Рано утром 13 июля 1826 г. на кронверке Петропавловской крепости были повешены пятеро декабристов – Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Михаил Бестужев-Рюмин, Сергей Муравьев-Апостол и Петр Каховский. В ту же ночь под большим секретом их тела были захоронены где-то на побережье Финского залива. С тех пор многие искали могилу декабристов, тайна которой остается нераскрытой до сих пор.

Последнее утверждение, как считается, ближе к истине. По крайней мере, именно на этом острове, входящем в настоящее время в черту Санкт-Петербурга, расположены два монумента в честь декабристов. На каждом из них написано, что именно здесь покоятся останки руководителей декабрьского восстания. Расстояние по прямой между монументами составляет один километр. Сам остров в советские времена был переименован в остров Декабристов.

Попробуем восстановить ход событий. После того как доктора зафиксировали смерть всех пяти повешенных, тела поместили в пустой сарай, находящийся рядом с училищем торгового мореплавания. Официально считается, что из-за боязни властей перевозить тела в светлое время суток. Однако уже с утра в народ был запущен слух, что тела были брошены в воду крепостного канала.

«Люди целый день приходили, уходили, смотрели, ничего не видели и кивали головами», – сделал запись один из очевидцев казни. Все это время тела продолжали лежать в сарае. Власти ждали наступления темноты. К утру следующего дня сарай был уже пуст. В нем остались только саваны, снятые с покойных, и доски с надписью «цареубийца».

В рапорте начальника Кронверкского бастиона, полковника Беркопфа, написано: «В следующую ночь извозчик из мясников явился с лошадью в крепость и оттуда повез трупы по направлению к Васильевскому острову. Но, когда он довез их до Тучкова моста, из будки вышли вооруженные солдаты и, овладев вожжами, посадили извозчика в будку. Через несколько часов пустая телега возвратилась к тому же месту. Извозчику было заплачено, и он поехал домой». По словам обер-полицмейстера Тучкова, тела казненных были похоронены в общей могиле в кустах на берегу Финского залива так, что никаких признаков захоронения оставлено не было.

Тем не менее по Петербургу ходили слухи, что место захоронения известно вдове Рылеева, которая часто приходила на дорогую ей могилу. Об этом рассказывала Каменская, которая, будучи 8-летней девочкой, в 1826 г. сопровождала ее туда: «Помню, что наши говорили при мне, что вдове Рылеева, по какой-то особой к ней милости, позволили взять тело мужа и самой похоронить его на Голодае, только с тем, чтобы она над местом, где его положат, не ставила креста и не делала никакой заметы, по которой можно было заподозрить, что тут похоронен кто-нибудь. И точно, на том месте, куда мы ходили, креста не было. Но не утерпела несчастная женщина, чтобы своими руками не натаскать на ту землю, под которой лежало ее земное счастье, грудку простых булыжников и не утыкать их простыми травами и полевыми цветами… Для постороннего взгляда эта груда камешков была совсем не заметна, но мы с нею видели ее издалека и прямо шли к ней».

О некой тайной могиле на уединенном острове, как минимум четыре месяца до того момента, как выпал первый снег, было известно каждому петербуржцу. Родственник Бестужева позже писал: «Их схоронили на Голодае за Смоленским кладбищем, и, вероятно, недалеко от Галерной гавани, где была гауптвахта. Потому, что с этой гауптвахты наряжались часовые, чтобы не допускать народ на могилу висельников. Это обстоятельство и было поводом, чтобы народ повалил туда толпами».

Наиболее достоверным является свидетельство анонимного помощника квартального надзирателя – участника похорон: «Знаешь ли ты Смоленское кладбище?.. Там есть немецкое кладбище, а за ним армянское. Тут есть такой переулочек налево. Вот мимо армянского кладбища и идти до конца переулка. Как выйдешь к взморью, тут и есть. Тут их всех и похоронили. Ночью их вывезли с конвоем, и тут мы шли… Там потом четыре месяца караул стоял».

Потом интерес к могиле угасает, более того, вскоре она оказывается совершенно забытой. Вскоре по Петербургу пополз слух, что тела казненных были похищены. Поздней осенью 1826 г. в третье отделение Канцелярии Его Императорского Величества поступил донос от известного доносчика Шервуда, награжденного Николаем Первым за раскрытие планов восстания второй фамилией Верный. В доносе сообщалось, что некто выкопал тела казненных декабристов и тайно перезахоронил в другом месте.

В начале июня 1917 г. петроградские газеты взорвались сенсационными заголовками: «Найдена могила казненных декабристов!»

Дело было так. В 1906 г. городские власти приняли решение произвести застройку острова Голодай комплексом зданий под названием «Новый Петербург». Владелец строительной компании, итальянец Ричард Гуалино слышал, что декабристы были похоронены где-то на месте нынешней стройплощадки, и попытался найти могилу. Однако в 1911 г. полиция узнала о деятельности итальянца и запретила ему производить раскопки.

После Февральской революции он уехал в Турин, оставив вместо себя управляющим инженера Гуревича, которого попросил продолжить поиски. С подобной просьбой к тому обратилось и вновь созданное в Петрограде Общество памяти декабристов.

1 июня 1917 г. Гуревич сообщил секретарю общества, профессору Святловскому, что во время рытья траншеи под водопровод позади гарнизонного флигеля в местности, называемой ранее «собачьим кладбищем», где когда-то хоронили животных, найден чей-то гроб. На следующий день по просьбе профессора генерал Шварц для дальнейших раскопок выделил солдат 1-й автомобильной роты.

В результате проведенных мероприятий из земли было вырыто еще 4 гроба, которые лежали в общей могиле вместе с первым. Таким образом, всего было найдено 5 человеческих скелетов, что соответствовало числу казненных декабристов. В первом, наиболее сохранившемся гробу, был найден скелет, одетый в офицерскую форму времен Александра I. Гроб был богатый, обитый когда-то парчой, имел деревянные ножки в виде львиных лап.

Остальные домовины были гораздо скромнее по изготовлению и сохранились хуже. Поэтому находившиеся в них кости представляли лишь фрагменты человеческих скелетов. Судя по сохранившимся остаткам одежды, трое из похороненных здесь людей были военными, а двое – гражданскими. Это полностью соответствовало истине – Пестель, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин были военными, а Рылеев и Каховский – гражданскими лицами.

На месте находки скелетов в 1917 г. было решено провести новые раскопки, а медицинским экспертам из Военно-медицинской академии, Вихрову и Сперанскому, поручили дать заключение по поводу хранившихся в подвалах дворца костей. В качестве специалиста по военной форме был приглашен эксперт из Главнауки Габаев.

Перед производством новых раскопок на Голодае было выяснено, что в действительности в 1917 г. было вырыто не 5, а 6 гробов (о последнем ничего ранее не сообщалось, и он куда-то исчез). Медицинская экспертиза останков, найденных в 1917 г., дала сенсационные результаты. Оказалось, что они принадлежали не пяти, а всего лишь четырем людям: троим взрослым и одному подростку в возрасте 12–15 лет!

Историческая экспертиза найденного в одном из гробов мундира показала, что он принадлежал офицеру лейб-гвардии Финляндского полка образца 1829–1855 гг. Таким образом, комиссия Истпарта пришла к выводу, что найденные в 1917 г. на Голодае останки «не могут принадлежать казненным декабристам». О том, что казненные декабристы должны были быть голыми – вспомним саваны в сарае училища торгового мореплавания, – тогда даже не упомянули.

Интерес к могиле декабристов проявила Анна Ахматова. Исследуя творчество Пушкина, она пришла к выводу, что поэт искал могилу своих друзей, побывал на ней и даже оставил в некоторых своих произведениях своеобразный путеводитель к ней. В стихотворении «Когда порой воспоминанье…» якобы место погребения декабристов Пушкин описывал так:

Ахматова считала, что Пушкин отобразил в этих и других строках, из «Медного всадника», остров Голодай, где были тайно зарыты тела декабристов. Однако никакой сенсации открытие Ахматовой тогда не вызвало, и ее выводы были оспорены многими историками.

Много говорили и о рисунках повешенных на полях черновой рукописи «Полтавы»…