Имя Ксения означает «чужестранка» или «странница». Когда-то знатная римлянка Евсевия, желая всецело служить богу, тайно ушла из семьи, чтобы стать монахиней. Своим подругам она сказала: «Вы знаете, что я странствую, оставив дом и родителей ради Бога. Отныне и вы зовите меня не Евсевией, а Ксенией, так как я не имею здесь постоянного жительства, но странствую вместе с вами в этой жизни, ищу будущего». Такой же «чужестранкой» в миру была и святая Ксения Петербургская, совершившая подвижнический подвиг во имя любви, ради памяти своего рано умершего мужа.

К сожалению, не сохранилось никаких документов или свидетельств о дне и даже годе рождения Ксении Григорьевны Петровой. Известно только, что это первая половина XVIII века – между 1719 и 1730 годами. Можно предполагать, что происходила она не из бедной семьи, поскольку известно, что до двадцати шести лет была замужем за полковником Андреем Федоровичем Петровым, служившим при царском дворе певчим. По тем временам должность эта считалась почетной, да к тому же занимать ее могли только люди одаренные, красивые – словом, из тех, о которых говорят: Бог не обидел умом и талантом.

Повседневная жизнь молодой четы вряд ли отличалась от обычной петербургской суеты того времени. Не сохранилось никаких особенных деталей жизни Ксении Григорьевны, кроме того что она неплохо пела и музицировала. Ее настоящая история начинается с внезапной кончины мужа, которая потрясла двадцатишестилетнюю вдову. Горе оказалось вдвойне тягостным, поскольку любимый Андрей Федорович умер скоропостижно, без исповеди, покаяния и причащения, невольно, как считалось, обрекши бессмертную душу на вечные муки.

Смерть мужа разительно изменила не только жизнь Ксении, но и ее взгляд на окружающую действительность. Она решилась на труднопостижимый мирскими людьми подвиг: задумала продолжить жизнь любимого человека здесь, на земле, во имя его спасения на небе. Ночами молила Ксения о спасении души раба Божьего Андрея, просила о вразумлении, об устройстве дальнейшей жизни. И было ей видение – явилась преподобная Мария Египетская и возвестила о благословении свыше на подвижничество во имя Христа.

Получив благую весть и знамение свыше, Ксения приняла на себя подвиг юродства: принесла в жертву Богу собственный разум, уверяя всех, что муж ее не умер, а воплотился в ней, Ксении. На похороны она пришла в мундире супруга и назвалась его именем. Когда ее пытались называть Ксенией, она смиренно просила отныне и впредь звать ее Андреем Федоровичем и добавляла:

– Ксению я похоронил, она там, в могилке, а я – Андрей Федорович, я здесь с вами.

Понятно, что родственники тут же решили, что женщина от горя сошла с ума. Они поспешили к начальству, упрашивая не позволять лишившейся рассудка вдове распоряжаться своим имуществом. Однако высокопоставленные сановники, побеседовав с Ксенией, не смогли установить факт умопомешательства: она вела себя достаточно разумно и основательно.

В результате чиновники решили, что нельзя лишать человека права выбора только потому, что материальное и плотское потеряло для него то значение, которое обычно крепко держит человека на земном пути. Ксению признали «в полном уме и здравии», а значит, она была «вольна поступать и распоряжаться собой и своим имуществом по собственному разумению».