Самый юный летчик Великой Отечественной войны

Советский художественный фильм «И ты увидишь небо» был снят режиссером Г. Кузнецовым в 1978 году…

В 1978 году в своем дневнике генерал-лейтенант авиации в отставке Н.П. Каманин скромно запишет: «4 января. Звонил Безуглов – сценарист кинофильма об Аркадии “Отец и сын”. Он сказал, что фильм готов, и просил приехать завтра на его просмотр».

На следующий день: «Были с Колей в Комитете кинематографии РСФСР на просмотре нового художественного фильма “Отец и сын” (в прокате фильм шел под названием “И ты увидишь небо”. – Ред.). Пока я не готов сделать подробный анализ этой кинокартины, могу лишь сказать, что она лучше, чем я ожидал». 6 января 1978‐го: «Сегодня звонил Безуглов и просил “по секрету” высказать ему мою оценку фильма, снятого по его сценарию. Я сказал, что кинофильм вполне удовлетворительный и его главное достоинство в том, что фигура отца не заслонила образ сына. Правда, образ Аркадия ограничен его увлеченностью полетами, и это несколько обедняет его, а ведь он был еще и большим любителем музыки, литературы, спорта, и главное – он был примерным сыном. Жаль также, что из всех подразделений авиакорпуса в фильме показана только эскадрилья связи, а большая боевая работа штурмовиков и истребителей не чувствуется даже за кадром».

Но как говорится, фильм – фильмом, а как же было в реальности?

В реальности все было несколько прозаичнее…

Аркадий родился 2 ноября 1928 года в семье двадцатилетнего Николая Петровича Каманина, который в этом году окончил Ленинградскую военно-теоретическую летную школу ВВС РККА, а в следующем – 2‐ю военную школу летчиков в Борисоглебске. С декабря 1929‐го Н.П. Каманин проходил службу в 40‐й авиаэскадрилье ОКДВА. С июля 1933‐го командовал авиаотрядом 28‐й авиаэскадрильи ОКДВА. А феврале следующего года его назначили командиром смешанного отряда самолетов для спасения экипажа и пассажиров парохода «Челюскин».

В девяти полетах на льдину на двухместном самолете Р-5 отец Аркадия вывез из ледового лагеря 34 полярника, приспособив для размещения пассажиров подвешенные под крыльями парашютные ящики. За мужество и героизм, проявленные при спасении челюскинцев, Н.П. Каманину 20 апреля 1934 года присвоено звание Героя Советского Союза № 2.

До начала Великой Отечественной войны отец Аркадия успел окончить академию, покомандовать авиабригадой в советско-финляндской войне. 22 июня встретил в должности командира 4‐й авиабригады, которая в августе 1941 г. участвовала во вступлении советских войск в Северный Иран.

Только летом 1942 года Каманин сумел «вырваться» на фронт. В июле 1942 г. он назначен командиром 292‐й штурмовой авиадивизии, а в феврале 1943 г. – командиром авиакорпуса. Звание генерал-майора ему было присвоено 17 марта 1943 года.

Собственно, отсюда и начинается все самое интересное…

Типичное детство сына военного летчика: дальние гарнизоны, тяжелая повседневная служба. И все это на глазах мальчишки не без талантов.

С малых лет в центре его внимания были аэродромы, где он провожал и встречал самолеты. Отсюда родилась и любовь к небу. Но прежде пришлось поучиться работе авиационного механика. Сначала на аэродроме, а затем несколько месяцев на авиазаводе в Москве.

Когда отец Аркадия стал командиром авиакорпуса (8‐й смешанный авиационный корпус был сформирован 15 марта 1943 г.; в действующей армии с 9 июля 1943 года по 21 июля 1943 года, всего 13 дней; решением НКО СССР 21 июля 1943 года преобразован в 5‐й штурмовой авиационный корпус), семья переехала к нему из Ташкента. Благо, советским генералам такое позволялось. Свою супругу генерал Каманин устроил при штабе, а сына оформил механиком по спецоборудованию отдельной авиаэскадрильи связи, находящейся при штабе корпуса. Тогда же четырнадцатилетний мальчишка приступил и к летной практике на У-2, одном из самых массовых самолетов в мире, созданном под руководством Н.Н. Поликарпова. После сдачи экзаменов на допуск к полетам (своему отцу), согласно документам, в первый самостоятельный полет Аркадия выпустили в июле 1943 года.

«Бесстрашие Аркадия Каманина поражало даже видавших виды летчиков, – пишет А. Сидорчик. – Однажды У-2 Аркадия возвращался в штаб. Летчик обратил внимание, что на нейтральной полосе лежит на брюхе подбитый Ил-2, совершивший вынужденную посадку. Кабина была закрыта, а значит, пилот, скорее всего, ранен.

Аркадий, не раздумывая, сажает свой У-2 рядом, посреди нейтральной полосы. Гитлеровцы в любой момент могли атаковать, и нельзя было терять ни минуты.

В кабине Ила лежал раненый лейтенант Бердников, сбитый при возвращении из разведывательного полета. Аркадий снял фотоаппарат с пленкой, а затем погрузил раненого в свой самолет.

Как 14‐летний подросток сумел в этой ситуации справиться с перемещением раненого взрослого мужчины, загадка, но Аркадий это сделал.

За происходящим внимательно наблюдали советские солдаты и гитлеровцы. Немцы готовили вылазку, намереваясь взять в плен летчиков, однако советские пехотинцы прикрыли Аркадия огнем. Его У-2 взлетел с нейтральной полосы, доставив в штаб ценные сведения и спасенного пилота».

«В начале 1945 года молодой пилот доставил в партизанский отряд под чешским Брно питание для рации и секретный пакет, совершив полуторачасовой полет за линию фронта по неизученному маршруту в горной местности со сложным рельефом. За этот полет старшина Каманин был награжден орденом Красного Знамени», – еще один пример из статьи А. Сидорчика.

И наконец, последний. Однажды один из отрядов бандеровцев совершил нападение на штаб фронта. Охрана штаба вступила в бой. Как вдруг под огнем украинских повстанцев в небо поднялся самолет связи. Летчик умело развернул машину, прошел над атакующими и забросал их ручными гранатами, после чего вызвал подкрепление. В общем, атака была отбита, а Аркадия Каманина, проявившего мужество и высокое мастерство, будто бы представили к ордену.

Однако наградные представления на старшего сержанта Каманина вышеупомянутые подвиги не подтверждают. Например, уже в самом первом наградном листе сын генерала Каманина представлен к ордену Красного Знамени. Там говорится лишь о том, что Аркадий «за весь период своей службы в аэ произвел более 400 вылетов на задание по маршруту, причем часть из них производилась в сложных метеоусловиях в непосредственной близости от линии фронта». Подписал документ заместитель командира отдельной авиационной эскадрильи связи капитан Роман Канатьев, сам, кстати, награжденный за всю войну боевой медалью и двумя орденами, а отец Аркадия лишь согласился. Перед его подписью аккуратно отпечатано: «Достоин награждения орденом “Красное Знамя”». Но против оказался сам командующий 2‐й Воздушной армией генерал-полковник С.А. Красовский. Ниже он начертал: «Наградить орденом Красной Звезды».

Второй наградной лист, а это представление к ордену Отечественной войны 2‐й степени, вообще вызывает недоумение. После получения первого ордена прошло всего пять месяцев (19 июля 1944 – декабрь 1944), а написанный текст все о том же: «За это время ст. сержант Каманин произвел более 380 вылетов на связь с частями корпуса и на ВПУ. Большинство вылетов им произведены в сложных метеоусловиях и непосредственной близости к линии фронта». Генерал Каманин, как всегда, согласился с наградой, а вышестоящий начальник, видимо, нет. В итоге Аркадий был награжден вместо ордена Отечественной войны снова орденом Красной Звезды. Правда, в документе, подписанном командиром отдельной авиаэскадрильи связи майором Трофимовым, подсчет вылетов оказался точен, как в бухгалтерии: вместо «более 400» – всего «более 380».

Что касается третьего ордена, все-таки Красного Знамени, самой уважаемой в то время награды, то Аркадия наградили им весной 1945‐го. Правда, в наградном представлении речи о подвигах почему-то нет: «За это время произвел более 650 вылетов на связь с частями корпуса и с ВПУ и налетал 283 часа. Своей самоотверженной и напряженной работой тов. Каманин обеспечивает связью управление корпуса и частей, своевременно доставляя приказы и распоряжения частям корпуса».

Безусловно, все это не умаляет заслуг самого юного летчика Великой Отечественной войны. Ведь 650 вылетов на У-2 и 283 часа налета – это есть его самый главный подвиг, который никто и никогда не повторил. А ведь тогда ему не было и 16…

После войны старшина А. Каманин был зачислен на подготовительные курсы Академии имени Жуковского, а в апреле 1947‐го скоропостижно умер от менингита.