Тот ненавистен мне как Ада врата ненавистны
Кто в душе скрывает одно, говорит другое.
Бодрому мужу ничто на земле не даёт
столь великой
Славы, как лёгкие ноги и крепкие
мышцы…
Быть незнакомы друг другу не могут
бессмертные боги,
Даже когда б и великое их разлучало
пространство.
Весьма неразумно и скучно
Снова рассказывать то, что уж мы
рассказали однажды.
Во всем наблюдать нам умеренность
должно;
Худо, если мы гостя, который хотел бы
остаться,
Нудим в дорогу, а гостя, в дорогу
спешащего, держим:
Будь с остающимся ласков, приветно
простись с уходящим.
Всё на земле изменяется, всё скоротечно;
всего же,
Что ни цветёт, ни живёт на земле,
человек скоротечней…
Всем на обильной земле обитающим
людям любезны,
Всеми высоко честимы певцы; их сама
научила
Пению Муза; ей мило певцов
благородное племя.
Дел беззаконных, однако, блаженные
боги не любят:
Правда одна и благие поступки людей
им угодны…
Конечно, царём быть не худо;
богатство в царевом
Доме скопляется скоро, и сам он
в чести у народа.
Желаннее встретить
Смерть, чем живому скорбеть о утрате
того, что так сильно
Нас привлекало вседневно…
Когда совершится
Зло, то исправить его нелегко.
Мне ненавистен настолько же,
насколько ворота Аида,
Тот, кто в душе своей прячет одно,
говорит же другое.
Можно, что хочешь, добыть, —
и коров, и овец густорунных,
Можно купить золотые треноги, коней
златогривых, —
Жизнь же назад получить невозможно.
На себя порицанье и стыд навлекают
Люди, которые дом и богатства
отсутственных грабят,
Нас скоро холодная скорбь утомляет.
Несказанное там водворяется счастье,
Где однодушно живут, сохраняя
домашний порядок,
Муж и жена, благомысленным людям
на радость…
Себе на великую славу.
Несносно бездомное странствие; тяжкой
Мучит заботой во всякое время
голодный желудок
Бедных, которым бродить суждено
по земле без приюта.
Против многих и самый
Сильный бессилен, когда он один:
их число так велико.
Святотатным
Делом всегда на себя навлекаем мы
верную гибель…
Сила вина несказанна: она и умнейшего
громко
Петь и безмерно смеяться и даже
плясать заставляет;
Часто внушает слово такое, которое
лучше б
Было сберечь про себя.
Тягостный жребий печального рабства
избрав человеку,
Лучшую доблестей в нём половину
Зевес истребляет.
Сладостней нет ничего нам отчизны
и сродников наших,
Даже когда б и роскошно в богатой
обители жили
Мы на чужой стороне, далеко
от родителей милых.
Тот неразумен, тот пользы своей
различать не способен,
Кто на чужой стороне с дружелюбным
хозяином выйти
Вздумает в бой; несомненно, себе самому
повредит он.
Трусы одни отступают бесчестно
из боя.
Тот же, кто духом отважен, обязан
во всяком сраженье
Крепко стоять – поражает ли он,
иль его поражают.
Все вожди – божественные,
вскормленные богами.
Троянские женщины – волочащие
одежды.
Зевс – молниевержец, тучегонитель.
Гера – волоокая.
Аполлон – сребролукий,
далекоразумный.
Агамемнон – пастырь народов.
Одиссей – многохитрый, многоумный.
Ахилл – быстроногий.
Гектор – шлемоблещущий.