«Математик операции»

В советской военно-исторической и мемуарной литературе о Великой Отечественной войне о начальниках штабов армий и фронтов было написано крайне мало. Будучи первыми заместителем командующих на войне, они так и остались в их тени после ее окончания. Но именно тогда «начальнику штаба фронта (армии) стала принадлежать основная роль в планировании операции, согласовании использования сил, средств войск, организации всестороннего оперативного обеспечения и управления войсками, его деятельность стала более широкой и многогранной. Начальник штаба являлся главнейшим лицом, обеспечивающим управление войсками фронта (армии).

Подобрать кандидата на эту должность в годы войны было так же нелегко, как и командующего, поскольку количество фронтов постоянно увеличивалось, а дефицит подготовленных для штабной работы генералов существовал с довоенных лет», – авторитетно заявляет генерал Е.И. Малашенко. Далее он подчеркивает: «Мало написано об их роли и деятельности штабов при подготовке и проведении операции и управлении войсками. А именно в штабах рождались смелые новаторские замыслы, разрабатывались соответствующие планы, здесь осуществлялись организация всестороннего обеспечения операции и управления войсками».

В своих мемуарах маршал артиллерии В.И. Казаков убежденно писал: «Пусть никто не думает, что работа штабных офицеров – чисто бумажное дело. Всякие нелестные эпитеты, как-то: “канцелярская крыса”, “бумажная душа” и т. п., которыми не раз награждались офицеры штабов в мирное время, а иногда и на фронте, не только оскорбительны, но и несправедливы… Если говорить о бумажной стороне дела, надо сказать, что штабные документы, особенно оперативные, могут разрабатывать только офицеры, обладающие солидными знаниями, большим боевым опытом и необходимыми навыками».

По подсчетам генерала Малашенко, «все начальники штабов фронтов (90 %) имели высшее военное образование, в том числе 15 человек окончили Академию Генерального штаба, 5 – различные курсы усовершенствования высшего командного состава, некоторые перед своим назначением прошли большую школу работы в Генеральном штабе.

Многие начальники штабов фронтов имели значительный опыт работы и находились на занимаемых должностях продолжительное время – от года до двух лет».

Достаточно сказать, что в годы войны некоторые начальники штабов были выдвинуты на должности командующих и проявили себя там с самой лучшей стороны. Например, в июле 1942 года по решению Ставки ВГК был создан Воронежский фронт, в командование которым вступил генерал Н.Ф. Ватутин. При этом заместитель начальника Генштаба сам предложил себя в качестве командующего вновь создаваемого фронта.

Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин после отстранения от должности начальника штаба Крымского фронта был назначен сначала заместителем командующего войсками Сталинградского военного округа, затем командующим 57‐й и 68‐й армий, а уже потом последовательно командовал войсками Южного, 3‐го Украинского и 4‐го Украинского фронтов.

Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян также с должности начальника штаба Юго-Западного фронта был назначен командующим 16‐й армией, преобразованной за успешные боевые действия в 11‐ю гвардейскую. Впоследствии он успешно командовал войсками 1‐го Прибалтийского и 3‐го Белорусского фронтов.

Одним из наиболее способных начальников штабов в годы войны считался генерал Л.М. Сандалов. К началу войны он был уже достаточно опытным штабным работником. В июле 1941‐го, после ареста генерала А.А. Коробкова, вступил в командование 4‐й армией. В ноябре его назначают начальником штаба, создававшейся на базе оперативной группы полковника А.И. Лизюкова, 20‐й армии. А так как назначенный командующим генерал А.А. Власов был болен, Леонид Михайлович фактически работал и за него и за себя: вся тяжесть работы по формированию армии, а в дальнейшем и по управлению боевыми действиями легла на его плечи. Стоит подчеркнуть, что генерал Сандалов за период войны занимал последовательно должности начальника штаба двух армий и пяти фронтов. Случай в военной истории поистине уникальный!

Другой бывший штабной работник со стажем, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков признавался, что служить с ним «штабистам» было нелегко: «Вообще ни один из начальников штабов не служил больше года ни в отдельных армиях, ни на фронтах, которыми я командовал». Просто Кирилл Афанасьевич слишком хорошо знал специфику штабной работы.

Генерал Малашенко, по поводу методов и стиля работы начальников штабов фронтов, разделил их: на спокойных, рассудительных – и на горячих, энергичных и импульсивных. По его вполне справедливому мнению, одни предпочитали в основном работу в штабах, другие – организаторскую деятельность в войсках.

По-разному к деятельности штабов относились и командующие фронтами. Так, по свидетельству генерала А.П.Покровского, у маршала С.К. Тимошенко «было очень своеобразное отношение к штабу. Он имел с собою – видимо, он выговорил себе такое право, – имел с собою так называемую группу Тимошенко. Он не доверял нам, людям, работавшим в штабе юго-западного направления. И в то же время он нас не снимал. Мы продолжали работать на своих местах, но к каждому из нас был назначен своего рода дублер. То есть целая группа генералов, полковников, приехавшая с Тимошенко, докладывала ему. Находилась при соответствующих отделах штаба, при начальнике штаба, оперативном отделе, разведывательном и так далее и докладывала ему свое мнение, свою точку зрения на события. Получались двойные донесения, двойная информация. Это, разумеется, создавало ненормальную обстановку в работе. Чувствовалось, что Тимошенко доверяет людям из своей группы, хочет в каждом случае перепроверить те данные, которые дают работники штаба». А ведь такое дублирование создавало ненормальные условия для работы.

Маршал Г.К. Жуков, по мнению генерала Покровского, «ценил штаб, понимал его значение в работе командующего, не мыслил свою работу в отрыве от работы штаба. И штаб при нем работал спокойно и регулярно…

Работникам штаба Жуков доверял. Доверял их донесениям, суждениям. И, пока он доверял, работать с ним было хорошо. Но с людьми, раз выходившими у него из доверия, он бывал крут, и, если учесть огромные полномочия, которые он имел, огромные права, – это грозило, могло грозить тяжелыми последствиями».

Зато стиль разговоров с командующими армиями в штабе фронта под командованием Г.К. Жукова всегда был грубый: «Неправильно, на мой взгляд. И Жуков, и Булганин, и Соколовский, начальник штаба, были грубы с командармами и по телефону в случае или неполного успеха, словом, всего того, где проходившее не соответствовало первоначальным планам, – по телефонам шла грубая ругань, и иногда можно было услышать больше разговоров о том, что снимут голову, чем разговоров о том, как поправить дело. А ведь умение руководить и умение снимать голову – это разные умения».

Надо сказать, что генерал Покровский в годы войны был начальником штаба Резервной группы войск, Юго-Западного фронта, 60‐й, 3‐й ударной и 33‐й армий, начальником штаба Западного и 3‐го Белорусских фронтов. Считался одним из самых опытных и талантливых штабистов. В своей беседе с К. Симоновым о роли начальника штаба фронта он сказал следующее: «На плечах начальника штаба фронта лежит необходимость все увязать, все сомкнуть. Хотя начальники родов войск, командующие артиллерией, бронетанковыми войсками, командующие воздушной армией – люди, не подчиненные начальнику штаба, а подчиненные командующему фронтом; хотя они в некоторых случаях даже сами члены Военного совета фронта, но они связаны со штабом. Вот сомкнуть, увязать деятельность всех этих служб, всех родов войск – это должен штаб. Поэтому при подготовке любой операции, после выработки плана, директивы, все службы идут в штаб, все идут к тебе, все один за другим приходят, решают вместе с тобой и со штабом все необходимые вопросы, которые требуют уточнения, доработки и увязки».

Не зря дважды Герой Советского Союза, генерал армии П.И. Батов начальника штаба называл «математиком операции», а Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, в годы войны начальник штаба ряда армий и фронтов, штаб сравнивал с центральной нервной системой человека.