Пейзажи Томаса Томсона очень ценились в Канаде, в нем видели художника будущего – оригинального и нестандартного ценителя местной природы. Однако его последние годы жизни и смерть окружает ореол тайны: успешный художник поселился в глухомани, старался уйти от людей, словно чего-то боялся или хотел стать незаметным. Именно в этой глуши его подстерегла внезапная и странная гибель.

8 июля 1917 года Томсон отправился на каноэ ловить форель, прихватив паек и снасти. После полудня он отплыл от берега, что подтвердили его знакомые, чета Фрезер, владевшая местной гостиницей. Через два часа его лодка была обнаружена пустой без одного весла. Только через неделю, утром 16 июля, тело художника было найдено на середине озера с синяком на голове и замотанной вокруг щиколотки леской. Экспертиза была поверхностной и вынесла заключение о несчастном случае. Но было очевидно, что художник не утонул: воды в легких и засохшей пены возле носа и рта не было. При этом Томсона знали как человека, прекрасно освоившегося в этих местах, отменного пловца и рыбака. Никто не мог объяснить и замотанную вокруг ноги леску. Его гибель стала загадкой загадок. Казалось, какие-то мистические силы расправились с молодым человеком, будто было в его жизни что-то тайное – то, от чего он и уехал в эту глушь.

Смерть Томсона осталась неразгаданной, хотя версий было множество: от убийства четой Фрезер из-за внезапно возникшей ссоры до шпионской версии устранения слишком любопытного художника жившими поблизости немецкими переселенцами, якобы тайно изготовлявшими карты местных коммуникаций для развязавшего войну германского правительства.

Еще одну очень необычную версию предложили создатели канадской кинокартины All that glitters («Все, что блестит», 2015). В заглавие была взята часть известной идиомы «All that glitters is not gold» («Не все то золото, что блестит», англ.). В этом фильме, снятом по одноименной новелле и сценарию канадской писательницы Морин Дженнингс, затронута малоизученная тема плагиата.

Действие новеллы происходит в конце XIX – начале XX века. По версии Дженнингс, один из ее героев, грубый и простоватый инспектор полиции Томас Брэкенрид на досуге увлекался живописью: писал пейзажи окрестностей Торонто. Совершенно не разбираясь в искусстве, Брэкенрид создавал настоящие шедевры яркого примитивистского творчества, выделявшиеся на фоне скучных, выточенных до полного натурализма пейзажей более опытных художников. Первый же взгляд знатока распознал бы в этом непрофессиональном творчестве большой талант, но таких знатоков в Торонто не было. Однажды знакомая дама тайком от инспектора выставила его пейзаж на местной выставке с призовым фондом. Полицейский, ценивший собственные творения не выше туалетной бумаги, собирался забрать картину, однако в последний момент передумал в надежде получить приз в 10 долларов (в то время это были неплохие деньги, вроде нынешних 200 долларов). Но картина была похищена ради дорогой рамы, потом найдена, конкурс закончился, и приза он, естественно, не получил. Однако еще на выставке инспектор встретил молодого человека, выражавшего бурный восторг по поводу его картины: «Ваш пейзаж абсолютно оригинален, господин Брэкенрид! Он не имеет ничего общего со всеми этими скучными, традиционными поделками!» И когда уже после выставки молодой человек зашел к Брэкенриду и предложил ему продать картину за 15 долларов, тот отдал свое произведение без особого сожаления. «Как вас зовут?» – спросил инспектор, пожав руку продавцу. «Томас Томсон, сэр», – ответил тот уже в дверях. «Вот чудак!» – пробормотал инспектор, довольно пересчитывая деньги.

Купленная за сущий бесценок картина стала не только основой авторской коллекции Томсона, но и канвой всех его пейзажей – его новым стилем, который сам по себе уже являлся авторским достоянием, оплаченным 15 долларами. Известные впоследствии картины Томсона были непривычны для знатоков академической школы. Они написаны в романтическом и импрессионистическом стиле, большая часть его творений создана яркими пятнами с преобладанием оранжевого и багряного цвета. Яркость и буйство красок природы Онтарио, точность найденных композиций свидетельствовали о гениальности. Сейчас эти картины стоят миллионы, а Томсона называют «канадским Ван Гогом».

Допущение писательницы Дженнингс строилось не на случайных домыслах, а на некоторых данных о возможном плагиате Томсона – его умении подстеречь нуждающегося художника и выгодно купить талантливую работу, которая в будущем вырастала в цене и обогащала владельца. Конечно, это всего лишь версия, причем не столь безобидная по отношению к памяти Томсона. Возможно, об этой мистификации Дженнингс не стоило бы упоминать. Однако есть в ее истории один любопытный момент. Едва ли писательница знала, что по статистике каждый случай продуманного или невольного присвоения чужого произведения влечет за собой неизбежное наказание, причем наказание отнюдь не уголовное. Небольшая часть плагиаторов заканчивает жизнь самоубийством, еще одна часть терпит трагические потери в семье, но большая часть погибает при несчастных случаях, в которых сложно заподозрить чей-то злой умысел.

Случайность это или подтвержденная статистикой закономерность? Возможно, Морин Дженнингс этого не знала и об этом не думала, но в таком случае ее мистифицированный эпизод из жизни канадского художника стал провиденческой догадкой.