Глава 19
— И поэтому я спрашиваю снова. Что там произошло?
Мда-а-а… вопрос, конечно, сложный. И? Что мне делать? Как быть?
Хотя чего я думаю? Вариантов для ответа у меня всё равно особых нет. Врать и придумывать какую-нибудь ерунду или говорить полуправду не смысла. Только не с ним. Во-первых, он слишком хорошо меня знает. Во-вторых, Князь каким-то сверхъестественным образом чувствовал ложь. Будь он аристократом, я бы не удивился. Но нет. Его эмоции я ощущал. В любом случае, с ним это не пройдёт.
Так что…
— Прости, Князь, но я не знаю, о чём ты говоришь, — произнес я через пару секунд.
Несколько секунд тишины. Мужчина напротив меня внимательно смотрел на меня. Кажется, даже не моргал.
— Значит, таков твой ответ? — Уточнил он.
— Да.
— Ясно. Что же, тогда ничем помочь тебе не смогу, — вздохнул он. И, кажется, я услышал в его голосе разочарование. — Хочешь найти этого парня? Тогда приноси мне двести тысяч. Тогда и поговорим. А до тех пор…
Он развёл руки в стороны, как бы показывая, что на этом его полномочия всё.
В этот момент кто-то другой на моём месте мог бы воскликнуть, мол, как же так! Сволочь! Неужели ты не поможешь⁈
Но что толку унижаться и упрашивать. Всё равно он своей позиции не поменяет. Да, Князя нельзя было назвать примерным и законопослушным человеком. На самом деле, я не сомневался, что крови у него на руках поболее, чем у этого идиота Даумова.
Просто разница заключалась в том, что у меня с ним более-менее хорошие отношения, какими бы странными они ни казались. А ещё у него имелись железные принципы. Никакой торговли наркотой, сутенёрства и крови на его территории. И никаких авансов. Он и в прошлый-то раз мне помог только потому, что заплатить должен был Лазарев.
Была мысль попросить деньги у Романа. Но…
…чёт я сильно сомневался, что он даст на это дело даже копейку. Особенно после того как сам же просил меня отказаться от этой затеи.
— Ясно, — повторил я его слова. — Тогда хорошего тебе дня.
— И тебе, Александр, — кивнул он мне и тепло улыбнулся. И ведь улыбнулся искренне, сволочь такая. Чёрт с ним.
Встал с кресла и вышел из кабинета.
— Чего такой хмурый, Саша? — спросила стоящая за стойкой Мария, когда я вышел обратно в зал.
— В цене ошибся, — коротко ответил, садясь за стойку.
— Что, слишком большую цену он тебе заломил?
— Однозначно не такую, какую я мог бы заплатить, если бы дело касалось денег. Хотя и нужной ему суммы у меня тоже нет. Так что куда ни кинь, всюду клин, Мари. — Говорить ей правду я не хотел, да и Мария не глупа. Спрашивать или уточнять что-то не стала.
Вместо этого ткнула себе за спину.
— Хочешь кофе? За счёт заведения.
— Давай.
Я дурак, что ли? От халявного кофе отказываться не буду.
— Тебе как всегда? Латте с солёной карамелью?
— Как всегда.
— Хоть бы раз попробовал что-то новое. Вдруг понравится?
— А вдруг нет? — парировал я. — Да и есть тут одна особа. Предлагала мне свой яичный латте попробовать.
— Это который на яичном желтке, что ли? — скривилась Мария, орудуя рядом с кофе-машиной.
— Ага. Он самый.
— Извращение какое-то.
— Полностью с тобой согласен.
Пока пил кофе, думал. Много и усердно. Без этого парня шансы получить оправдательный приговор для Яны падали очень и очень стремительно. Лучшим вариантом будет запутать дело и выбить из прокурора сделку. Хотя если Стрельцов именно такой, каким мне его описал Лазарев, то вряд ли он пойдёт на что-то подобное. Если его характеристика соответствует истине, то он точно мнит себя кем-то вроде рыцаря в сверкающих доспехах, стремящегося побороть всё зло этого мира.
И плевать, что зло в сути своей неискоренимо. Оно настолько необъятно, что никто и никогда не сможет справится с ним. И, скорее всего, Стрельцов это прекрасно понимает. Просто он выбрал себе врага и сражается с ним, наплевав на то, что это бой с ветряными мельницами. И мы, адвокаты, для него не более чем защитники этого зла…
— Что такое? — встревожилась Мария, заметив, что я всё еще сижу с кружкой, так и не допив свой кофе. — Мало карамели добавила? Я могу ещё…
— Мне нужно такси, — вместо этого ответил, быстро поставив чашку на стол, и полез в карман за кошельком. — Сколько я тебе должен?
— Я же говорю, кофе за счёт заведения…
— Не люблю оставаться в должниках, — буркнул, кинув на стол пару купюр. Их хватит и чтобы за кофе заплатить, и на чаевые для Марии. — Пока, Мари. Ещё раз спасибо.
Быстро вышел. Достал телефон и набрал Лазарева.
Ответ ждать пришлось довольно долго. Я почти минуту слушал гудки в телефоне, прежде чем на том конце сняли трубку.
— Да?
— Мне нужна помощь…
— Кажется, что я уже говорил тебе, что в этом деле помогать не буду…
— Да не твоя, — перебил я его. — Лучше ответь мне на один вопрос. Это всё, чего я прошу. Скажи, Молотов хоть раз выходил в зале суда против Стрельцова?
Молчание. Слишком красноречивое, чтобы не обратить на него внимание.
— Значит, я прав.
— Тебе не стоит с ним связываться, Александр, — весьма резко сказал Лазарев. — Вячеслав Молотов не тот человек…
— Да какая мне разница⁈ Если он может хоть как-то мне помочь, то этого достаточно.
— Александр! Ты…
Что дальше собирался сказать Лазарев, я уже не слушал и просто повесил трубку.
Дальше времени много не потребовалось. Вызвать такси, назвать адрес, и вот уже через тридцать минут я стою у входа в «Параграфъ». В ресторане полно народа. Большая часть столиков занята. Я подошёл к девочке-хостес у входа и тут же получил милую приветственную улыбку.
— Здравствуйте. Добро пожаловать. У вас забронирован столик или…
— Я хотел бы поговорить с хозяином заведения, — сразу же сказал я ей. — Это возможно?
Кажется, мой вопрос её смутил.
— Я не уверена, что это возможно, — через пару секунд произнесла она. — Но если вы подождёте, то я могла бы уточнить, на месте ли он сейчас.
Ну слава богу. Это лучше, чем прямой отказ.
— Спасибо. Я подожду.
Уже потом я вспомнил, что девушка даже не спросила моего имени. Хотел сообщить ей, на что получил ответ, что это не важно и нужно только подождать. Ждал я, к слову, недолго. Минут пять всего или около того.
— Господин Молотов сообщил, что может принять вас, — улыбнулась она мне и указала в сторону зала. — Он будет за своим обычным столиком в дальнем левом углу.
Понятия не имею, что у него там за «свой обычный столик», но уточнять не стал и просто прошёл в зал.
В целом хозяина ресторана я нашёл очень быстро. Вячеслав Молотов сидел за столом в удобном кресле и читал что-то с экрана смартфона. Одет он был в костюм-тройку, но без пиджака. На столе перед ним бокал с огромным куском льда и чем-то янтарным и явно алкогольным.
Заметив меня, он улыбнулся, отложил телефон и указал на второе кресло рядом со столом.
— Присаживайтесь, Александр. У вас удивленное лицо.
— Наверно, я просто не был уверен, что вы со мной встретитесь, — выдохнул я, опускаясь в кресло.
— Отчего бы и не встретиться, — улыбнулся Молотов и сделал глоток из своего бокала. — Выпить хотите?
— Предпочитаю не пить во время рабочего дня, — вежливо отказался, чем заработал одобрительный кивок со стороны хозяина «Параграфа».
— Хорошее решение. Итак, с чем пожаловали?
— Мне нужна помощь.
Он тихо рассмеялся.
— И вы решили, что я могу вам её предоставить.
— Я слышал, что вы порой даёте советы.
— «Порой» — удивительно подходящее слово, — снова улыбнулся Молотов и жестом подозвал одну из официанток. — Жизель, принеси этому молодому человеку кофе… я бы сказал, капучино… нет. Принеси латте. Большой. Я угадал?
Последний вопрос предназначался уже мне.
— С солёной карамелью, если можно, — просто сказал я, даже не став угадывать, как он это узнал.
— Ты слышала, милая?
— Конечно, господин, — тут же лучезарно улыбнулась девушка.
— Вот и славно. — Он дождался, пока официантка отойдет, и вновь посмотрел на меня. — Не могу не признать, что мне любопытно. А с чего вы взяли, что мой совет вам пригодится?
— С того, что я сейчас не откажусь от любой помощи, — пожал плечами. — Мне и моей коллеге предстоит встретится в суде с одним человеком, и я думаю, что вы его знаете.
— Любопытно. А имя этого без сомнения замечательного человека вы мне назовёте?
— Владимир Стрельцов.
Лицо Молотова на миг окаменело, а взгляд карих глаз потемнел.
— Дело связано с наркотиками?
— К сожалению.
— Тогда, боюсь, что если у вас нет железного алиби или же свидетеля, способного оправдать вашего клиента, то на вашем месте, молодой человек, я бы попытался либо избежать встречи с ним в суде, либо же вымолил максимально возможную сделку для вашего клиента. Впрочем, зная Стрельцова, я сильно сомневаюсь, что даже лучшая сделка будет сильно отличаться от того результата, которого вы добьетесь в зале суда.
— Клиентки, — поправил я его. — И она невиновна.
— А это большой роли не играет, — хмыкнул Молотов. — Важно лишь то, что вы можете доказать и в чём сможете убедить присяжных. Всё остальное вторично.
— Я знаю. Именно поэтому и пришёл к вам. Есть человек, который может с гарантией оправдать нашу клиентку. Но, к сожалению, я не могу его найти.
— И чем же вам могу помочь я, молодой человек? — улыбнулся Молотов, разведя руки в стороны. — Я не бюро частного сыска…
— Но вы можете знать нужных мне людей, — возразил ему, чем вызвал ещё одну улыбку.
— А с чего вы взяли, что я могу их знать?
— Слишком много побед.
— Что?
— Я читал о вас, — пояснил я. — Вы были хороши. Очень хороши. Как минимум треть выигранных вами процессов имела в основе своей появление необходимого свидетеля. В двух случаях этих людей и вовсе считали мёртвыми. Подобное невозможно без знания, скажем так, специфичных людей.
Молотов поджал губы и согласно кивнул, будто подтверждая мои слова.
— Допустим. Но с чего вы взяли, что я собираюсь свести вас с этими, как вы сказали, специфичными людьми?
— Потому что у вас есть принципы, — коротко произнёс я. — Вы никогда не защищали убийц и преступников. Ни разу в тех делах, о которых я прочитал, ваш подзащитный не был виновен в том, в чём его обвиняли… хотя нет. Не так. Каждый раз вы ДОКАЗЫВАЛИ, что ваш подзащитный был невиновен.
— О как. Схватываете на лету. И что же дальше?
— Владимир Стрельцов собирается посадить невиновную девушку на полтора десятка лет. Он сломает ей жизнь просто потому, что ненавидит наркотики и всё, что с ними связано. И сейчас моя подзащитная попала ему в жернова. Он посадит её, если только мы с моей коллегой не сможем доказать её невиновность. И для этого мне нужен тот, кто сможет найти нужного мне свидетеля.
Молотов молчал долго. Секунд двадцать, если не больше. И всё это время смотрел на меня и думал. Я читал его эмоции, но понять что-то однозначно из них был не способен, настолько быстро они сменяли друг друга.
Затем Молотов достал из кармана своего чёрного жилета небольшую визитницу, вытащил небольшую прямоугольную карточку цвета яичной скорлупы и передал её мне.
На карточке имелась всего лишь одна строчка. Номер телефона.
— Позвоните по этому номеру и скажите, что я за вас поручился. Но предупреждаю, что услуги этого человека стоят недёшево.
— Знаете, вы не первый, кто мне сегодня это говорит, — даже не скрывая облегчения, сказал я, забирая визитку.
— Надеюсь, что это будет в последний раз, — ответил он и тут же добавил: — Я имел в виду фразу, а не ваш визит сюда.
— О, пожалуй в ближайшее время я воздержусь от посещения вообще любых общественных мест. Уж больно у меня жизнь насыщенная стала. Спасибо вам.
— Поблагодарите, когда найдёте своего свидетеля, — рассмеялся Молотов и кивнул куда-то мне за спину. — О, кажется, ваш кофе принесли.
И правда. Всё та же официантка принесла мне стакан кофе с пластиковой крышкой, видимо, рассчитывая, что я заберу его с собой. Или это такой способ показать, что наш разговор окончен.
Наверное, всё вместе.
Выйдя из ресторана, я сделал две вещи. Во-первых, сразу же набрал полученный номер. Во-вторых, глотнул кофе. И он оказался отличным.
— Да? — раздалось в трубке.
— Добрый день. Ваш номер дал мне лично Вячеслав Молотов. Мне нужно найти одного человека.
— Подъезжайте. Адрес я пришлю на этот номер. Поговорим…
* * *
Алексей Волков вошёл в ресторан «Император», даже не потрудившись остановиться перед метрдотелем. А тот, в свою очередь, и не подумал остановить барона. Этого человека, как и его нрав, тут знали более чем хорошо.
Не обращая внимания на окружающих, Волков прошёл через главный зал и направился по коридору. Каждый его шаг сопровождался стуком трости по покрытому дорогим деревом полу. И каждый звук удара вызывал на лице барона неудовольствие пополам со злостью. Больше не было былой силы в движениях. Уверенность, с которой он когда-то шёл вперёд по жизни, ушла, вытесненная подточенным болезнью здоровьем.
Так мало ещё ему этого, пришлось ехать сюда. Но как бы он ни был сейчас зол, бывают в жизни приглашения, от которых просто нельзя отказаться.
— Ты совсем оборзел, если решил, что я позволю вызывать себя, как какую-то шавку! — рявкнул он, рывком открывая дверь и входя кабинет предназначенный для ВИП-гостей.
Сидящий за столом мужчина отложил в сторону вилку и промокнул губы салфеткой, с сожалением посмотрев на недоеденный рибай с перечным соусом на своей тарелке. После этого разговора вряд ли у него вновь появится аппетит.
— И тем не менее ты позволил это сделать, — спокойно сказал Павел Лазарев, откладывая салфетку в сторону. — Но я здесь не для наших с тобой привычных дрязг. Садись, Алексей.
Волков поморщился, фыркнул, но приглашению всё же внял, прошагав до стола и сев в кресло напротив графа, довольно грубо бросив трость прямо на стол.
— Не думаю, что буду первым, кто тебе это скажет, но ты плохо выглядишь, — вместо того чтобы возмутиться, заметил Лазарев.
— Время всех точит, — резко произнёс Волков. — Рано или поздно.
— В твоём случае, скорее, рано, чем поздно.
— Позвал меня, чтобы поупражняться в софистике?
— Чтобы сделать тебе предложение, — поправил его Лазарев, после чего достал из стоящего рядом с креслом кейса пару бумаг и передал их Волкову.
— Что это?
— А ты взгляни.
Нахмурившись, барон взял бумаги и принялся смотреть.
— Забавно, — проскрежетал он, бросив бумаги обратно на стол. — С чего такая щедрость, Паша? И не думай, будто я поверю в твою неожиданную доброту.
— У твоей трости доброты больше, чем у меня, — в тон ему ответил Лазарев и сделал глоток красного вина из своего бокала. — Сам видишь. Здесь документ на полное владение землёй, которую ты уже два с половиной года пытаешься получить в центре Москвы.
— Это я вижу. Но, признаюсь, не знал, что она принадлежит тебе.
— Одной из фирм, которая принадлежит одной из фирм, — усмехнулся Лазарев. — Но это сейчас не важно. Важно то, что я готов отдать эту землю тебе.
— Цена?
— Слышал, что твой сынок поцапался с одним из сотрудников моей юрфирмы.
— Правильно слышал, — кивнул Волков. — И? Чего ты хочешь?
— Ты спустишь это на тормозах, Алексей, — твёрдо заявил Лазарев. — Мне не нужны лишние проблемы с репутацией. А я знаю, насколько мстительным ты можешь быть. Знаю, что твой сын написал на этого парня заявление. Точно так же, как и то, что улик против него нет. Я хочу, чтобы вы пошли с ним на мировую. Решите вопрос тихо-мирно. Без скандалов. И уж тем более без крови. И можешь забирать документы на землю.
— Вот так просто? — спросил Волков.
— Да, — кивнул Лазарев. — Вот так просто.
— Нет, Паша, — через несколько секунд произнёс Волков. — Он ударил моего сына. Сделал это на глазах десятков людей. Знаешь сколько денег я потратил на то, чтобы позаботиться, чтобы эти записи не попали в сеть? И ты предлагаешь мне за это какую-то поганую землю?
— Мы оба знаем, что тебе недолго осталось беспокоиться о своей репутации, Лёша, — заметил Лазарев. — Сколько тебе осталось? Год? Десять месяцев?
— Восемь, — усмехнулся Волков, даже не думая скрывать оставшийся ему срок. — Но ты и так это знаешь.
— Знаю, — подтвердил Лазарев.
— Если бы не знал, то я бы перестал тебя уважать, — фыркнул Волков, поднимаясь из-за стола. — Но, видишь ли, у всего в этом мире есть своя цена. Этот парень посмел поднять руку на моего младшего сына. И теперь он заплатит сполна.
Взяв со стола свою трость, Волков направился к двери. Он успел преодолеть двенадцать разделявших его и выход из кабинета шагов из пятнадцати, когда услышал голос за своей спиной.
— Всю эту чушь про свою репутацию можешь рассказывать кому-нибудь другому, Алексей, — холодно проговорил Лазарев. — У всего есть своя цена. Даже у «репутации», которую ты так тщательно пестуешь.
— Что это, неужели благородный граф решил дополнить своё предложение? — не удержался от язвительного смешка барон.
— Я не торгуюсь, Алексей.
— А мне кажется, что очень даже торгуешься, Паша. — Улыбка на лице Волкова стала ещё более довольной. — Или что? Будешь и дальше убеждать меня, что так печёшься за репутацию своей конторки из-за какой-то дворняги?
— А это не твоё дело, — отрезал Лазарев. — Я сделал тебе предложение. Твоё дело принять его или отказаться.
Волков хмыкнул и повернулся к Лазареву. Опёрся на трость и посмотрел тому в глаза. Затем достал из внутреннего кармана костюма пузырёк таблеток, высыпал одну на ладонь и проглотил.
И всё это на глазах человека, которого долгое время считал одним из своих врагов.
— Знаешь, в чём твоя проблема, Паша? Ты всегда считал себя таким умным. Таким благородным. Но правда в том, что ты не видишь дальше собственного носа. Ты прав. Мне, по большому счёту, плевать на этого парня. Плевать на то, что будет с моей семьёй. Мне осталось жить восемь месяцев. Может быть, даже шесть, если кое-кто из врачей ошибся в своих диагнозах. И сейчас ты сидишь здесь, жрёшь этот стейк, который стоит столько, сколько некоторые люди и за полгода не зарабатывают, и думаешь, что все должны прыгать лишь по одному твоему приказу.
Волков чуть наклонился вперед и улыбнулся.
— Так вот, Паша, ты ошибаешься. Это не так. Знаешь, что я сделаю? Я лучше прямо сейчас выйду из этого ресторана и позвоню Браницкому. И скажу ему, что ты очень-очень-очень просил меня отстать от этого парнишки. И я уверен, что он им заинтересуется. А ты знаешь, что бывает с теми людьми, которыми интересуется Константин.
На лице Лазарева не дрогнул ни один мускул, но Волков видел это. Он увидел, что угроза возымела действие.
— И? Чего ты хочешь? — наконец спросил Лазарев.
— О, неужели досточтимый граф всё же снизошел до того, чтобы торговаться со мной?
— Назови свою цену, — пропустив его слова мимо ушей, проговорил Лазарев.
Барону Волкову уже давно было наплевать на деньги и всё прочее. На самом деле, как бы он ни старался показать это внешне, ему даже было плевать на собственных сыновей, которые так и не смогли раскрыть тот потенциал, какой видел в них Алексей. Два брака, и только старший, Артём, смог проявить родовую Реликвию. Казалось бы, это прекрасно, но…
Всегда есть это чёртово «но». Алексей был бы рад этому, если бы его старший сын смог раскрыть свою силу в полном объёме. Но даже этого боги ему не даровали. Старший с откровенно слабой Реликвией. Младший, Даниил, — мелочный, злобный и жадный ублюдок. Единственный, кто внушал Алексею хоть какие-то надежды, был Максим. Умный и рассудительный, он хотя бы оставлял надежду, что состояние его семьи не будет потрачено Даниилом на шлюх, вечеринки и наркотики после его смерти.
Хоть какая-то отрада…
— Ты слышал меня? — Голос графа вырвал барона из омута своих мыслей. — Назови цену, Алексей.
И Волков её назвал.
