Глава 17
— Так что?
— Что «что»?
— Ты займёшься этим делом? — спросил сидящий напротив меня Виктор.
Я ответил не сразу. Мы сидели у него на квартире и пили пиво. К другу я поехал практически сразу же, как закончил дела на работе. Во-первых, следовало проверить его. Во-вторых, от бесконечной работы даже кони дохнут. Мне требовалось поговорить с кем-то, с кем не надо думать о каждом слове и действии.
Короче, я тупо хотел расслабиться и отдохнуть.
— Не знаю, — пожал я плечами, развалившись в удобном кресле. — А ты сам бы за него взялся? Учитывая то, что я тебе рассказал?
Виктор задумался, хлебнул пива прямо из бутылки и покачал головой.
— Не. Вряд ли. Ты знаешь, как я отношусь к наркотикам.
Ещё бы я не знал. Он буквально слюной от ярости брызгал, когда несколько месяцев назад рассказывал мне, как пара стажёров в клинике, где работал Виктор, воровали обезболивающие. Подделывали этикетки на препаратах. В итоге вместо положенных лекарств больные получали плацебо. И ведь какие ублюдки. Специально выбирали стариков, которые доживали последние дни. Сволочи.
В такие моменты я даже жалел, что не занимал прокурорское место. Отправить такую вот шваль в камеры до тех пор, пока у них полжизни не пройдёт, — мечта любого хорошего прокурора.
И именно это являлось главной помехой в этом деле. Если против Марины в суде будет выступать подобный человек, то сожрёт её с потрохами.
— Знаю, Вик, — ответил я и допил оставшееся в бутылке пиво. — Ещё как знаю. Но девчонку взяли с тремя кило этой дряни. Она, конечно, заявила, что ничего о них не знала, но…
Пожал плечами и взял со столика ещё одну бутылку.
— У неё есть приводы ещё до совершеннолетия.
— Серьезные?
— Нет, на первый взгляд. Воровство в магазинах. Несколько случаев. Само по себе это ерунда. Но в суде перед присяжными это послужит дополнительным стимулом, чтобы вынести ей обвинительный приговор. Ты же знаешь пословицу. Обманул однажды…
— Обманет снова, — закончил друг за меня.
— В точку. Сам факт того, что она уже нарушала закон, послужит для них… ну не знаю, это будет как лакмусовая бумажка. В их голове застрянет мысль, что она уже несколько раз преступала закон. А значит, вполне могла сделать это снова.
Вся эта история мне не нравилась. Нет, я не про девчонку и её проблемы с законом. Я про Марину. К ней обратилась подруга и попросила помочь. Учитывая то, что я знал о Скворцовой, просьба эта выглядела как жест отчаяния. Особенно в свете её слов, что сразу четыре государственных защитника отказались от этого дела.
Четыре! И каждый заявил, что не имеет достаточной компетенции. Бред. Фарс чистой воды. И я ни на секунду не сомневался, что Марина заметила бы эту странность, если бы не личная вовлеченность в дело.
«Я невиновен!»
— Сука, — тихо пробормотал я, сделав ещё один глоток.
— Что ты сказал? — не понял меня Виктор, но я покачал головой.
— Ничего. — Не говорить же ему, что вспомнил своё дело из прошлой жизни. Он это тупо не поймёт. Поганые воспоминания из прошлого в последнее время посещали меня всё чаще и чаще.
— Так что ты будешь делать? — спросил он. — И не ври мне, Саша. Я же вижу, что ты раздумываешь над этим делом.
— Твою бы проницательность да в правильное русло.
— В смысле? — друг удивленно посмотрел на меня. — Я же врач. Куда ещё правильнее?
— Ты студент и стажёр, — поправил я его.
— И что? Людям помогаю, значит, молодец. Ладно. Вижу, что ты не очень хочешь говорить об этом. Тогда, может быть, наконец прояснишь для меня то, что произошло на заводе? И не отнекивайся, как в прошлый раз, пожалуйста. Саша, ты приказал этим людям убить себя. Я ведь помню.
Хотел поморщиться, да что толку-то. Знал ведь, что эта тема всплывет.
Кстати, я узнал, как Даумов нашёл Виктора. Ладно, не я сам. Это узнал Виктор со слов самого Даумова. Они каким-то образом отследили нас от ресторана, когда мы уезжали оттуда с Мариной. Знать бы ещё, каким образом, но этот хмырь ему ничего не рассказал.
Да и сейчас это было уже не так уж и важно.
Немного подумав, решил, что если и есть в этом мире человек, которому я готов довериться, то он сейчас сидит напротив меня и пьёт пиво…
— Ты можешь читать чужие мысли? — удивился он после небольшого моего рассказа.
— Не мысли, — поправил я его. — Эмоции, Виктор. Только их. И не у всех людей. Но да. Могу.
Он задумался.
— Подожди, тогда получается…
Мой друг хлопнул себя по лбу ладонью и обвиняюще ткнул в меня пальцем.
— Ах ты засранец! Так вот почему ты каждый раз так легко находил общий язык с девчонками!
Я аж пивом поперхнулся, пролив часть на себя.
— Ты сейчас прикалываешься? Я тебе такое рассказал, а первые твои мысли по общий язык с девчонками⁈
— Готов поспорить, что у тебя с ними не только общий язык был, — скабрезно расхохотался он.
Я не удержался и рассмеялся в ответ.
— Ой, да пошёл ты.
— Нет, серьёзно, это многое объясняет. Но ты так и не ответил. Что случилось на том складе?
— Ну это сложно объяснить.
— А ты попробуй.
— Короче, я недавно понял, что могу отдать приказ человеку, и он его выполнит, — начал объяснять. — Помнишь ту ночь, когда я к тебе с порезом на ноге припёрся?
— Ну.
Я коротко ему пересказал события той короткой погони.
— Мужик вскрыл себе горло? Потому что ты ему так сказал?
— Ты же не забыл, что с собой сделал Даумов? — задал встречный вопрос.
Виктор несколько секунд смотрел на меня, затем покачал головой и приложился к бутылке с пивом.
— Знаешь, Сань, если бы я не знал тебя так хорошо, то постарался бы держаться от тебя подальше. Как можно дальше. Это… чёрт, это страшная сила.
— Думаешь, я этого не знаю?
Виктор резко выпрямился в кресле.
— Погоди! Стой, если это врождённая способность, то, выходит, ты обладаешь Реликвией! Как аристократы, Саша!
— Спасибо, капитан очевидность, я это и так понял, — проворчал.
— Ты же не знаешь своего отца, — тут же напомнил Виктор.
— Будет что-то из-того, что я не знаю?
— Может, он был аристо? Ну там бароном или графом…
— Возможно, вполне возможно.
— И?
— Что «и»?
— Не могу поверить, что кто-то вроде тебя тут же не начал рыть носом землю, — обвинительно произнёс он и даже ткнул в мою сторону горлышком бутылки, дабы подкрепить свои слова.
Ну и что мне на это ответить?
— Я искал, — пожал плечами и отхлебнул пива из бутылки. — Но ничего. Ни одного рода с подобной Реликвией я не нашёл.
— Оно и неудивительно, учитывая, что далеко не все силы одарённых известны широкой публике, — согласился со мной Виктор.
— Да какая разница-то, Вик. Вряд ли я узнаю это своими силами. Разве что раскрыть наличие у меня дара официально и искать таким способом, но, если честно, идея так себе. Мне она не нравится.
— Понимаю. Слушай…
— Чего?
— Прикажи мне что-нибудь?
Я закашляля, от неожиданности снова поперхнувшись пивом.
— Слушай, ты достал! Ты можешь такие вещи говорить не в тот момент, когда я пью⁈ Смерти моей хочешь⁈
— Давай, Сань!
— Да на кой-тебе это нужно?
— Так интересно же!
Ага. Нет, дружище. Ты просто пьян. Я хорошо видел, что после четвертой бутылки друг уже был немного навеселе.
— Виктор…
— Да ладно тебе, Саша. Мне самому интересно, что чувствует человек, на которого воздействуют магией. Я же после учёбы буду заниматься целительной артефакторикой. Интересно же! Только ты это, давай без всякой жести. Что‐нибудь простое.
Глаза у него горели. Она даже пиво отставил в сторону и с задором хлопнул в ладоши, явно готовясь к тому, что случится…
…а я сидел и молча офигевал. Вот так взять и доверить свой разум и волю другому человеку. Либо он сумасшедший, либо доверяет мне до какого-то совсем уж ненормального состояния.
А затем мне в голову пришло, что я без единой посторонней мысли едва не сунул голову в пасть льва, намереваясь вытащить друга из лап Даумова.
Наверное, это и есть настоящая дружба. Абсолютное доверие.
— Ладно, чёрт с тобой, экспериментатор фигов, — сдался и сам поставил бутылку с пивом на столик между нами. — Посмотри мне в глаза.
Виктор приготовился и сделал, как я сказал. Ну я и приказал ему. И ровно пять минут наблюдал за удивительной картиной, как мой лучший друг забавно ходит по комнате, изображая из себя пингвина.
— Офигеть, — только и произнес он, когда срок приказа истёк. Его я назвал специально. Пусть и не знаю, каким образом идёт отсчёт времени, но работало это очень и очень точно. Всё же мне хотелось, чтобы он остался в таком состоянии навсегда.
— Ну? Что скажешь?
— Ты приказал мне быть пингвином? — нахмурившись, спросил он, осматривая себя.
— Да. А ты не помнишь?
— Нет. Вообще ничего о том, что ты сказал. — Виктор задумался. — Только странное ощущение. Будто я должен быть пингвином. Вот прямо самым настоящим. Словно это моя главная цель в жизни. Пока в себя не пришёл, вообще никакого противоречия не испытывал. А вот того, как ты отдал приказ, не помню. Словно этот кусок из памяти вырезали. Давай теперь что-то другое…
Услышав это, я фыркнул, развалился обратно на диване и снова взял пиво.
— Перебьешься.
— Почему?
— Не могу. Моя способность работает один раз на одном человеке.
— Хм-м-м… может быть, есть откат или остаточный эффект, который не позволяет…
— Не, Вик. Я проверял. Дважды с одним человеком это не сработает…
— Ты и на других людях пытался?
— Ничего такого. Абсолютно безобидные вещи. Прыгать пингвинами я их не заставлял.
— О-о-о-очень смешно, — скорчил он рожу, когда я начал ржать. — Но всё-таки очень странно. И? Ты так со всеми можешь?
— Не. С аристократами не работает.
— Почему?
— Без понятия. Лар сказал, что…
— Стоп! — резко перебил меня Виктор. — Кто?
— Лар…
— Я твой лучший друг, а ты рассказал об этом какому-то левому типу? — моментально оскорбился выше обозначенный лучший друг. — Серьёзно?
— Виктор, он альф. Тем более что очень хорошо помог мне в одном деле. Да и ничего я ему не рассказывал. Он сам догадался. Я просто подтвердил его догадку…
Тут я заметил, что Виктор как-то странно на меня смотрит.
— Что?
— Ты сказал «альф»? В смысле альфар? Настоящий?
— Нет, блин, выдуманный. Конечно настоящий…
— Познакомь нас!
— Чего?
— Ты должен нас познакомиться, Саша! — чуть ли взмолился он. — Пожалуйста. Я же собираюсь заниматься целительной артефакторикой, Саша! Такой шанс может представиться раз в жизни! Это же лучшая возможность узнать об артефактах и магии. Буквально из первых уст!
— Ладно, ладно. Я подумаю, что можно сделать, — пообещал, не особо на что-то надеясь, на самом деле.
А потом задумался. А что Лар вообще делает в свободное время? Если честно, то без понятия. Когда впервые услышал об этих ребятах, то представлял себе что-то вроде классических фэнтезийных эльфов, которые живут в лесах и всё такое. А что в итоге?
В итоге встретил законченного гика, угорающего по фастфуду и тяжелому року. Бывают в жизни удивления.
* * *
— Ладно.
— Что? — не сразу поняла меня Марина.
— Я сказал, ладно, — повторил, бросая сумку на стол и усаживаясь в кресло. — Я помогу тебе с этим делом.
Вопреки моему удивлению, она не бросилась мне на шею со слезами благодарности. Хотя кого я обманываю. Не то чтобы я верил во что-то подобное.
— Почему? — с подозрением спросила Марина. — Ты же говорил, что я, цитирую, дура. Что это дело никогда не выиграть. И всё в том же духе.
— Я помню, что говорил…
— Твои слова, между прочим.
— Я сказал, что помню, — с раздражением повторил. — Но не могу же оставить тебя одну. Раз уж мы с тобой коллеги, так будем работать вместе. Не бросать же. Давай сюда материалы по делу.
Всё ещё не до конца веря, что я действительно хочу ей помочь, Марина дала мне бумаги, и я уселся за стол и принялся читать.
Яна Новикова. Девятнадцать лет. Взята вместе с крупной партией наркотиков у себя на квартире. При задержании заявила, что ничего о ней не знает. По её словам, эта дрянь принадлежала её парню, который, опять же по её словам, с ней жил. В прошлом её ловили трижды. В четырнадцать и пятнадцать лет. Пара краж в магазинах косметики и вытащила деньги из кассы в продуктовом. Утащила под две с половиной тысячи рублей, но оказалась поймана уже через пару часов. Во всех трёх случаях каким-то образом смогла избежать наказания и отделалась только постановкой на учёт. Вероятно, спас возраст. А вот после третьего раза, очевидно, до девки дошло, что дальше так нельзя. Больше никаких проблем с ней не было. По крайней мере, в плане закона.
И вот теперь эту девушку нам предстояло защитить от участи провести следующие двенадцать лет в тюрьме. Это ещё если повезёт.
— Ладно, — сказал я, бросив папку на стол перед собой. — На когда назначена встреча?
— Завтра вечером. Её держат в центре предварительного содержания. Я уже согласовала визит.
— Хорошо. Тогда завтра едем к ней и…
Телефон прервал меня на полу слове, зазвонив в кармане.
— Извини, — бросил я, достав его и глянув на экран. Нахмурился и ответил.
— Да?
— Поднимись ко мне, — коротко произнёс знакомый голос в трубке.
— Сейчас буду, — ответил и повернулся к Марине. — Мне отойти надо.
— Надолго?
— Если честно, то без понятия, — признался ей и вышел из отдела.
На то, чтобы подняться на шестьдесят седьмой этаж, мне потребовалось всего несколько минут.
— Что случилось? — сходу спросил, заходя в кабинет Лазарева.
— А постучать?
— А зачем тогда ты меня вызвал?
Роман несколько секунд смотрел на меня, после чего покачал головой.
— Знаешь, иногда отсутствие у тебя даже банальных правил поведения порой просто сводит меня с ума.
— Не тебя одного, — пожал я плечами и решил, что если уж наглеть, то до конца, и уселся в кресло напротив него. — Итак?
— Я слышал, что твоя начальница… как её там? Скворцова? Короче, я слышал, что она дело взяла.
— Что-то вроде того. С этим есть проблемы?
— Есть, — кивнул Лазарев. — Убеди её от него отказаться.
Так, а вот это интересно.
— Допустим, что я могу. Но почему должен это сделать?
— А то, что я тебя об этом попросил, недостаточная причина?
— Честно? Нет. Не особо, — чуть резче, чем хотелось бы, произнёс, глядя ему в глаза. — Я не помню, чтобы в правилах компании имелся запрет на то, чтобы адвокаты фирмы сами выбирали себе клиентов.
— Если только нет конфликта интересов, — тут же припомнил отдельный пункт Лазарев.
Вот тут я удивился.
— Серьёзно? Девятнадцатилетнюю девчонку взяли с наркотой. Невиновную, отмечу. Где тут может быть конфликт интересов? И если ты мне сейчас скажешь, что наркота принадлежала одному из наших клиентов, то предупреждаю: я тебе не поверю и начну ржать.
— Совсем дурак?
— А похож?
— Иногда, — съязвил он. — И нет. Конфликт здесь не с нашими клиентами. Он на несколько другом, скажем так, репутационном уровне. На, почитай.
С этими словами он толкнул мне по столу лист бумаги. Я взял его и глянул. На нём всего одно имя.
— Владимир Стрельцов? Кто это?
Услышав мой вопрос, Лазарев хмыкнул.
— Надо же, я думал, что ты хотя бы выяснишь, против кого будешь играть, перед тем как сесть за стол.
— Не имею привычки ввязываться в игру, если не уверен в своей победе, — парировал я. — И на мой вопрос ты не ответил.
— Прокурор, — проговорил Лазарев. — Высшего ранга. Метит в верховный имперский суд. Насколько знаю, а знаю я очень многое, в конце года он получит должность, которую хочет.
Вот тут я удивился.
— Стоп. И с какого перепуга такой человек занимается подобными делами? Это же как из пушки по воробьям стрелять… слушай, если всё как ты сказал, то для него это ерунда. Такие люди занимаются делами калибром куда крупнее.
— Только не в том случае, если для него это личное, — вздохнул Роман и встал из кресла.
— Личное?
— Да, — каким-то странным тоном произнёс он, подходя к окну. — У него сын умер от передозировки. Девять лет назад. Парнишке всего шестнадцать было. Об этом мало кто знает. Историю тогда замяли. Но с тех пор Стрельцов берет каждое дело, которое касается распространения наркотиков. Ну из тех, которые может получить.
— Я так понимаю, мужик он зубастый.
— Он грёбаная акула, Саша, — фыркнул Лазарев, глядя на город через прозрачное стекло. — Считай, что он альфа-хищник. Двадцатитонный грузовик, который переедет тебя и Скворцову в суде и размажет по асфальту.
— А, ну тогда понятно…
— Что тебе понятно?
— Почему четыре государственных адвоката отказались защищать эту девчонку, — ответил я ему, откинувшись на спинку кресла и глядя в потолок.
— Да, Саша, у них хватило мозгов догадаться не связываться со Стрельцовым в зале суда, — едва не вспылил Лазарев, повернувшись ко мне. — Пойми простую вещь. Он не просто какой-то прокурор, который хочет сделать себе имя. Он идеалист. Про таких говорят, что они рыцари в сверкающих доспехах. Такие, как он, ходят в одиночку на драконов!
— Ты драматизируешь.
— Ой ли, Саша. — Лазарев сел обратно в кресло. — Поверь мне, я, скорее всего, ещё и недостаточно сгущаю краски. И теперь ты собираешься выйти в суде против него. Мне рассказать, что будет с тобой и Скворцовой?
Да я как-то и сам представлял. Теперь, по крайней мере, понятно, с кем нам придётся столкнуться. Эх, жаль я не отговорил Марину заниматься этим делом. А теперь, после того как дал ей обещание помочь, придётся слово сдержать.
С другой стороны…
— Слушай, а как зовут того адвоката, который выиграл процесс против него? — спросил я Лазарева, на что тот в удивлении уставился на меня.
— Ты, кажется, не понял, — медленно, почти по слогам произнес он. — Никто не выигрывал дело против Стрельцова в суде, Саша. Никто.
— Значит, мы будем первыми. — уверенно сказал я, вставая с кресла.
В этот момент ожидал, что Роман начнёт меня отговаривать. Станет стращать ещё больше. Пугать личностью Стрельцова и всё прочее. Вместо этого он расстроенно покачал головой.
— Не думал, что ты такой идиот, — проговорил он, и я отчетливо уловил расстройство в его голосе.
— Просто потому, что хочу защищать невиновную? — решил уточнить.
— Ты сам-то веришь в её невиновность? — не удержался он от саркастической усмешки.
— Хороший адвокат будет верить в невиновность своего клиента, пока не доказано обратное.
— Глупый афоризм.
— Не лучше и не хуже любого другого. Я не откажусь от этого дела.
— Тогда, если проиграешь, не вини кого-то в том, что будет дальше.
А вот эти слова меня насторожили.
— В каком смысле?
— В таком. — Лазарев указал в сторону дверей своего кабинета. — Если вы проиграете ему, а вы проиграете, это будет слишком сильный репутационный удар для фирмы. Мы просто не сможем себе позволить работать с юристом… хотя какой ты к чёрту юрист, у тебя даже лицензии нет. Короче, Саша. Тебя я прикрою, но Скворцову попросту уволят. И тут я уже ничего не смогу сделать. Личная благодарность — это одно, Саша. А вот репутация компании — совсем другое.
