Глава 12
— До встречи, Набиль, — кивнул я джинну.
Потом, не обращая внимания на протесты Елизаветы Федоровны, помог ей спуститься с плота.
— Когда у вас заболела голова? Только честно.
— Почти сразу, как мы пришли в кофейню, — ответила Молчанова.
— Почему вы сразу мне об этом не сказали?
Елизавета Федоровна растерянно посмотрела на меня. Но по ее эмоциям я и так угадал ответ.
Девушка была изумлена магическими возможностями, которые открылись перед ней. И боялась подумать, что плохое самочувствие может быть связано именно с магией. Терпела, надеясь, что все пройдет само собой.
— Идемте домой, — повторил я. — По дороге я потороплю целителя.
Мы поднялись по скользкому откосу — туда, где заканчивалось магическое пространство, и начинался обычный парк.
Я машинально услышал тихий звон лопнувшей магической границы. Вот теперь можно посылать зов Ивану Горчакову.
Елизавета Федоровна шла позади меня.
— Александр Васильевич, я не могу выйти, — испуганно сказала она. — Что-то не пускает.
Я обернулся и увидел то, что заставило меня изумленно нахмуриться.
Молчанова пыталась идти за мной по тропинке. Вернее, она шла. Вот только ее тропинка заворачивалась кольцом и уводила в обратную сторону.
Непостижимое смещение пространства, от которого у меня мгновенно заболели глаза.
Я вспомнил, как бродил в подвале заброшенной алхимической лаборатории, пытаясь отыскать вход в магическое пространство туннелонцев. Тогда магическая граница точно так же мягко, но непреклонно отталкивала меня.
Только меня она не впускала. А Елизавету Федоровну не хотела отпускать.
— Стойте на месте, — сказал я.
Шагнул назад и взял девушку за руку. Ее ладонь была холодной.
— Попробуем вместе. Идите рядом со мной.
На этот раз магическая граница уступила. Но я совершенно точно почувствовал, что ее сопротивление возросло. И в звоне, с которым она лопнула, звучало разочарование.
— Получилось, — подбодрил я Елизавету Федоровну. — Все в порядке.
Молчанова недоверчиво взглянула на меня. Она почувствовала, что я говорю неправду.
Особняк был совсем рядом. Пока мы дошли до него, я успел послать зов Горчакову.
— Иван, это Воронцов. Когда тебя ждать?
— Я уже выезжаю, — ответил целитель. — Что-то случилось?
Он услышал напряжение в моем голосе.
— Случилось, — коротко ответил я. — Что-то неладное с даром Елизаветы Федоровны. Поторопись.
Когда мы вернулись домой, я убедил девушку лечь в постель.
— Вам нужно набраться сил, — сказал я. — Целитель скоро приедет.
— Хорошо, — послушно кивнула Елизавета Федоровна.
— Вам что-нибудь принести? — спросил я.
— Нет, — улыбнулась она. — Благодарю вас, ничего не нужно. Александр Васильевич! Спасибо вам за то, что взяли меня с собой в эту удивительную кофейню.
Поднявшись наверх, я с удивлением обнаружил, что Игнат еще не вернулся. Разумеется, я тут же послал ему зов.
— Игнат, ты где? Прасковья Ивановна отдала тебе вещи Елизаветы Федоровны?
— Почти, ваше сиятельство, — заверил меня Игнат. — Вы же знаете Прасковью Ивановну. До чего разговорчивая женщина!
— Ты все еще там? — изумился я.
— Так ведь легенда, Александр Васильевич, — ответил Игнат. — Я же как будто из Тайной службы. Значит, должен все основательно выспросить. Иначе кто же мне поверит?
— Это верно, — с улыбкой согласился я.
Было ясно, что старик просто увлекся разговором с квартирной хозяйкой Елизаветы Федоровны. Но я его понимал — Игнат почти неотлучно находился в особняке. Надо же и ему как-то развлекаться.
— Ладно, можешь не спешить, — сказал я. — Поддерживай свою легенду.
— Благодарю, ваше сиятельство, — обрадованно ответил Игнат.
Шахматный столик снова переместился из кабинета в столовую. Я вгляделся в расставленные на доске фигуры, вспоминая план игры. Потом двинул вперед ладью.
— Как ты думаешь, что произошло с Елизаветой Федоровной? — спросил я у дома.
Дом несколько секунд молчал. Потом прислал мне сигнал — как будто недоуменно пожал плечами.
— Не знаешь? — понял я. — Вот, и я не знаю.
За окном послышался шум мотора. Выглянув, я увидел мобиль, который остановился возле калитки. Это приехал Иван Горчаков.
— Рассказывай, что случилось? — спросил он, пожимая мне руку.
— Я пригласил Елизавету Федоровну в кофейню Набиля, — сказал я. — Там у нее почти сразу заболела голова, но она не сказала. Надеялась, что все пройдет. Только когда мы собирались уходить, я заметил неладное. И еще. Ты ведь помнишь, что кофейня — это особое магическое пространство, такое же, как и Незримая библиотека?
— Помню, — кивнул Иван.
Он в свое время тоже побывал в Незримой библиотеке и познакомился с Библиусом. Поэтому знал, о чем я говорю.
— Кофейня не хотела отпускать Елизавету Федоровну, — напрямик сказал я. — Уверен, что Набиль тут ни при чем. Ее не выпускала сама магия.
— И что ты сделал? — нахмурился Иван.
— Взял девушку за руку и вывел оттуда.
— Ясно, — кивнул целитель. — Мне нужно ее осмотреть.
Он провел в комнате Елизаветы Федоровны около четверти часа. Я как раз закончил варить кофе наверху, когда услышал его шаги на лестнице.
— Что скажешь? — спросил я, протягивая ему чашку.
— Ты был прав, — кивнул Иван. — С магическим даром Елизаветы Федоровны происходит что-то неладное. Он чем-то взбудоражен, магические импульсы идут беспорядочно. Но я не могу понять, с чем это связано.
— Может быть, я зря взял ее с собой в кофейню?
— Не думаю, что дело в этом. Ты же знаешь, что если маг не должен входить в магическое пространство, то он и не войдет. У мага просто не хватил сил даже его увидеть.
— Ты прав, — кивнул я, вспомнив мальчика Митю и его родителей.
Иван сделал глоток кофе и задумчиво посмотрел в окно.
— Мне кажется, что ее дар словно наверстывает упущенное. Пытается развиваться быстрее, чем может. Бездумно расходует силы. Но с чем это связано, я не могу понять. Понимаешь, магия развивается точно по тем же законам, что и остальная природа. Дар проявляется еще в детстве и постепенно крепнет. Можно ускорить его развитие при помощи артефактов. Но все равно это постепенный процесс.
— Когда мы были в воде, я ощутил сильный магический импульс, — вспомнил я. — Именно в тот момент Елизавета Федоровна потеряла сознание. Возможно, что этот импульс так повлиял на ее дар?
— Может быть, — согласился Иван. — Узнать бы природу этого импульса. На что он был похож? Это могло быть ментальное воздействие?
— Черт его знает, — поморщился я. — В тот момент мне было не до размышлений. Ладно. Что ты предлагаешь делать?
— Елизавету Федоровну надо отвезти в госпиталь, — твердо сказал Иван. — Я совершил ошибку, оставив ее здесь. Ей нужно постоянное наблюдение целителей.
Я потер лицо ладонями, стараясь собраться с мыслями.
И тут дом прислал теплый успокаивающий импульс. Я прислушался к нему:
— Ты тоже считаешь, что лучше отвезти девушку в госпиталь?
Снова подтверждающий импульс. На этот раз ощущение длилось дольше. Как будто дом пытался объяснить мне что-то сложное.
— Подожди, — нахмурился я. — Ты ведь можешь защитить Елизавету Федоровну от любой угрозы снаружи, так?
Теплая волна подтверждения.
— Но сейчас угроза исходит изнутри? Ее дар может повредить сам себе? И здесь ты бессилен?
Дом с облегчением подтвердил мою догадку.
Ну, конечно! Ведь мой дом тоже магическое пространство. Он не сможет уберечь Елизавету Федоровну от себя самого.
— Ты прав, — кивнул я Ивану. — Ее нужно отвезти в госпиталь, и как можно быстрее.
— Тогда я вызову санитарный мобиль, — предложил Иван.
— Не стоит. Я сам вас отвезу.
* * *
Елизавета Федоровна без споров согласилась поехать в госпиталь. Девушка была изрядно напугана, голова у нее по-прежнему болела.
Когда мы выехали на Шепчущий мост, я послал зов Игорю Владимировичу.
— Игорь Владимирович, мне нужна ваша помощь. Надо поставить надежную охрану возле палаты Елизаветы Федоровны. Таких людей, которые даже полицию не пропустят без моего разрешения.
— Даже полицию? — удивился Игорь Владимирович.
— По крайней мере, если у полиции не будет официального предписания. Иначе полицейский следователь Прудников не даст ей покоя.
— Это можно устроить, — согласился дед. — Кроме того, я могу поговорить с полицмейстером. Мы с ним неплохо знакомы.
— Буду очень вам благодарен, — ответил я.
Я взглянул на Елизавету Федоровну, которая сидела рядом со мной.
— Возле ваше палаты будет дежурить охрана, — сказал я. — Вам не о чем беспокоиться. Выполняйте все предписания целителей и выздоравливайте.
Я ободряюще улыбнулся. Елизавета Федоровна ответила мне слабой улыбкой.
Я съехал с моста на набережную и прибавил скорость.
* * *
Я вернулся домой уже в темноте. Возле калитки моего сада стоял полицейский мобиль. Рядом с ним прохаживался следователь Прудников. Его очки в тонкой золотой оправе сердито поблескивали в свете фонаря.
— Добрый вечер, Степан Богданович, — поздоровался я. — Чем обязан?
— Здравствуйте, господин граф, — официально кивнул Прудников. — Я хочу видеть Елизавету Федоровну Молчанову.
— С какой целью? — поинтересовался я.
— С целью расследования нескольких нападений и убийств, — в голосе Прудникова слышалось напряжение.
— И у вас есть официальная бумага, разрешающая вам задержание и допрос?
Прудников снял очки, яростно протер их носовым платком и снова надел.
— Нет, — наконец, признал он.
— Подождите, я поставлю свой мобиль в гараж, — предложил я. — Потом поговорим.
Я мог бы сразу прогнать Прудникова. Но мне было любопытно, зачем он явился на ночь глядя. Не иначе, у полицейского следователя появились новые сведения. И я очень хотел, чтобы Прудников поделился ими со мной.
Пока я загонял мобиль в гараж, Прудников нетерпеливо топтался возле калитки. В какой-то момент мне даже показалось, что Степан Богданович рискнет войти в сад без приглашения, но он не отважился.
Я запер ворота и вернулся к следователю.
— Что ж, давайте поговорим, — предложил я. — У меня нет намерений препятствовать следствию. Но и сломя голову бежать вам навстречу я тоже не собираюсь. Особенно, после того, что вы устроили в моем доме. Это ведь был несанкционированный обыск? Заметьте, я не стал подавать жалобу полицмейстеру, хотя мог бы это сделать.
— Обыск? — возмутился Прудников. — Да это ваш дом водил меня кругами по бесконечным подвалам и чердакам.
— А как вы это докажете? — улыбнулся я. — Вызовете дом в суд в качестве обвиняемого? Вы могли бы просто послать мне зов и позвать на помощь. А вы предпочли упорно бродить по комнатам и крушить мебель.
Честно говоря, я не был уверен, что Прудников смог бы послать мне зов. Наверняка, дом блокировал ему такую возможность.
Но упрямый взгляд полицейского следователя подсказал мне, что он даже не пытался. Не хотел выставлять себя на посмешище.
— Не будем ворошить прошлое, — великодушно предложил я. — Елизавета Федоровна до сих пор нездорова. Если вы хотите поговорить с ней, сначала убедите меня в том, что этот разговор очень важен для следствия. У вас появились какие-то новые сведения?
— Я не обязан рассказывать вам о них, — упрямо поджал губы Степан Богданович.
— Не обязаны, — мирно согласился я. — Но ведь и я не обязан пускать вас в свой дом без официальной бумаги. И что мы теперь будем делать?
— Хорошо, — сквозь зубы согласился Прудников. — Кое-что я вам скажу. Я получил достоверные сведения, что спасенная вами девушка связана с другой жертвой. Они вместе учились в Смольном институте. А скоро мы опознаем и третью девушку. Я уверен, что и она была знакома с госпожой Молчановой.
— Веский довод, — кивнул я. — А откуда вы это узнали?
— После того как я установил личность госпожи Молчановой, а также узнал, что одну из убитых зовут Наталья Алексеевна Суворова, я послал запрос в официальные учреждения. И мне ответили, что обе девушки учились в Смольном институте. Причем, в одно и то же время.
— Вы установили их личности? — удивился я. — А каким же образом?
— Это не имеет отношения к делу.
— Самое прямое отношение, — не согласился я. — А вдруг в моем доме живет вовсе не Елизавета Федоровна Молчанова, а совершенно другая девушка? А вы станете мучить ее расспросами.
— Да вы же сами вчера установили, что это Молчанова! — не выдержал Прудников.
— Я-то установил, — усмехнулся я. — А вот откуда об этом узнали вы?
— От господина Кожемяко, — буркнул Прудников. — В полиции не принято скрывать сведения от коллег. Речь идет о двух убийствах.
— Допустим, что Молчанова и Суворова учились вместе, — согласился я. — Возможно, они даже были знакомы. Но о чем вы собираетесь спрашивать Елизавету Федоровну? Она совершенно ничего не помнит.
— Это еще нужно проверить, — не сдавался Прудников.
— Уже проверили, — спокойно возразил я. — Есть официальное заключение целителя.
— Это целитель из вашего госпиталя, — повысил голос Прудников. — Он мог написать все, что угодно.
Следователь прямо-таки нарывался на ссору. Наверное, поэтому я решил не поддаваться на провокацию. Задумчиво почесав бровь, я покачал головой:
— Нет, так мы с вами не договоримся.
— Молчанова не могла отвечать за свои поступки! — крикнул Прудников. — Она сбежала из дома. У меня есть свидетельница!
— Вот как? — удивился я. — И кто же она?
— Она приехала со мной. Вы хотите с ней поговорить? Отлично, прошу!
