Надо заметить, что практически до XVIII века на Южном берегу виноделием не занимались. Впрочем, археологи находили в Крыму косточки дикого винограда в кувшинах на месте бывших поселений тавров, в горных районах Крыма. Но культурные сорта винограда выращивали именно греки в окрестностях Херсонеса Таврического и в Боспорском царстве. Большая часть вина поставлялась морем в метрополию и другие страны, расположенные по берегам Черного и Средиземного морей. Отправляли вино также кочевым степным племенам и северным народам. Основным сосудом для транспортировки тогда были амфоры. Керамические амфоры производились в Крыму местными гончарами. Очередной и довольно сильный импульс виноделие в Крыму получило с возникновением в 20-х годах XIX века крупных имений русской аристократии и помещиков…

…Одна любознательная иностранка, путешествовавшая в 1830-х годах по югу России, записала в дневнике: «Сказывают, при графе Воронцове Крым расцвел. Теперь там все разводят виноградники и делают вина. В сем предприятии участвуют даже русские дамы. И первая среди них – madame Galitzine». Иностранка имела в виду Анну Сергеевну Голицыну, урожденную Всеволожскую. Эту княгиню и ученую хорошо знали не только в России, но и в Западной Европе. В своем крымском поместье Кореиз Анна Сергеевна Голицына делала отличные вина и была в этом искусстве первой среди русских дам…

Уже в юности Анна вела себя странно. Одевалась необычно, немного на мужской манер, пренебрегала балами и светским протоколом, много читала, интересовалась философией, религией. В 22 года Анна написала книгу «Образец для детей, или Жизнь маленького графа Платона Зубова». О замужестве она не помышляла, но родственники и светские приличия оказались сильнее ее железной воли. Анна вышла замуж. Ее избранником стал князь Иван Александрович Голицын, светский весельчак и балагур. Ничего не имея за душой, он был чрезвычайно рад поправить браком свое денежное положение.

В качестве подарка князь Иван Голицын получил от невесты портфель, набитый деньгами и ценными бумагами. Фраза Голицыной, сопроводившая подношение, кочует из одних мемуаров в другие: «Здесь половина моего состояния. Возьмите его себе. И теперь все кончено меж нами». Голицын вприпрыжку понесся в Париж, где вторично и уже по любви женился на певичке де Лоран, превратился в сумасшедшего бретера и приобрел кличку Jean de Paris, Парижский Иван.

Анна осталась в Петербурге и сблизилась с Юлией Крюденер, авантюристкой, писательницей и проповедницей, которая отчетливо видела будущее, но была парадоксально недальновидной. Намекала на то, что идея Священного союза принадлежит не русскому императору, а ей. Говорила, как устроить будущее Европы и России. И даже призывала к войне за освобождение Греции. Все это публика запоминала и доводила до сведения императора. В 1822 году Александр I запретил мистические сборища. Крюденер и ее приспешница Анна Голицына оказались в опале.

Как раз в это непростое время чиновник и талантливый ученый Франц Беркгейм, женатый на дочери Крюденер, пытался реализовать проект устройства на диковатом Южном берегу Крыма сельскохозяйственной колонии.

Всемогущим соседом княгини был граф М.С. Воронцов, новороссийский генерал-губернатор, владелец имения Алупка, расположенного рядом с Кореизом. Генерал-губернатор Новороссии светлейший князь Михаил Семенович Воронцов вошел в историю как гениальный и искусный стратег, грамотный политик и щедрый меценат. Он мечтал преобразить Крым, так как видел в полуострове большой потенциал. Граф планировал в будущем создать здесь «великое русское вино», которое станет достойным конкурентом бургундскому и бордо.

После своего назначения на пост генерал-губернатора Новороссии он приехал на полуостров с инспекцией. Нашел, что местные дороги никуда не годились и необходимо в короткий срок построить новые. К своему удовольствию и гордости, он обнаружил превосходные, хотя и полудикие виноградники – сильные, многовековые, принадлежавшие татарам, а также молодые виноградные лозы, привезенные из-за границы иностранцами и русскими аристократами. Особенно сильное впечатление произвели на него саженцы Андрея Бороздина, владельца имения Кучук-Ламбат, и экспериментальный виноградник Христиана Стевена в Симферополе. Масштабы посадок виноградников в Крыму следовало увеличить в разы. Граф Воронцов хотел заставить всю Россию говорить о крымском чуде, великом русском вине.

При поддержке графа Воронцова расцвел императорский ботанический сад в селе Никита.

Помимо оливковых, плодовых, шелковичных, ореховых деревьев, кустарников, растений и трав здесь были собраны более 600 самых лучших сортов винограда. Тут выращивали виноград сортов «пино нуар», «пти вердо», «рислинг», «мальбек», «мерло», «темпранильо», «траминер», «токай», а также множество местных крымских сортов с замысловатыми татарскими названиями: «балабан-шабаш», «тергюмлек», «курт-куйрук», «уста-мемет»… В 1825 году неутомимый граф Воронцов основал компанию для продажи крымских вин, чтобы с ее помощью сделать напиткам самую широкую рекламу и привлечь внимание взыскательной столичной публики. Под ее маркой в Судаке открыли большой винный склад, а в Симферополе организовали торговлю.

Анна Голицына, как и ее сосед граф Воронцов, мечтала о великом русском вине. Неспешно, метр за метром, смета за сметой, с мужским упорством и женским лукавством она двигалась к своей мечте. Тратила много денег, сил и времени на виноградники. Пестовала, лелеяла их, называла по-матерински «дети мои».

«Ничего не хочу знать, кроме виноградника и оливок, оставляю письма из Петербурга нераспечатанными. Тысячу раз в день благословляю милосердие Божие, которое привело меня в этот счастливый берег», – писала она Воронцову.

Граф Воронцов покровительствовал начинаниям Анны Голицыной и снабжал новыми саженцами из собственных виноградников. Голицыной помогал и другой ее сосед, Н. Гартвис, директор Императорского Никитского ботанического сада. Он любил Анну Сергеевну, продавал или дарил ей лучшие саженцы и даже назвал в ее честь одну из выращенных им гибридных роз. Княгиня в долгу не оставалась и в письмах к графу Воронцову то и дело просила его помочь «славному и неутомимому» Николаю Гартвису звонкой монетой.

К концу 1820-х годов Анна Сергеевна стала хозяйкой большого ценного виноградника в почти 30 000 виноградных лоз сортов «бордо», «мускат», «пино-нуар», «траминер». Хорошо рос в Крыму и более редкий для Южнобережья красный сорт винограда «пти-нуар».

Виноградная лоза «пино-флери» княгини Голицыной тоже была родом из Испании. В Крыму эпохи правления графа Воронцова красный сорт винограда называли «мурведр» с древней историей и высокой урожайностью. В Крым его завезли прованские виноградари в начале XIX века. Виноград хорошо прижился и разросся по всему Южнобережью. Впрочем, вино из него получалось невысокого качества. Рекомендовалось смешивать его с бордо и бургундскими сортами.

Анна Сергеевна очень гордилась своим «рислингом». Скорее всего, получила его из Никитского сада Николая Гартвиса, в котором росли около 4000 кустов этого сорта. Он ставил «рислинг» выше всех прочих немецких виноградных лоз и отзывался о нем весьма высоко: «Великолепный сорт. Самый известный по деланию из него лучших рейнских вин, иоганнисбергского и других, занимает первое место между сортами столовых вин».

Были у Анны Голицыной лозы асмангаузенского винограда «клебер», старого породистого сорта из долины Райнгау. Считается, что сорт «клебер» выведен на основе бургундского «пино-нуар». Асмангаузские лозы появились в Судаке в начале XIX века благодаря ученому П.С. Палласу, ставшему в 1804 году директором Крымского училища виноделия. Первые посадки дали хорошие результаты, виноград прижился. В 1820-х годах его перевезли на Южный берег Крыма, высадили в Никитском саду и в нескольких русских имениях, в том числе у княгини Анны Голицыной.

Анна Голицына явно вошла во вкус виноградарства. Из Германии и Франции она выписала опытных виноделов, строителей виноградных погребов, бондарей, а также все то, что требовалось для качественного производства вин. Средств не жалела, и выходило много толку. Ученый Петр Кеппен сообщал о результатах: «В сем году (1831 г.) Асмангаузенский виноград давлен был уже 20 августа. В начале сентября месяца началась давка Бордоского винограда и так называемого petit-noir. После всех прочих сортов давлен был pineau fleuri».

Выдерживали вина в специально оборудованных подвалах при определенной температуре. Швейцарский архитектор Карл Эшлиман выстроил такой подвал на нижней площадке имения Кореиз. Ученый Петр Кеппен, зорко следивший за развитием винного предприятия княгини, сообщал: «Погреб в Хураизе (Кореизе) строится с начала весны, для свода коего ноздреватый камень доставляется из Феодосии, и погреб сей, устраиваемый над магазином, обойдется тысяч в 16 или 18 рублей».

Хозяйка Кореиза осталась довольна винным погребом – вместительный, удобный, с постоянной равномерной температурой, что важно для качественной выдержки вин. Внешне каменный винный погреб выглядел эффектно, построен в форме латинского креста, с двумя башенками, гости его сравнивали с готическим замком. Это льстило Анне Сергеевне, увлекавшейся Средневековьем и мистикой.

Была еще одна проблема, которую княгиня Голицына пыталась разрешить, – где найти рынок сбыта. В первые годы она могла продавать свои выдержанные красные вина лишь в Харькове. В 1831 году реализовала 120 ведер по 22 рубля каждое. Неплохо для начала, но хотелось большего. Анне Голицыной, как и графу Воронцову, мечталось завоевать крупные рынки – Москву и Санкт-Петербург. Она неустанно хлопотала об этом – писала влиятельным друзьям, слала прошения в Министерство юстиции и лично на имя императора. С помощью графа Воронцова Анна Голицына получила наконец разрешение торговать в Москве и «выставлять на погребах, всюду, где будет производиться продажа, вывеску Императорской винопродавицы вин Южного берега Крыма».

В 1834 году Анна Голицына получила 1400 ведер вина в год. В 1835 году – 1200 ведер, в том числе рислинга 200 ведер.

Княгиня Голицына верила, что через 10–15 лет добьется желаемого признания своих вин в России и за рубежом. К сожалению, ее мечта не осуществилась. Она скоропостижно скончалась в 1838 году. Амбициозное винное предприятие графа Воронцова тоже сошло на нет. В Крыму продолжали создавать хорошие напитки, но из-за отдаленности от промышленных и торговых центров, отсутствия путей сообщения и каботажного судоходства они лишь частично попадали на крупные рынки и не могли конкурировать с хорошо известными европейскими марками.

И это несправедливо, ведь и она, и Петр Паллас, и Николай Гартвис, и граф Михаил Воронцов были истинными зачинателями крымского виноделия и благородной патриотической идеи «великого русского вина».