Волшебство

Много лет назад меня пригласили на один семестр преподавать в северной европейской стране. Балтийское море. Маленький университетский городок на берегу живописного залива. Для купания холодно, но в самый раз для прогулок по песчаным, телесного цвета дюнам.

Там я познакомился с местной преподавательницей, которой было поручено опекать гостя. Точнее, я возобновил давнее знакомство с ней. Выяснилось, что в Москве мы уже встречались по какому-то не очень значительному поводу, вроде выступления в клубе, и она даже заходила ко мне домой, чтобы всё обсудить. Я вспомнил, как она стояла у книжного шкафа, скрестив руки на груди, – и как я ни старался, всё время попадал взглядом на её руки и грудь. Красивая, степенная, с лёгкой осанкой, плавной походкой. Это воспоминание сразу сблизило нас: оказывается, мы знакомы уже не пять минут, а десять лет…

Её муж преподавал язык и литературу в нескольких часах езды отсюда. Когда-то он занимался наукой, был в курсе новейших тенденций, общался с крупнейшими учёными и сам подавал большие надежды. Диалог культур, знаковые системы, миф, интертекстуальность, коммуникация, вероятностные методы… Но его профессиональная судьба не сложилась, он преподавал в школе, правда элитной. Я надеялся на долгие разговоры с ним, тем более что в университет я был приглашён по его инициативе. Но он редко приезжал к жене и оказался не слишком расположен к общению. Она призналась, что у него давнишняя меланхолия, и его склонность к молчанию и одиночеству вызывает тревогу.

Она приходила на мои семинары, потом мы с ней подолгу гуляли, и наши разговоры становились всё откровеннее. Когда она познакомилась с мужем, он шёл в гору, был сильным, надёжным, мыслящим. А она была чувственной… Тут прозвучало её признание, которое запомнилось мне навсегда.

– Когда я достигаю определённого состояния, уже на пределе, – она понизила голос, – я начинаю видеть ярко-фиолетовый цвет, он как будто слепит меня. Жгучий, раскалённый. А потом бывает и так, что я плачу навзрыд и теряю сознание.

У меня в ответ на эту исповедь всё дрогнуло внутри. Представилось, что я сам мог бы стать источником такого фиолетового экстаза. Счастливый муж! Владеть женщиной, которая настолько глубоко и самозабвенно переживает близость!

Вскоре после этого она собралась навестить мужа и предложила мне поехать вместе – развеяться, побродить по городу. Остановиться – на одну ночь – в их квартире. Мы ехали автобусом, поездом – и за время этой поездки по живописным местам ещё больше сблизились. Правда, последующий разговор за ужином между всеми тремя, хотя и скользил вокруг любимых литературных и исторических тем, получился вялый.

Признаться, мне плохо спалось в эту ночь в их маленькой квартире, где меня отделяла от супружеской спальни только тоненькая дверь. Я воображал фиолетовую вспышку – супруги не виделись недели три. Я напряжённо вслушивался и сам себя не понимал: не был влюблён, но с ревностью воспринимал страсть этой женщины к другому, пусть даже к мужу. Однако стонов, рыданий или шума от обморока не было слышно – никаких звуков вообще. Сначала приглушённые реплики, а потом провал в полную тишину. Когда мы возвращались, я спросил её о состоянии мужа, она только пожала плечами.

Теперь я приступаю к главному. Она занималась словесностью, но по призванию, как оказалось, была целительницей. Быть может, энергия, которая невольно скапливалась в ней, искала иного выхода. Она верила, что может лечить ею, передавать её другим. В этой быстро растущей сфере народной медицины было много направлений, целителей, магов, кудесников, даже дипломированных врачей, которые шли своими непроторенными путями, вступая в сложные отношения с официальной наукой. Она давала читать мне тонкие брошюры доктора Петрова, терапевта Иванова и народного целителя Сидорова – имён их не упомню. Чтение вызывало у меня не то что скуку, но недоумение, поскольку все эти техники не имели никакого отношения лично ко мне, к моему телу: оно жило само по себе и не страдало от нехватки энергий. А для моей коллеги это было не просто любопытство или любительство: она проходила стадии подготовки в одной из самых признанных и популярных методик – рэйки и каждый год получала дипломы об очередной степени посвящённости.

Я не понимал, почему наши разговоры всё больше переходят на рэйки, на изумительные возможности не только целительства, но и душевно-телесной гармонизации вполне здоровых людей. Срок моего семинара подходил к концу, до отъезда оставалось дня три. И вдруг она предложила провести со мной сеанс этого самого рэйки.

– Что мы с вами всё время говорим об этом, только изнуряя ум. Это всё равно как показывать цветы в темноте. Нужно включить внутренний свет, тогда сами всё увидите.

Тут я вспомнил фиолетовую вспышку…

И вот на следующий день она включила свет, точнее, погасила его. Сеанс лучше проходит в темноте, под тихую восточную музыку. В выданном мне кимоно я растянулся на тахте, она наклонилась надо мной и стала колдовать руками.

Тогда я впервые стал понимать, что такое руки. Она водила их надо мной, не прикасаясь, но я чувствовал, как теплеет пространство вокруг меня и через него начинают течь какие-то флюиды, словно потрескивают молнии, и нежные разряды этого электричества входят в меня – не возбуждают, а успокаивают, но при этом наполняют силой. Потом она от этих отдалённых пассов перешла к контактным, стала касаться некоторых точек тела – на лбу, на плечах, на груди; и от этих точек действительно шла энергия, которая превращалась в теплоту, в полноту дыхания, в тихую радость тела. Ни разу она не дотронулась до средоточия моих мужских нервов и даже во время воздушных пассов избегала приближаться к нему. Но я чувствовал, как флюиды, пробуждённые ею в других частях тела, стекаются туда, хотя и без всякого наружного проявления. Суть была не в этом боевом органе, а в её руках, в этом сочетании усилия и податливости, нежности, загадки и соблазна. Это были руки колдуньи. Не думалось ни о чём – только о её руках, которые сосредоточили в себе всё то, что мужчина понимает под женственностью: то, что владеет им, когда ему кажется, что он всем владеет. Хотелось, чтобы они забирали меня целиком, проникали внутрь…

Она покинула меня, оставив наедине с музыкой, потом вернулась, включила свет. Что? – спросила она одними глазами. – А я и впрямь стал лучше видеть внутренним зрением и сразу понял её вопрос.

– Руки, – сказал я, – невероятные руки!

Она поднесла их ко мне, я хотел их поцеловать, но не стал этого делать, а только лежал и смотрел на неё, и, видимо, в моих глазах она увидела, что я мысленно целую её ладони.

– Вот видите, – сказал она мне, – а ведь это только первый сеанс. Сколько времени мы потеряли, пока занимались болтологией.

– А что дальше? – спросил я. – Куда двигаться после этого?

– Есть три формы рэйки, – объяснила она. – Рэйки себе, сеанс другому человеку и получение сеанса от другого человека. Да, другой человек, получив энергию рэйки, особенно если впервые, настолько переполняется ею, что становится её благодатным источником для того, кто провёл с ним сеанс. Вчера я провела его с собой, сегодня с вами, завтра вы проведёте его со мной.

Остаток дня у меня прошёл во внутренней борьбе. Мне очень хотелось провести с ней сеанс рэйки. Но я понимал, что силы мои окажутся на пределе: я могу не выдержать напряжения и коснуться её совсем не так, как положено и как накануне она касалась меня. Как я буду водить руками над её полуобнажённой грудью? Как буду в темноте трогать её плечи, живот, не давая волю своим тёмным желаниям? Я измучу себя – или превращу это таинство исцеления в любовную схватку. Где гарантии, что она не захочет искать вместе со мной фиолетовый свет? Что не упадёт в обморок? Что я буду делать с ней, пришелец в чужом городе и налётчик в чужой семье? Если она оттолкнёт меня или привлечёт к себе – это будет одинаково плохо. Это разрушит всё то, что складывалось между нами и обещало, быть может, прекрасный фиолетовый союз в будущем. Я посмотрел на свои руки. Что я буду делать с ней этими глупыми, топорными руками? Какую энергию я смогу ей передать?

На следующий день меня попросили провести итоговые консультации со студентами, и мы не встретились. Так решило за нас провидение или случай. А потом мне уже было пора собираться в дорогу, складывать вещи, и она помогала мне. Про рэйки мы не заговаривали. На прощание она сказала:

– Надеюсь, вы ещё побываете у нас. Жаль, если вы остановитесь в самом начале пути. У вас определённо большой потенциал к приятию, а вероятно, и к передаче энергий.

– Конечно, – сказал я. Она глазами задала мне вопрос, который я понял, но предпочёл не ответить. Она отвезла меня в аэропорт. Мы обнялись, попрощались – оба старались выглядеть строже, чем хотелось.

Я позвонил через день: долетел благополучно, всё в порядке, а как у вас? – всё в порядке.

Потом отдался суете дел, но всё время чувствовал на себе прикосновения её рук, тепло, искры, магнитное притяжение…

Позвонил только через год.

– Страшная история! – сказала она. – Муж по дороге домой не справился с управлением. Шёл дождь. Налетел на дорожный столб. Умер почти мгновенно.

Мы долго молчали. Она продолжала:

– Теперь я могу это выговорить, а раньше не могла, – мне кажется, он инсценировал несчастный случай. К тому всё шло.

Опять долгое молчание.

– Вы занимались с ним рэйки? – спросил я.

– Да, он подавал большие надежды. Принимал в себя много энергии… непонятно только, куда она уходила… У него были талантливые руки. Он мог стать виртуозом…

– Простите, что долго не звонил.

– Я ничуть не в обиде, наоборот, это говорит о вашей чуткости. Вы ждали. Безотчётно, бессознательно. Это случилось всего месяц назад. Вы почувствовали новые обстоятельства…

Мне вдруг почудилось, что её волшебные руки простёрлись через континент и опустились мне на плечи…

Это был последний наш разговор.