразу, по их зловещему сине-зеленому блеску. Одеваясь, Такер скользнул взглядом по шрамам, которыми было исполосовано его тело, отметинам старых пулевых ранений на плече и верхней части бедра.

Рука невольно коснулась маленькой черного отпечатка собачьей лапы, вытатуированного на левой руке ближе к плечу, этого вечного напоминания о погибшем Авеле. Поморщившись, он достал из задней части «Джипа» ветровку цвета хаки, которую натянул поверх рубашки, словно, прикрыв татуировку, уменьшил бы эту боль.

Увы, легче не стало.

Одевшись, Такер переключил свое внимание на пакеты в задней части «Джипа». Из одного вытряхнул стальную коробку, лежавшую на самом дне; он носил ее с собой на случай чрезвычайных ситуаций. Посмотрел на запыхавшегося пойнтера, на высыхающую на шерсти собаки кровь.

Похоже, сейчас именно та ситуация.

Уэйн щелкнул застежкой и открыл коробку. Внутри лежали черный пистолет и пара магазинов к нему, заряженных патронами сорок четвертого калибра. Вставив один магазин в рукоятку пистолета, Такер сунул оружие в задний карман джинсов, после чего вынул из коробки компактный спутниковый телефон, буквально нашпигованный новейшими военными приспособлениями. Это устройство он получил в подарок от отряда «Сигма», тайной команды полевых оперативников УППОНИР, которым как-то раз помог в прошлом.

Думаю, помощь этих ребят не будет лишней… пусть даже на расстоянии.

Вставив батарею, Уэйн ввел код и поставил телефон на широкое крыло «Джипа». Пока осуществлялось зашифрованное соединение со штаб-квартирой «Сигмы» в округе Колумбия, взял длинную веревку и привязал пойнтера к фаркопу. Ее длины хватало, чтобы подойти к небольшому прохладному ручью, протекавшему мимо лагеря, а высокая ходовая часть «Джипа» давала неплохую тень.

Как только спутниковая связь была установлена, из динамиков телефона раздался тихий голос:

– Капитан Уэйн?

Такер взял телефон и поднес к уху.

– Директор Кроу.

Пейнтер Кроу был главой отряда «Сигма». Такер представил себе, как тот сидит в своем кабинете под Смитсоновским замком на Национальной аллее.

– Чем я могу помочь вам? – спросил директор.

Уэйн посмотрел на Купера. Пойнтер подошел к ручью и пару раз нервно лакнул воду.

– Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за собакой.

– С радостью. Но, похоже, вы звоните из самого сердца Аризоны. Я не уверен, что смогу в ближайшее время отрядить кого-то с пакетом сухого собачьего корма.

Такер посмотрел в небо. Позвонив, он раскрыл свое местонахождение.

Вот почему Уэйн обычно держал телефон запертым в стальном корпусе со снятой батареей. Он предпочитал скрывать свои следы. Но учитывая то, что может ждать его впереди, и зная, что есть вероятность, что он не вернется, Такер не хотел оставлять пойнтера привязанным к машине и медленно умирать с голоду.

Он не собирался терять другого.

– Похоже, я вот-вот вторгнусь туда, где меня не ждут, – пояснил Такер. – Если в течение следующего часа не дам о себе знать, отправьте в это место помощь.

– Если у вас серьезные проблемы, я могу поставить в известность службы экстренной помощи в Седоне. Их вертолет будет там в два раза быстрее.

Такер посмотрел на Купера, на темно-малиновое пятно набоку собаки. Он боялся, что уже опоздал.

И все же он знал: если кто-то все еще в опасности, если кого-то держат под дулом пистолета, стрекот вертолета в этом отдаленном уголке пустыни может стоить пленникам – кто бы они ни были – жизни.

– Пока подождите. – Такер кратко описал Кроу выстрелы и внезапное появление окровавленного пса. – Дайте мне час, чтобы спокойно изучить обстановку, а уж потом можно задействовать кавалерию.

– Понял. Но имя, которое вы обнаружили на ошейнике, Джексон Ки…

– И что с ним не так?

– Это, должно быть, доктор Джексон Ки.

Такер постарался сохранить невозмутимость. Используя мощные разведывательные ресурсы «Сигмы», ее директор менее чем за минуту вычислил владельца собаки.

– Он доктор холистического служения, преподает в университете Седоны и в Явапайском колледже. Согласно его биографии, он прожил в этой местности всю свою жизнь, а его корни уходят далеко в прошлое. В его жилах течет кровь местных индейских племен явапаи и хопи.

– Пока вы проверяете, что это были за выстрелы, – сказал Пейнтер, – я посмотрю, что еще смогу нарыть на доктора Ки.

Такер завершил разговор, отключил звук и сунул телефон во внутренний карман куртки. Одетый и экипированный, он помог своему партнеру сделать то же самое. Вынув из багажника «Джипа» тактический жилет, надел его на плечи Кейна. Застегивая водонепроницаемую, усиленную кевларом жилетку, Уэйн ощущал биение сердца Кейна, дрожь возбуждения в его мышцах. Пес знал: он призван на службу и должен из мохнатого компаньона превратиться в хитрого, умелого воина.

Такер потрепал и потер уши Кейна, устанавливая с псом физический контакт. Затем опустился перед ним на колени. Кейн посмотрел ему в глаза, углубляя эту связь. Такер наклонился ближе и в нестареющем ритуале прикоснулся носом к носу пса, признавая, что он просит его подвергнуть себя опасности, чтобы спасти других.

– Кто у нас молодец? – прошептал он своему лучшему другу.

Кейн лизнул его в нос.

Верно, ты, приятель.

Такер откинулся назад и, протянув руку к нашивке на воротнике собачьего жилета, поднял спрятанную там камеру, а также вставил в левое ухо Кейна беспроводной радиоприемник. Это устройство позволяло им постоянно находиться в визуальном и звуковом контакте друг с другом.

Оставалось лишь проверить его исправность. Такер установил объектив так, чтобы тот смотрел через плечо Кейна, и включил видеокамеру. После чего надел себе на глаза светочувствительные очки, разработанные по специальному заказу УППОНИР. Нажатие кнопки набоковой стороне очков – и во внутреннем углу объектива появилась прямая трансляция с камеры Кейна: низкий вид на каньон и скалы.

И наконец, он сунул себе в рот беспроводной радиопередатчик и укрепил его за последним зубом. Устройство – прозванное «молярный микрофон» – было новой фишкой, опробованной в Афганистане. Крошечное радио позволяло бойцам в полевых условиях общаться друг с другом шепотом, причем входящая информация поступала в ухо приемника непосредственно через челюстную кость.

– Готов, приятель? – тихо спросил Такер, проверяя канал связи.

Кейн оглянулся и дважды вильнул хвостом. Глаза пса сверкали едва сдерживаемым волнением. Он знал, что происходит, и ему не терпелось поскорее взяться за дело.

Такер встал и подошел к тропе, по которой к ним сюда прибежал пойнтер. Указав на отпечатки лап на песке, вышел в открытую пустыню. Он еще не успел скомандовать «след», как Кейн уже устремился вперед, зная, что именно это ему и прикажут сделать.

Пес стремглав бросился в пустыню, Такер – следом за ним. Пока они бежали, Уэйн изучал местность, как глазами, так и с помощью изображения, передаваемого его очкам с камеры Кейна. Первые несколько секунд это сбивало с толку, но быстро стало, что называется, второй натурой. Подскакивающая картинка кустов и камней с видеокамеры его партнера слилась с его собственным видением. Кейн шумно дышал ему прямо в ухо. Вскоре пес и человек уже жили в одном ритме. Даже подошвы его ботинок стучали в такт подушечкам лап Кейна. В этот вневременной момент они стали единым целым, совершенной гармонией действия и намерений. Эта связь между ними была глубже, нежели любая дрессура, выходя за пределы электронного обмена ощущениями.

Это был союз, скрепленный кровью. Оба успели посмотреть смерти в лицо. Объединенные ранами и шрамами в одно целое, их сердца были слиты воедино. Оба познали боль утраты, но также и радость общения.

И все же даже сейчас Такеру казалось, будто рядом с ним бегут другие лапы, что призрак гонится за ними по пустыне, умоляя не забывать его.

Никогда, пообещал он, больше никогда.

Такер мчался по тропе, которая петляла по зарослям увядающих розовых каллиандр и вокруг красно-пурпурных пятен цветущих кактусов и опунций. Его глаз продолжал высматривать следы на песке, сломанные ветки колючего кустарника – любые признаки панического бегства пойнтера.

Время от времени на голых красных камнях Такер терял след, но чувства Кейна были намного острее. Пес ни разу не сбился с невидимого следа запахов. Будучи связанными с ним, Уэйн был готов поклясться, что почти ощущает этот дар.

Почти… но не полностью.

Кейн бежит вперед, распутывая переплетение запахов в воздухе, чтобы следовать за одной нитью. То, что ему не дает зрение, возмещает обоняние, слой за слоем запахов, отмечая время сзади и впереди, выстраивая вокруг него рамки старых троп. Он втягивает в себя еще больше запахов, пробует их своим влажным языком, наполняет ими горло и носовые пазухи.

Присутствие в воздухе влаги из близлежащего ручья…

Он рисует окружающий мир при помощи запахов и звуков, подняв нос, проверяет направление ветра. Тот течет к нему спереди. Его омывает волна новых запахов. А еще ветер приносит едва уловимый запашок… пота и взрослого человеческого тела.

Его лапы замедляют бег.

Он заставляет себя дышать тише.

Беда приближается.

Дрожа от страха, Эбигейл Пайк не сводила глаз с деда, сидевшего по ту сторону догорающего костра. Она изо всех сил старалась не смотреть на мертвое тело, лежавшее слева от нее, и темную лужу все еще горячей крови на холодном песке пустыни. В ее ушах все еще звенел хлопок выстрела.

Тот же самый, еще теплый, пистолет был приставлен к ее голове рядом с правым ухом.

– Давайте попробуем еще разок, доктор Ки, – сказал стоявший рядом с ней боевик и злобно посмотрел на дедушку. – Или Эбби будет следующей. Где старый ублюдок нашел этот камень?

Несмотря на все ее усилия, Эбби покосилась на тело Броки Оро, старого золотоискателя из племени явапай-прескотт. Она знала этого вспыльчивого одиночку, которого с самого детства всегда называла «дядя Оро». В течение двух десятилетий Эбби слушала его рассказы о заброшенных серебряных рудниках, о затерянном городе Эльдорадо, о бесконечных поисках сокровищ, спрятанных в непроходимых дебрях огромной пустыни. Вероятно, отчасти именно эти истории у походного костра и подвигли ее на изучение геологии в университете штата Колорадо, чтобы затем продолжить поиски, начатые дядюшкой Оро, – только уже вооружившись научным знанием.

И вот чем все это закончилось.

Она сидела на корявом бревне со связанными за спиной руками. Ее дедушку связали тем же манером. Как и другого пленника, сидевшего рядом с ним. Это был мужчина средних лет, доктор Герман Лэндон, физик из университета Седоны.

Их лагерь подвергся нападению незадолго до рассвета. Бандиты захватили их в плен, пока все они были в палатках и спальных мешках. Единственное предупреждение пришло от Купера, залаявшего снаружи. Чтобы не гонять кроликов по пустыне, гладкошерстный немецкий пойнтер был привязан длинным поводком к вбитому в песок колышку. Решив, что Купер заметил одну из своих ушастых жертв, дед Эбби прикрикнул на пса, чтобы тот успокоился.

Впрочем, где гарантия, что конечный результат не был бы таким же? Вооруженная пистолетами и полуавтоматическими винтовками банда в количестве шести человек одолела их в два счета. После того как пленников усмирили, из пустыни выехал бежевый «Форд Бронко» и остановился рядом с видавшим виды «Джипом» ее дедушки. Из «Бронко» вылезли двое и присоединились к этим шести напавшим. Один явно был их главарь. Остальные бандиты называли его Хоук.

Это звучало как индейское имя, но, судя по внешности, ни в одном из бандитов не было индейской крови – в отличие от Эбби и ее дедушки. На всех была одинаковая одежда: запыленные джинсы, незаправленные фланелевые рубашки поверх грязных футболок и шляпы, вроде тех, что носят дальнобойщики. Эти человеческие отбросы она видела всю свою жизнь. Такие обычно сидят в темных углах баров и салунов по всей Аризоне – жестокие мужчины, жившие жизнью, полной трудностей и лишений, и потому обозленные на окружающий мир. Ей бросилось в глаза, что двое какие-то дерганые, с желтыми зубами – явный признак того, что, перед тем как напасть на их лагерь, они для храбрости приняли по дозе кристаллического метамфетамина.

Когда Эбби и мужчин вытащили из палаток, она мгновенно ощутила исходившую от бандитов угрозу. Ее дедушка не успел осознать это – а когда осознал, было уже слишком поздно. Когда Хоук спросил его, откуда у них огненный агат размером с кулак, найденный на прошлой неделе дядей Оро – огромный драгоценный камень, стоящий небольшого состояния, – дедушка попробовал отшутиться. А ведь дядя Оро утверждал, что это всего лишь камешек из более крупной находки, спрятанный в глубине пустыни.

И это еще не все, что он, по его словам, там обнаружил…

Эбби покосилась на доктора Лэндона.

Не приходилось сомневаться, что слухи о находке дяди Оро достигли большего количества ушей, нежели их собственные, что, впрочем, было нетрудно представить. Дядя Оро питал прискорбную слабость к дешевому виски и хвастливым байкам возле барной стойки. И вот теперь это стоило ему жизни.

Ее дедушка отреагировал на внезапную казнь дяди Оро тем, что, вытащив из кармана брюк спрятанный там нож, перерезал поводок Купера и дал псу возможность убежать. Пойнтер, уже напуганный выстрелом и брызгами крови, тут же убежал в пустыню. В наказание за это Хоук ударил ее дедушку рукояткой пистолета и еще крепче связал руки обоих пластиковыми стяжками.

– В последний раз повторяю, – произнес он, подчеркивая серьезность своих намерений щелчком курка. – Где был найден большой камень?

Ее дедушка съежился и втянул голову в плечи. Его правый глаз уже распух.

– Я… Я вам скажу. Только не трогайте Эбби.

– Сказать – это еще полдела… – Хоук обошел вокруг и взмахнул пистолетом. Двое его подручных рывком подняли старика на ноги. – Ты покажешь нам.

Ее дедушка знал: сопротивление бесполезно – наглядный урок лежал на песке в луже крови. И все же он сопротивлялся, и довольно долго; и даже виновато посмотрел на Эбби, безмолвно прося прощения за то, что втянул ее в эту историю. Увы, под дулом пистолета бандиты отвели его к «Форду», стоявшему с включенным двигателем рядом с их «Джипом».

– Только попробуй нас обмануть, – пригрозил Хоук, шагая позади него. – Сначала мы убьем этого ученого парня, а потом от души позабавимся с твоей внучкой, ни в чем себе не отказывая. Все, до единого. После чего я выпущу пулю ей в голову.

Дедушка пообещал их не обманывать. На лице Лэндона читался ужас. На глазах у Эбби деда затолкали на заднее сиденье «Бронко».

Хоук повернулся к догорающему костру. У главаря были каштановые волосы до плеч, наполовину спрятанные под бейсбольной кепкой, козырек которой был свернут подковой. Подбородок и щеки покрывала темно-рыжая щетина, отчего казалось, что его лицо постоянно находится в тени. Он указал на пару бандитов, стоявших возле костра.

– Рэнди, Бо, присмотрите за этими двумя. Подождите, когда вернутся Бак и Чет. Дайте им знать, куда мы поехали. Если что, я на радио.

Рэнди, самый дерганый из всех, энергично кивнул.

– А если они не найдут гребаного пса?

Хоук пожал плечами.

– Думаю, койоты позаботятся об этой псине за нас. Если же нет, то прежде чем кто-то скумекает, что к чему, мы будем уже далеко.

– Это точно, – усмехнулся Бо.

Хоук обошел «Бронко» и залез на переднее пассажирское сиденье. Внедорожник заурчал мотором, развернулся к пустыне и, давя шинами песок и мелкие камни, укатил прочь.

Несколько мгновений Эбби смотрела ему вслед, пока не поймала на себе похотливый взгляд Бо. Бандит таращился на нее, обнажив в плотоядной усмешке гнилые зубы. Эбби поспешила отвернуться, глядя вдаль поверх тлеющих углей костра. Она заметила следы собачьих лап, исчезавшие в зарослях колючего кустарника, и более тяжелые отпечатки ботинок двух бандитов, которых главарь отрядил на поиски пса.

Эбби молилась, чтобы Куперу удалось сбежать, в глубине души надеясь на нечто большее.

Пожалуйста, найди кого-нибудь, кто бы помог нам.

Такер присел в длинной тени красного валуна. Его уши уловили хруст песка. Кто-то приближался к его укрытию. В углу очков Такера на экране видеокамеры Кейна было видно, как по каменистому участку, поросшему мексиканским золотым маком, пробираются двое мужчин. Один шел впереди с пистолетом в руке, второй следом за ним, перекинув через плечо штурмовую винтовку.

Несколько мгновений назад Кейн предупредил его о приближающейся угрозе, дав драгоценное время устроить засаду. Четвероногий товарищ притаился в овраге в тридцати ярдах от него в ожидании его команды. Такер дождался, когда эти двое миновали позицию Кейна и подошли к красному валуну, за которым прятался он сам.

В аудиоканале видеокамеры пса он услышал, как бандиты разговаривают, полагая, что они здесь одни.

– Ты видел, как взорвался череп этого парня, когда Хоук в него выстрелил? – спросил один из них с сиплым смехом.

– Точно; треснул, что твоя перезревшая тыква. Хоук, конечно, дал этому старому индейцу понять, что с нами шутки плохи. Готов спорить, тот уже выложил все, что ему известно… А ты хорошо разглядел его внучку?

– Еще бы! Зрелая тыковка, как я их называю.

И снова смешки.

– Ладно, давай найдем этого гребаного пса.

Они прошли мимо Кейна и зашагали дальше. Из краткого разговора Такер узнал многое, в частности, их преступные намерения. Кем бы ни были эти двое, они уже кого-то убили и удерживают как минимум еще двух заложников. Узнав это, Уэйн решил: если понадобится, он без угрызений совести пустит в ход оружие. И хотя руки у него так и чесались, сунул пистолет обратно в кобуру.

Нет, он сделает это тихо, чтобы не насторожить остальных ублюдков.

Когда мимо Кейна прошел второй бандит, Такер шепотом передал по радио команду из двух слов.

– Тихо. Взять.

Благодаря очкам он увидел, как мимо объектива камеры Кейна пронеслись нижние ветки кустарника. Даже несмотря на повышенную чувствительность аудиоканала камеры, Такер не услышал ни звука, когда пес бросился следом за человеком, сокращая расстояние между ними. Он представил, как лапы Кейна ступают на твердый камень, как его гладкое тело избегает любых веток, треск которых мог бы насторожить его цель. И наконец, в последний момент тихое рычание. Специально.

Внезапно услышав собачий рык, бандит обернулся и увидел, что на него прыгает большущий пес. Кейн врезался ему в грудь, сбил с ног и повалил на спину.

Такер уже пришел в движение. Выкатившись из-за валуна, он встал на ноги в нескольких шагах от шедшего впереди бандита. Привлеченный шумом, тот стоял к нему спиной.

Челюсти Кейна уже сжались на горле второго бандита и смяли ему трахею. Собачьи клыки глубоко впились в мягкую плоть. Бандит извивался и махал руками. Увы, его винтовка оказалась в ловушке под его же спиной. Но Кейн держал его крепко, прижав к земле, словно дикий бык.

Парализованный жестокостью атаки Кейна, шедший впереди бандит на мгновение застыл на месте. К тому моменту, когда он вскинул пистолет, Такер уже налетел на него и локтем взял в захват его горло. Испуганный бандит выронил пистолет и схватил Уэйна за руку. Тот сделал ему подножку и, развернув, стукнул головой о валун, за которым сам только что прятался.

С удовлетворением услышал, как хрустнула кость.

Он уронил обмякшее тело и бросился к Кейну. Добежав до места схватки пса и человека, выдернул из кобуры пистолет. Бандит беспомощно распластался на спине. Он жадно хватал ртом воздух. От удушья его лицо уже приобрело багровый оттенок.

Такер ботинком отвел его голову в сторону и вжал щекой в песок. Затем поднял пистолет и рукояткой ударил его за правым ухом. Раздался приглушенный хруст. Это треснула височная кость.

– Встань, – прошептал по радио Такер команду своему партнеру.

Только тогда Кейн разжал челюсти на шее бандита и, отступив на несколько шагов, выжидающе посмотрел на Уэйна, все еще в полной боевой готовности. Тот быстро забрал винтовку и перекинул ее ремень через плечо.

Затем шагнул ко второму бандиту, взял пистолет – «Глок» калибра 9 мм – и сунул его за ремень брюк на пояснице. Прикинул, сколько времени у него уйдет, чтобы заткнуть бандитам рты и связать их. С другой стороны, вряд ли они очнутся в ближайшее время, а если даже и очнутся, то не будут выглядеть героями. Безоружные и плохо соображающие, они, скорее всего, уйдут в пустыню и постараются в ней исчезнуть.

И он оставил их лежать в песке.

Ранее Такер уловил отдаленное урчание двигателя, постепенно стихавшее. Он не знал, что это значит, но что-то подсказывало ему, что заложников нужно спасать как можно быстрее.

Если те все еще живы.

Был только один способ узнать это. Отправив Кейна на разведку вперед, он снова зашагал дальше. От этого места тропа была хорошо различима. Двое бандитов, которые охотились за Купером, даже не пытались скрыть свои следы.

Человек и пес шли по пустыне, вновь став в это холодное утро единым целым. И все же, несмотря на затаившуюся рядом опасность и необходимость сосредоточиться, Такер не мог отогнать от себя призраков прошлого.

Он мысленно перенесся к тому болезненному случаю в Афганистане. Вновь почувствовал, как заложило уши, когда спасательный вертолет взлетел с заснеженной вершины Такур-Гар. На борту вертолета он прижимался к Кейну; они оба истекали кровью в результате перестрелки и взрыва боеприпасов.

И пока вертолет поднимался с вершины горы, Такер ни разу не оторвал глаз с оставшегося внизу Авеля. Ведь именно тот сбил их с Кейном с ног за миг до того, как взорвалось спрятанное самодельное взрывное устройство.

Теперь же они бросили его там…

Хромая на трех лапах, Авель помчался по холодной горной вершине в поисках спасения. Войска талибов приближались со всех сторон. Такер рванул к двери, готовый в любой момент выпрыгнуть, чтобы прийти на помощь четвероногому другу.

Но два солдата крепко удерживали его внутри вертолета.

Такер позвал Авеля. Услышав его, пес остановился, тяжело дыша, посмотрел вверх и встретился с ним взглядом. Глаза Авеля были ясными и понимающими. Человек и пес молча разделили этот последний момент.

А в следующий миг эта связь оборвалась навсегда.

Даже сейчас, вспомнив об этом, Такер крепче сжал пистолет, словно вес и массивность оружия могли удержать его в настоящем. Несколько лет назад военный терапевт высказал мысль, что причина ПТСР, посттравматического стрессового расстройства Такера, кроется в такой вещи, как моральная травма, когда его понимание добра и зла пришло в противоречие с его опытом в Афганистане. По словам врача, этот синдром проявляется в виде угрызений совести, чувства вины, беспокойства и гнева, а также в изменениях поведения, таких как стремление избегать людей, склонность к одиночеству и уединению, что с поразительной точностью описывало его состояние. Такер подозревал, что его недавний жизненный путь был бесконечной попыткой вновь обрести некий моральный якорь, загладить вину – не столько за то, что он сделал, сколько за то, чего он сделать не смог, кого не смог спасти.

Потеряв в Афганистане своего четвероногого партнера, Уэйн поклялся сделать все, что только в его силах, чтобы по мере возможности искупить свою вину. Но чтобы сделать это здесь, необходимо сосредоточиться.

Взойдя на небольшое возвышение, он обнаружил внизу неглубокую широкую промоину – результат столетий ливневых паводков в сезон дождей. Видеокамера Кейна обнаружила на дне промоины лагерь. По команде Такера пес тотчас застыл на месте у самого края склона.

Вокруг догорающего костра стояли четыре палатки, неподалеку – зеленый «Джип». Какое-то движение привлекло внимание Такера к каменистому краю промоины. Он лег на живот и вытащил небольшой бинокль. В окуляры разглядел две человеческие фигуры, сидящие на бревнах. Руки связаны за спиной. Одна – черноволосая женщина, на вид лет двадцати пяти, в полевом жилете, джинсах и рубашке с длинными рукавами. Темные волосы собраны в конский хвост. Второй – седовласый пожилой мужчина в ковбойских сапогах и темно-синей ветровке.

Впрочем, внимание Такера было в большей степени обращено на двух мужчин с винтовками, охранявших эту пару. Эти двое казались близнецами той парочки бандитов, которых Такер только что обезвредил на тропе. Внутренний голос подсказывал ему, что на самом деле бандитов больше, чем эти двое. Он настроил фокус и всмотрелся в дальний конец промоины, где в воздухе висело легкое облачко пыли. Ему тотчас вспомнилось урчание двигателя, которое он слышал несколькими минутами раньше. Встав, Уэйн зашагал выше по пыльной тропе, к скоплению красных скал и отвесных утесов.

Он не знал, куда направлялись те двое, но на данный момент решил не ломать над этим голову. Вновь переключив внимание на лагерь, все как следует рассмотрел, после чего опустил бинокль.

Затем встал на колени и повернулся к Кейну. Указав вниз и вокруг, отдал цепочку команд, которые, как он знал, Кейн поймет и выполнит.

– Обойди. Займи позицию. Жди моей команды.

Шумно дыша, Кейн свирепо махнул хвостом и припал к краю высохшего русла реки. Такер зашагал в другом направлении. Держась самых глубоких теней, отбрасываемых низким утренним солнцем, он соскользнул по старому руслу реки в промоину. Конфискованную винтовку – карабин «Бушмастер» – прижал обеими руками к животу. Если тут и были еще какие-то боевики, решил он, они, скорее всего, уехали на той машине. Если он прав, эти другие не услышат здесь никаких выстрелов. Отлично. Если это действительно так, Такер знал, что ему нужно сделать для защиты заложников.

Его атака должна быть стремительной и безжалостной.

Уэйн посмотрел туда, где исчез Кейн, и слегка изменил формулировку.

Сидя на бревне, Эбби наблюдала за тем, как скорпион спешит из одной тени в другую. Ей хотелось сделать то же самое, найти уголок, куда можно было бы спрятаться. Но еще больше ей хотелось иметь такое же жало, как у скорпиона.

Она посмотрела на одного из двух боевиков, по имени Бо. Тот продолжал пялиться на нее, словно оценивал дорогую телку. Поймав ее взгляд, ухмыльнулся. Но уже в следующий миг его лицо взорвалось фонтаном крови и костей, а еще через несколько секунд до нее долетело эхо выстрела.

Другой бандит, Рэнди, упал на колено и замахнулся на нее винтовкой, будто она была в чем-то виновата. Движение спасло ему жизнь, так как за первым последовал еще один выстрел. Пуля пронеслась над макушкой Рэнди и сбила кепку с его головы.

Растерянный бандит упал на задницу. Увы, дуло его винтовки по-прежнему смотрело на Эбби. Он выстрелил. Предвидя это, в тот момент, когда Рэнди спустил курок, Эбби перекатилась за бревно. Пуля впилась в древесину там, где она только что сидела.

Упав на локоть, бандит приставил винтовку к плечу и прицелился в Эбби.

– Выходи, или я… – крикнул он неизвестному нападавшему.

Слева от него из густых зарослей кустарника выскочил мохнатый силуэт и, в прыжке преодолев разделявшее их пространство, вцепился Рэнди в руку. Запястье бандита сжали крепкие челюсти. Бандит выпустил винтовку и закричал. Задействовав свой вес и импульс движения, огромная овчарка повалила Рэнди за землю, как тряпичную куклу.

Тот рухнул лицом вниз возле самого костра. Красные угли разлетелись во все стороны.

Затем с другой стороны, из-за палаток, выскочила еще одна фигура. С поднятым пистолетом, незнакомец подскочил к собаке и процедил сквозь зубы:

– Отпусти.

Собака отпустила бандита, и незнакомец хладнокровно выстрелил, выпустив всего одну пулю Рэнди в затылок. Тело бандита дернулось, а затем упало в угли догорающего костра.

Держа наготове пистолет, незнакомец не стал выпрямляться во весь рост. Собака тяжело дышала с ним рядом. Только сейчас Эбби заметила на псе темный камуфляжный жилет, из которого на стержне торчало что-то вроде видеокамеры.

– Вы оба в порядке? – спросил мужчина.

Эбби понятия не имела, кто их спаситель, но внезапность и жестокость его атаки напугали ее. От страха она как будто онемела. Первым заговорил доктор Лэндон. Как и Эбби, физик спрыгнул с бревна и спрятался за ним.

– Я… думаю, да, – пролепетал он и посмотрел на Эбби.

Не поднимаясь с песка, та молча кивнула.

– Где остальные, что напали на вас? – спросил незнакомец.

Эбби наконец села.

– Уехали. И увезли моего дедушку.

Ее спаситель повернулся к ней. Его взгляд был тверд, как алмаз, светлые волосы взъерошены.

– Доктора Джексона Ки?

Она снова кивнула. Откуда ему известно про моего деда? И что куда важнее…

– Кто вы?

– Такер Уэйн, – сказал он. Вынув из ножен на поясе нож, быстро принялся разрезать путы на их руках, а когда закончил, кончиком ножа указал на своего четвероногого спутника. – А этот парень – Кейн.

Услышав свое имя, пес дважды вильнул хвостом.

Лэндон потер запястья и бросил взгляд на пустыню.

– Как… как вы нас нашли?

– У Кейна появился новый друг, – ответил Такер и коротко поведал им про выстрел, внезапное появление Купера и про их с Кейном охоту на участников нападения. – Прежде чем отправиться в путь, я предупредил власти… тех, кому я доверяю. Но поскольку не знал, что происходит, я попросил не спешить с отправкой подмоги. Учитывая открытый характер местности, я боялся, что, услышав приближение полицейских вертолетов или внедорожников с мигалками, бандиты могут…

Он не договорил, и Эбби закончила за него:

– Пристрелить нас и скрыться.

Такер пристально посмотрел на нее.

– Ну а вы? – спросил он. – Почему вы здесь? Почему они пришли за вами?

– Ради вот этого. – Эбби подошла к своему рюкзаку.

Открыв его, она достала кусок огненного агата размером с кулак и повернула камень к солнцу. Лучи отразились от его поверхности, и та заиграла огненными переливами. – Он стоит десятки тысяч долларов, если не больше.

– И, по словам Броки, этот камень – всего лишь верхушка айсберга.

Лэндон взмахом указал на бездыханное тело дяди Оро, которое Рэнди накрыл спальным мешком, будто это неким образом искупало грех убийства – или же просто для того, чтобы на кровь не слетались мухи.

– Старый золотоискатель утверждал, что там целая кладовая таких камней.

Эбби покачала головой.

– Должно быть, они слышали историю дяди Оро. Они внезапно напали на нас. Потребовали, чтобы мы сказали им, где находится эта жила.

Такер кивнул, пристально глядя на далекий гребень каменного выступа.

– И они похитили вашего дедушку, чтобы тот привел их туда, а вас удерживали здесь, чтобы не вздумал хитрить или сопротивляться.

– Да, он понадобился этим ублюдкам в качестве проводника, – призналась Эбби. – Мы находимся в самом отдаленном уголке национального парка Сонора – два миллиона акров пустыни, камней и скал. За тем гребнем начинаются сотни квадратных миль ущелий, каньонов и высоких красных каменных плит. Мое племя, явапай, называют эту местность – если они вообще говорят о ней – Ингая Хала, или Черная Луна. Хотя более древнее название – просто Страна Кошмаров, что вполне уместно, учитывая, как легко там заблудиться, не говоря уже об опасности внезапных наводнений, камнепадов и коварных оползней.

– И именно там ваш мертвый друг, как он утверждал, нашел в скале жилу этого камня? – уточнил Такер.

– А возможно, и что-то еще более удивительное, – пробормотала Эбби, за что удостоилась осуждающего взгляд от Лэндона.

Уэйн, похоже, не слышал ее, так как наклонился, чтобы обыскать тело бандита. Затем встал с рацией в руке и указал на сухие, бесплодные земли.

– Полагаю так: сколь коварна ни была бы эта местность, тем, кто схватили вашего дедушку, как только они достигнут вон той гряды, дальше придется идти пешком.

Эбби кивнула.

– Тогда у нас есть шанс догнать их. – Такер повернулся и указал на «Джип». – Это ваша машина?

– Моего дедушки.

– У вас есть ключи?

Эбби нахмурилась.

– Он оставляет их под солнцезащитным козырьком.

Подозвав Кейна, Такер направился к машине.

– Я сообщу властям, где вы находитесь, – сказал он. – Но если вы хотите спасти вашего дедушку, лучше не ждать их здесь. Как только он отведет их к жиле…

– Они убьют его, – закончила его мысль Эбби, следуя за ним по пятам. – Я поеду с вами.

Такер подошел к «Джипу» и повернулся к ней.

– Я их выслежу, – сказал он и указал на Кейна. – Мы с ним можем их выследить.

Он открыл дверь, но Эбби захлопнула ее ладонью.

– Вы… – Она указала на Кейна. – И ты тоже. Никто из вас не знает эту пустыню так, как я. И я не собираюсь рисковать жизнью моего дедушки из-за вашей неопытности.

Такер молча посмотрел на нее, затем вытащил из-за спины пистолет и протянул его Эбби.

– Знаете, как с ним обращаться?

Она нахмурилась и взяла оружие.

– Это же Аризона.

Лэндон подскочил к ним, схватил лежавшую рядом с Рэнди винтовку и встал рядом с ними.

Уэйн посмотрел на оружие, затем на него.

Ученый поднял винтовку выше.

– Я потомственный аризонец. В третьем поколении. Я учился в колледже и проходил сборы офицеров резерва.

Такер лишь пожал плечами, открыл заднюю дверь «Джипа» и свистнул Кейну. Пес запрыгнул на заднее сиденье.

– Тогда вперед.

Такер вел «Джип» по каменистой местности. Та неуклонно поднималась к высоким изломанным скалам. Они на всей скорости летели мимо кактусов, опунций, цветущих диких гелиотропов и люпина.

Плечом прижимая спутниковый телефон к уху, Уэйн обеими руками крепко сжимал руль, чтобы «Джип» не взбрыкивал. Он уже доложил Пейнтеру Кроу о случившемся.

– У вас все еще есть мой GPS? – спросил Такер.

– Мы следим за тобой с того момента, как ты покинул лагерь, – подтвердил Пейнтер.

Разумеется, иначе и быть не может.

– Тогда действуйте, – сказал он. – Поднимите местные власти в Седоне. Пусть пошевеливаются. Но не отправляйте ничего по воздуху. Пока мы не спасем доктора Ки.

Подкрасться к бандитам незамеченными – это был их единственный шанс спасти деда Эбби. Похитившие его негодяи услышав стрекот винтов полицейского вертолета, не раздумывая, пустят старику пулю в лоб, и потом ищи их в этих бесплодных землях. Скорость также была важна. У Такера не было времени ждать прибытия полиции, и даже если б стражи порядка прибыли по воздуху, они, скорее всего, все равно опоздали бы. Так что теперь задача номер один – как можно быстрее приблизиться к бандитам, которыми верховодит негодяй по имени Хоук, причем прежде, чем те найдут эту жилу. В противном случае жизнь Джексона Ки будет потеряна.

И все же Такер понимал: теперь рискует не он один. Он посмотрел на сидевшую с ним рядом Эбигейл. Та кивнула. Сидевший на заднем сиденье вместе с Кейном Лэндон – тоже.

Оба прекрасно понимали ситуацию.

На данный момент мы сами по себе.

– Я все приведу в движение, – пообещал Пейнтер. – Включая поддержку с воздуха.

– Но я ведь сказал…

– Я отправлю вертолеты, дав им указание соблюдать десятимильную дистанцию от вашей позиции. Как только мы услышим, что вы спасли доктора Ки, они прилетят по первому вашему зову.

Такер оценил стратегию директора. Пейнтер был прав. Еще до того, как все это закончится, им вполне может понадобиться срочная эвакуация.

– Хорошо, – согласился Уэйн.

Закончив разговор, он сосредоточился на маневрировании «Джипом», тем более что голую пустыню сменили заросли можжевельника. Прилетавший в открытое окно ветерок пах влажной глиной и песчаником, а также свежей сосновой хвоей.

Они все еще были в пяти-шести милях от скал, за которыми начинался лабиринт бесплодных земель. Местное племя явапай считало эту местность одновременно и священной и проклятой. Такер воспользовался моментом, чтобы получить ответ на мучивший его вопрос.

Он повернулся к Эбби.

– В лагере вы что-то сказали… Что этот Оро обнаружил там не просто жилу, а нечто более удивительное. Что вы имели в виду?

Глаза Эбби удивленно округлились. Она явно не ожидала, что он ее услышал. Посмотрела на Лэндона. В зеркале заднего вида Такер заметил хмурый, недовольный взгляд ученого.

Лэндон слегка покачал головой.

– Наверное, просто бредовая мечта старого дяди Оро. Он или перегрелся на солнце, или перебрал виски.

Эбби это не убедило.

– Может быть. Но даже ваши тесты подтвердили аномалию в этом камне.

Такер испытал досаду.

– Я рискую собственной жизнью, – сказал он. – Жизнью Кейна. Если есть что-то, что я должен знать, то, чего вы не договариваете…

Лэндон, вздохнув, подался вперед. Ему пришлось схватиться за подголовник Эбби, чтобы удержаться на сиденье в подпрыгивающем на камнях «Джипе».

– Вы когда-нибудь слышали о вихрях Седоны?

Этот вопрос на миг поставил Такера в тупик. Он вел «Джип» вверх по рыхлому склону из сланца и песка. Лишенные хорошего сцепления, шины внедорожника то и дело прокручивались вхолостую.

– Немного, – наконец признался он. – Лишь то, что эти места вокруг Седоны представляют собой колодцы неких странных земных энергий.

Более того, все, что ему было об этом известно, он узнал от жителя Седоны, бывшего байкера, которого встретил за завтраком в кафе на главной туристической улице города. Мускулистый, татуированный мужчина показался Такеру человеком, не склонным верить всяким мистическим россказням.

Бывший байкер поведал следующее. Приехав двадцать лет назад в Седону, он счел эти рассказы «бредом сивой кобылы», вернее, фантазиями местных «обдолбанных торчков». Затем, пару лет назад, колеся по пустыне в компании приятелей на внедорожнике, он делал остановку у скопления высоких камней, чтобы справить нужду. Внезапно их всех до единого бросило в жар, они покрылись гусиной кожей, у них закружилась голова.

«Со мной раньше не случалось ничего подобного, – заявил байкер, пожав плечами. – В этом нет сомнений. Говорю вам, там происходит что-то странное».

– Как физик, – продолжил Лэндон, – я не должен верить в такие энергии. И уж точно – в утверждения, что-де вихревые точки Седоны – как, например, аэропорты Меса, Белл-Рок или Бойтон-Кэньон – это точки пересечения неких таинственных энергетических зон Земли. Тем не менее, прожив здесь бóльшую часть моей жизни, я не могу отмахнуться от бесчисленных рассказов о странных вещах, которые там происходят. Покалывание рук, жужжание в голове, повышение температуры тела, что отмечалось не раз… И я начал изучать эти места – хотел посмотреть, можно ли подвести под эти явления какую-то научную базу.

– По-моему, это что-то психосоматическое, – сказал Такер. – Человеку хочется в это верить, и он это чувствует.

– Такое, конечно, возможно, но это чувствовали даже скептики.

Такер вспомнил рассказ байкера. Тот парень явно не горел желанием составить компанию местным «торчкам».

– Возможно, нужно быть чувствительным к таким вещам, – возразила Эбби. – Или эмоционально уязвимым. Помимо физических эффектов, многие испытывают сдвиг в сознании. Людей предупреждают, что рядом с вихрем нужно сохранять спокойствие. Если вы сердиты, чем-то обеспокоены или впали в депрессию, энергии могут усилить эти чувства, увеличить их до такой степени, что вы застрянете во сне наяву.

– Так называемое гипнагогическое состояние, – пояснил Лэндон. – Переходная точка между сном и бодрствованием, нередко сопровождаемая странным параличом.

– О чем часто сообщают люди, побывавшие в местах этих вихрей, – добавила Эбби. – Странное оцепенение, которое человек не может с себя сбросить.

Такер был готов отрицать это – как и тот байкер, – однако вспомнил, как остро он ощущал потерю Авеля, пока стоял лагерем, как его не отпускало внезапно нахлынувшее чувство вины; вспомнил свои яркие воспоминания о той горной вершине в Афганистане. Даже сейчас он был вынужден проглотить этот жар в животе, смесь желчи и сожаления.

Уэйн поспешил сменить тему, – он был вынужден это сделать.

– Все это прекрасно, но при чем тут магнитная жила в этих бесплодных землях?

Лэндон кивнул Эбби, и та вынула гигантский огненный агат из своего рюкзака.

– Это все из-за него, – сказал он.

Эбби сочла своим долгом пояснить:

– Как и у доктора Лэндона, область моих исследований сосредоточена на вихрях, но я также изучаю геологию региона, пытаюсь найти объяснение местным легендам. Дело в том, что пустыня Сонора тектонически своеобразна, ее пересекают десятки линий разломов. Здесь известняк сидит на базальте, а тот, в свою очередь, расположен поверх песчаника древних океанов. Различная скорость, с которой разрушаются эти слои, и создала все эти вершины, мезы и каньоны. С точки зрения химического состава, ржаво-красные породы окрашены содержащимся в них оксидом железа. Кроме того, благодаря силам земли, здешняя почва богата вулканическими кристаллами. Каких только самоцветов здесь нет! Бирюза, малахит, аметист, топаз, гранат… даже алмазы! В других местах лабиринтные жилы магнитных камней выводят из строя компас. Иголка крутится, как безумная. Такого больше нет нигде на всей планете. Вот почему только здесь – и в нескольких местах в Мексике – вы даже можете найти жилы огненных агатов. – Эбби подняла камень. – Но нигде больше вы не найдете таких образцов.

– Это почему же? – спросил Такер.

– Огненные агаты образовались в самый активный период местного вулканизма, еще в третичном периоде, когда слои кремнезема и оксида железа отвердели и превратились в камень. Именно эти чередующиеся слои в микроструктуре камня, отражая свет, создают уникальные огненные всполохи. Такие камни ценились местными племенами за их способность успокаивать тех, кем владела тревога. Считается, что, если пристально смотреть на перламутровое свечение камня, это успокаивает гнев, снимает напряжение, создает ощущение внутреннего покоя.

– Но этот камень такой редкий вовсе не поэтому, – сказал Лэндон. – Если то, что я подозреваю, верно, его научная ценность на порядок выше ценности денежной. Он может изменить все, что мы знаем о физике.

Такер почувствовал: эти двое вот-вот откроют ему суть дела.

– Что в нем такого уникального?

– Потому что это не просто огненный агат. – Лэндон указал на камень размером с кулак. – Это кристалл времени.

– Знаю, это звучит нелепо, – сказала Эбби, заметив недоверчивый взгляд Такера и услышав его насмешливый вздох. – Я тоже ему не поверила. Но выслушайте его.

Такер неохотно указал на агат в ее руке.

– Кристалл времени? В самом деле?

– Еще в две тысячи двенадцатом году физик из Массачусетского технологического института предложил уникальную теорию, – пояснил Лэндон. – Он заметил, что многие кристаллы образуются путем повторения одного и того же алгоритма кристаллизации. Это хорошо видно на примере поваренной соли или снежинок. Это повторение структуры в трех измерениях. Он подумал, а нельзя ли создать кристаллы, которые повторяют алгоритм и в четвертом измерении, а именно – во времени?

– Это каким же образом? – уточнил Такер.

– Я задала тот же вопрос, – призналась Эбби.

– Физик из Массачусетского технологического института предсказал существование кристаллов, чья атомная структура способна многократно вращаться, – тик! влево, так! вправо, – бесконечно отмечая ход времени. Вероятно, за счет того, что электроны их атомов текут по замкнутому контуру, – этакий вечный двигатель. Или же вращаются под воздействием внешней электромагнитной силы.

– Что за нелепица, – пробормотал Такер.

– Многие думали точно также, пока кристаллы времени не были успешно созданы в нескольких лабораториях, в том числе в Гарварде и Йельском университете. Даже военные, в частности УППОНИР, рассматривают их как средство повышения точности атомных часов.

– УППОНИР? – спросил Такер, вопросительно посмотрев на Лэндона, как будто это имело для него какое-то значение.

– Да, – кивнул физик.

Скепсис Уэйна мгновенно поубавился.

– Продолжайте. Вы хотите сказать, что этот агат похож на кристаллы времени, выращенные в лаборатории?

– С той разницей, что это, возможно, первый природный кристалл, какой когда-либо был найден.

Лэндон изложил свою теорию.

– Когда Оро впервые принес большой камень доктору Ки и Эбигейл, он рассказал им о пещере, полной таких камней. Он также говорил о потере времени, целого дня, о том, что его посещали ужасные видения. В конце концов, когда наступила ночь, ему удалось бежать. Он почувствовал себя лучше только после того, как унес камень достаточно далеко от того места. Услышав его рассказ, Эбигейл изучила камень в своей лаборатории и выявила в нем уникальную микроструктуру оксида железа.

– Уникальную в каком смысле? – уточнил Такер.

– Оксид в агате, – сказала Эбби, – химически того же типа – Fe₃O₄ – более известного как магнетит.

– Или магнитный камень, – добавил Лэндон.

– Я обнаружила, что оксид железа в камне образует микрокристаллические ферромагнитные слои. – Эбби покатала камень в руке. – Раньше я ничего подобного не видела, поэтому проконсультировалась у доктора Лэндона.

– Обычно атомы железа в магнетите четко ориентированы, – пояснил Лэндон. – Создают северный и южный полюса, как и в любом магните, но атомы в этом образце подвешены в октаэдрической микрокристаллической структуре, способной переворачиваться в присутствии электромагнитного импульса.

– Как тиканье, которое вы упомянули раньше, отмечающее ход времени.

– Именно.

Эбби переглянулась с Лэндоном, как бы спрашивая его согласия. Такер понял: эти двое обдумывали теорию вместе.

– Мы думаем, что огненный агат – может быть, вся главная жила магнетита – вел себя точно также в пещере, которую обнаружил дядя Оро. Вращался и тикал в течение неисчислимых веков.

– Возможно, там есть не нанесенный на карту вихрь, – сказал Лэндон. – А как только дядя Оро унес свой камень с того места, тот перестал вращаться, перестал влиять на него.

– В чем, собственно, выражалось это влияние? – спросил Такер.

Лэндон предложил свою версию.

– Магнетит встречается не только в камнях, но и в биологических системах. Считается, что частицы магнетита в мозгу перелетных птиц позволяют им перемещаться на огромные расстояния за счет настройки на магнитное поле Земли.

– И магнетит есть не только в птицах, – сказала Эбби. – Точно такие же частицы есть и у нас в мозге. Их можно обнаружить в лобных, затылочных, теменных и височных долях – во всех областях мозга, где происходит обработка внешних раздражителей, превращая электрические импульсы от наших сенсорных нервов в мир, который мы видим, чувствуем, слышим и обоняем. Даже стволы мозга и базальные ганглии – участки, которые контролируют наши основные эмоции – полны частиц магнетита.

Такер задумчиво посмотрел на нее.

– Вы думаете, что когда ваш дядя Оро вошел в ту пещеру, магнитные частицы в его мозгу устроили бунт?

– Да, и он начал слышать, видеть и чувствовать странные вещи. Не исключаю, что в его мозгу произошло нечто вроде короткого замыкания, которое временно парализовало его. Он погрузился в гипнагогическое состояние с утратой чувства времени.

– Воздействие магнетита внутри этой пещеры может быть весьма интенсивным, – предупредил Лэндон.

– Возможно, что со временем обе силы – кристаллов времени и вихрей – образовали некую палеомагнитную петлю, подпитывая и усиливая друг друга.

– Это также заставило меня задаться вопросом, – сказала Эбби, повернувшись к Такеру. – Может ли это объяснить то, почему некоторые люди более чувствительны к вихрям этого региона? Возможно, их мозг богат частицами магнетита, отчего они более чувствительны к силам, которые исходят от Земли.

– Но имейте в виду, – предупредил Лэндон, возвращая их в реальность, – все это, как я уже сказал, может быть просто горячечным бредом, от перегрева и слишком большого количества виски.

Такер указал вперед.

– Так или иначе, похоже, скоро мы это выясним.

Эбби тоже повернулась вперед. И тотчас заметила бежевый «Бронко», стоявший на вершине следующего склона, затерянного в глубоких тенях скал, что на сотни футов вздымались в небо. Машина производила впечатление брошенной. Никто не выбежал им навстречу.

Тем не менее Уэйн счел нужным оставить свой «Джип» под прикрытием густого можжевельника.

– Отсюда мы пойдем пешком.

Сжимая в руке пистолет, Такер, пригнувшись, побежал к «Бронко». Эбби и Лэндон спрятались в можжевеловой роще.

Кейн уже изучил периметр брошенного внедорожника, обойдя его кругом. После чего Такер отправил четвероногого товарища к узкому каньону, прорезавшему скалу, чтобы пес встал там на страже. Даже сейчас, благодаря картинке, поступавшей с видеокамеры Кейна ему в очки, Такер видел перед собой темное ущелье, по дну которого протекал узкий, подпитываемый ключами ручей, окаймленный с одной стороны рыхлым сланцем и клочьями травы, а с другой – зарослями кустарника, приземистого можжевельника и кое-где редкими дубами.

Уэйн добрался до «Бронко» и быстро заглянул в открытые окна, дабы убедиться, что тот действительно пуст, что внутри не спит часовой, кто-то, кого Кейн не смог разглядеть с низкой точки обзора. Но нет, машина и впрямь была пуста. В задней части он увидел открытый деревянный ящик, а в нем – несколько последних шашек динамита. Соседняя картонная коробка была перевернута, из нее на сиденье высыпались заряды с намотанными на них шнурами.

Такер надеялся найти дополнительные боеприпасы – возможно, запасной магазин для трофейной винтовки «Бушмастер». Обнаружив коробку 9-мм патронов, он решил, что те подойдут к конфискованному «Глоку», отданному им Эбби. Взяв все, что смог, Уэйн вонзил свой боевой нож во все четыре колеса «Бронко», чтобы обездвижить машину.

Довольный проделанной работой, он помахал Эбби и Лэндону – мол, давайте ко мне. Когда они подошли к нему, заговорил шепотом, не доверяя акустике среди этих высоких красных скал.

– Как только мы войдем в каньоны, молчите. Двигайтесь молча. Идем шаг в шаг. – Он посмотрел на трещину в скале. – Судя по отсутствию охранника, бандиты чувствовали себя вполне уверенно, полагая, что здесь им никто не страшен. Пусть они и дальше так думают.

Такер повернулся, чтобы пойти первым, когда его карман бодро чирикнул. Он вытащил рацию, которую взял у одного из мертвецов. Треск статического электричества превратился в голос.

– Бо, Рэнди, доложите обстановку. Что-нибудь слышно от Бака и Чета?

Такер вопросительно обернулся на своих спутников. Если не ответить, возникнут подозрения. Хоук может отправить своих подручных назад, чтобы проверить, что там с остальными.

Эбби помахала ему – мол, давай, отвечай. Лэндон лишь пожал плечами.

Уэйн поднял рацию и, закрыв глаза, постарался вспомнить голоса, которые слышал через аудиоканал Кейна. Он приложил все усилия, чтобы изобразить легкую гнусавинку, однако говорил как можно тише, коротко и отрывисто, а заодно и играл с кнопкой шумоподавления, чтобы еще больше затруднить связь.

– Повтори еще раз, – сказал Такер в рацию. – Тебя, Хоук, плохо слышно.

– Есть что-нибудь от Бака или Чета об этой гребаной псине?

Он рассмеялся.

– О да! Они поймали ублюдка. Пристрелили на месте. Разве вы не слышали выстрелы?

Такер не знал, слышал ли Хоук и его подручные перестрелку в лагере, но если да, он надеялся, что его ложь поможет скрыть правду.

– Мля, это фантастика! Мы почти у магнитной жилы. А вы держитесь.

– На сегодня хватит. – Такер опустил рацию и повернулся к остальным. – Пока сработало, но, судя по всему, времени у нас в обрез.

Он привел остальных к ущелью с крутыми склонами, где его ждал Кейн. Опустившись на колено рядом с четвероногим напарником, ласково потрепал пса по загривку.

Кейн повернулся и быстро лизнул ему нос. Такер ощутил напряженную дрожь его тела. Пес явно был взволнован перспективой охоты, ему не сиделось на месте.

Уэйн указал на следы ботинок на песке, а затем – вверх по течению ручья. И наконец, дважды сжал кулак, один раз с вытянутым мизинцем, затем убрав его.

– След. Тихо. Скрытно, – шепнул он в ухо псу, подкрепляя визуальную команду словами.

Убрал руку от загривка Кейна – и тот, как волк за кроликом, рванул вперед. Сделав три прыжка, пес исчез в темной чаще можжевелового леса слева от ручья. Потеряв из виду напарника, Такер выпрямился и прислушался. Но нет, он не услышал не только треска веток, но и хруста песка. Как если бы Кейн растворился в этих тенях, став одной из них.

Он посмотрел на Эбби. Та одними губами восхищенно сказала «ух ты!». Такер постучал по очкам, чтобы вызвать сигнал с камеры Кейна, и сунул в ухо наушник.

И все равно ничего не услышал – лишь слабый намек на дыхание пса. Объектив видеокамеры между тем несся сквозь корявые, перекрученные стволы деревьев. Такер ощутил знакомое раздвоение восприятия. Одна его часть по-прежнему видела каньон с того места, где он стоял. Другая – как будто переселилась в лапы, глаза, дыхание Кейна.

С пистолетом в руке и винтовкой «Бушмастер» через плечо, Такер зашагал вперед, бросив через плечо остальным:

– Не отставайте.

Он держался той же стороны ручья, что и Кейн, но шел по самому краю леса, зная, что не сможет двигаться через заросли кустарника и деревья также тихо, как и пес. Одним глазом выбирал самый легкий путь, стараясь ступать по камням и по возможности избегая песчаных участков. А глядя другим глазом, как будто бежал по лесу вместе с Кейном.

Он слышал, как позади него молча идут следом Эбби и Лэндон. И все же их дыхание звучало надрывно и громко, а ноги ступали тяжело и торопливо. Подождав, когда они войдут в его ритм, Уэйн снова ускорил шаг. Тем не менее им было не сравниться с ловкостью и скоростью Кейна.

Опасаясь, что пес убежит слишком далеко вперед, Такер прошептал команду:

– Медленно. С половинной скоростью.

И он бежит вперед, но никогда не забегает слишком далеко.

После всего двадцати минут блужданий среди камней Эбби уже едва волочила ноги.

Ее тело покрывала испарина, не столько от напряжения и быстрой ходьбы, сколько от ощущения того, что они не успеют спасти дедушку. Дезориентация усугублялась необходимостью пробираться по лабиринту оврагов, каньонов и ущелий, одновременно пытаясь идти в ногу с Такером, чтобы ставить свой ботинок там, где он только что поставил свой.

От напряжения и боли раскалывалась голова. От надрывного дыхания пересохло во рту. Обеими руками Эбби крепко сжимала «Глок». Его вес служил ей своего рода спасительным якорем, удерживавшим ее вертикально, подобно тому, как тяжелый шест помогает канатоходцу сохранять равновесие.

Их отряд свернул в тесное ущелье, или даже расщелину, такую узкую, что если вытянуть руки в стороны, то можно коснуться кончиками пальцев его сложенных из песчаника стен. Такер нисколько не замедлил шаг, углубляясь все дальше в узкий проход. Эбби так ни разу и не заметила его пса, хотя знала, что тот где-то впереди, безошибочно направляя их по следу бандитов.

Она сглотнула и попыталась отвлечься, разглядывая уникальную геологию этих бесплодных земель, которую ее племя называло Ингая Хала, или Черная Луна. Местные легенды рассказывали о духах, которые вели смельчаков, рискнувших вторгнуться сюда, навстречу их гибели. Никто не знает, существуют эти духи или нет, но одно Эбби знала точно: в этом лабиринте легко заблудиться.

Она видела опасность в окружавших ее скалах. Груды валунов и осыпи старых обвалов, разрушенные каменные выступы, под которыми они проходили, эрозия нижних слоев – следы бесчисленных внезапных, но разрушительных наводнений. Все это говорило само за себя.

Коварный каменный лабиринт делал эти бесплодные земли еще страшнее и опаснее.

Имея опыт изучения этого региона, она знала, что под этой безлюдной местностью проходила одна из главных линий разлома пустыни Сонора. Вполне вероятно, что нестабильность разлома привела к разрушению этого вала поднятой коренной породы, отчего тот принял свое нынешнее состояние. Затем дожди веками размывали эти трещины и ущелья, делая их еще глубже.

Эбби также поняла, что извилистая тропа, по которой они шли, неуклонно вела их вниз. Она ощущала изменение высоты ушами, по мере того как скалы поднимались все выше и выше, сжимая их все теснее.

Шедший впереди Такер поднял руку, давая знак остановиться.

Эбби повиновалась. На миг обернулась и посмотрела на Лэндона. Лицо ее коллеги покрывал густой слой пыли, пропаханный бороздками пота, глаза болезненно прищурены от напряжения.

Такер побежал вперед, туда, где заканчивалась узкая щель. Бросив быстрый взгляд, он махнул им рукой – мол, давайте за мной, – и исчез из виду. Эбби поспешила за ним следом.

Расщелина заканчивалась чашей с отвесными стенами, похожей на гигантский колодец. Эбби вытянула шею, глядя на стену отвесных скал, и не увидела никакого выхода.

Похоже, это был тупик.

На противоположной стороне чаши Такер присел рядом с Кейном. Пес расхаживал вдоль стены, обнюхивая ее основание. Его тихое поскуливание удивило Эбби, ведь обычно пес не издавал ни звука. Она пересекла каменную чашу и подошла к ним.

– Посмотрите сюда, – прошептал Такер.

И указал на низкий проход – не выше ее колен. Эбби наклонилась и положила ладонь на песок и странные гладкие камешки на дне чаши. Затем обвела взглядом саму каменную чашу, отметив примерно на середине высоты скал слои белоснежных пластов горной породы. Здесь на фоне красного камня ярко выделялись минералы, отмечая древний уровень воды.

Эбби повернулась назад к стене и вдруг поняла, что на самом деле эта плита из красного камня упала, перекрыв ущелье, тысячелетия тому назад, перегородив его наподобие плотины. В течение столетий зимние дожди наполняли эту чашу водой – до тех пор, пока давление и эрозия не прорыли под плитой канал. В конце концов вода нашла себе выход. Древнее озеро высохло, и обнажился этот проход.

– Они прошли здесь, – прошептал Такер. – Видите отпечатки ладоней и подошв? Тоннель не длинный, ярдов тридцать. Я вижу на противоположной стороне солнечный свет. Мы с Кейном пойдем первыми, а вы ждите здесь, пока я не подам знак.

Эбби кивнула.

Такер дал Кейну знак. Пес опустил голову и нырнул под край плиты в проход. Он больше не скулил, но Эбби заметила, что, перед тем как Кейн исчез под плитой, шерсть на его загривке поднялась дыбом.

Такер последовал за ним на четвереньках, оставив Эбби наедине с Лэндоном. Они оба присели у входа в тоннель, наблюдая за Уэйном и его четвероногим другом.

– Чувствуешь? – шепотом спросил Лэндон, придвигаясь к ней ближе.

Эбби хмуро посмотрела на него.

Физик перекинул через плечо винтовку, похрустел суставами, потер пальцы и помахал кистями.

– Чувствуешь легкий зуд? Словно по коже ползают муравьи?

Эбби отрицательно покачала головой. Она ощущала лишь головную боль и бешеное сердцебиение. Но поняла, что хочет ей сказать Лэндон. Кейн тоже не просто так скулил, а шерсть на его загривке встала дыбом.

Пес это тоже почувствовал.

– Вихрь, – прошептала Эбби, взволнованная и одновременно разочарованная тем, что ничего не почувствовала. Она махнула рукой, указывая назад, себе за спину. – Держу пари, эта чаша была запечатана веками. Помнишь мягкую влажную зиму два года назад? По всей видимости, дожди затопили чашу, и вода наконец снесла эту естественную преграду.

– Если ты права, то неудивительно, что никто ни разу не нашел это место.

– Один лишь дядя Оро наткнулся на него.

Пока они говорили, Такер и Кейн вышли из прохода, а затем снова исчезли из виду. Впрочем, через несколько секунд Уэйн появился снова. Подсвеченный со спины солнечными лучами, он помахал своим спутникам, мол, давайте ко мне.

Эбби пошла первой. Сунув за пояс «Глок», она опустилась на четвереньки и заползла под тяжелую плиту. Лэндон последовал ее примеру, требуя, чтобы она двигалась быстрее.

Наконец Эбби выползла на другом конце – в такую же чашу, что осталась позади нее, но только больших размеров. Это место было ярдов двести в ширину. Скалы здесь вздымались еще выше, а под ними рос темный можжевеловый лес. Тенистые деревья были массивными, явно вековыми. Прорвавший красную каменную плотину, поток пронесся через лес, валя и выкорчевывая деревья, и оставил после себя в песке неглубокую, но широкую траншею. Но вода давно ушла, просочилась в глубины песчаной чаши или испарилась.

Прежде чем Эбби смогла различить что-то еще, Такер жестом приказал ей пригнуться и толкнул ее влево, под полог леса. Лэндон последовал за ними, и все трое встретились с Кейном среди темных зарослей.

Глаза пса светились в темноте. Шумно дыша, он расхаживал взад-вперед и возбужденно помахивал хвостом. Шерсть на его затылке по-прежнему стояла дыбом.

Теперь это нечто почувствовала и Эбби. Кожу головы начало покалывать. Слух притупился, как будто она была под водой. В прошлом Эбби испытывала подобные ощущения в вихревых местах недалеко от Седоны, но еще никогда – так сильно.

– Что вы об этом думаете? – спросил Лэндон хриплым от страха голосом.

Физик стоял в сторонке, рассматривая толстый ствол огромного корявого дерева. Тот был невероятным образом перекручен, его ветви тоже, даже кора. Как будто старое дерево угодило в торнадо и застыло на месте. Глядя на его искореженную форму, Эбби почти слышала завывание той бури, чувствовала, как ветер сбивает ее с ног.

Она провела пальцами по коре.

– Такой эффект – нередкое явление в местах вихрей. Деревья необычно искривлены, словно закручены в спираль энергией этого места.

– Причем это дерево здесь не одно такое, – сказал Такер, стоя на краю оставленной наводнением промоины. Он опустил бинокль и передал его Эбби. – Взгляните.

Она поднесла к глазам окуляры и посмотрела на долину. Сначала ничего не увидела, но затем картина прояснилась, и Эбби разглядела за деревьями лес. Окружавшая их роща древних можжевельников – все до одного искривленные – изгибалась в одном направлении, застыв вокруг долины в бесконечной спирали, – этакая лесная версия водоворота.

– Посмотрите в самую середину, – сказал Такер.

Ее взгляд скользнул за вихрем искривленных деревьев к песчаному дну чаши, туда, где кончался лес. Там виднелся высокий черный курган; его вершину освещали лучи утреннего солнца, показавшегося над вершинами скал. Кристаллы в этой черной скале преломляли свет, отчего казалось, будто вершина увенчана огненной короной.

– Шлаковый купол, – сказала Эбби.

– От старого вулкана? – спросил Такер.

Она покачала головой.

– Скорее всего, просто прыщ на более крупном лице, спрятанном внизу. – Она опустила бинокль и представила впадину, через которую они прошли. – Я бы сказала, что мы стоим внутри обрушившейся кальдеры, возможно, диаметром в несколько миль.

Лэндон указал вправо, где возле шлакового склона заметил какое-то движение.

– Кажется, это вход в тоннель.

Такер снова взял бинокль и осмотрел место.

– Там есть каменная арка. Похоже, в этом проеме они поставили охрану, одного человека. – Он повернулся к ним. – Вы двое идите через лес и займите позицию прямо напротив.

– А вы что собираетесь делать? – спросил Лэндон.

– Мы с Кейном ликвидируем охранника. Как можно тише. А потом посмотрим, как нам спасти доктора Ки. – Уэйн указал на лес на другой стороне оврага. – Если что-то пойдет не так, спрячьтесь там.

Оба кивнули и, чтобы скрыть следы, шагая по корневищам поваленных деревьев, направились через впадину. На полпути Эбби оглянулась назад, но Такер и Кейн уже исчезли. Она поспешила за Лэндоном. На мгновение ей открылся полный обзор темной полусферы купола. Казалось, посреди леса с небес рухнул гигантский черный мяч и наполовину врезался в песок.

Нет, поняла Эбби, не мяч. Она вздрогнула, узнав его форму, его черную, мерцающую кристаллами поверхность.

Это было истинное сердце Ингая Хала.

Легендарная Черная Луна.

Эбби оторвала взгляд от купола и бросилась вдогонку за Лэндоном. Она попыталась вспомнить, что еще говорили легенды об этом месте. А говорили они о том, что именно таила в себе эта черная луна.

Земля кошмаров.

Притаившись на краю леса, Такер ждал, когда Кейн займет позицию.

Он смотрел на гигантский шлаковый купол, чья поверхность сверкала кристаллами, а макушка переливалась в первых лучах утреннего солнца. Пару секунд назад Уэйн отправил Кейна обойти купол сзади, чтобы приблизиться к арке с другой стороны. Как только его четвероногий партнер будет на месте, сам он подойдет к арке с этой стороны.

В очках Такер через видеокамеру Кейна наблюдал за тем, как пес, крадучись, обходит основание купола. Пока сам он ждал в лесу, его кожа зудела и чесалась, как будто по ней ползали полчища муравьев. Такер хотел списать этот зуд на нервы, напряжение или даже силу внушения, после того как он наслушался разговоров о вихрях.

Тем не менее волоски на его руках и затылке встали дыбом. Стало труднее дышать, как будто грудь сжали в тисках.

Он знал: это ему отнюдь не кажется.

Кейн явно тоже это почувствовал. Такер никогда не видел пса таким настороженным. Помимо гребня поднятой шерсти, Уэйн увидел у своего товарища и другие, более тонкие признаки: то, как он прижал уши, как жестко и прямо держит хвост, как то и дело стрелял глазами, как будто в поисках скрытого врага.

Я понял.

Такеру также казалось, что за ним наблюдают. Наконец в объективе видеокамеры Кейна появился край каменного проема на противоположной стороне. Каменная арка слегка выгибалась из шлакового склона.

– Подожди, – приказал он по радио Кейну.

Пес опустился на живот, носом вперед. Камера была направлена на проем.

Такер вышел из леса и, пригнувшись, преодолел десять ярдов открытой местности. И пока он бежал, этот странный эффект усиливался. Зрение по краям сделалось размытым. Кожа стала горячей, как после солнечного ожога. С каждым шагом невидимые тиски все сильнее сжимали ему грудь. Даже видеокамера Кейна забарахлила, то включаясь, то выключаясь.

Наконец Такер достиг черного купола и присел, не столько для того, чтобы соблюдать осторожность, сколько из желания ослабить это странное давление, словно, присев и пригнувшись, он мог спрятаться от него. Начал двигаться вокруг холма, пока не увидел отверстие. Но, заметив на пороге арки движение, мгновенно остановился.

Сначала он мельком увидел плечо, затем локоть. По всей вероятности, охранник, такой же напуганный, как и все они, нервно расхаживал взад-вперед.

Этого парня нужно вытащить на открытое пространство. Такер уже собрался подать Кейну сигнал залаять, чтобы выманить бандита, но тот сам полностью предстал перед ними, с микрофоном рации у рта и с пистолетом в другой руке.

– Хоук, что там происходит? – спросил охранник. – У меня тут готов детонатор. На шесть зарядов. Дай знать, когда взрывать первый.

Такер представил полупустую коробку с динамитом в багажнике «Бронко». Хоук и его подручные, должно быть, планируют небольшой контролируемый взрыв, чтобы ускорить процесс добычи. Горнодобывающий эквивалент грабежа. И весьма рискованная затея. Но Хоук и его головорезы не могли не знать, что их время ограничено, и поэтому были готовы рискнуть.

– Хоук! – крикнул охранник. – Ты почему не?..

Из тоннеля донесся пронзительный, полный ужаса крик.

От неожиданности охранник вздрогнул и обернулся – увы, слишком быстро. Такер не успел отступить назад. Заметив его, бандит тихо вскрикнул и поднял пистолет.

Вот вам и меры предосторожности.

Но Уэйн уже нацелил свой пистолет на охранника. Он быстро сделал два выстрела. Обе пули калибра.44 попали в цель – прошили бандита навылет и отбросили его назад.

Эхо выстрелов отразилось от скал, но Такер уже бросился вперед. По словам Эбби, у Хоука где-то в глубинах этого холма было еще двое подручных. Джексон Ки тоже где-то там, если тот все еще жив.

Еще несколько мгновений – и Уэйн уже возле арки из песчаника. Ее поверхность покрывали древние петроглифы: извивающиеся фигуры мужчин и женщин, танцующих среди огня, пучок солнечных лучей на самом верху… Такер шагнул в отверстие – и на него тотчас обрушилась еще более мощная волна энергии. Он задыхался, тело горело. На миг потеряв зрение, Уэйн отпрянул назад и пару секунд ждал, когда привыкнет к давлению.

Он поднял руку, словно пытаясь защититься от невидимой силы. Затем зрение вернулось. К нему с воем подбежал Кейн.

Со мной все в порядке, приятель.

Такер опустил руку и похлопал собаку по боку. Эбби и Лэндон уже бежали к нему из леса. Он поднял руку, пытаясь предупредить их. Но эти двое не обращали внимания на этот знак и со всех ног неслись в его сторону.

Они тоже явно ощущали таинственную энергию. Лица обоих были напряжены, глаза прищурены, но, судя по всему, ни один из них не был настолько измотан, как он. Даже сейчас эта энергия ощущалась как обычный ветер, дувший от холма и словно не желавший пускать его внутрь.

Ему вспомнились слова Эбби о том, как некоторые люди обладают повышенной чувствительностью к вихрям. Он посмотрел на пса. Кейн – как и его однопометник Авель – достались ему по причине его необычайно эмпатической натуры. Это качество позволяло ему устанавливать с собаками связь на куда более глубоком уровне, нежели большинство кинологов.

Этого Такер не знал.

Да и не хотел знать.

Вместо этого он повернулся лицом к резкому ветру и приказал остальным – даже Кейну:

– Оставайтесь здесь. Охраняйте этот выход.

Такер исчез в темном тоннеле, а Эбби принялась расхаживать вдоль одной стороны проема. От напряжения перехватывало дыхание. Кости вибрировали, как камертон, отчего было невозможно стоять на месте. Крепко сжимая свой «Глок», она то и дело прислушивалась, пытаясь понять, что происходит, но в такой близости к куполу ее слух еще больше притупился, словно голову ей обернули мокрым полотенцем.

Однако в одном она была уверена: донесшийся минуту назад крик не принадлежал ее деду.

Пожалуйста, будь еще жив.

Эбби была не единственной, кто испытывал сильную тревогу. Кейн застыл под аркой, носом к тоннелю, уши высоко подняты, хвост опущен. Он слегка присел на задние лапы, готовый прыгнуть на защиту своего товарища.

– Я должна быть там, – простонала Эбби. – Мы все должны быть там.

Сидевший на дальней стороне арки Лэндон не согласился с ней. Более того, направил ствол своей винтовки на тоннель.

– Этот проход на вид слишком узкий. Мы только мешали бы друг другу. Такер прав. Это единственный выход. Если кто-то, кроме Такера или вашего дедушки, высунется отсюда, мы их ликвидируем. Боюсь, мы здесь – последняя линия обороны.

Сглотнув застрявший в горле комок, Эбби кивнула и, чтобы отвлечься, посмотрела на арку из песчаника и древние пиктограммы на ее поверхности. Похожие на палочки, мужчины и женщины танцевали и корчились в ржаво-красном пламени. Она чувствовала, что ее кожа продолжает гореть, что горят ее нервы. Она протянула свободную руку и коснулась одной из извивающихся фигур.

Эбби вытянула шею и посмотрела на гигантские солнечные лучи, выгравированные на верху арки. Лучи поразили ближайшие фигуры, и те разбились на куски.

Она отступила назад и посмотрела выше, на вершину купола, туда, где солнечный свет зажигал кристаллы. Ее тотчас охватило леденящее чувство страха. Стоявший рядом с ней Кейн негромко завыл.

Она повернулась к псу.

Испуганно поджав хвост между задними лапами, пес дрожал всем телом и жалобно скулил. Он стоял неподвижно, низко опустив голову и вцепившись когтями в песок – как будто всем телом пытался сдержать рвавшийся наружу вой.

Эбби заглянула в темный тоннель.

Такер вслепую направился в глубь тоннеля. Тот круто уходил вниз. Уэйн не решался включать фонарик. Его выстрелы наверняка насторожили тех, кто внизу, и если кто-то решит подняться наверх и проверить, что происходит, он не хотел, чтобы луч фонарика выдал его присутствие в тоннеле. Ему нужны любые преимущества, какие только у него были, тем более что ему придется в одиночку сражаться против троих.

Направив пистолет перед собой, Такер продолжал углубляться все дальше и дальше, а чтобы не заблудиться, кончиками пальцев другой руки проводил по стене, осторожно делая каждый новый шаг. Он чувствовал, что тоннель не только идет вниз, но и изгибается по часовой стрелке, спускаясь в самое сердце черного холма.

Впереди, из-за поворота, неожиданно возникло жуткое зеленоватое свечение.

Такер тотчас замер и напряженно вслушался. Но к этому моменту странное давление притупило его слух почти до полной глухоты. Его тело горело, как факел, из-за чего ему стало труднее чувствовать кончиками пальцев холодный камень. Он двигался в темноте, и его зрение начало как будто танцевать по краям языками пламени, сужая обзор. Казалось, будто все его чувства достигли некоего предела и отключились, не в силах больше терпеть эту страшную перегрузку. Но, пока у него оставались остатки чувств, Такер продолжал идти вперед.

Он обогнул поворот и обнаружил источник жуткого изумрудного сияния. Это был лишь десяток пластиковых светящихся палочек, разбросанных по полу находившейся впереди пещеры. Такер остановился и уставился на странную картину, представшую его взору в этом потустороннем свете.

Стены пещеры ловили тусклый свет и сверкающими огненными радугами отражали его обратно. Вся пещера, даже изгиб пола, была усыпана огненными агатами, от камней размером с мелкую гальку до огромных валунов. Уэйн мгновенно понял, что перед ним.

Стоило ему это подумать, как он понял, что не прав. Голова тотчас пошла кругом.

Это были не обычные огненные агаты.

Он вспомнил слова Эбби про слои ферромагнитного оксида железа внутри этих камней и предложенное Лэндоном объяснение истинной природы этих агатов. Разинув рот, он смотрел на огромную пещеру.

Это была жеода, состоящий из кристаллов времени.

Ему было страшно шагнуть внутрь, особенно если учесть, в каком состоянии находились представшие его взору тела. Две фигуры стояли прямо, заметно дрожа, глядя в четверть оборота вправо. На лицах обоих людей застыл ужас. По описанию Эбби, Такер узнал рыжеволосого типа с темной бородой.

Хоук.

Никто из них не обратил внимания на присутствие Такера; взгляды обоих были устремлены вправо.

Между ними на полу на коленях стоял третий мужчина – седовласый, с волосами, забранными в конский хвост, повернутый спиной к тому, что погрузило этих двоих в транс. Одна его нога криво торчала из-под него, согнутая под странным углом. Вокруг седовласого растекалась лужа крови. Судя по всему, он был ранен. Тем не менее мужчина прижимался лбом к каменному полу, а его руки были связаны за спиной.

Это был Джексон Ки.

Низко пригнувшись, Такер осторожно вошел в пещеру.

– Доктор Ки…

Мужчина поднял глаза. Судя по его взгляду, он был явно не в себе.

– Кто ты?

У Такера не было времени на объяснения. Он не знал, почему те двое застыли, как статуи, однако вспомнил историю старого золотоискателя о том, как тот угодил здесь в ловушку и до наступления темноты пребывал в гипнагогическом состоянии, застряв во сне наяву. Если то же самое происходит здесь и сейчас, то грех этим не воспользоваться. Сначала Такер подумал, не пристрелить ли этих двоих, пока они неподвижны, как камень, но затем решил, что это было бы слишком хладнокровным убийством.

Тем не менее на всякий случай он продолжал крепко сжимать пистолет.

Если что-то изменится…

Тяжело дыша, все еще борясь со своими чувствами, Уэйн, пригнувшись, поспешил к Джексону. Интересно, его можно будет вынести отсюда? Подбежав к старику, он упал на одно колено и перерезал пластиковые наручники на его запястьях.

– Меня послала Эбби, – сказал Такер, надеясь, что имя внучки поможет успокоить старика.

Освободившись, Джексон схватил его за рубашку и потянул вниз, заставляя пригнуться.

– Не смотри туда.

Возможно, Уэйн и не посмотрел бы, если б не это предупреждение.

На другой стороне пещеры проход обрамляла еще одна арка. Он попытался ее разглядеть, но тщетно. Преломленный огненный свет заслонял собой проем. Такер мотнул головой – та дико болела. Он заморгал, пытаясь очистить от тумана сузившееся зрение, но оно лишь сузилось еще больше.

И все же Уэйн сумел рассмотреть лежавшее в арке тело. Чувствуя себя полупьяным, он совершенно забыл, что у Хоука имелся второй подручный.

Бандит лежал лицом вниз на агатовом полу; ноги – в пещере, верхняя часть туловища – там, за порогом. Правда, на той стороне никакого тела не было – одни только кости.

На глазах у Такера череп рассыпался в прах, как будто ему было много веков.

– Я пытался остановить его, – сказал Джексон, вновь привлекая к себе внимание Уэйна, и пошевелил простреленной ногой.

Рядом с аркой Такер заметил на полу брошенный пистолет; его ствол все еще дымился. Уэйн представил себе, как стрелок ныряет в эту арку, как он падает под ней, как верхняя часть его тела не то сгорает, не то стремительно стареет, превращаясь в пепел и дряхлые кости, и только его ноги на этой стороне остаются нетронутыми.

– Я… Я думаю, это началось, когда солнечный свет коснулся вершины холма, – сказал Джексон.

Такер между тем просунул руку ему под мышки, готовясь поднять старика.

– Здесь, внутри, это было похоже на раскат грома, только бесшумный, но все равно очень мощный.

Уэйну было все равно. Хотя он и подозревал, что Джексон прав. Старый золотоискатель Оро смог убежать лишь с наступлением темноты, когда состояние гипнагогии, похоже, ослабло. Такер посмотрел на бандитов. Оба застыли в неподвижности, на лицах обоих читался ужас. Он намеревался уйти отсюда, прежде чем эта парочка проснется. Как только окажется на свободе, позвонит Пейнтеру и попросит директора вызвать вертолеты, чтобы передать Хоука и его сообщника в руки полиции.

Таков был план.

Он выпрямился и поднял Джексона на руки. Тот застонал от боли, но сопротивляться не стал.

– Это… место, – задыхаясь, прошептал старик, возможно, чтобы не кричать. – Оно усиливает ваши страхи. Пробуждает то, что таится в глубинах сознания.

Такер вспомнила слова Эбби о том, как вихри Седоны усиливают эмоции, и ее убежденность в том, что электромагнитные силы способны посеять в нашем сознании хаос, подстегивая наши чувства, возбуждая ту часть мозга, что досталась нам от пресмыкающихся, в которой коренятся самые примитивные эмоции.

– Возможно, явапаи случайно обнаружили это место, – сказал Джексон. – И использовали его для проверки твердости духа, умения противостоять своим страхам, держать в кулаке эмоции… иначе смерть. – Он посмотрел на арку, затем снова на бандитов. – Только не приближайтесь к этому порталу. Ни одно живое существо не выживет в волнах его энергии.

Да я и не собирался.

Такер повернул Джексона к выходу. Даже поддерживаемый своим спасителем, старик споткнулся и выбросил в сторону руку. При этом он нечаянно задел бандита, сообщника Хоука. Тот вскрикнул, будто укушенный змеей.

Такер присел и направил на него пистолет, опасаясь, что Джексон его разбудил. Но взгляд бандита был по-прежнему прикован к арке. Он со стоном, пошатываясь, заковылял к ней.

– Мама, нет, подожди, мама…

– Его надо остановить, – сказал Джексон.

Но прежде чем Такер успел сделать хотя бы шаг, бандит бросился к арке. Теперь та мерцала радужным светом, словно плохо настроенный телевизор.

Бандит был уже почти рядом с аркой. Вокруг его конечностей и над макушкой замелькали вихри энергии. В следующий миг рация на бедре Такера взорвалась оглушительным треском. Бандит моментально пришел в себя и оглянулся. Он вскинул руки, но, увы, было слишком поздно. Импульс энергии отбросил тело назад, через порог арки, где его тотчас поглотили огненные вихри. На противоположной стороне, вместе с каскадом грохочущих костей, в дальний тоннель ворвалось облако пыли.

– Уходим, – позвал Джексон. – Иначе будет поздно…

Но Такер смотрел, как зачарованный.

В ушах раздался громкий щелчок, тоннельное зрение расширилось до полной, многоцветной картинки. Он услышал стрекот вертолета. Чьи-то крики. Почувствовал едкий запах пороха, омерзительное зловоние горящей плоти. Его щеки похолодели, по ним текли горячие слезы. Он смотрел на вершину горы, находящуюся внизу. На бездыханные тела на камнях. На ручьи алой крови на фоне белого снега. Там, где взорвалось самодельное взрывное устройство, дымилась яма, а вокруг нее лежали его мертвые товарищи. Такер услышал крики талибов, полные ликования, увидел их обмотанные черной тканью головы. Он смотрел, как они, потрясая винтовками, бегут вверх по склону.

Некоторые стреляли по улетающему вертолету. Другие бросились догонять хромающую собаку. Пытаясь уйти от них, та металась из стороны в сторону.

– Авель! – закричал Уэйн, тогда и сейчас.

Пес остановился и посмотрел вверх. Их взгляды встретились.

Авель…

Тот поднял голову и завыл, моля о помощи. Он не хотел, чтобы его бросали здесь одного.

Снова взвыл, разбивая сердце Такера на мелкие осколки. Но другой четвероногий товарищ тоже его услышал…

Увидев, как Кейн внезапно выпрямился и бросился в тоннель, Эбби негромко вскрикнула и, вздрогнув, отступила на шаг. Никакого предупреждения не было. Она даже не подозревала, что собака способна двигаться так быстро – только что была здесь, и уже скрылась из виду.

Мгновение назад Эбби услышала слабый крик, как будто кто-то выкрикнул чье-то имя. Не зная, что делать, она переглянулась через арку с Лэндоном. Никаких выстрелов вроде бы не было. Тем не менее, опасаясь худшего, они отступили на несколько шагов. Лэндон на всякий случай приставил к плечу винтовку. Она подняла свой «Глок». А в следующий миг пес унесся куда-то прочь.

Эбби смотрела туда, где Кейн только что нес дозор.

– Должно быть, он что-то услышал, – сказала она Лэндону. – Если он нарушил команду, значит, что-то по-настоящему не так.

– Что ты предлагаешь делать?

– Думаю, Кейну можно доверять. – Эбби двинулась вперед. – Если пес решил, что Такер или мой дедушка в опасности, я ему верю.

– И какой твой план?

– Я устала ждать. – Она шагнула в тоннель. – Надо поддержать Кейна.

Внутри вертолета чьи-то руки крепко держали Такера, не давая ему выпрыгнуть. Он отчаянно вырывался, чтобы броситься на помощь Авелю.

– Не подходи ближе, – предупредил кто-то. Голос был далеким и слабым, но таким знакомым…

На плечи Такеру давила какая-то странная тяжесть. В ушах раздавались чьи-то стоны. Он сбросил все это с себя. С криком агонии чье-то тело тяжело рухнуло на землю. И вновь предупреждение.

– Сиди… Я тебя очень прошу…

Я не могу уйти. И не уйду. Только не в этот раз.

С этой мыслью Такер внезапно вырвался из вертолета и теперь стоял на вершине горы. Под его ботинками хрустел снег. Холодный ветер хлестал по лицу, грозя сбить с ног. Впереди Авель метался по снегу, пытаясь увернуться от пуль. В воздухе мелькнул нож. Пес в последнюю секунду отскочил в сторону. Он хромал, силы оставляли его.

Держись, Авель. Я иду.

Такер сделал еще один шаг, затем другой. Он поднял пистолет и на миг слегка растерялся.

Затем кто-то схватил его за штанину и оттянул назад. От неожиданности он потерял равновесие и чуть не упал. Протянул руку и потрогал то, что его удерживало. Пальцы нащупали холодный нос, мягкую шерсть. Рядом кто-то жалобно заскулил. Реальное предупреждение, которое он не мог игнорировать.

Кейн…

И все же его взгляд был прикован к Авелю, который пытался добежать до них обоих. Такер снова попытался идти вперед, таща за собой Кейна, но пес крепко держал его на месте. Он напряг все свои четыре лапы, став своего рода якорем.

И снова вой, более настойчивый и резкий, как сигнал тревоги.

Уэйн наконец посмотрел на свою ногу, на своего партнера – и мир вокруг него раскололся.

Он увидел, как Кейн впился зубами в его штанину; правда, почему-то это были не военные брюки. На нем были джинсы и куртка цвета хаки. Рядом на полу, корчась в агонии, лежало человеческое тело. Нога человека была сломана, рука – вытянута в его сторону.

Джексон…

И все же он слышал крики умирающих, свирепое, ликующее улюлюканье талибов, стрекот вертолетных винтов; ощущал запах дыма, крови и мертвых тел. Повернулся и увидел, как Авель пытается добежать до него, видел каждый его мучительный шаг, каждое отчаянное движение.

Такер стоял лицом к тому, что оставило после себя самую глубокую рану. Авель в упор смотрел на него, лаял, выл, скулил. Глаза его были полны скорби.

Кейн потянул Уэйна за ногу. Когда же тот сделал еще один шаг, пес отказался его отпустить, готовый свалиться туда, куда направлялся его напарник.

На миг, пойманный в ловушку гипнагогического состояния, Такер увидел оба мира, прошлый и настоящий, реальный и тот, что жил в его голове. Это было похоже на то, как он бежал вместе с Кейном, глядя вперед одновременно и своими глазами и глазами своего партнера.

Такер был этому обучен, его мозг был запрограммирован на такое. Он знал, что должен делать.

Он не мог обречь на гибель Кейна, но не мог и бросить Авеля.

И он остался стоять.

Джексон сказал, что ничто живое не может пройти через этот портал, что картина прошлого – это бред его воспаленного сознания. Он вспомнил, как несколько минут назад взорвалась рация и как бандита что-то толкнуло через огненный занавес. Не только живое, но любая вещь, приводимая в действие электричеством, не могла противостоять этому водовороту энергий, что в значительной степени охватывал все живые существа.

Ведь мы, по сути, биологические машины, и в то же время такие же электрические, как и любое радио.

Нет, Такер знал, что он должен сделать.

Направив пистолет на портал – туда, где боролся за свою жизнь Авель, – он выстрелил, раз, другой, третий. Увидел, как упал один талиб, затем другой. К Авелю подошла фигура в черном и, взмахнув кинжалом, что-то крикнула. Такер заставил талиба умолкнуть, пулей разорвав ему горло. Другие талибы тотчас замерли и заозирались по сторонам, не зная, откуда стрелял спрятавшийся снайпер. Напуганные, они бросились врассыпную.

Вскоре там стоял только Авель, тяжело дыша, раненый, но живой. Он смотрел на Такера, все еще моля глазами подойти к нему.

Кейн отпустил штанину и, обойдя Уэйна, сел рядом и заскулил. Но это был не предупреждающий об опасности вой, а взволнованное поскуливание волка, приветствующего давно потерянного собрата из своей стаи.

Кейн шагнул было к брату, но Такер опустился на колени и обнял его, крепко удерживая на месте.

– Авель свободен, – прошептал он на ухо Кейну.

Мы все свободны.

Чувствуя жар его тела, Уэйн крепко прижимал к себе напарника, а сам продолжал смотреть на Авеля. Тот уже становился полупрозрачным. В самый последний миг Такер успел заглянуть ему в глаза.

– Беги, мой хороший мальчик… беги, пока не вернешься домой.

Авель понял его слова – мотнув головой, он повернулся и заковылял прочь. С каждым шагом пес медленно набирал скорость, пока наконец не полетел, как стрела, и не исчез за краем горы.

Такер встал и посмотрел ему вслед.

Кейн залаял, обращаясь к своему брату, словно подбадривал его – мол, давай, жми вперед.

Этот громкий лай заставил Такера очнуться. Наваждение исчезло. Теперь вокруг него была лишь сияющая огненным светом пещера и арка из песчаника, обрамлявшая темный и пустой тоннель.

К сожалению, наваждение исчезло не только для Такера.

Слева от него кто-то ахнул.

Он обернулся.

Хоук отшатнулся от него. Глаза бандита все еще сверкали безумием. Он вскинул штурмовую винтовку, целясь в Такера и Кейна. В ответ Уэйн выхватил пистолет. Увы, выстрелов не последовало. Он выпустил всю обойму в талибов, спасая Авеля.

Впрочем, он не пожалел об этом.

Хоук прицелился и выстрелил.

Такер обернулся. Он не смог спасти Авеля много лет назад. Он не мог потерять Кейна сейчас. Поэтому, бросившись вниз, накрыл его своим телом. Грянул выстрел и оглушительным эхом прокатился по пещере.

Но Такер не почувствовал никакого удара, никакой обжигающей боли.

Вместо этого пули пролетели над ним, искрясь и рикошетом отскакивая от дальней стены. Он оглянулся через плечо – и успел увидеть, как Хоук упал навзничь. Половины лица бандита как не бывало.

Такер повернулся на сто восемьдесят градусов. На пороге пещеры с дымящимся пистолетом в руке стояла Эбби.

– Это тебе за дядю Оро, – выпалила Эбби.

Опустив свой «Глок», она вошла в пещеру. Лэндон шагнул следом за ней. Он обвел пещеру взглядом, на миг застыл на месте, а затем бросился мимо Эбби туда, где, опираясь на одну руку, на боку лежал ее дед.

Лэндон помахал Такеру.

– Помогите мне с Джексоном. Нам надо поторопиться!

Того не нужно было долго уговаривать. Он подскочил к физику. Каждый схватил старика под руку. Левая нога Джексона сильно кровоточила, штанина промокла насквозь. Кость явно была сломана. Глаза старика помутнели от боли. Но не это было причиной спешки Лэндона.

Через плечо Лэндона Эбби увидела, как вдоль дальней стены что-то быстро замигало и загудело. Запал. Похоже, выпущенные Хоуком наобум пули подожгли его. Шнур тянулся к динамитной шашке, торчавшей из трещины в дальней стене. Ниже были сложены еще несколько. Как геолог, Эбби знала: динамит чувствителен к любым сотрясениям. Если шашку тряхнет с достаточной силой, – будь то сила прогремевшего рядом взрыва или град камней, – все это может взорваться к чертям собачьим.

Такер, похоже, тоже это понял. Он подхватил ее дедушку на руки и, на манер пожарного, понес старика дальше.

– Бежим!

Эбби повернулась и повела их по тоннелю к выходу. Не успела она пробежать несколько ярдов, как мир позади нее взорвался. Ударная волна отбросила ее вперед, и она полетела на землю. Над ней пронеслось облако пыли. Впрочем, Эбби быстро поднялась на ноги, зная, что это еще не конец.

Отбросив свой «Глок», она нащупала фонарик и включила его.

– Только не останавливайтесь! – крикнула остальным и со всех ног бросилась вверх по спирали тоннеля.

Очередной грохот – приглушенный расстоянием, но гораздо более сильный. Весь холм содрогнулся от взрыва. Эбби споткнулась, но постаралась сохранить равновесие.

Стены и потолок пошли трещинами и начали осыпаться обломками камня и пеплом. Эбби подняла руку, защищая голову.

Наконец впереди стал виден выход, ярко освещенный солнцем после мрака тоннеля. Эбби выбежала на открытый воздух. Оказавшись на свободе, она замедлила шаг, жадно хватая ртом воздух. Сердце по-прежнему бешено стучало в груди.

– Не останавливаться! – крикнул Такер, несший обмякшее тело старика.

Лэндон и Кейн устремились следом за ним.

Земля зловеще дрогнула. Позади них черный купол содрогнулся и начал медленно распадаться, обрушив вниз лавину камней. Эбби на бегу влетела в лес, где свернула к тропе, что вела к каменной запруде. Оглянувшись, увидела сквозь перекрученные стволы деревьев, как вниз по склону купола скатился огромный черный валун и влетел в арку. Следом за ним, закупоривая отверстие, устремились ил и песок. Вскоре не осталось никаких следов того, что здесь когда-то был тоннель.

Наконец Эбби достигла открытой промоины и зашагала мимо вывороченных с корнем деревьев. На вершине остановилась и, прислонясь спиной к красной каменной плите, которая веками закрывала вход в эту долину, посмотрела по сторонам.

Земля продолжала дрожать, что не могло не внушать тревогу. Эбби представила линию разлома, рассекающую в толще пород эту древнюю кальдеру.

Ни один из них не решился проползти через тоннель под плитой. Земля вокруг них продолжала дрожать, а тоннель здесь уже сузился до половины своего прежнего размера, потому что плита начала оседать.

Но, возможно, им и не придется рисковать.

Оставив Джексона на попечение Лэндона, Такер присоединился к Эбби.

– Помощь уже в пути. Медики будут здесь через пару минут, – сказал он, опуская спутниковый телефон.

– Спасибо, – прошептала она, а затем повернулась к Кейну. – Спасибо вам обоим.

– Учитывая, что вы только что спасли нам обоим жизнь, – сказал Такер, – я бы сказал, что долг оплачен сполна.

Эбби не была уверена, что это так.

И все же ее взгляд был прикован к центру долины. Там, внизу, зияла широкая трещина. У нее на глазах обломки черного шлакового купола просачивались в эту трещину, медленно погружаясь в нее и там исчезая.

На душе у нее было легко и печально.

Вот и наступил закат Черной Луны.

Четыре дня спустя Такер сидел на высокой каменной арке. Когда стало смеркаться, он свесил ноги над пятидесятифутовой бездной. Мост Дьявола был достопримечательностью Седоны, одной из крупнейших естественных каменных арок.

И главное, здесь нет никаких вихрей.

Кейн сидел рядом, лениво повиливая хвостом и радостно высунув язык.

Они только что совершили приятную, короткую прогулку, сойдя с главной тропы. Кейн гонялся за кроликами, затем устроил забег наперегонки с кукушкой-подорожником. Тропа была популярным у туристов местом, но в столь поздний час и в столь холодный день эта местная достопримечательность принадлежала лишь им двоим.

Лично Такеру это было по душе.

Последние несколько дней выдались безумными – сплошная суета и хлопоты. Он снова оставил в пустыне несколько мертвых тел. Директор Кроу помог уладить все дела, так что им с Кейном не грозило застрять здесь надолго. Помогло также и то, что Эбигейл Пайк, Джексон Ки и доктор Лэндон – все трое уважаемые люди в городе – заступились за него. Уэйн, в свою очередь, старался избегать представителей прессы, что изрядно напоминало попытку скрыться от жужжащего облака комаров.

Впрочем, ажиотаж постепенно утихал. Тем более что бóльшая часть их истории осталась нерассказанной.

Даже сам Такер задавался вопросом, что из случившегося было реально, а что – плодом лихорадочного сна, порожденного энергией вихрей? Все четверо согласились хранить молчание, придерживаясь истории об искателях потерянных сокровищ, тем более что эти края полнились такими байками.

Такер навестил Джексона Ки в больнице. Старик, похоже, шел на поправку, тем более что о нем заботился его преданный четвероногий медбрат. Купер был в восторге, что он снова с хозяином, и наотрез отказывался покидать больничную палату.

Вот это верность, вот это я понимаю.

Такер протянул руку и почесал Кейна за ухом, за что удостоился благодарного шлепка тяжелым хвостом.

В университете Седоны Эбби и Лэндон планировали продолжить изучение огромного агата, обнаруженного старым золотоискателем. Это все, что осталось от огромной магнитной жилы. Гигантская жеода раскололась на части и обрушилась в глубь земли вместе с большей частью долины. Даже если какие-то кусочки и можно найти, эта местность – часть священной земли племени явапай, где добыча полезных ископаемых запрещена.

Оно и к лучшему.

Пока солнце садилось, Такер попытался вспомнить, что, собственно, произошло. Как и в случае с большинством снов, ему было все труднее вспоминать подробности.

После того как спасательная группа была переброшена по воздуху в безопасное место, все они обменялись мнениями. Такер поделился своими ощущениями. Джексон утверждал, что не видел ничего из тех кровавых событий, что разыгрались на горной афганской вершине, и заметил лишь то, что Такер был погружен в транс и, несмотря на все усилия старика остановить его, направился к арке.

Такер посмотрел на Кейна.

Он помнил реакцию своего партнера, то, как пес, казалось, с болью и тревогой наблюдал за братом, как пытался окликнуть его. Возможно, это было некое свидетельство уз, связывавших не только Такера и Кейна, но и всех троих.

Уэйн покачал головой.

Лэндон попытался предложить для объяснения различные гипотезы, начиная альтернативными измерениями и кончая квантовой запутанностью и теорией струн. Эбби высказала более реальное мнение, повторив свою идею о вихрях, стимулирующих частицы магнетита в мозге, что, в свою очередь, способно пробудить эмоциональные травмы, скрытые глубоко в базальных ганглиях.

Такер знал только то, что ему стало лучше.

Легче на душе.

Но сейчас он предпочитал ни о чем не думать, наслаждаясь закатом в обществе верного Кейна. И пока он сидел там, вокруг заходящего солнца образовался огромный ореол. Такер даже прикрыл ладонью глаза от яркого света. Справа и слева на краях гало появились солнца меньших размеров, призрачные миражи главного солнца в центре. Такер уже бывал свидетелем этого атмосферного эффекта в прошлом. Оно было редким, но тем не менее случалось.

И все же он воспринял это как знак.

Эти два небольших ярких пятна называли солнечными псами.

Будучи эфемерным, явление это длилось считаные секунды, пока пара огненных близнецов сопровождали своего старшего брата. Они горели ярко, но недолго. Хотя солнце светило вечно, время, которое оно делило со своими меньшими спутниками, исчислялось мгновениями.

Такер обнял Кейна за шею и притянул к себе.

Он вспомнил, как в последний раз видел Авеля, стоявшего на вершине горы.

Он будет дорожить ими обоими – независимо от того, долго или кратко они сияли рядом с ним. Представил, как Авель поворачивается и исчезает…

Что все это на самом деле значило?

Такер посмотрел на солнечных псов в небе.

Кто знает…

Возможно, в каком-то ином месте в иное время имелся ответ, и этот ответ ждал, когда он его найдет.

Но он отдает все свое внимание, все свое сердце тому, кто перед ним.

Он чувствует, как кто-то приподнимает его морду, а его носа касается чей-то нос.

Я.

Как-то раз я проводил отпуск в Седоне.

В мои планы не входило писать рассказ о городе или окружающей его пустыне. Я уже описывал эту местность в своем романе «Дьявольская колония» и не собирался рассказывать о ней другую историю. Затем, как и Такер, я встретил за завтраком в кафе одного бывшего байкера. Мы разговорились, и он поведал мне историю о своем скептическом характере: о том, как, впервые приехав в Седону, он не поверил ни одной из местных баек – назвав их «бредом сивой кобылы», вернее «обдолбанных торчков» (его собственные слова) – о вихрях этого района. Затем, через несколько лет, он, столкнувшись с тем, что описано в моей повести, страстно в них поверил. Он был настолько тверд, настолько убедителен, что я был вынужден глубже изучить это явление, что означало путешествие ко многим знаменитым вихрям Седоны.

Скажу честно, я не испытал ни одного из этих эффектов. Возможно, я был слишком скептичен, слишком рационален, и потому не сумел прийти в нужное состояние ума. Но я взял интервью у нескольких человек – местных жителей и ученых, вроде Эбби и Лэндона, – и все они безоговорочно верят в то, что эти места являются чем-то вроде узлов земных энергий. Я выслушал их теории и включил некоторые из них в это произведение. Я исписал кучу бумаги, делая заметки о пережитом ими опыте, часть которых включены в повесть – как, например, настоятельный совет в местах вихрей держать свои эмоции в руках, поскольку считается, что эти энергии усиливают чувства, особенно плохие. Так что, если вам интересно, советую вам отправиться туда и самостоятельно исследовать эти таинственные места. Даже если ничего не произойдет, вам потом все равно будет что рассказать. Знаю это по собственному опыту.

В моей повести рассказывается об аномалии кристаллов времени. Вы не поверите, но эти чувствительные к времени кристаллы реальны. Я не перестаю поражаться тому, как физик из Массачусетского технологического института и нобелевский лауреат Фрэнк Вильчек впервые предсказал их существование, а затем в конечном итоге они стали реальностью, будучи созданы в лабораториях Гарварда и Йеля по рецепту, разработанному Норманом Яо из Калифорнийского университета в Беркли. И да, УППОНИР действительно исследует возможное военное применение таких кристаллов. Так что «Сигма» (то есть Такер и Кейн) была просто обязана принять участие.

Возможно, вы подумали, что описанный в моей повести портал – исключительно плод моего воображения. Ошибаетесь. На юго-востоке Аризоны есть арка, которая связана с легендами, восходящими к 1800-м годам. Это истории об исчезновении людей и перемещениях во времени. Если хотите узнать больше, рекомендую книгу авторов Рона Куинн, Мэри Бингэм и Роберта Цукер «В поисках тайных сокровищ Аризоны» (в частности, глава «Двери к богам»).

Такер и Кейн впервые появились в романе об отряде «Сигма» «Линия крови», но даже тогда я знал, что их путешествие еще не закончено. Их приключения продолжались в романах «Убийцы смерти» и «Ястребы войны», и у меня для них есть еще много дел, включая возвращение в отряд «Сигма». Как возник этот динамичный дуэт? Впервые я встретился с этими героическими парами, «боец и его собака», во время поездки в составе Объединенной службы организации досуга войск США в Ирак и Кувейт зимой 2010 года. Видя удивительные возможности этих тандемов и их уникальную связь, я решил воздать дань уважения их отношениям.

С этой целью я беседовал со специалистами из ветеринарного корпуса армии США, с самими дрессировщиками, встречался с их собаками и видел, как эти дуэты сроднились, став неразрывной боевой единицей. Читая этот рассказ о Такере и Кейне, кое-кто наверняка спросит, насколько такое возможно. Может ли собака и его дрессировщик действительно так много сделать?

Я обсуждал мои прошлые рассказы (да и эту повесть) с кинологами, и они дружно говорили мне, что это не только правдоподобно, но и что в реальной жизни собаки способны даже на большее. А как насчет способности Кейна понимать более тысячи слов и следовать цепочке команд? Помимо того, что кинологи подтвердили такую поразительную способность, считаю своим долгом упомянуть еще один источник вдохновения: бесстрашного бордер-колли по имени Чейзер, у которого был проверенный словарь из 1022 слов. К сожалению, Чейзер скончался в возрасте пятнадцати лет в июле 2019 года – примерно в то же время, когда я закончил эту повесть. Спасибо, Чейзер, за твою помощь в создании образа Кейна!

Если вам интересно узнать больше о военных собаках и кинологах, настоятельно рекомендую две книги автора Марии Гудэведж: «Собаки-солдаты: нерассказанная история о собаках-героях Америки» и «Лучший пес: история о морском герое Лукки».

Еще одна тема, затронутая в этой истории, – новое понимание одного из аспектов ПТСР. Это так называемая моральная травма, и она также является темой моей повести, так как Такер пытается справиться с потерей Авеля, чья гибель преследует его. По данным Департамента по делам ветеранов США, моральная травма может проявляться в виде чувства стыда, вины, беспокойства и гнева, а также в изменениях поведения, таких как отчужденность, уход в себя, причинение себе вреда (включая самоубийство). В этой повести мы видим оттенки подобных настроений у Такера, и, как и для большинства ветеранов, быстрого исцеления не существует. Для них это постоянный процесс поисков и обретения нового смысла жизни. Огромные ресурсы можно найти на  (горячая линия: 888–777–4443).

К сожалению, хотя Такер и добился в этом значительного прогресса, он и его партнер Кейн обнаружат, что их вновь обретенное чувство душевного покоя вскоре подвергнется серьезному испытанию – ведь их приключения не закончились. А пока пусть они отдохнут, восстановят силы и перезарядят батареи, потому что «Сигме» вскоре понадобятся все их навыки, смекалка и, самое главное, их неразрывная связь.