Помнится, это был спокойный ноябрьский день 1978 года, конец эпохи застоя в СССР. Ничего не происходило, а то, что происходило, редко освещалось в средствах массовой информации. Советские люди привыкли к тому, что со времен Чилийского переворота 1973 года в мире ничего не происходит. И вдруг утром поступило невероятное и жуткое известие: в далекой стране Гайане, на другом континенте, одновременно покончили с собой около тысячи человек, включая маленьких детей, – почти вся коммуна Джонстаун, то есть практически целое поселение или небольшой городок.

Первая мысль: так не бывает! Неужели они все коллективно сошли с ума? Одно самоубийство, даже два еще могут сойти за сознательный выбор. Мы помним вымышленную историю Ромео и Джульетты из пьесы Шекспира. Помним реальную историю немецкого поэта-романтика Генриха фон Клейста и его возлюбленной Генриетты Фогель, неизлечимо больной раком: они решили уйти из жизни вместе, не дожидаясь страшного конца. Но когда совершают суицид около тысячи человек, включая малолетних детей, за которых решение приняли взрослые, – это ненормально, и речь идет о преступлении.

Прозвучало и зловещее, но в то время еще не столь распространенное у нас слово «секта». О том, кто такие сектанты, советские люди знали в основном из старого, полузабытого фильма режиссера В. Ордынского «Тучи над Борском» (1960), в котором комсомолку Олю Рыжкову (ее играла знаменитая впоследствии актриса Инна Гулая) втягивали в секту пятидесятников, зомбировали и едва не убивали. Но в этом виделось что-то потустороннее, не наше. Большинство советских людей никогда в жизни не видели ни одного сектанта. Они и в СССР где-то существовали, но не в нашей среде. Сектанты представлялись советским людям какими-то обросшими людьми, скрывающимися в глухих углах и заброшенных деревнях.

Что же случилось в Гайане и как мир откликнулся на эту трагедию?

Думается, шок мировой общественности был вызван внезапностью события: до этого никто ничего толком не знал ни о Гайане, ни о Джонстауне. Мексика, Аргентина, Чили, на худой конец Колумбия, в которой родился мировой классик Маркес… Но где эта Гайана?

На самом деле неожиданность массовой смерти была лишь иллюзией: роковые события начались задолго до трагедии. Собственно, они начались годом ранее, когда конгрессмен из Калифорнии Лео Райан прочитал статью «Слишком долго под давлением страха», опубликованную в газете «Сан-Франциско экзаминер» 13 ноября 1977 года. В статье рассказывалось о смерти молодого Боба Хьюстона в октябре 1976 года. Его отец опубликовал эту статью, чтобы привлечь внимание общественности к смерти сына, который, по его мнению, попал под поезд из-за того, что хотел покинуть «Храм Народов». Теперь опасность угрожала еще и двум внучкам старшего Хьюстона: они были отправлены в Нью-Йорк на каникулы, но попали в ту же колонию.

Полгода Райан изучал всю информацию о «Храме Народов» – читал газеты, беседовал с родственниками сектантов. Члены семей рассказывали, что в Джонстауне царит социальное неравенство, там нарушаются права человека, у членов общины вымогают имущество, а сами они насильственно удерживаются в секте против их воли.

Гайана – единственное англоязычное государство в Южной Америке. Территориально оно расположено весьма любопытно – на самой границе с Венесуэлой. Спорная граница, не особо дружественные отношения, постоянный страх вторжения венесуэльцев в пределы страны – именно так чувствовали себя власти и жители Гайаны в 1970-х годах, когда им на голову свалился миссионер Джимми Джонс и его коммуна, состоявшая из жителей американской Калифорнии. Можно предположить, что власти Гайаны посчитали это удачей: у них на границе поселится тысяча американцев, и венесуэльцы не посмеют мешать им. Фактически колония стала живым заслоном, ведь формально ее жители все еще считались американцами. Именно поэтому власть вовсе не интересовалась тем, как они там живут и что делают. Не говоря уже о том, что существовало много способов эту власть отвлекать некоторыми приятными подарками.

А между тем в июне 1978 года ведущему собственное дознание конгрессмену Райану попался на глаза еще и отрывок из судебных показаний Дебби Блэйки, отступницы из Джонстауна. Она заявляла, что община несколько раз репетировала процедуру массового самоубийства.

В США с вами никто не станет разговаривать без адвоката, поэтому Райан благоразумно нанял юриста для проведения бесед с бывшими членами «Храма» и их родственниками с целью выяснить – имели ли место в общине какие-либо нарушения законов США в целом и законов штата Калифорния в частности. В сентябре он решил отправиться в Джонстаун и 4 октября обратился за разрешением в Департамент Калифорнии. Поездка была назначена на 12 ноября. Райан рассчитывал 18 ноября вернуться с ясным представлением, что происходит в «Храме Народов». Его сопровождали 9 журналистов и 18 представителей добровольного объединения «Обеспокоенные родственники». Возглавляли делегацию в качестве официальных лиц Лео Райан, Джеймс Шолат и личный помощник Райана Карен Лорейн Жаклин Спейр по прозвищу Джекки. Средства на их визит были выделены конгрессом.

Младшая из трех дочерей Райана Патриция была подростком, но мыслила гораздо дальновиднее своего отца-политика. Она зашла к нему перед поездкой и произнесла странную фразу: «Папа, не позволяй никому в тебя стрелять». «Все будет хорошо», – ответил конгрессмен. Ни оружия, ни охраны он с собой не взял.

Райан связался с Джимом Джонсом, чтобы предупредить о своем визите. Джонс выдвинул условия: беспристрастность членов конгресса, отсутствие освещения результатов поездки в СМИ, постоянное сопровождение официального представителя «Храма Народов» Марка Лэйна. Однако Лэйн не был настроен на общение: он заявил, что это охота на ведьм, и он лично не может сопровождать делегацию конгресса. Райана это не остановило.

Дальше у высокой делегации неожиданно начались проблемы. Репортера «Сан-Франциско кроникл» Рона Джейверса на всю ночь задержали в аэропорту Гайаны из-за отсутствия визы. Родственникам пришлось провести ночь в холле отеля «Пегасус» в столице Гайаны Джорджтауне: для них не нашлось свободных номеров. Через два дня Райан наконец встретился с сотрудником посольства США, который помог организовать встречу посла с родственниками. Вместе они пытались попасть в офис «Храма Народов» в Джорджтауне, но их не впустили. Официальные представители «Храма» Лэйн и Гарри были оповещены, что из-за всех этих казусов отлет из Гайаны в США отложен, а сейчас, в половине третьего дня, конгрессмены едут в Джонстаун.

В самолете были Райан, Джекки Спейр, заместитель посла Ричард Дуайер, Лэйн и Гэрри, 9 журналистов, 4 представителя родственников и Невилл Аннибурн, представитель правительства Гайаны.

В аэропорту Порт-Кайтума находился представитель власти Северо-Восточной Гайаны капрал Руддер, разрешивший выход только Лэйну и Гэрри. Позднее разрешение было дано всем, кроме Гордона Линдсея из телекомпании NBC: он был автором нелицеприятной публикации о «Храме Народов».

За сутки до трагедии делегация прибыла в Джонстаун. За 21 час до трагедии Райана и его спутников проводили на ужин, представлявший собой показное веселье и закончившийся музыкальным представлением членов коммуны. Делегации все это понравилось, и Райан даже произнес небольшую речь, в которой выразил удовлетворение увиденным. Ему громко аплодировали. Журналисты взяли интервью у Джонса, и он показался им странным человеком – нелюдимым, пессимистичным и несколько взвинченным.

Через час после начала ужина, во время концерта, один из жителей коммуны Вернер Госней попытался передать Шервину Хэррису записку, но тот уронил ее, и это было замечено. Хэррис, прочитав послание, немедленно передал его Райану и Джекки Спейр. Госней просил дать ему возможность уехать из коммуны. Райан похлопал его по плечу и сказал, что он находится под охраной конгресса США. Госней, проживший в коммуне более полугода, посмотрел на него с недоумением: «Вы не понимаете, какой опасности подвергаетесь». «Но конгресс США…» – вновь начал Райан. «Здесь до конгресса никому нет дела, – прервал его Госней. – Он никакой власти в коммуне не имеет».

В 11 вечера было разрешено остаться членам конгресса, а репортеров и родственников отправили в Порт-Кайтума после того, как Джим Джонс запретил им проводить ночь на территории Джонстауна. Райану, Спейр, Дуайеру, Аннибурну, Лэйну и Гэрри было разрешено остаться.

Райан и Спейр расспрашивали тех членов коммуны, о которых заявили их родственники. Еще два человека из Джонстауна заявили, что хотят вместе с семьями покинуть общину. Джонс сидел хмурый, и Райан сказал ему: «Не понимаю, что вас так расстраивает, преподобный? Это же всего горстка людей по сравнению с тысячей». «Уезжайте отсюда! – резко ответил Джонс. – Нас повсюду окружает ложь! Вокруг слишком много врагов».

Репортеры и родственники вновь появились в Джонстауне в 11 часов следующего дня. С раннего утра Райан продолжил опрашивать членов общины и выяснил, что еще несколько человек хотят покинуть Джонстаун. В такой ситуации мужественный Райан рассчитывал остаться, но внезапно подвергся нападению со стороны члена «Храма Народов» Дона Слая, который был вооружен ножом. Джонс равнодушно смотрел, как Слай душит конгрессмена. Потом напавшего оттащили вооруженные охранники Джонса, но было ясно, что нападение произошло по его приказу.

Встревоженный Дуайер настоял на том, чтобы Райан покинул общину вместе с ними. Сам он рассчитывал позже вернуться и урегулировать разногласия по вопросу отъезда из Джонстауна. Уезжавший вместе с ними Госней тоже надеялся вернуться и забрать четырехлетнего сына, которого он вынужден был здесь оставить. Ему не пришло в голову, что сына он больше никогда не увидит.

В 3 часа дня 15 членов общины и делегация сели в грузовики и выехали в аэропорт. В Порт-Кайтума местные жители, включая одного офицера полиции, рассказывающего истории об избиениях в Джонстауне, осмелев, пошли на контакт с журналистами. Они жаловались на то, что официальным лицам отказано в доступе на территорию Джонстауна, где люди подвергаются пыткам и устрашению.

В аэропорт делегация прибыла около половины пятого вечера, но самолетов там не было вплоть до десяти минут шестого. Задержка произошла из-за незапланированного запроса в американское посольство на предоставление второго самолета для дополнительных пассажиров. Было решено поместить Райана и группу из журналистов в двухмоторный «Оттер», а других беженцев – в «Сессну».

Вскоре после посадки шестиместная «Сессна» была заполнена пассажирами и готова к отбытию. Джекки Спейр занималась распределением пассажиров. В последний момент к беглецам из Джонстауна присоединился молодой человек по имени Лэрри Лэйтон под предлогом того, что Джонс сошел с ума и хочет убить участников экспедиции. Это показалось Госнею и другим подозрительным, тем более что Лэйтон заметно нервничал.

Вдруг на взлетную полосу въехали грузовик и трактор с прицепом. Из них выскочили вооруженные люди и начали расстреливать всех, кто пытался сесть в самолет. Райан был убит двадцатью выстрелами. Вместе с ним погибли корреспондент NBC Дон Харрис, фотограф San Francisco Examiner Грег Робинсон и член коммуны Патриция Паркс. Был застрелен и оператор NBC Боб Браун, до конца снимавший кадры расстрела. Вся его пленка о посещении Джонстауна, включавшая эпизоды концерта, интервью с Джонсом, его речей-проповедей, выступления Райана в коммуне и их отъезда, уцелела и стала превосходным доказательством.

В это время «Сессна» добралась до дальнего конца взлетно-посадочной полосы, и находившийся в ней Ларри Лэйтон открыл стрельбу по остальным пассажирам. Он успел убить двоих и одного ранить, прежде чем его удалось разоружить. Впоследствии Лэйтона, посланного убить «предателей коммуны», приговорили к длительному тюремному заключению. Он был освобожден досрочно в 2002 году.

Спастись беглецам из коммуны Джонса помогло то, что в конце полосы, на которой стояла «Сессна», находились джунгли. Тим Риттерман и тяжело раненный Вернон Госней спрятались в высоких зарослях, окружавших аэропорт. Джекки Спейр притворилась мертвой и тоже смогла уползти с полосы в кусты. Она была серьезно ранена: из руки торчала оголившаяся кость, а нога была разорвана пулей.

Стрельба длилась 5–6 минут и вывела из строя «Оттер». Но «Сессна» была в состоянии отбыть и передать известия о нападении на делегацию джорджтаунским СМИ. Нападавшие контрольными выстрелами добивали тех, кто еще шевелился. Потом они покинули аэропорт. Выжившие выползли из кустов и увидели своих убитых товарищей. Джекки Спейр, несмотря на собственное ранение, расплакалась над телом Райана, которого уважала, как отца. Потом они искали себе защиту и убежище на ночь.

В это время в коммуне события развивались столь же быстро. Впавший в мрачную задумчивость Джонс по внутреннему радио объявил «Белую ночь».

Жители хорошо знали, что это обозначает важное собрание коммуны. Один из выживших свидетелей Оделл Роддс говорил впоследствии, что Джонс и раньше предупреждал своих поселян о возможном уходе из жизни. Об этом же говорила беженка Лесли Вагнер-Уилсон, прожившая в коммуне 16 месяцев и потерявшая мать и мужа. По ее словам, у людей сразу отбирали паспорта, поощряли доносительство, а тех, кто позволял себе высказывания против Джонса или разговоры о бегстве, запугивали или сажали в яму со змеями. Лесли вспоминала и об испытаниях ядом: Джонс заставлял жителей пить напиток с ядом. На деле никакого яда не было: он просто проверял своих людей на преданность и приучал их к избавлению от страха.

В этот раз все было по-настоящему.

«Это не саморазрушительный суицид, а революционное самоубийство, – вещал Джонс. – Умрите с достоинством! Завершите свою жизнь с достоинством, а не в слезах и агонии!»

Свое решение Джонс объяснил тем, что в аэропорт посланы люди, готовые наказать «предателей коммуны» за побег, поэтому очень скоро сюда прибудут истребители США, которые сровняют все с землей. Для уцелевших они устроят ад, в том числе и для детей, поэтому нужно с достоинством распорядиться собственной жизнью и не попасть в руки к врагу.

Был приготовлен виноградный напиток с цианистым калием и приказано убить в первую очередь детей – 300 человек. Дальше наступала очередь взрослых. Некоторым удалось бежать в джунгли, 76-летняя старушка спряталась под кроватью.

Около 6 вечера послу Берку было сообщено о стрельбе. В половине девятого он телеграфировал о происшествии Госдепу США. Около восьми вечера полиция Гайаны рассказала представителю «Обеспокоенных родственников» Шервину Хэррису о том, что его бывшая жена Шерон Эймос и трое детей были найдены мертвыми в центральном офисе «Храма Народов» в Джорджтауне. Трагизм этой ситуации заключался в том, что накануне Шервин навещал старшую дочь, она тепло приняла его и пообещала встретиться завтра, но солгала ему по приказу матери-фанатички. Двоих младших детей Шерон зарезала, после чего они с дочерью помогли друг другу перерезать горло.

Известия о смертях в Джонстауне достигли Порт-Кайтума в воскресенье около 2 часов ночи, когда туда прибыли двое выживших беглецов – Стэнли Клэйтон и Оделл Роддс.

На рассвете 19 ноября в Порт-Кайтума прибыл первый спасательный отряд гайанской армии. Через час были отправлены дополнительные силы войск. Когда полицейские и спасатели оказались в поселении, они увидели не столько страшную, сколько странную картину: 908 одетых и ничем не поврежденных трупов мужчин, женщин и детей, большинство из которых лежали ничком на земле, а рядом – столик с огромным чаном и кучка шприцов. Зрелище казалось неправдоподобным, фантастическим. 909-м трупом был Джим Джонс с огнестрельным ранением в голову. Застрелился он не сам, ему помогли. Там же погибла его жена Марселина, принявшая яд сразу после того, как были убиты дети. Сын Джонсов Стивен избежал участи родителей, потому что его в это время не было в общине: он вместе с другими членами баскетбольной команды находился в Джорджтауне. Впоследствии Стивен Джонс говорил, что сожалеет о своей горячо любимой матери, но никогда не оплакивает отца, которого считает виновным во всех этих смертях. Стивен Джонс женат, у него три дочери.

На момент самоубийства из 1100 членов коммуны в Джонстауне находились 913 человек. Выжить удалось немногим.

Официальная версия гласила: «18 ноября 1978 года после вооруженного инцидента, связанного с людьми из его коммуны, Джонс собрал всех жителей Джонстауна и в результате проповеди убедил большинство из них совершить “революционный акт самоубийства”, приняв яд. В результате этой акции 909 человек погибло от яда. Сам Джонс позднее был обнаружен мертвым с пулевым ранением в голову».

Казалось бы, картина нарисовалась более-менее ясная, если не считать некоторых разночтений с числом погибших и выживших. Однако после появилось несколько различных версий событий.

Наиболее популярная версия гласила о причастности ЦРУ к этой истории. Якобы Джонстаун был частью программы ЦРУ по контролю над разумом. Для этого эксперимента был создан культ «Храма Народов». Сторонники теории о причастности ЦРУ утверждали, что у Джимми Джонса было множество весьма подозрительных связей с ЦРУ. Например, многолетняя дружба с начальником полиции в Индианаполисе Дэном Митрионе. Дэн Митрионе дружил с Джонсом с детства, потом он поступил в Международную полицейскую академию, которая была прикрытием ЦРУ для проведения тренировок по противодействию мятежам и обучению технике пыток. Джонс, его жена и Митрионе вместе жили в Бразилии. Джонс несколько раз ездил в город Белу-Оризонте, в котором находилась бразильская штаб-квартира ЦРУ, где проживал Митрионе. Также Джонс неоднократно говорил своим бразильским соседям, что работает на Управление военно-морской разведки США, которое обеспечивает его необходимым транспортом, деньгами и предоставляет в пользование огромный дом, где он может чувствовать себя богатым человеком.

Джонс вернулся в Америку с 10 тысячами долларов и перевел «Храм Народов» в Калифорнию. Там он возводил постройки для своей общины и собирался открыть пансионат для стариков, на который у него не было официального разрешения. Джонс тогда взял на воспитание 150 детей, большинство из которых были отправлены в «Храм» по распоряжению суда.

В те времена «Храм Народов» ассоциировался с организацией «Уорлд Вижн» – религиозной некоммерческой организацией евангельской христианской церкви, занимающейся вопросами предоставления гуманитарной помощи. Многие считали эту организацию прикрытием ЦРУ, но на самом деле она занималась поддержкой повстанческой армии УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы).

Говорилось также, что имя Ричарда Дуайера упоминается в книге «Кто есть кто в ЦРУ». Были тесно связаны с ЦРУ посол США в Гайане Джон Берк и представитель посольства Ричард Маккой. После массового суицида жителей Джонстауна в Гайану был направлен сотрудник ЦРУ Дэн Вебер. Защитник прав выживших Джозеф Блатчфорд также имел отношение к ЦРУ. Отцом Лэрри Лэйтона, отправленного в аэропорт для совершения нападения, был доктор Лоуренс Лэйд Лэйтон, руководивший подразделением химического оружия армии США в 1950-х годах. А шурин Лэйтона, связанный с УНИТА, договоривался с правительством Гайаны об основании Джонстауна.

Кроме того, казалось странным, что Джонс получил полную поддержку от американского посольства в Гайане при переезде в Джонстаун. Убийство Лео Райана также вписывалось в этот контекст, поскольку Райан был известен своей решительной критикой ЦРУ. Конгрессмен был соавтором Закона Хьюджеса – Райана, который обязывал ЦРУ докладывать конгрессу обо всех тайных операциях. После смерти Райана Закон Хьюджеса – Райана был отклонен конгрессом. В связи с этим возникает вопрос: не для того ли Райана убили, чтобы отклонить опасный для ЦРУ закон? В таком случае происшествие в Джонстауне – это лишь прикрытие.

По словам свидетелей убийства Райана и его спутников, убийцы обладали отстраненным взглядом, походкой зомби, отсутствием эмоций. Кто эти люди и откуда они взялись? И кто такие вооруженные охранники Джонстауна, которые никого оттуда не выпускали, но сами могли беспрепятственно перемещаться куда угодно? Возможно, о них говорил сотрудник конгресса в интервью Ассошиэйтед Пресс: «У Джонстауна было 120 белых наемников с промытыми мозгами, ожидающих команды для нанесения удара». Не могли это быть наемники из ЦРУ?

Уже после массовой смерти в Джонстауне произошло еще несколько загадочных смертей. Через 9 дней после джонстаунских событий были убиты мэр Сан-Франциско Джордж Москоне и член наблюдательного совета Харви Милк. Они оба получали деньги от Джонса, когда он жил в Сан-Франциско. Все трое имели отношение к исчезновению фонда «Храма Народов». Убивший Москоне и Милка Дэн Уайт походил на «зомби». Даже его адвокаты настаивали на версии временного затмения ума, а когда их спросили о причине такого затмения, они объяснили это частым употреблением сахара. Отсюда возникло шутливое название «Защита Твинки» – от слова «Твинкиз» (распространенные в США пирожные).

Еще через некоторое время бывший член «Храма Народов» Майкл Прокс дал пресс-конференцию в собственном гостиничном номере. Он рассказал, что ЦРУ и ФБР скрывают аудиозапись происходящего в Джонстауне, и сознался, что является информатором ФБР, после чего почему-то отправился в ванную и якобы покончил жизнь самоубийством. Его смерть так и осталась тайной.

Год спустя бывшие члены «Храма Народов», покинувшие его еще до переезда в Гайану, Джейн и Алан Миллс были связаны и убиты в собственном доме. Очевидно, потому, что написали книгу о «Храме» и предполагали, что когда-нибудь их убьют. По заключению следствия Миллсы явно знали своих убийц, потому что следы насильственного проникновения в дом и следы борьбы отсутствовали. Спастись удалось только их сыну. Это убийство до сих пор не раскрыто.

Подозрительным выглядит и то, что следствие отказывалось проводить вскрытие жертв самоубийства – якобы из-за очевидности причин смерти. Результаты посмертного обследования свидетельствовали, что не менее 700 человек были убиты, а не покончили жизнь самоубийством. Коронер Муту заявил, что им и его ассистентом за 32 часа было осмотрено 137 трупов и все они имели следы от инъекций цианида, причем на тех участках тела, до которых невозможно дотянуться собственной рукой, например между лопатками. Некоторые жертвы были застрелены. По словам члена отряда «зеленых беретов» Чарльза Хафа, они «заметили множество ранений от пуль, а также от арбалетных стрел».

Расхождение между числом убитых в первых докладах и итоговым числом породило слухи, что около 500 человек избежали гибели, потому что скрылись в джунглях, но затем их поймали и тоже убили. Но при первом осмотре на виду оказалось только 408 тел, остальные 5 сотен были сокрыты под ними. Это и породило путаницу при упоминании количества жертв.

Так был ли Джонстаун базой экспериментов по контролю над разумом? В 1999 году Государственный департамент США заявил, что не намерен разглашать информацию о событиях в Джонстауне, насчитывающую более 8000 документов. Так что ответа на этот вопрос мы еще долго не услышим.

Далеко не у всех сопровождавших Райана сложилось о коммуне Джонса гнетущее впечатление. Например, журналист Чарльз Краузе вспоминал об этом с некоторой теплотой: «Назад возвращалось на 16 человек больше, семьи Парксов и Боггса, В. Госней, М. Багби и Л. Лейтон. Джонс выдал всем желающим вернуться паспорта и 5 тысяч гайанских долларов на проезд домой… Я скорее восхищался целями Джонса, чем критиковал их. “Храм народов” не произвел на меня впечатления организации фанатиков… Ни один житель поселка, в том числе возвращавшиеся, не привел никаких доказательств, что 900 жителей Джонстауна умирают с голоду, страдают от плохого обращения или удерживаются там против своей воли. Эдит Паркс, одна из уехавших с нами, сказала мне, что она вернется в Джонстаун после того, как навестит свою семью в Калифорнии. Сотни людей, которые добровольно остались, выглядели очень довольными своей жизнью».

Джонс с самого начала позиционировал себя как изгнанник несправедливого общества. Со своими помощниками он решил помогать угнетенным и нуждающимся. В начале 60-х годов Джонс проповедовал о необходимости расового объединения и интеграции – весьма непопулярной в то время теме, за что подвергался критике со стороны церковной иерархии. Чтобы уклониться от критики, в 1963 году Джонс основал «Храм Народов», где черные и белые его представители жили в уважении друг к другу. Бедных и обделенных «Храм Народов» охотно принимал, давал возможность учиться, трудоустраивал безработных и помогал бывшим заключенным и наркозависимым заново обрести их жизненный путь.

Однако не будем забывать, что то же самое делали в свое время и нацисты: трудоустраивали безработных, в том числе ветеранов и инвалидов Первой мировой войны, чем и снискали популярность. Нацистов вообще поначалу принимали за социалистическую и рабочую партию, тем более что NSDAP расшифровывается как Национал-социалистическая германская рабочая партия. Так что методы завоевания электората путем действенной помощи тоже известны мировой истории.

По мере увеличения своей паствы Джонс накладывал на нее все большие обязанности. Пребывание в «Храме» обязывало к постоянному самопожертвованию и преданности. Под давлением церковной критики в 1965 году Джонс и 100 его верных послушников перебрались в северный район Калифорнии. Там «Храм» значительно расширился, создав еще несколько филиалов со штаб-квартирой в Сан-Франциско.

А дальше начинается самое интересное. В 1978 году коммуна на общем собрании постановила в полном составе эмигрировать в СССР. В советское посольство было направлено официальное прошение о принятии ее членов в советское гражданство.

Впервые представители «Храма Народов» обратились в посольство СССР еще в декабре 1977 года. Дебора Тушет, Шэрон Амос и Майкл Прокс в беседе с консулом Ф. М. Тимофеевым выразили свое позитивное отношение к СССР и проводимой им политике. Они попросили дать им литературу о Советском Союзе. По словам Тимофеева, «…особенно их интересовало, как решаются национальный и другие вопросы при социализме, как ведется хозяйство, развивается культура народов СССР и т. п.».

Далее консул вспоминал: «Неделю спустя после первого посещения, вместе с уже знакомыми мне делегатами пришла Марселина Джонс, супруга Джима Джонса. Она рассказала об истории создания коммуны подробно и сообщила, что, несмотря на переселение из США, общину продолжают преследовать. В США начата настоящая кампания травли против как Джонса, так и других членов организации».

В Джорджтауне община арендовала дом, ставший и деловым офисом, и перевалочным пунктом для гостей из США. Тут же находились представительство, отвечающее за связь общины с гайанскими правительственными учреждениями, и радиостанция. Тимофеев посетил этот дом и имел продолжительную беседу с группой представителей руководства общины: «Все эти люди подробно рассказали мне, что борьба секретных служб против “Храма Народов” в США приняла угрожающие размеры: физически уничтожен был ряд членов “Храма”, многие арестованы. В гонениях на общину участвуют ФБР и ЦРУ, действующие через дипломатическое представительство в Джорджтауне. Перлюстрируется вся корреспонденция, блокируется доставка пенсий, которые выплачиваются через консульство престарелым членам этой организации, американская таможня задерживает без оснований грузы, направляемые из США в Джонстаун. Используются экономические рычаги давления на гайанское правительство, чтобы добиться принудительной репатриации членов общины США…»

Потом разговор перешел к главному вопросу: «Как бы советские власти отнеслись к тому, если бы члены “Храма Народов” обратились с просьбой в советское посольство в Гайане разрешить им всем переселиться в СССР?»

Этот вопрос стал для посла неожиданным. Он сказал, что сразу не может дать на него ответ, но проинформирует МИД СССР. При этом он подчеркнул, что подобную просьбу нужно изложить в письменном виде. 17 марта 1978 года послу была передана бумага с просьбой: «Мы обращаемся к Советскому Союзу через Ваше Превосходительство с настоятельной просьбой помочь нам открыть специальный банковский счет для сельскохозяйственного кооператива “Храм Народов” в советском банке, чтобы обеспечить сохранность наших средств и, в случае если наша организация будет уничтожена, оставить их под советским контролем».

Сторонники этой версии полагают, что все произошло по-другому – не так, как изложено в официальном сообщении. Жители «Храма Народов» не покончили с собой, а были убиты наемниками ЦРУ именно из-за того, что хотели получить советское гражданство, то есть за попытку построить социализм в одной отдельно взятой коммуне. В свою очередь, и конгрессмен Райан был убит наемниками из-за того, что собирался рассказать о популярности общины Джонса и ее благих целях.

Но как тогда быть с показаниями беженцев, пожелавших покинуть коммуну? Как быть с теми уцелевшими свидетелями, которым удалось спрятаться в момент собрания общины и приготовления напитка с ядом? И как быть с воспоминаниями Стивена Джонса о своем отце и пребывании в коммуне? Сохранились и достаточно красноречивые пленки погибшего оператора Боба Брауна, на которых можно увидеть живых Джонса, Райана и остальных.

Проект получения советского гражданства казался утопическим даже советскому дипломату Тимофееву, который не очень представлял себе, как можно перевести тысячу южных людей, живущих в джунглях Южной Америки, в условия Советского Союза 1970-х годов.

Все задавали себе вопрос: как одиночке с пессимистическим и суицидальным складом характера удалось утянуть за собой такую массу народа? Безусловно, Джонс был яркой личностью. Он умел убедительно говорить, улыбаться, даже петь. Но потом этому человеку удалось добиться тотального контроля над своими сторонниками и привлечь в общину новых людей. Они летели на него как мотыльки на огонь и готовы были умереть по первой же его команде. Но, главное, они готовы были убить собственных детей, потому что этого потребовал их кумир.

Религия во многом такой же парадокс, как и социалистическая идея. С одной стороны, «не сотвори себе кумира», с другой – она строится на кумире и предлагает идею безоговорочной преданности в виде той же легенды о жертвоприношении Авраама, который не пожалел сына своего Исаака во имя Бога. Не похоже ли то, что произошло в Джонстауне, на эту легенду? Джимми Джонс все больше отождествлял себя с Богом, а люди ему верили.

В то же время религиозные воззрения Джонс умело соединял с вульгарным, сильно опрощенным социализмом, то есть с идеей равенства, натурального хозяйства, постоянного труда, отсутствия собственности. Это нравилось тем, кто считал себя угнетенным и обделенным в капиталистических США. Попав в общину, они довольно быстро убеждались, что такой социализм больше похож на лагерную жизнь – с всеобщим усреднением, слежкой, доносительством, а главное – с полной невозможностью оттуда добровольно уйти. Это была ловушка, в которой все идеологически объяснялось, как и в любом тоталитарном государстве: это мы вас не сторожим, а охраняем от окружающего мира, злого и враждебного по отношению к нам. Легкость, с которой обаятельные личности способны вести за собой толпу, поражает. Но это и предостережение всем нам: не будьте столь доверчивы, не сотворите себе кумира!