Глава VI
Повседневная жизнь в больнице
В больничной жизни есть многое, к чему врачи относятся как само собой разумеющимся мелочам. Для человека, далекого от медицины, эти «пустяки» порой кажутся непреодолимо трудными.
Прочитав эту главу, вы не только убедитесь, что большинство подобных проблем разрешимо, но и удивитесь, как просто с ними справиться.
Что брать с собой в больницу
Собираясь в хирургическое отделение, представьте, что вы отправляетесь в командировку – не берите лишнего, но и не забудьте необходимое. Если «командировка» предполагается дней на 10—15, возьмите с собой:
– туалетное мыло в мыльнице и небольшое полотенце;
– зубную щетку и зубную пасту. Если вы пользуетесь съемными протезами, не забудьте коробочку для их хранения;
– принадлежности для бритья (они могут понадобиться и женщинам при подготовке операционного поля);
– расческу, гребень или щетку для волос. В общем, то, чем вы привыкли пользоваться. Женщинам, которые придают большое значение своей прическе, стоит взять с собой шампунь и фен;
– ножницы (лучше взять и хозяйственные, и маникюрные);
– складной острый нож;
– чашку, из которой вы привыкли пить. Хорошо, если у чашки будет крышка;
– ложку и вилку. Имейте в виду, что в послеоперационном периоде удобнее есть десертной, а не столовой ложкой. О том, брать ли с собой тарелку, лучше узнать в приемном отделении или у выписывающихся больных;
– электробезопасные устройства для подогревания воды и пищи. Еще недавно представители пожарного надзора за найденные в палатах электроплитки или электрокипятильники могли оштрафовать заведующего отделением. Теперь в особо благоустроенных палатах есть и электрочайники, и холодильники, и микроволновые печи.
Тем не менее, когда будете пользоваться электроприборами, не забывайте, что правила пожарной безопасности в больнице нужно соблюдать гораздо строже, чем в других местах, – ведь вокруг вас много беспомощных людей;
– кусок хозяйственного мыла или флакон моющего средства для повседневной стирки носков, трусов и других мелких вещей;
– рулон туалетной бумаги;
– очень облегчат существование полиэтиленовые или бумажные мешки для мусора (возьмите штук 10—15);
– по желанию можно взять радиоприемник (обязательно с наушниками).
Если время пребывания в больнице затянется, всегда будет возможность отправить домой то, что оказалось лишним, и попросить принести то, в чем возникла необходимость.
В общем, можно приспособиться ко всему. Для этого требуются только время, наблюдательность, рассудительность и терпение.
Какая одежда удобнее в больнице
В большинстве лечебных учреждений Санкт-Петербурга больные могут носить свою собственную одежду. Постельное белье, как правило, больничное.
От жары, конечно, одеждой не спасешься. Сделать ее переносимой можно с помощью вентилятора, пульверизатора, влажных полотенец. А вот для защиты от холода правильный выбор одежды приобретает решающее значение.
В прохладное время года всем пациентам, независимо от пола и возраста, удобнее всего облачиться в тренировочный костюм. Впрочем, пожилые женщины все-таки предпочитают носить привычные для них халаты.
Желательно, чтобы одежда и белье были хлопчатобумажными. Ткани, в которых много синтетического волокна, хуже пропускают воздух, меньше впитывают пот и влагу. Одежду из синтетики и шерсти нельзя кипятить и гладить горячим утюгом, а ведь это простейший и одновременно самый надежный и экологически безопасный способ дезинфекции.
В хирургическом отделении нежелательно носить бюстгальтеры и прочие предметы одежды, сдавливающие тело.
Требования к носкам и чулкам такие же, как и к белью. Лучше, чтобы они были хлопчатобумажными, хорошо стирались и гладились. Отправляясь в операционную, лучше надеть совершенно новые носки.
В некоторых больницах требуют, чтобы волосы были спрятаны под косынку или шапочку, иначе в операционную не пускают. Поэтому на всякий случай возьмите с собой хлопчатобумажный платок.
Обувь для больницы должна легко сниматься и надеваться, быть нескользкой. Больше всего подходят тапочки без задников. Если вы предпочитаете обычные домашние тапочки или кроссовки, захватите с собой в больницу рожок для обуви с длинной рукояткой – он может очень пригодиться в первые дни после операции, когда наклоняться противопоказано или больно.
Кто нас лечит
Многие огорчения минуют пациента, если ему будут известны неписаные правила и обычаи, принятые в хирургических отделениях. Прежде всего, для этого нужно знать, как вести себя с теми, кто работает там.
Труженики хирургической клиники делятся на три сословия: врачи, сестры, младший персонал.
Слово сословие использовано неслучайно. Первые больницы появились в эпоху феодализма при монастырях. Нужно сказать, что и сегодня в повседневной жизни каждого хирургического «цеха» легко обнаруживаются черты средневекового уклада.
В феодальном обществе каждое сословие имело свои права и обязанности, закрепленные традициями и законами. Каждый должен был поступать и действовать так, как того требовали сословные правила. Придворному не полагалось заниматься изготовлением одежды, ремонтом колесниц и другими полезными ремеслами; ткачи, пекари и кузнецы помыслить не могли о написании научных и философских трактатов.
Разумеется, в хирургическом отделении работают наши с вами современники. Социальных барьеров между врачами, сестрами и санитарками не существует – они могут вместе отдыхать и веселиться, создавать семьи. Но на работе каждый из них делает то, что ему полагается по статусу.
Сословие первое – врачи. В хирургическом отделении все врачи заняты в первую очередь лечением – оперируют или ассистируют оператору.
В отделении, где все врачи обладают приблизительно одинаковым опытом, оператор и ассистент могут меняться ролями. «Сегодня ты» (помогаешь мне на операции), «а завтра я» (ассистирую тебе).
Оператор является вершиной пирамиды людей, каждый из которых вносит свой вклад в успех операции. Ассистент является членом хирургической бригады, разделяющим с хирургом ответственность за качество выполнения операции. Поэтому бестактно задавать вопрос: «Доктор, а вы присутствовали на операции?». Зрелый мастер улыбнется и постарается загладить допущенную вами неловкость. Молодой, только начинающий свою деятельность врач может всерьез обидеться.
Обучение мастерству хирурга – процесс длительный. Продолжается он не один год после окончания института. Чтобы заслужить честь и право самостоятельно оперировать, врач постоянно занимается теоретической подготовкой и ассистированием опытным мастерам.
На первых порах ему доверяют держать крючки, которыми раздвигают края раны, и срезать нити завязанных швов. Потом разрешают завязывать швы и так далее, шаг за шагом. Наконец подмастерье уже вполне способен выполнить все этапы операции, он жаждет встать на место оператора. Но заведующий отделением все медлит и медлит. У молодого врача должна наступить внутренняя зрелость, дрожь нетерпения смениться неколебимой уверенностью. Умение уловить этот момент делает хирурга-наставника не только Мастером, но и Учителем. Так что все разговоры вроде: «Операция не удалась, потому что ее делали студенты и практиканты» – не более чем больничный фольклор.
В нашей стране предоперационной подготовкой больных и их выхаживанием после операции традиционно занимаются те же доктора, что работают в операционной. Эта система имеет несомненные достоинства. Прежде всего, потому, что больной убежден – все его индивидуальные особенности станут известны врачу и будут учтены на всех этапах лечения. Нельзя забывать и о роли душевного контакта. Это – очень сильное лекарство!
На практике все не так радужно. Врач – не более чем человек. Он не может быть един в нескольких лицах. По большей части общение хирурга с пациентом сводится к нескольким минутам разговора утром, когда мысли доктора в большей степени заняты предстоящей операцией, и в конце дня, когда душевных сил у доктора хватает только на то, чтобы сказать несколько подбадривающих фраз.
Помимо хирургической работы много времени уходит на так называемую писанину – ведение истории болезни, составление выписных эпикризов, справок для больных, которые уходят домой, и т. д., и т. п.
Врачу нужно изучить и осмыслить результаты обследования больного, сформулировать диагноз, обосновать план операции. Результаты повседневного наблюдения за больными, которые поправляются после операции, тоже должны быть внесены в историю болезни. Словом, работа с документами действительно очень важна.
Но пациент этого может не знать и, во всяком случае, не ощущает. Временами ему кажется, что он лишний в больнице. Как тут не обидеться на врача. А вот это напрасно! Врач тоже человек. Видеть вокруг себя надутые и обиженные физиономии ему так же неприятно, как и его подопечному.
Когда время общения ограничено, нужно использовать его как можно эффективнее. Дружелюбную атмосферу можно создать одной-двумя фразами: «Доктор! Как я рад вас видеть!». И продолжить: «Хочу сказать вам, что…». Взаимная любезность не только приятна, но и продуктивна.
Кроме лечащего врача-хирурга пациенты хирургического отделения имеют дело с врачами-консультантами – терапевтом, гинекологом и т. д. Роль консультантов – помочь лечащему врачу уточнить детали диагноза, придать окончательный блеск процессу лечения. Попытки пациента выведать у консультанта, о чем недоговаривает (как кажется больному) лечащий врач, разузнать страшные тайны своей болезни, скорее всего поставят обоих собеседников в неловкое положение. Более уместно обсуждать с узким специалистом детали имеющихся у вас сопутствующих заболеваний.
Столь небезопасное занятие, как хирургическое вмешательство, нуждается во всесторонней защите больного, прежде всего в обезболивании. Этой частью хирургического лечения занимается врач-анестезиолог.
Отношения между хирургами и анестезиологами своеобразны. Подобно кошкам и собакам, живущим в дружных семьях, они души друг в друге не чают, однако всячески подчеркивают свои различия.
«Они портят – мы чиним», «Хирург может сделать ровно столько, сколько мы ему позволим», – говорят анестезиологи. «Вот идут бойцы невидимого фронта, доктора, которые усыпляют», – с грубоватой нежностью балагурят хирурги. Шутливый тон не мешает этим сентенциям точно выражать суть дела.
Ни одна хирургическая операция не выполняется сегодня без анестезиологического пособия – последовательности лечебных действий и манипуляций, изменяющих восприятие боли, обеспечивают устойчивую работу всех систем организма во время вмешательства и в первые часы после него. Безопасность вмешательства, максимальная вероятность благополучного исхода – вот за что отвечают анестезиологи.
Пациенты проводят в отделениях интенсивной терапии немного времени, к тому же в одурманенном состоянии. Мало кому удается запомнить лица тех, кто в буквальном смысле держал в руках нить его жизни.
Друзья мои, когда ваша хирургическая эпопея благополучно закончится и придет пора выписываться домой, найдите возможность выразить благодарность всем, кто работает в реанимации, – ведь они сделали все возможное для того, чтобы один из самых опасных моментов вашей жизни миновал, не причинив вам вреда.
Второе сословие – сестры.
Ошибочно делить врачей и сестер на специалистов первого и второго сорта. Они делают общее дело, но с разных сторон.
Разумеется, тщательное и умелое выполнение назначений врача остается и останется навсегда важнейшей задачей сестры. Но доброе слово, ласковое прикосновение и ободряющий взгляд порой могут придать сил не меньше, чем таблетка или укол.
Далеко не каждая женщина может стать медицинской сестрой.
Великий австрийский хирург Теодор Бильрот писал: «Особый талант ухода за больными предусматривает внутреннюю склонность к этому занятию, сердечную доброту, понятливость, кроткий нрав и дар наблюдательности, чтобы уметь читать в глазах больного его желания и помогать врачу в его действиях… Сестра милосердия должна быть помощницей больного и врача».
Обратите внимание на слова: «больного и врача». Усилия врачей направлены на борьбу с причиной болезни. В современную эпоху, когда в медицину хлынул поток высокотехнологичных методов диагностики и лечения, врач оказывается заложником обилия информации, которую ему нужно усвоить, чтобы соответствовать высоким требованиям, предъявляемым ему «умными» машинами. Эмоции и настроение пациента в этой ситуации волей-неволей отходят на второй план.
Деятельность сестры устремлена, прежде всего, на болеющего человека. Сестра свободнее от давления технического и научного прогресса.
При должной наблюдательности и сообразительности она может сообщить врачу, что, по ее мнению, угнетенное состояние больного вызвано не действием лекарств, а тем, что его никто не навещает, или тем, что по религиозным соображениям он не может есть пищу, назначенную ему врачом. А пациента надоумить, какими домашними средствами уменьшить неприятные ощущения, сопровождающие лечение.
Сословие третье – младший медицинский персонал. Мало толку в мраморных полах и кафельных стенах, если по углам скопились кучи мусора, в ванной и туалетах кишат микробы, а пациенты давятся остывшим супом и холодной кашей.
Образцовый порядок и чистота на отделении сами собой не возникают. Создавать и поддерживать их – занятие нелегкое и, что самое тяжкое, не имеющее конца и края.
Пока человек живет, он производит большое количество мусора и грязи. Объедки, судна, утки, использованное белье, десятки тарелок, кастрюль, ложек и т. д. и т. п. Ведь не само же собой оно куда-то все это девается.
Палаты, коридоры, холлы, душевые, туалеты – сотни квадратных метров поверхностей, на которых оседает пыль.
Когда заболевает или уезжает в командировку заведующий отделением, каких-либо внешних изменений в деятельности отделения посторонний человек не заметит. Стоит внезапно не выйти на работу санитарке или уборщице, масштабы происшедшего сразу же бросаются в глаза.
Чтобы было чисто, кто-то должен выполнять грязную работу. Читатели старшего поколения помнят лозунг «Уважайте труд уборщиц!». В советские времена бытовал еще один забавный афоризм, украшавший парки и пляжи курортов Крыма и Краснодарского края: «Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят». На самом деле, чисто бывает там, где не только не мусорят, но и убирают.
Конечно, в больницу ложатся не для того, чтобы заслужить похвалы санитарок, уборщиц или буфетчиц. Но не стоит своей показной небрежностью зарабатывать их неодобрение. Пусть ваш дух парит в сферах, где нет ни мух, ни комаров, ни тараканов, пусть вы не опускаетесь до мелочей быта, пусть. Но разве выздоровление не идет быстрее, когда в палате чисто, белье на постели свежее, в тумбочке порядок, а на душе легко?
