Это произошло совсем буднично и обычно. Туров сидел возле речки, пытаясь резделить течение на два отдельных потока, в лучших традициях Моисея, когда со спины подошел Роман Валерьевич. Как понял Ваня, профессор не сразу окликнул его, некоторое время с любопытством наблюдая за его манипуляциями. Лишь после того, как психокинетику впервые удалось поднять в воздух толщу воды и обнажить дно, ясновидец подал голос.

— Неплохо.

— Чего? — речка лишь зло буркнула, хлестнув волной берег, и понеслась дальше, обиженная за хамское с собой обращение. — А, это вы, Роман Валерьевич. Я тут тренируюсь. Руслан сказал каждый день по несколько часов, чтобы был ощутимый прогресс.

— И я гляжу он не за горами, — в уголках глаз профессора на секунду мелькнула улыбка, но тут же погасла. Лицо вновь стало напряженным.

— Роман Валерьевич, случилось чего?

— Просто пора.

— Уже? — Заволновался Иван.

Туров на автомате почесал родимое пятно и вскочил на ноги. О грядущей битве слухи по лощине бродили с самого первого дня их прибытия. Волновал даже не сам бой. все-таки тут набиралось десятка полтора кинетиков, а скорее то, что в нем ведущая роль отводилась только одном человеку — Иллиану. Нет, не сказать, чтобы в него никто не верил. Вычислить десятку телепата в королевской орде мог только другой телепат, это профессор каждому объяснил, только Канторович телепатил не первый год, а Лейтли…

Сказать по правде, не все было хорошо с бывшим лордом. Точнее с дважды бывшим лордом. Как он не сошел с ума от всего обилия информации, свалившейся на него из всех голов его окружавших — вообще непонятно. Но Иллиан и остро переживал, причем переживал в прямом смысле все воспоминания человека, в которого «влезал». От Руслана только двое суток отходил. Марата практически проскочил, за полдня оправился. На Турове опять застопорился, потом Ольга, Костя… Видимо, до Жени очередь уже не дошла.

— Вы думаете Иллиан готов, Роман Валерьевич?

— Мы редко бываем по-настоящему готовы к трудностям, однако переживаем их.

— Это да или нет?

— Это и да, и нет.

Они вернулись в деревню, где все уже были собраны. Как оказалось, ждали только Турова. Иллиан с серым лицом — то ли от волнения, то ли не оправился еще от мыслей и воспоминаний Костика, стоял возле Лены. Вот квик заметно нервничала, мало того, что мужика ей испортили — Лейтли и вправду резко изменился, но то можно было списать на обилие впечатлений — так еще теперь и жизни его угрожала серьезная опасность.

— А мы разве уходим? — спросил Иван.

— Да, в лощине нас возьмут в тиски. Есть тут неподалеку одно место, где мы сможем видеть их, а они нас нет. Нужно будет туда идти.

Туров видел по лицам кинетиков их недоумение и недоверие, но вслух никто ничего не сказал. Почти все посмотрели на молчаливого и спокойного Руслана, чье хладнокровие придало им уверенности.

— Сир Иллиан, — обратился профессор к лорду. — Как вы себя чувствуете?

— Я же просил вас без всяких этих сиров. Я теперь понимаю, как глупо это звучит. — Иллиан на долю секунды заколебался, вспоминая, и добавил. — Архаизм, в общем… Нормально я себя чувствую.

— Тогда выходим.

Лабиринит встретил их холодным камнем и смрадным дыханием тяжелой мокрой земли, с копощащимися в ней червями. Туров проходя сквозь него задевал рукой эти рукотворные высокие стены, силясь запомнить ощущение приятной стылости, неподвижности. Так хотелость остаться тут подольше, спрятаться от всего. Иван боялся. Предстояшего боя, раздрызга внутри Ила, своего возможного будущего. Психокинетику впервые представилось, что все, бывшее до сих пор лишь детские забавы. Нечто вроде спектакля — в любой момент мог зажечься свет, режиссер веселым голосом бы сказал: «Хорошо, на сегодня закончили», и все прекратилось…

Но теперь Иван почувствовал, впервые за долгое время, осознал не головой, а скорее всеми спящими до этого чувствами, что они подошли к точке невозврата. Еще немного, и река вынесет его к высокому водопаду и сбросит вниз, а у него не то, что лодки нет, он даже плавать не умеет. Туров тряхнул головой. Что за наваждения? Все будет… нет, не хорошо, хорошо теперь это вряд ли. Скорее все будет, как будет. Тут ничего не поделаешь. И переживать понапрасну нечего, и бояться тоже…

Сказать себе сказал, а сердце все равно предательски отбивало ударов девяносто в минуту. Ну значит будем сражаться вместе с легким мандражем, ничего смертельного. Иван на трясущихся ногах выбрался из лабиринта. Лощина осталась внизу.

Странный у них был проводник. Роман Валерьевич абсолютно не ориентировался на пересеченной местности, превратившись на мгновение в человека, приходившегося по материнской линии потомком Сусанина, а по отцу пьяного картографа. Ясновидец уверенно шагал, игнорируя тропки — одни звериные, другие оставленные человеком. Туров не сразу догадался — Роман Валерьевич знает направление, потому что видел уже его. Он словно замотанный в теплое тряпье, которое треплет кусачий мороз, бредет за впереди идущим в снегу, стараясь ступать след в след, иначе провалится по колено, а то и по пояс. Только тот, кто впереди — и есть сам профессор, он концентрируется на себя самом в будущем и идет по хлебным крошкам, разбросанным собой же. Жесть какая!

Иван хотел поделиться своей догадкой с Русланом, но Яникеев выглядел отстраненным. Опять думает о чем-то своем, лучше не беспокоить. Иллиан тоже замкнулся, изредка выдавая односложные фразы на вопросы Ленки. Остальные не лучше. Все в себе, каждого гнетет будущее и сейчас не до разговоров. Туров еще раз обвел отряд взглядом и внезапно остановился на мальчишке, местном ясновидце. Кристиан, кажется.

— Дружище, у тебя кровь носом, — подошел он и протянул заменяемый Турову здесь платок, кусок грубой ткани.

— Ой, — спохватился Кристиан, спешно вытирая пальцами кровь, отчего размазал ее по всему лицу.

— Погоди, — Туров напрягся, будто носом прощупывая, какова была влажность воздуха. В голове сильно закололо, зато тряпка в руке немного намокла. И то неплохо.

— Давай вытру.

— Вот это да, — только и выдохнул Кристиан. Тряпка произвела на него определенный эффект.

— Чем богаты, тем и рады, — усмехнулся Туров. — Воду в вино пока превращать не умею. Хотя… Наверное, и не смогу. А так да, приколы балаганного шута. Давай, голову чуток подними, а то видишь у тебя капилляры какие слабые.

— Капилляры? — не понял молодой ясновидец.

— Ну сосуды такие, — Иван кое-как протер лицо паренька и отдал ему тряпку, чтобы прижал к носу. — Забей в общем, просто из-за них кровь пошла.

— Нет, — покачал головой Кристиан. — Так бывает, когда долго смотришь в Грядущее. Не то, что произойдет через минуту, а лишь едва в начертанные линии судьбы.

— И что там? — Иван постарался придать своему тону минимальную заинтересованность.

— Битва, раскаяние, возвращение. Ой, — ясновидец спохватился и, как ребенок, зажал себе рот руками, — Не говорите, пожалуйста, никому. А то…

— Да, да, я в курсе, а то сглазишь и не сбудется, — улыбнулся Туров. — То есть, до самой битвы не говорить. А потом можно?

— Потом можно, — согласился Кристиан.

— То есть, если мне можно будет говорить после битвы, значит я не тот счастливчик, кто умрет?

— Ой, — повторно закрыл паренек рот руками.

— Ладно, расслабься, это будет нашим маленьким секретом.

Удивительно, но после этого случайного разговора Туров немного успокоился. Нет, конечно, страх не совсем не отступил — просто теперь психокинетик знал, что не умрет, а переживет этот день. Грядущая битва превратилась в неприятный, но неотвратимый момент в жизни, который нужно было пройти.

Они вошли в небольшой пролесок, расросшийся не только редкими деревьями, но и высокими кустарниками во все стороны. Тут уже точно никто не ходил. Роман Валерьевич внимательно шел по высокой сорной траве, захватившей тут почти все пространство, стараясь не попасть в многочисленные, спрятавшиеся среди яркой зелени лужи.

— Это не лужи, а местность заболоченная, — раздался рядом голос Иллиана.

— Ты…? — незаконченный вопрос Турова прозвучал, как мычание умственно отсталого.

— Сам же разрешил мне тренироваться. — Пожал плечами Лейтли. — Если ты против, конечно, то…

— Да нет, нет. Просто странно все это. Вроде прячешься в заброшенном доме, в самой дальней комнате, а оказывается, что тебя там давно кто-то ждет.

— Хорошо, в следующий раз я постараюсь с прелюдией.

Иван усмехнулся. Недели не прошло, а как обогатился словарный запас лорда. Вряд ли это из головы его или Руслана. Скорее всего, Марат поделился новенькими словечками.

— А ты чего думаешь о битве?

— А чего тут думать, — Иллиан выглядел спокойно. Только лицо оставалось все таким же бледным, как у покойника. — Все пройдет так, как задумано.

— Так в этом уверен?

— Я это видел.

Еще один ясновидец, мать его. Видел он… Туров почесал родимое пятно. Хотя действительно видел. Ни у мальчишки, ни у Романа Валерьевича защиты, как у Ленки, нет.

— Судя по твоему спокойному тону, ты тоже не умрешь, — заметил Иван.

— Ты меня так легко, как пацана не разведешь, — голос Иллиана стал чужим. — Уж извини. Ты, видимо, действительно не понял, что значат возможные линии Грядущего. Это как следы на песке возле берега — будешь трепыхаться, лишь быстрее ударит волна и все смоет.

Лейтли окликнула Лена, и он ушел назад, суровый, спокойный, другой. Не думал Иван, что настолько Ил изменится после Сеанса. Словно подменили его. Если сейчас он уже так общается, что будет дальше? Превратится в последнюю сволочь? «Дальше только банковский коллектор», — пошутил внутренний голос.

— Пришли, — негромко сказал Роман Валерьевич, однако все его услышали.

— Что, здесь? — недоуменно спросил Туров.

— Нет, чуть дальше.

Туров поглядел в сторону взметнушейся, подобно стреле строительного крана, руке и разглядел за заканчивающимся рядом деревьев большую пологую, или, как говорят мальчишка, лысую, гору, взявшую пролесок со всех сторон в тиски. И на ней ничего: ни веселых березок, трясущих на ветру сережками, ни одинокого, хмурящегося листвой, дуба, ни колючего кусточка, обглоданного и разграбленного зверьем, лишь грустный ковыль, помахивающий пучками жестких листьев.

А еще выше, ступая по владениям бесплодной тырсы, роились черные точки. Отсюда, да еще сквозь листву, толком, конечно, разглядеть и нельзя ничего было. Только Туров все понимал. Вон и стяги, поднятые вверх, тонким колоском, в пыльной дымке мелькают разноцветными пятнами. Но главное — шум, гам, топот ожившей многотысячной оравы, бурным потоком хлынувшем вниз. Куда там бедной армии богатого Виссела, собранной впопыхах. Теперь перед ними было все кантийское войско, сплотившееся вокруг одного лидера, одного короля.

— Че-то меня терзают смутные сомнения, — подал голос Марат.

Остальные робко зашумели, как школьники-второклашки стоило учителю лишь открыть дверь, но еще не выйти в коридор. Лишь Руслан махнул рукой и его «детки» сразу затихли.

— Роман Валерьевич, не сочтите за трусость, но судя по всему их там действительно много. Все еще точно движется по плану?

Профессор кивнул. Только сейчас Туров заметил, как волнуется сам ясновидец, хотя и старается все делать сдержанно, двигаться плавными движениями, какие характерны лишь старикам, точно экономит свои силы и энергию. Оно и понятно, хоть кому-то надо сохранять спокойствие.

— Пусть вас не смушает количество воинов. Как я и говорил, это будет битва двух людей, — профессор чуть подумал и добавил. — Двух телепатов.

— А мы? Мы все? — спросил Марат.

— Зрители, свидетели, соучастники. Разве это имеет значение?

— Тогда зачем мы здесь? — нахмурился Марат.

— Как бы странно это не звучало, потому что именно здесь вы все в безопасности. И да, вам еще надо разобраться кое с кем.

Вместо продолжения старик показал рукой, словно нарочно в самые нелепые места — и те ожили. Зашевелился кустарник, вздрогнула трава, заскрипела ветка дерева, пошла кругами вода в одной из больших луж. Иван только успел заметить несколько ножей, взметнувшихся крошечными соколами и устремившиеся к ясновидцу. Рванула, закричав — то ли от боли, то ли от ярости — Лена, входя в квик-режим, и смутная тень очертила полукруг вокруг Романа Валерьевича, собирая оружие. Наконец, сообразил что к чему и поднял незадачливых убийц в воздух Руслан, схватив, похоже, чуть ли не за внутренности.

Иван посчитал — всего девять человек. На голове повязки, скрывающие лицо, по красно-коричневым мешковатым костюмам стекали грязные струйки воды. Ни дать, ни взять ниндзя местного разлива.

— Это что? — спросил Туров я ясновидца.

— Привет от Михаила Эммануиловича, — почесал бороденку профессор. — Думаю, они тут не одни такие. Руслан Рашидович, не могли бы вы спросить голубчиков, сколько их тут? Думаю, вы сможете лучше их промотивировать.

Руслан спокойно пожал плечами, дескать, чего такого, и сильнее сжал кулак — в ответ послышались громкие стоны, а потом и исконно русское «б…».

— Сколько вас?

К удивлению Ивана, в Мальчиша-Кибальчиша никто играть не стал. Кантийцы залопотали на все лады, но Мёнемейстер выбрал лишь одного — того, который в сердцах выругался на родном языке и того, который сейчас молчал. Руслан специально ослабил охватку на всех остальных, чтобы они немного утихли, а на последнего напротив — надавил еще сильнее, свободной рукой издали стянув скрывающее лицо тряпку.

— О, старые знакомые, — голос Яникеева был спокоен, хотя лицо стало злым.

Туров тоже узнал в висящем перед ними худосочном мужчине телепата с Горы Богов. Видимо, один из тех, что ушел с Канторовичем в столицу.

— Три… — выдавил наконец из себя ниндзя-неудачник. — Три отряда.

— Отзовите все, — вмешался Роман Валерьевич. — Их пребывание не имеет смысла… Не верите? — Улыбнулся старик. — Можете убедиться.

Телепат подозрительно взглянул на профессора и его с удивлением разинул рот. Конечно, влезть в голову полностью, подавить волю и начать управлять Романом Валерьевичем он не мог, категорией не вышел, но вот по мыслям и думам пробежался. И нечто его изумило.

— Ты сам вправе подумать, как распорядиться такой информацией. Просто помни о том, что видел. Хорошо? Его можно отпустить, — сказал профессор уже Руслану.

Как только телепат оказался на земле, он шепнул что-то одному из кантийцев и тот закричал птицей, странно прикладывая ладони к губам. Ему почти сразу ответили, и телепат повел свой отряд навстречу войску, уже спускавшемуся к рощице.

Почти выйдя из пролеска, мозголаз обернулся и странно посмотрел на ясновидца — Иван даже не понял, чего было больше в этом взгляде: уважения, недоумения, жалости. Телепат точно хотел напоследок еще раз взглянуть на нечто так его удивившее. На кинетиков и квика, теперь тяжело дышавшую и буквально висевшую на руках у Иллиана — тяжело дался ей рывок, он не смотрел. Словно никого сейчас тут не было. Только худой человек и удивительный старик, не дававший ему покоя.

Телепат неожиданно для всех кивнул Роману Валерьевичу и тот ответил ему тем же. Они ничем не обмолвились меж собой и не могли сказать, но внезапно поняли друг друга без слов. Лишь только мозголаз вышел из пролеска, как ясновидец подхватил полуобморочную Ленку и шепнул Иллиану: «Пора».