Глава 10

Утро выдалось совсем не добрым.

Ярослав доложил о том, что выйти на Джонса через сновидения не удалось. При этом боевой морфист знает, как искать подобных типов. Провал миссии означает лишь одно — в команде сэра Иезекииля тоже есть морфист. Один или несколько. И эти ребята очень хорошо выполняют свою работу.

Разумеется, Ярик получил задание мониторить коллективное бессознательное и дальше. Мир сновидений изменчив, и однажды наши враги споткнутся… Но осадочек остался. Враг знает, где я живу. А я понятия не имею, где находится враг. Очень хреновая стартовая позиция. И это, заметьте, при том, что большая часть моих ресурсов оттянута на обеспечение безопасности южных рубежей империи.

Я столкнулся с необходимостью биться на два фронта.

Серьёзное испытание.

Одно радует — в мою гвардию продолжают записываться люди. Даже с учётом неспокойной обстановки в приграничье. Всю последнюю неделю приезжали бойцы. Собеседования проводил Хасан. Если кандидаты проходили отбор, окончательное слово было за Демоном. Я доверился своему командиру и полностью переложил набор на его плечи.

Конечно, приходилось регулярно выслушивать нытьё об острой нехватке жилья. Дома строились, и очень бодро, но Плотниковы не могли действовать, нарушая технологии. Поэтому новобранцы временно жили в переполненной казарме и ангаре, ночевать им приходилось в туристических спальниках.

В ноябре, если не идёт дождь, Фазис может показаться тёплым и довольно комфортным местечком. Некоторые извращенцы даже купаются в море. Проблема в том, что ночи, особенно в горах, уже холодные. И дома приходится отапливать. Я это к тому, что нам пришлось закупиться обогревателями, чтобы люди не замёрзли в просторном и холодном ангаре на бетонном полу. А ещё напихать им под спальные мешки побольше пенок и стёганых одеял. Плотниковы пообещали сделать упор именно на вторую казарму и отдельные домики, сдвинув по срокам благоустройство набережной. Единственное, что я не хотел откладывать в долгий ящик — это штаб-квартиру своей зарождающейся финансовой империи. Число внешних врагов множится, и я хочу держать Аркусов, а также всех причастных к благосостоянию Рода под рукой. Чтобы защитить их от нападений, диверсий и провокаций. А в том, что мистер Джонс попытается в первую очередь ударить по ним, я даже не сомневаюсь.

Переговорив с Плотниковым-младшим, ещё раз уточнив сроки по объектам и обозначив приоритеты, я занялся планированием в Персии. Засел с блокнотом перед картой, оклеенной стикерами, и начал набрасывать схемы ближайших операций. Но не тут-то было.

Телефон в углу истошно затрезвонил.

— Бродяга, — раздражённо процедил я. — Кто это?

— На проводе герцогиня Воронова, — последовал невозмутимый ответ.

Внутри шевельнулось недоброе предчувствие.

— Прервать звонок? — домоморф словно почувствовал моё настроение.

После недолгих колебаний я покачал головой:

— Отвечу.

И взял трубку.

— Сергей, — послышался знакомый голос, — нам надо срочно поговорить.

— Я весь внимание, Наталья Андреевна.

— Лично.

Знаете, я отношусь к категории людей, не верящих в совпадения, случайности и выверты судьбы. Ну да, мойры научились манипулировать вероятностями, но в целом — не верю. То, что кажется человеку случайным, всегда имеет первопричину. Просто мы можем не знать о стартовом событии.

Вот только я догадываюсь о целях приезда герцогини.

Но отношения придётся выяснить.

— Хорошо, — согласился я. — Приезжайте.

И, как ни в чём не бывало, продолжил расписывать в блокноте схемы, приоритеты и нюансы, нуждающиеся в уточнении. Заодно набросал список вещей, которые мне понадобятся в обозримом будущем.

Эх, мне бы ещё помощников…

Телефонный аппарат вновь ожил.

Да что ж за день такой⁈

— Бродяга, кто это?

— Могу назвать номер и адрес, — сказал невидимый собеседник.

— Что находится по этому адресу? У тебя же есть справочник.

Телефон всё ещё разрывался.

— Товарищество «Камеры братьев Андерасян», — сказал Бродяга.

Опаньки.

В круговерти дней я напрочь забыл про обязательства со стороны Махмуда Шестого, связанные с обучением его дочери.

Пересаживаюсь в мягкое кресло с видом на горы.

Снимаю трубку:

— Барон Иванов.

— Доброе утро, ваше благородие, — с лёгким кавказским акцентом произнесли на том конце провода. — Рубик Андерасян, к вашим услугам.

— Очень приятно, — сказал я.

— Мне поручили согласовать с вами монтаж камер видеонаблюдения в Красной Поляне, — деловым тоном произнёс Андерасян. — Для этого потребуется присутствие наших специалистов, детальный осмотр местности и консультация начальника вашей службы безопасности. Когда можно приехать?

Я быстро прикинул в голове возможные варианты.

И распорядился:

— Давайте после обеда, господин Андерасян. В два часа вас устроит?

— Как скажете, — охотно согласился номинальный хозяин товарищества.

— Договорились. Я отдам распоряжение, чтобы вас пропустили на КПП.

Очевидно, братья создали с нуля бизнес, сделали его достаточно успешным, а потом товарищество выкупили на корню люди Махмуда Шестого.

Убрав блокнот, я позвонил дежурным охранникам и приказал впустить машину Андерасянов, если таковая объявится в районе двух часов. Я не очень-то верил в пунктуальность кавказсцев и заложил в план опоздание минимум на сорок минут. Сразу после этого набрал командный пункт — один из домов, который я выделил для проживания Демону и Витьке. Я-то выделил, но Паша незамедлительно перекрутил всё по собственному усмотрению. В одной из комнат теперь постоянно кто-то дежурил, и я мог выяснить, где находится командир гвардии без телепатического контакта.

Лютый отправился к радарной установке.

Значит, обсуждают с Илоной какие-то вопросы по зоне покрытия и быстрому реагированию. В последние дни Паша загорелся идеей фикс предотвратить любую высадку десанта хоть с земли, хоть с воздуха. Понятно, что диверсанты-прыгуны появляются в любое время суток, но массированный удар возможен только с транспортных средств. И с этих же средств по нам будут бить геоманты и пирокинетики в случае гипотетического столкновения с мощным Родом.

В итоге я связался с Лютым, набрав Илону, и дал ему задание пройтись с Андерасянами по нашим землям, помогая выбрать места для установки камер.

Дальше состоялся интересный диалог.

— Сергей, а когда ты говоришь о «наших» землях, то что подразумеваешь? — многозначительно поинтересовался командир гвардии.

— Хм, — я попытался сообразить, куда он клонит. — Земли нашего Рода. Все последние приобретения.

— По межевой границе, — уточнил Демон.

— Так точно.

— А если диверсант появится, скажем, в посёлке? — прилетел вопрос с того конца провода. — Или на той стороне озера?

— Ну… — я замялся. — А что ты предлагаешь?

— Установим видеонаблюдение по всей долине. А также на КПП, вдоль горных склонов, в посёлке и на землях дружественных нам соседей. С их разрешения, конечно.

— И кто будет собирать эти разрешения? — задумчиво протянул я. — И не выступят ли против нас все жители долины за такое самоуправство?

— Шеф, халявой надо пользоваться, — уверенно заявил Лютый. — Проще заказать и установить камеры, а потом начать переговоры с соседями, чем упустить возможность. Оборудование дорогое, камеры тоже не копеечные, плюс провода и услуги специалистов.

— А почему не радиоволны? — уточнил я.

— Потребуются разрешения от клана, — объяснил Демон. — И не факт, что мы их получим. Вдобавок, я не хочу, чтобы картинки перехватывались их разведкой, а это очень легко организовать.

— Добро, — сдался я. — Лупи камеры, где считаешь нужным. А переговоры с соседями я скину на Джан.

— Мудрость твоя велика! — одобрил старый солдат.

На том и разбежались.

От Илоны я получил информацию, что кортеж графини пока не объявился на серпантине, поэтому решил снять скопившееся напряжение в додзё. Разговор намечается непростой, и я бы хотел достичь состояния абсолютного спокойствия. А такого состояния я достигаю только с оружием в руках.

Зал встретил меня тишиной и спокойствием.

— Бродяга, сделай окна раздвижными, — попросил я. — Хочу больше воздуха.

Широкие окна под самым потолком опустились, обзавелись секциями в направляющих пазах. Я подошёл к стене и раздвинул пару секций. Тёплый ветерок тут же ворвался внутрь.

Окна выходили на террасу, которая ещё месяц назад была оснащена бассейном.

Да-да, вот такие у меня перестановки иногда происходят.

За террасой высились горы.

И мне почему-то захотелось поработать с кусаригамой. Хотя… зная меня, кто бы этому удивился? В любом случае, Ольга предупредит о прибытии гостей.

Холодный ветер с гор ворвался в додзё, заиграл на цепи, заставив её мелко дрожать, словно живое существо. Я провёл пальцами по лезвию серпа — острый, как зимний рассвет. Груз на другом конце цепи лежал неподвижно, тяжёлый и безжизненный, но это ненадолго.

Первое вращение — медленное, почти ленивое. Цепь змеёй скользнула по полу, груз поднялся в воздух, описывая широкую дугу. Потом — резкий рывок. Металл взвыл, разрезая пространство. Я отпустил инерцию, позволил цепи вытянуться в смертоносную линию, и в последний момент — рывок назад. Груз послушно вернулся в ладонь, обжигая кожу трением.

Я сменил хват, перекинул серп в обратную руку и снова запустил цепь в полёт. На этот раз — жёстче, быстрее. Груз пронёсся в сантиметре от моего виска, я ощутил его свист на щеке. Вращение превратилось в хаотичный ураган: вертикальные петли, диагональные удары, резкие остановки и мгновенные смены траектории. Цепь то обвивала мою руку, то выстреливала вперёд, как кобра, готовясь ужалить.

А потом — бросок.

Груз рванулся к макиваре в углу зала. Удар. Дерево треснуло, рассыпав щепки. Я дёрнул — цепь натянулась, но груз застрял в расщелине. Вместо того чтобы вырывать его силой, я сделал шаг вперёд, позволив цепи ослабнуть, и тут же — резкий рывок вбок. Груз вырвался с глухим скрежетом и вернулся ко мне, но я уже был в движении.

Серп взметнулся вверх, блеснул под ноябрьским солнцем — и опустился вниз, в воображаемое плечо противника. Лезвие прочертило линию в воздухе, я почувствовал сопротивление, будто оно вонзилось в плоть. Не останавливаясь, перевёл удар в подсечку — цепь в тот же миг обвила ноги невидимого врага. Рывок — и он уже падает.

Я отпустил цепь, позволив ей рухнуть на татами, и замер.

Дыхание ровное. Сердце бьётся спокойно.

Но в голове — не тишина.

Там, за стенами додзё, ждёт герцогиня. Ждёт разговора, который я не хочу вести. Ждут вопросы, на которые у меня нет ответов. Или есть, но они — как этот груз: тяжёлые, неудобные, способные разбить что угодно при неосторожном обращении.

Я поднял кусаригаму, проверил лезвие — ни единой зазубрины. Хорошо.

Значит, можно идти на встречу.

Но сначала — ещё один раунд.

Цепь взвыла снова.

Взметнулась в воздух, груз закрутился в смертоносном танце, рассекая пространство с воющим свистом. Я вложил в бросок всю накопившуюся ярость — груз пронёсся в сантиметре от стены, оставив на дереве тонкую царапину. Росчерк тут же затянула вездесущая протоматерия.

Быстрее.

Резкий рывок — цепь натянулась, как тетива, груз рванулся назад, но я уже развернулся, серп сверкнул в воздухе, описывая дугу. Воображаемый противник падал с рассеченным горлом, но я не останавливался. Шаг вперёд, подсечка цепью, ещё один удар — лезвие прошло бы сквозь рёбра, под самое сердце…

И тут в висках резко сжалось.

Голос Ольги. Четкий, как удар колокола.

Я замер, груз застыл на лету, цепь обвисла.

Я медленно выдохнул.

Цепь с глухим звоном упала на татами. Серп в моей руке внезапно показался тяжелее, чем должен быть.

Пять минут.

Можно успеть принять душ. Переодеться. Встретить её как подобает — без следов пота на лбу, без дрожи в пальцах.

Но я не двинулся с места.

Вместо этого поднял кусаригаму и снова запустил цепь в полёт.

На этот раз — без ярости. Без спешки.

Только холодный расчёт.

Груз описал идеальную дугу, цепь натянулась, как нерв. Я поймал ритм — вдох, вращение, выдох, удар.

Четыре минуты.

Серп сверкнул, цепь обвила мою руку, груз лёг в ладонь.

Три.

Я аккуратно, с почтением, уложил кусаригаму в футляр. Под груз, клинок и цепь в пористом материале были вырезаны специальные углубления. Задвинув крышку, я отнёс её к одной из встроенных в заднюю стену ниш. Поставил на полку и улыбнулся. Вот оно, умиротворение.

Два.

В голове начали складываться варианты грядущего разговора. Просчитанная наперёд шахматная партия с десятками ходов. Или бой, который ещё не состоялся, но его перспективы вырисовываются перед глазами. У каждого из нас были свои уязвимости.

Один.

Я вышел из додзё через террасу, не оглядываясь.

Ветер с гор ударил в лицо, но я даже не моргнул.

Герцогиня уже здесь.

И теперь — посмотрим, кто из нас лучше держит удар.