Глава 24

Как я и предполагал, многочисленные пещеры под курганом оказались природным карстовым лабиринтом, раскинувшим свои «щупальца» во все стороны. И если бы ни нюх Лихорука, четко ведущий нас по следу пропавших детишек, здесь можно было основательно заплутать. Из каждой последовательно пройденной нами пещеры открывались порой до нескольких шахт-проходов, ведущих в другие пещеры, расположенные то выше, то ниже, а из них в следующие, и так далее.

Я даже пытался раскидывать свою магическую сеть, но даже с её помощью разобраться в хитросплетении многочисленных переходов было нереально. К тому же она очень быстро развеялась, поглощенная эфиром уже давно лишённым магической энергии. Так что мы, оставив любые попытки разобраться с лабиринтом, четко и ровно шли с братишкой по взятому следу, погружаясь всё глубже и глубже под землю. Вот ведь как окопался, грёбаный утырок — все ноги собьешь, пока доберёшься!

Временами мы проходили мимо разрушившихся смертельных ловушек, типа падающих в пропасть каменных плит, выскакивающих из стен мечей и копий, стрел с ядом и прочих подленьких приспособ, рассчитанных на могильных воров. Когда курган хорошенько тряхнуло, основная масса этих механических ловушек, настороженных на убийство, сработала.

А те, что запитывались от магии — разрядились. В этом мире магии совершенно не было. Я бы даже сказал, что здешний эфир по содержанию в нем магии был со знаком минус — все время старался пополнить свои запасы за наш счёт. Прям магический вакуум, чёрт бы его побрал! Но мы расставаться со своими резервами силы не спешили, хотя раз за разом и ощущали попытки по её вытягиванию. Но хрена там — не на тех нарвались!

Так что мы с братишкой шли к своей цели довольно спокойно, но и не расслабляясь. Мало ли чего? Я даже на всякий случай облачил злыдня в энергетический доспех, который сумел сообразить на ходу. Пусть и не сильно крутой (эх, где мои рабочие меридианы?), но всеж-таки на что-то годный.

Сам же Лихорук такой штуковиной никогда не заморачивался, да и не умел, вообще-то. Однако, как-то же он умудрился выжить? А с доспехом он сейчас круче, чем варёные яйца! А вот как найдем ублюдка, там и сориентируемся по ходу: чем его мочить, и где тут найти сортир? Ведь их же всегда положено в сортирах мочить…

Пещеры мы пролетали сходу одну за другой, одну за другой. Чем ближе мы подбирались к гнезду чёртового утырка, тем богаче становилось их убранство. Вскоре необработанная каменная поверхность карстовых пещер сменилась на гладкий отшлифованный камень и изящную резьбу. Чем-то мне это «зодчество» напоминало вырубленный в скале древний город Петру[1], правда, выполненный в совершенно ином архитектурном стиле, совершенно незнакомом. Но красиво сделали, черти полосатые!

Похоже, что здесь должны были обитать помершие «олигархи» — ближайшее окружение искомого мною умруна. Местная подземная рублёвка, твою медь! Я не удержался и, попросил Лихорука зарулить в один из вырубленных в скале изящных дворцов. Дабы заценить, так сказать, градус роскоши пусть и дохлого, но всё-таки правящего ранее класса.

Как говорится — и шоб я так жил! А жили древние эксплуататоры весьма и весьма нехило, если судить по их посмертным подземным апартаментам. Даже описывать не буду — шик, блеск и красота, начиная от роскошных мозаичных полов и фресок на стенах, исполненных искусными мастерами, до резных предметов мебели и туалета.

Надо было по углам пошукать, да времени не было, может быть и золотой нужник бы обнаружил. Да у него, сука, даже фонтан имелся! Правда не работающий, но всё же… Сам же хозяин сего отдельно вырубленного в каменной породе поместья обнаружился в виде сморщенной сушеной мумии, восседающей на подобии резного костяного трона Ивана Грозного с высокой спинкой, да еще и на кривых гнутых ножках, стилизованных под лапы медведя.

Однако, выглядел он не в пример бодрее обычных воинов, представляющих собой лишь голые желтые костяки. Этот вельможа был похож на египетскую мумию, какими их любят показывать кинематографисты, только без набивших оскомину многочисленных бинтов.

Кстати, а одежды у этого сушеного урюка были весьма роскошными, чем-то смахивающими на распашные русские длиннополые кафтаны, сплошь расшитые золотыми нитями. Рядом же с троном когда-то стояла, а теперь валялась на роскошном мозаичном полу специальная вешалка-стойка с доспехами и оружием.

Правда, роскошная снаряга этого разодетого хлыща была скорее парадно-церемониальной, слишком много на ней было украшений из драгоценных металлов и камней. Боевое оружие должно быть в первую очередь эргономичным, удобным и смертоносным. А если украсить его кучей вычурных драгоценностей, абсолютно не нужных, а даже мешающих в настоящей рубке, то оружие превращается просто в дорогую цацку.

Дольше задерживаться в этом подземном особняке я не стал, а вновь рванул по следу, который делался все горячее и горячее — мы с братишкой постепенно настигали похитителя. Мысленно прикинув пройденный путь, я изумился тому, насколько же глубоко закопался наш мертвый утырок.

Если так и дальше пойдет, то мы таким Макаром и до ада доберемся. Ведь он тоже, по признаниям «очевидцев», находится под землёй. Откуда же взялись эти очевидцы? Ну, так известно же — из сказок, легенд и мифов, целая куча которых бродит по земле с незапамятных времен.

А как я уже понял, дыма без огня обычно не бывает. И всё это «жу-жу-жу» — неспроста. Пусть часть этих древних баек и выдумка, но кое-какие сведения вполне реальны. Знать бы еще, как отличить одно от другого? Вот это как раз является настоящей проблемой. А так, согласно всевозможным источникам, в былые времена в аду потопталась целая куча народа от древнегреческого Геракла до Иисуса Христа, вытащивших с собой из царства мертвых еще и других людей[2].

Надеюсь, что вотчина нашего похитителя все же до ада не достанет, а то как-то не хочется раньше времени встречаться со своими так называемыми бигбоссами. Мало ли чего у них там на уме. А мне в ад пока никак нельзя — еще на земле дел невпроворот. Вот как разберемся с основными задачами, всегда пожалуйста… Но задач у меня еще на десять жизней хватит.

Местная Рублёвка, оккупировавшая еще несколько вместительных подземных пещер, наконец-то закончилась. Мы с Лихоруком прибавили ходу, чувствуя, что уже рядом, что практически наступаем на пятки похитителю — запах страха стал намного острее и притягательнее.

Пробежав по очередному переходу между пещерами, стены которого были выровнены, зашлифованы и покрыты резьбой, мы выскочили в громадное, да-да, я не побоюсь этого слова, колоссальное хранилище, не уступающее по своим размерам какому-нибудь крытому стадиону мирового уровня.

И всё это гигантское пространство было просто усыпано разномастными драгоценностями. Я никогда не представлял, что их может быть столько… Нет, не столько, а СТОЛЬКО! Я такое богатство только в кино видел, и никогда не думал, что так может быть на самом деле. Ну, просто нереальная куча барахла!

Если вы видели кинотрилогию «Хоббит», когда Бильбо попал в сокровищницу дракона Смауга, то можете примерно представить размеры этой груды золота и прочих драгоценностей. Да в это золото можно реально занырнуть, как это любил делать в своём хранилище дядюшка Скрудж[3].

Как-то в своей прошлой жизни — в будущем, я прочел в интренете, что журнал «Forbes» ежегодно публиковал топ-15 самых богатых вымышленных персонажей. Их богатство рассчитывалось путем оценки исходных текстов с учетом реальной информации о ценах на акции и товары. Так вот, в тех рейтингах Смауг постоянно бодался за первое место со Скруджем Макдаком. На тот момент специалисты журнала оценивали состояние дракона более чем в полсотни миллиардов долларов.

И я не мог с ними не согласиться, глядя на возвышающуюся передо мной гору. Здесь было всё, что только можно себе представить сделанным из золота и украшенным драгоценными камнями.

Посуда: кубки-тарелки-блюда-подносы-вилки-ложки-ножи, предметы повседневного обихода: застежки-пуговицы-ремни-пряжки, украшения: перстни-браслеты-броши-цепи, просто золотые слитки, оружие и, конечно, монеты разных форм и размеров, с дырками и без.

Одним словом, всего не перечислить, да и времени на разглядывание этой груды совсем не было — вот-вот мы должны были настичь похитителя, и основательно ему навалять… Если, конечно, он нам не наваляет. Но я гнал от себя эти мысли — ведь сила в правде! А у кого правда, тот и сильней! А правда сейчас целиком на нашей стороне.

Так что мы по любому наваляем этой твари, чтобы забыл, падла, как киднеппингом[4] заниматься на советской территории. Да и на другой территории тоже. А за ценой мы с братишкой уж точно не постоим! Хотя, честно говоря, чем быстрее мы нагоняли эту сволочь, тем сильнее меня потряхивало.

Явный мандраж перед большим рубиловом, а что оно будет, я не сомневался. Не отдаст эта тварь свою добычу, как пить дать, не отдаст! Может быть, ему живительные силы детишек позволяют протянуть те тридцать лет, что пролетят до следующего открытия двери в большой мир.

Кстати, как бы и нам с Лихоруком тут на три десятка лет не зависнуть, если удастся (не если, а когда) эту тварь победить — проход-то постепенно затягивается. Значит, надо еще прибавить ходу. Злыдень, уловив моё последнее желание, веселей зашлепал своими ластами по раскиданной везде ювелирке, загребая когтями золотые финтифлюшки и выбрасывая их позади себя, как комки грязи.

Вот кто как раз не волновался ни капельки перед решающей схваткой, так это Лихорук. Я невольно прикоснулся к сознанию моего одноглазого братишки, и с радостным удивлением отметил, что он совершенно не сомневается в исходе нашей операции по освобождению похищенных детей. Его вера в меня, как в одну из Высших Сил — братишку Чуму, была просто незыблемой, куда тверже гранита, как любят выражаться творческие люди — поэты и прозаики.

Наконец мы преодолели и подземную сокровищницу, проскочив по уже набившим оскомину переходам в следующий зал, оказавшийся самым огромным из уже виденных мной. И, похоже, этот зал и был тем самым местом, куда мы с братишкой стремились попасть всеми своими силами.

Сладкий запах удушающего ужаса щекотал раздувающиеся ноздри злыдня, вызываяу него непроизвольное слюноотделение. Если бы он мог, он уже бы его пил, захлебываясь от удовольствия. Но Лихорук проявлял такую стойкость характера, боясь меня подвести, что я зауважал его еще сильнее, чем до этого момента. Хотя, казалось бы, куда еще-то?

— Молодец, братишка, так держать! — приободрил я своего верного друга и соратника. — Мы еще с тобой найдем того, кого можно будет выпить досуха! Врагов на наш с тобой век хватит с лихвой!

Лихорук лишь кивнул своей огромной зубастой головой, но я и без слов его прекрасно понял. А пещера действительно оказалась поистине безразмерной, я с трудом различал что находится в её центре. Ведь именно там, я уже это чувствовал, обосновался наш дохлый похититель детей, и там явно было что-то интересное, выбивающееся из общего ряда.

По мере приближения становилось ясно, что передо мной вырастает какая-то гигантская «скульптура», выполненная в виде свернувшегося в клубок змея с высоко поднятой головой. И хоть магической силы в этой статуе не было ни эрга, но она, отчего-то, вызывала настоящий трепет в моей душе.

А та точность и изящность, с которой неведомый мастер передал внешний вид гада, делали это изваяние словно живым. Казалось еще мгновение, и он злобно зашипит, шевеля раздвоенным кончиком языка в огромной зубастой пасти, и нервно щелкнет кончиком хвоста, украшенным костяной «погремушкой» с острыми шипами.

Но вместо него неожиданно словно закипающий чайник зашипел Лихорук. Я почувствовал, как у него даже жидкие остатки волос на лысой голове и горбу встали дыбом. А ведь моего боевого товарища не так-то легко чем-нибудь вывести из равновесия. За всё время лишь пару раз было… И с чего это он вдруг так активно отреагировал на эту статую? Чую, что всё это неспроста…

— Ф-феликая Мать С-с-смеих-ха… — шумно выдохнул вслух злыдень.

Я буквально почувствовал, с каким почтением к возвышающейся перед нами статуе были произнесены эти слова. Похоже, что для Лихорука эта «феликая мать смеиха» что-то значила. Вот только что? Можно, конечно, покопаться в его памяти… Но, боюсь, что меня там похоронит под грузом тысячелетних воспоминаний. Уж проще спросить. Да и посмотреть на него магическим зрением не помешает…

И только я «переключился» в магический режим, то едва не «ослеп» (хотя смотрел не глазами) от непереносимого потока изумрудного света, идущего от каменного изваяния гигантской змеи.

— Что, черт побери, это такое? — мысленно выругался я, возвращаясь на обычное восприятие окружающего мира через единственный глаз злыдня.

— Дреф-фнее п-пош-ше-с-стф-фо! — прошипел братишка.

— Божество? — переспросил я. — Так это не статуя?

— Н-е-ет… — вкрадчиво протянул Лихорук. — Это п-пох-хиня Мара! Ош-шень дреф-фняя и ош-шень мох-хуш-шая…

— Чё-то как-то не очень ей её могущество помогло, — еще раз скептически оглядев гигантское изваяние, неподвижно замершее посередине пещеры, с сарказмом произнес я. — Она явно не по своей воле здесь так «замерзла»…

— Её поймали ф-ф-ф лоф-фуш-шку, п-пратиш-ка Ш-шума, — ответил злыдень. — Фс-сх-хляни с-с-ам — ф-фс-сё уф-фидиш-шь.

Я, памятуя о слепящем потоке, идущем от Великой Матери Змеихи, вновь переключился на магическое зрение. Ярким изумрудом полоснуло «по глазам», которых у меня сейчас не было (вот бы еще разобраться, как и чем я умудряюсь видеть эту чертову магию), но я уже был к этому готов. Я присмотрелся, стараясь хоть как-то приглушить ослепительное сияние богини, и увидел то, о чём мне поведал братишка Лихорук.

Застывшая в неподвижности громадная фигура богини Мары, расположилась на какой-то резной каменной глыбе, похожей на гигантский пьедестал, на каких обычно размещают памятники. Только эта глыба была сплошь испещрена колдовскими знаками, фигурами и рунами, которые складывались в заковыристые формулы, постичь которые мне с ходу не удалось. Слишком уж сложное здесь применялось колдовство.

К тому же, все эти магические конструкты тоже светились, то есть находились в активированном состоянии, хотя никакого всплеска магической энергии я до сих пор не ощущал. Магии в окружающем эфире подземелья, как, впрочем, и во всём этом замкнутом мирке не было ни капли.

Мало того, вокруг возвышения, на котором покоилась неподвижно застывшая хтоническая тварь, располагалась целая толпа людей. Они тоже были неподвижны, словно каменные статуи, а их поднятые руки, направленные на пленённого титанического зверя божественного происхождения, тоже светились изумрудной зеленью, как и печати на пьедестале.

Складывалось такое впечатление, что именно эти люди создали, а затем поймали в свою ловушку древнюю и могучую богиню. Только вот после этого что-то пошло не так — как будто само время для них остановилось, и они завязли в нём навечно, словно мухи в янтаре.

Похоже, что магическая энергия тоже зависит от такого «физического» параметра, как время. И она не может рассеиваться, либо распространяться при его отсутствии. Вот бы сюда профессора Трефилова притащить, чтобы он со всеми этими временными выкрутасами попробовал разобраться.

Отключив магическое зрение, чтобы сверкающий лик древнего божества не сбивал восприятие, я внимательно рассмотрел застывших «вне времени» магов. Их состав, к моему изумлению, оказался крайне разнороден, словно кто-то постарался повыдёргивать их со всего земного шарика.

Здесь присутствовали как черные, кучерявые, большегубые и носатые африканские аборигены в соломенных набедренных повязках, так и узкоглазые плосколицые шаманы севера в меховых одеждах, с бубнами в руках и оскаленными звериными шапками на головах. Несколько человек было в тюрбанах и расписанных золотом халатах,словно магрибские колдуны из сказок об Алладине, либо тысячи и одной ночи.

Присутствовали здесь звероватые и косматые «дикари» в медвежьих шкурах и ожерельях из звериных клыков на своих шеях. Еще я заметил пару-тройку колдунов в белых традиционных арабских кандурах в пол, и белых же платках-гутрах под черное кольцо-игаль на головах. Были даже индейцы в шикарных роучах — традиционных головных уборах из перьев птиц, воинов и жрецов индейских племен.

Не обошлось и без индусов, египтян, шумеров и представителей еще массы неизвестных народностей, которых я даже предположительно не смог опознать. Хотя память настоящего первого всадника могла мне в этом помочь. Но я не рисковал сейчас к ней обращаться.

Все эти колдуны, маги, шаманы, судя по их позам и срывающейся с рук изумрудной энергии, явно противостояли гигантской змеюке. Ничего другого мне в голову просто не приходило. Только, хоть убей меня, не пойму, для чего им всем это понадобилось?

Пока я пялился на эту странную и застывшую во времени скульптурную композицию, Лихрук умудрился обогнуть постамент, обойти застывших волшебников и оказаться прямо напротив дороги, выложенной из «желтого кирпича». Только вот каждый кирпичик этой дороги, ведущей к внушительному трону на её конце, был золотой.

Возле трона обнаружилась клетка с похищенными детьми, а на престоле, к которому вела настоящая лестница, тоже сложенная из золота, и восседал искомый нами ублюдок — хозяин всего этого подземного недоразумения. Древнее умертвие, как обозвал его Лихорук.

Не мудрствуя лукаво и совершенно не скрываясь, мой боевой товарищ поцокал своими копытами (то бишь когтями) по золотой дорожке, оставляя в мягком металле глубокие борозды. Существо на троне тоже нас явно заметило, но пока никакой активности не проявляло, подпуская поближе.

Умрун оказался крепким уродливым мужиком с тронутым тлением синеватой рожей, заросший спутанной пегой бородой едва не по самые зенки, которые полыхали в темноте двумя красными точками. Однако, по сравнению со своими вельможами, что мы успели повидать по дороге, выглядел умрун настоящим живчиком, что тут же и поспешил доказать.

При нашем приближении мертвяк растянул поеденные посмертным тленом и плесенью фиолетовые губы в жуткой ухмылке, показав острые клыки во всю пасть. Хотя, на мой взгляд, у братишки Лихорука во рту арсенал посерьёзнее будет.

— Надо же… — неожиданно раздался под сводами пещеры грубый и утробный голос древнего умертвия, шедший как из железной бочки. Слова были произнесены на каком-то древнем языке, но я их без труда понимал — наследие первого всадника, не иначе. — Не ожидал сегодня такого подарка! — гулко бухнул мертвяк, наклоняясь вперёд, чтобы нас лучше рассмотреть. — Неужели Лихо, да еще полное сил в моём мертвом царстве? Да это просто праздник какой-то!

— П-пудет теп-пе с-сейш-шас-с-с п-прас-с-сдник, х-хоф-фнюк… — тихо прошипел Лихорук, слегка ускоряя ход…

КОНЕЦ ШЕСТОЙ КНИГИ