Глава 18
Всплеска не произошло — субстанция просто отхлынула в стороны и мягко ткнулась в ноги, когда вернулась. Уровень «воды» был чуть ниже колен, а дно каменистым. Причем камни попадались плоские, но достаточно крупные и скользкие. Пару раз пришлось балансировать с помощью рук, чтобы не потерять равновесие.
Я шел вперед, поднимаясь против течения, и разглядывал непривычную для Мерзлоты живность. Более-менее похожее я видел, только когда мы с Угольком кошмарили октоподов. Золотистый мох сменился на более крупные отростки, смахивающие на торчащие во все стороны замерзшие сопли. Они отсвечивали и отбрасывали тени от лечей света, падающего через редкие проемы в скале. И от этого еще сложнее было понять их форму.
Я аккуратно тронул один такой стебелек-козюльку, примял его, а когда отпустил, он распрямился, как резиновый, и задрожал. Система не почитала его ценным, определив стоимость чуть дороже обычных камней. И то, если бы их здесь покупали хотя бы для того, чтобы использовать в строительстве.
Через какое-то время условные «берега» ручья исчезли, а затем снова появились, но уже не такими ровными, как прежде. Стали встречаться и острые камни, и просто смерзшийся песок.
Система постоянно мигала красным, предупреждая об опасности. Она фиксировала вокруг меня присутствие органики, которая шуршала где-то в стенах. Примерно каждые десять метров я слышал шарканье, резко сменяющиеся цокотом. Сканирование не помогало обнаружить зверьков. Да, оно подтверждало, что кто-то там есть, но кто и как глубоко, понять было невозможно.
Нервировало все это жутко! Казалось, кто-то все время идет за спиной. А стоило остановиться, как звуки сразу же стихали, а потом и сканер терял объект. Словно и не было никого. В какой-то момент я психанул и попытался пробить стену гарпуном. Расковырял сантиметров пятнадцать вглубь и напоролся на черную породу с прожилками астериуса.
— М-да, это вам не гипсокартон, за которым кто-то прячется, — хмыкнул и я простучал стены еще в нескольких местах. — А железобетон какой-то армированный.
С другой стороны, ну и отлично. Где-то там есть норы и ходы, но, по крайней мере, сквозь стену на меня никто не кинется.
Я продвинулся еще немного вперед, и в следующую секунду заверещал уже «Уголек». Не тревожно, а «радостно». Я с улыбкой прослушал зажигательную смесь пионерского горна и игрового автомата с выпавшим джекпотом. Этот сигнал был мне уже знаком и понятен. А главное, я обожал, когда он звучал, и на внутреннем экране появлялся… Скайкрафт!
Дрон кружил где-то чуть впереди над ручьем. Первое золото — а в моем случае скайкрафт — Клондайка! На мгновение я почувствовал себя старателем, впервые обнаруживавшим сокровища на речном дне.
Я присел и попробовал посмотреть сквозь субстанцию. Начал шарить между камнями и короткими тугими прутьями. Водорослями, конечно, их сложно было назвать. Скорее, резиновые шланги, которые пригибались от течения и стремились вниз.
Почувствовал, как мягкая волна энергии потянула тело вперед. Не разгибаясь, прошел гуськом еще пару метров. Одно из моих любимых упражнений на физ-ре, кстати. Три зала в такой позе по кругу пройдешь и чувствуешь, что уже на все способен.
Энергия стала ощущаться яснее, и на темной поверхности воды появилось неяркое голубое свечение. Я взял камень и достал его из ручья. На ладони красовался маленький, размером с фисташку, необработанный кусок скайкрафта. Почти прозрачный, с темно-фиолетовыми прожилками. Я аккуратно положил его в кармашек рюкзака, выпрямился и пошел дальше. «Уголек» еще раз пискнул, а потом еще раз.
— Полностью разделяю твою радость. И скайкрафт разделим, не переживай, — кивнул я, пытаясь при этом перевернуть плоский камень, под которым спрятались еще два кусочка.
Метров через десять история повторилась. Я снова наклонился и запустил руку в воду. А пока шарил по дну, увидел, что по течению прямо на меня плывут какие-то пятна. По форме они напоминали раздавленную красную икру и при этом еще переливались, как бензин в луже.
Я подскочил и, высоко задирая ноги, бросился к скале. Распластался, повиснув на двух небольших выступах. Проводил взглядом несколько пятен, безуспешно сканируя.
— Сюин, прием! Здесь какая-то муть, и система говорит, что состав неизвестен. Прием, ты здесь?
— Прекрасно! — ответила китаянка. — Собирай все на анализы, только руками не трогай. У тебя сколько контейнеров с собой?
— Два вроде. Я стандартный набор в рюкзак закинул перед выходом.
— Мало, конечно, попробуй тогда оценить, то лиэто, что мы ищем.
Я еще раз посмотрел на пятно и решил, что пока догонять не буду. Отправился дальше и заметил, что датчик температуры в системе прибавил еще десять градусов, а ландшафт опять изменился.
Мох сполз со стен на землю, образовав несколько островков в том месте, где ручей впадал в небольшую заводь. Берег вокруг снова стал плоским. Тонкие ветки, которые мне попадались на дне, выползли из берегов и теперь змеились вдоль камней, закручиваясь в кольца.
Я выбрался из ручья и пошел к заводи уже по берегу. К мерцанию темного мха примешивалось еще какое-то бледно-оранжевое свечение. Миновав первые два островка, я направился к самому дальнему, где уже конкретно полыхало.
Раздвинув «заросли», я обнаружил небольшую полянку, на которой росло как раз то, что светилось с самого берега.
Замер, хотя внутри раздался истошный вопль, призывающий не только отшатнуться, но и вообще «тикать отсюда по-бырому». Мне бы противогаз или, на крайний случай, медицинскую маску.
Внимание! Обнаружен негативный фон и посторонние частицы в воздухе.
Активировать систему фильтрации? Расход энергии будет повышен.
Да — нет?
Я подтвердил, радуясь, что система словно читает мои мысли. Заметив тонкую зеленую рамку по периметру экрана, наконец, нормально вздохнул. Даже в кресле стало легче дышать.
И только после этого переступил через заросли.
Место, куда я попал, выглядело больным. Все, целиком! От воздуха, в котором кружились розовые хлопья склизкого снега, до того, что росло на земле.
Система обозначила это как неидентифицированный подвид «кристаллического цветка». Сокращенно — «Кристок». И на примере из системной базы он выглядел как нечто среднее между кристаллом и медузой. А то, что было передо мной, напоминало протухший желеобразный пузырь на заплесневелых ножках.
Много. Много больных пузырей.
Внутри пузыря кристока бурлила какая-то жизнь. В забытом на две недели (я уехал в командировку) открытом йогурте у меня нечто подобное когда-то жило в холодильнике. Белесая паутина внутри пузыря тянулась во все стороны, заполняя все пространство. А в самом центре кристока, предположительно там, где у цветка мог быть пестик, проглядывалось скопление не то семян, не то икринок. Очень похожих на те, что проплывали по ручью.
Я насчитал около сорока пузырей, разной степени запущенности. Практически плантация. Собирай — не хочу. Можно было бы даже отнести эти штуки к какому-нибудь чуду Мерзлоты, но с прозрачной «шляпки» кристока капала слизь. И вообще, создавалось ощущение, что если до него дотронуться, то он лопнет, как перезрелый гнойный прыщ.
В следующий момент шляпка ближайшего к ручью кристока начала увеличиваться в размерах. Икринки в пестике забурлили, тонкие нити пришли в движение, и через секунду прозрачный купол действительно лопнул, выпустив все содержимое в воду.
На поверхности заводи образовалось уже знакомое мне оранжевое пятно, которое медленно стекло в ручей и поплыло вниз по течению.
Я отправил Сюин картинку поляны, и несколько кадров крупным планом.
— Алекс, надо аккуратно его сорвать, — проговорила девушка, — буду исследовать. Только брать нужно те, что поменьше и вместе с почвой. Иначе будет БАХ!
— Скорее уж БХЛЮМПС, но я тебя услышал, — с иронией ответил я. Опустился на корточки и пощупал мох у основания самого маленького кристока. В принципе выкопать можно.
— Да и копай очень аккуратно. Сильно его не шевели. А как положишь в контейнер, заполни его гермопеной. Она в наборе была. И через минуту тогда сможешь спокойно нести, — Сюин продолжала раздавать мне ценные указания.
Я аж вспотел немного в кресле, предчувствуя ответственный для нашей с Сюин экспедиции момент. Черт, у меня даже малина мялась в лукошке, а виноград так вообще я ни разу целым из магазина не донес. Честно, говоря лучше бы сейчас с мегаланом один на один бы вышел, чем эти мыльные пузыри ловить — и лопнуть нельзя, и в соплях извазюкаться опасно.
Я достал из рюкзака контейнер продолговатый формы, маленькую лопатку и пакетик с герметиком. Пробрался поближе к выбранному мной кристоку и еще раз ощупал мох по периметру. Примерно понял, где у него заканчиваются корни.
Тут мой взгляд упал на какой-то предмет, который уже почти полностью зарос мхом в паре метров от поляны. Ага, а вот и монстры! Только уже мертвые.
Отложив лопатку, я изучил волнистый хитиновый панцирь и круглую голову с широкими костяными жвалами, сантиметров на двадцать выступающими из нижней челюсти. Похоже на гигантского муравья, причем не обычного нашего черненького, практически домашнего, а муравья-пулю.
Эх, была у меня в детстве книга «Юный энтомолог»! Посмотрел бы я сейчас в глаза авторам, обещавшим, что мир насекомых прекрасен и увлекателен.
То, что монстр был давно мертв, было понятно по пустым глазницам и посеревшему панцирю. А еще по аккуратной дырочке аккурат посредине лба.
— Получается, пуля словил пулю? — уточнил я. Обошел муравья и нашел вторую дырку на затылке. — Получается сквозное выходное отверстие.
Я проследил взглядом возможную линию полета смертельного снаряда. Стреляли от ручья, от того места, откуда я сам пришел, а улетело вон в тот камень. Подошел к большому валуну, который торчал из скалы за спиной монстра, и нашел еще одно ровное отверстие. Ковырнул и извлек слегка искривленную скайкрафтовую пулю. Практически идентичную той, что была заряжена сейчас в моем оружии.
— Сюин, здесь были фоггеры, — сообщил я и огляделся по сторонам, пытаясь найти еще какие-нибудь следы.
— Теоретически кристоки могли заразить извне, — задумчиво ответила Сюин. — Но пока ты не принесешь образец, я не смогу сказать наверняка. Ты уже возвращаешься? Все получилось?
— Почти, сейчас все будет норм.
Я сделал несколько коротких вдохов, словно к штанге примеряюсь.
— Что значит «норм»? — переспросила девушка.
— Значит, что я почти познал дзен и переполнен энергией ци для того, чтобы все получилось как надо.
— Поняла, не отвлекаю тогда, — вздохнула Сюин.
Представляю, как ей хотелось бы оказаться на моем месте, чтобы сделать все самой. И, вот честно, мне бы тоже этого хотелось.
Положив пулю в рюкзак, я вернулся к своей «грядке». Снова взялся за лопатку и начал постепенно обкапывать кристок с разных сторон, стараясь не подставить руку под капающую с него субстанцию. Так, откопал, а теперь…
В скале над головой что-то зашуршало и тут же прилетел писк от Уголька.
— Гусары, молчать! — отмахнулся я, чувствуя, как в кресле у меня сводит пальцы от напряжения.
— Алекс, точно все нормально? — все-таки не выдержала Сюин.
— Ага, вынимаю, — прошипел я, задержав дыхание и вытягивая стебелек из почвы так осторожно, словно бомбу пытаюсь разминировать. — Сейчас буду грузить в химикат…или…
Или не буду.
Прямо за моей спиной послышался громкий цокот костяных лапок.
Я еле сдержался, чтобы не делать резких движений. Медленно развернулся, держа в одной руке контейнер, а в другой вяло трепыхающийся кристок.
Откуда-то сверху, из ниши над камнями, быстро спускались два «муравья». Нет, уже три. И еще восемь красных глаз зажглось во втором ряду. Отсюда насекомые представлялись единым темным пятном, надвигающимся на меня с целью… да понятно с какой целью.
— Алекс, что «или»? — не унималась Сюин. — Ты добавил гермопену? Много не надо, она быстро расширяется.
— Угу! Уже это понял…
Я выронил на землю пустой пакетик, глядя, как из контейнера, в который я только что ювелирно опустил пузырь сопливой икры и присыпал порошком, чуть ли не фонтаном, переваливаясь через край, льется прозрачная пена. Блин, горшочек, не вари!
— Сколько ждать? Минуту? — спросил я Сюин, осторожно отступая от муравьев, которые уже спустились на полянку, но сами в нерешительности застыли перед больной плантацией.
— Лучше, конечно, две. Но можно и одну, — ответила она. — Просто при прошествии большего количества времени частицы ме…
Не стал ее дослушивать. Краем глаза увидел, как меня сбоку пытается обойти один из муравьев.В его панцирь резко спикировал Уголек, выполнив свой коронный номер: «Гиря с балкона». Хитин смачно хрустнул и раскололся, а монстр издал предсмертный скрежет, ставший сигналом для остальных. Двое бросились в обход, один зацокал к камням, а остальные все-таки отважно ломанулись через плантацию.
— Контейнер заполнился мелкими сотами. Так и должно быть? — обратился я к Сюин.
— Цвет сот какой?
— Голубой.
— Да, значит, готово!
Отлично!
Я выстрелил в ближайшего, повторив и даже улучшив результат фоггера. Пуля проломила череп первому и разодрала часть панциря тому, кто семенил следом. Поменяв пистолет на клинок, я отсек лишнюю «шапку» гермопены. Поморщился, глядя на сопливую розовую муть, и закрутил контейнер.
Пнул еще одного «муравья» под жвалы, отбросив его на поляну, где тут же начали лопаться кристоки, и побежал к ручью.
— Все, Уголек! Погнали! Некогда нам тут с ними возиться.
На ходу я закинул контейнер в рюкзак и снова поменял оружие. Теперь на гарпун. Отмахнулся от прыгнувшего на меня с потолка муравья, отсек ему передние лапы и побежал вперед, стараясь не запутаться в подводных ветках и не скользить на камнях.
Уголек летел позади, периодически устраивая пещерный пинбол. Пикировал на монстров, отскакивал к стенам и, набирая скорость, прыгал на других. Система отчитывалась о полученном опыте, а сам дрон довольно попискивал каждый раз, когда за спиной что-то хрустело.
В рекордные сроки я добежал до перекрестка, где свернули краулеры. А потом пулей выскочил из грота и помчался по направлению к лагерю. Муравьи высыпали за нами, но, попав под яркий солнечный свет, стушевались и неохотно заползли обратно в пещеру.
Один только для вида встал на дыбы и, видимо, что-то трещал там обидное в наш адрес. Но стоило Угольку сделать вираж и полететь назад, как монстр сразу же завертел головой, типа он тут ни при чем, и бросился догонять своих.
Я отметил пещеру на карте как потенциальное месторождение скайкрафта. Когда противоядие найдем, может, быть вернусь сюда, а то образ даже не Клондайка, а настоящей алмазной реки никак не хотел уходить из головы.
* * *
«Стрекозу» я застал сидящей на приличном расстоянии от вездеходов за небольшим столиком, на котором стояли микроскоп, небольшой бокс с реагентами и странная конструкция, похожая на те, в которых Сюин препарировала ледяных хорьков. Зажимы и растяжки выглядели жутковато.
Я подошел к ней и продемонстрировал контейнер. Удивительная штука эта гермопена! Как новогодний стеклянный шар, практически в центре застыл совершенно целый кристок. Только цвет поменял, стал краснее, словно прямо сейчас он тужится и хочет лопнуть, но соты сдерживают.
— Вот! Держи.
— Не могу, — всхлипнула Сюин настолько грустно, что даже чибзик завыл откуда из-под стола на станции.
— Эй, ну хорош. Сейчас ты все изучишь, со всем разберешься, и мы все починим, — подбодрил я. Успокаивать девушек-ученых, разговаривая при этом с больным роботом мне еще не приходилось. — Ты же светило мировой науки! А?
Дроид Сюин протянул вперед правую руку, всю изъеденную красной ржавчиной. М-да, такое уже не починишь, тут и ампутация уже не поможет.
— Алекс, я уже не смогу, — сказала Сюин и протянула мне другой рукой тонкий скайкрафтовый скальпель. — Придется тебе самому.
