Глава 26
Уже после отъезда моих офицеров я подумал, что провести разбор полетов совершенно необходимо. Но это лишь после их возвращения. Все время грызла мысль, что Сарат мог и ошибиться в диагностировании ранений Тарека – со всеми оргвыводами. Описание последствий недостаточной квалификации мага жизни я помнил прекрасно.
Полагая, что уж пара дней у меня есть, я всемерно ускорил промывку породы во всех оставшихся ящиках. Никого отвлекать не хотелось, так что те самые два дня и ушли.
Вечером второго дня я с чистой совестью и грязными руками выкинул последние остатки кимберлита. На столе лежала добыча.
Тринадцать алмазов от полукарата до пяти карат. Большей частью чуть желтоватые, три голубых. И еще один, который я мысленно назвал «чистой воды», этот был около трех четвертей карата, примерно шесть миллиметров в поперечнике. Возможно, не стоило его так называть, но на мой неопытный взгляд он был совершенно бесцветным. Но настоящая оценка еще только предстояла, поскольку внутренние дефекты были видны плоховато.
Пятнадцать пиропов. Цвет классический, хоть в учебник помещай. Восемь из них и форму имели классическую (ромбододекаэдр). Диаметр от пяти миллиметров до двух сантиметров. Четыре обломка, которые еще гранить и гранить. И три сростка, с которыми тоже не все ясно.
Что ж, добыча отменная, теперь надо придумать, что же с ней делать. Первое и наиболее очевидное: об алмазах не должен знать никто из Академии, в первую очередь – наш старый знакомец Тофар-ун. А вот пироп ему можно подбросить.
Второе, следующее из первого: тот же Тофар запросто может поинтересоваться – через представителя, конечно, – чем я разжился в ходе путешествия. Следовательно, именно с огранкой пиропа (для начала одного) надобно поторопиться. Впрочем, нет: лучше сбросить товар через Морад-ара, и не один, а три или четыре граната. Деньги лишними не будут.
И я вызвал Сафара.
Сцена, которую я видеть никак не мог
Все, кто присутствовал на том самом Собрании острова Нурхат, на котором было принято решение атаковать «Ласточку», отметили явно выраженный скептицизм капитана Стринда, граничащий с противодействием воле вождя. Он оказался единственным из капитанов, кто открыто усомнился в возможности захвата, причем высказал свое мнение в присутствии самых уважаемых соратников.
Видимо, Морские Отцы не лишены чувства юмора. Ничем другим нельзя объяснить то, что именно капитан Стринд ухитрился превратить разгромное поражение чуть ли не в ничью. Он (точнее, «змей» под его командой) первым подошел к месту схватки. Он поднял на свой борт обоих пострадавших магов. Он предложил попробовать снова перевернуть «водорезы» – и это удалось. Он потратил немало времени на то, чтобы уговорить пятерых магов соединить усилия и на скорую руку избавить «водорезы» от избытка соленой воды в их трюмах. Он убедил капитана другого «змея» отдать мага в качестве второго на «водорез» – и подал пример со своим магом. Безусловно, результат стоил усилий. Флотилия острова Нурхат отделалась неправдоподобно дешево: двое утонувших, пять со сломанными конечностями, трое гребцов с переломанными ребрами и тяжелейшее истощение четверых магов, ценой которого удалось дотащить корабли до гавани.
Именно об этом думал вождь Тхонг. Дело было не только и не столько в том, что распроклятый двухмачтовик снова ушел победителем. Чисто военная проблема на глазах превращалась в политическую. Свои же капитаны могли обвинить вождя в потере удачливости и устроить перевыборы. Мало того: не исключалось внешнее давление, поскольку «Ласточка» была под Знаком Повелителей.
Но даже если удалось бы сохранить пост вождя – наметилась скверная тенденция. Чего уж обманывать себя: не воинские умения могли принести победу в данном случае, но лишь умения и усилия магов. Противостояние было именно на этом поле, и как раз здесь сражения регулярно имели в лучшем случае ничейный исход.
Вождь прекрасно знал, что его магам не под силу тягаться с Академией. Но не она была противником: иначе главным магом «Ласточки» был бы кто-то посильнее лиценциата. Владелец же корабля, судя по всему, вообще не имел университетского образования. А тут…
Вождь не знал терминов, но интуитивно понимал, что не могут дилетанты противостоять профессионалам – если только у первых нет каких-то очень сильных и совершенно не известных средств, ради которых, собственно, все и затевалось. Как раз по этой причине вся история безрезультатных попыток захватить «Ласточку» ни в коем случае не должна была стать достоянием Академии. Слишком соблазнительный куш стоял на кону.
Стратегический вывод был кристально ясен: никаких более попыток захвата и вообще враждебных действий – до поры! Ни малейшего авантюризма. Медленная и терпеливая работа по созданию новых магических средств борьбы с «Ласточкой». И осторожное привлечение союзников среди других вождей.
Огранка гранатов (во всяком случае тех, у которых и без того форма была хорошей) казалась делом легким и привычным. Так думал Сафар. И я тоже – пока не повертел в руках обломок пиропа совершенно неправильной формы. При виде его я испытал прямо поэтическое вдохновение. Нет, не в смысле писания стихов. Мне пришла в голову тонкая и изящная идея в части делания пакостей не очень ближнему своему.
– Значит, так, друг, вот эти кристаллы – все четыре – ограни как есть, их форма достаточно хороша. Ну разве что найдешь внутренний дефект, тогда меня зови. А вот этот…
Я торжественно поднял зажатый в двух пальцах неправильный кристалл.
– …надо обработать так: здесь как обычно, а тут плоскость пустить в этом направлении…
К чести нашего мастера будь сказано: он ни на мгновение не допустил, что это шутка; точно так же он не помыслил, будто я сделал грубую ошибку. Вместо этого он всеми силами попытался представить, зачем бы такая странная огранка могла понадобиться. Секунд через двадцать он сдался:
– Ну, первое, что могу сказать: некрасиво будет.
Я поощряюще кивнул:
– Верно говоришь.
– Вот чем хочешь могу поклясться, что по магическим свойствам этот кристалл будет хуже… скажем, вон того, хотя по размерам они почти одинаковы.
Я напустил на себя вид «учитель слегка направляет мысли ученика в верном направлении».
– И это правильно.
– Тогда зачем?
– То есть ты не видишь смысла?
– Никакого.
– На самом деле он есть…
И я объяснил, в чем он, вызвав тем самым ядовитую ухмылку гранильщика. По готовности эти пиропы собрали в кожаный мешочек и повезли на продажу в контору Морад-ара. Я же плотно занимался с Шахуром и Хоротом. Поскольку задача была куда ближе к теормагу, чем к механике, докладывал именно Шахур.
– Мы тут как следует подумали, и я решил, что задачу можно упростить…
Я изобразил на своей физиономии благожелательное терпение в смеси с ободряющей улыбкой в отношении четыре к одному.
– …ибо, как понимаю задачу, нам вовсе не нужно измерять расстояние…
Благожелательность в моем умонастроении стала потихоньку заменяться на удивление с неприятным оттенком.
– …а конечной целью этого прибора является поражение вражеских судов, живой силы, а также береговых объектов.
– Кхм-гм.
При достаточно живом воображении это высказывание можно было принять за согласие.
– Посему установка включает в себя гранатомет и дальномер с передачей магополей через галенит. Эффективный коэффициент взаимодействия… ну, это подбирать надо, рассчитать его немыслимо… а вид снаряда надо продумать уже сейчас. Есть предложение… вот.
На стол лег листик бумаги с эскизом; изображена была палка длиной около местного ярда и толщиной три местных дюйма. Идея была ясна, но ребята должны были защищать свои проекты сами.
– Объясни.
На стол шлепнулся другой листок.
– Цель простая: если даже телепортация пройдет частично в воздух – сквозь обшивку в трюм корабля, скажем, – и тогда, по твоим же формулам, взрыва должно хватить на полное разрушение обшивки в радиусе ярда.
Оптими-и-ист. Ну-ка, прикинем… тротиловый эквивалент будет около семидесяти грамм. Что-то вроде «лимонки». Это в самом худшем случае, когда снаряд не касается воды. Но и того хватит на… примерно сказать, чтоб выломать доски в радиусе полуметра. Плюс неизбежное ослабление обшивки вблизи точки взрыва. Хорошую течь можно гарантировать. Но вот неуклюжесть снаряда создаст трудности. И ведь без ствола и досылания туда не обойдемся, иначе точность выстрела будет никакая. Зато при удаче, то есть при попадании снаряда в воду вблизи цели, рванет, как от тридцати килограмм тротила. «Змею»… да нет, чего это я – любому деревянному кораблю через голову хватит.
– Теперь ты, Хорот.
Пожалуй, прическу нашего механика можно было назвать «приглаженной», из чего я сделал вывод, что парень уверен в себе и своем изделии.
– Командир, тут основная проблема не в стволе, а в снаряде. Он должен проходить без усилий, но и без зазора. Значит, без калибровки не обойдемся…
Этого слова в местном лексиконе не было. У меня украл, не иначе. Но употребил по делу, поэтому сам факт кражи оставим без внимания.
– …и обязательно конусный конец, чтобы не застревал. Подача вручную, фиксация поворачивающимся затвором…
На глаз недостатки в конструкции не видны. Это очень плохо: невнимательно смотрю, стало быть. Надо устроить широкомасштабные испытания… Стоп.
– Хорот, сколько, по твоему мнению, может весить такой улучшенный гранатомет?
Механик, по всему видать, был готов к этому вопросу.
– Сам дальномер весит одиннадцать фунтов. Станину для него, как мне кажется, надо объединить со станиной для гранатомета. Фунтов восемнадцать…
Легкомысленно сказано. Ради жесткости ее придется утяжелить, иначе точность полетит в тартарары.
– …сам ствол с прицелом и механизмом наводки – фунтов шесть, не более. Всего примерно тридцать пять фунтов без учета боезапаса.
– Ладно, над конструкцией еще подумаем. А вот как ты ствол сверлил?
На обеих мордах одновременно появились торжествующие улыбки. Ответ был дан также в унисон:
– Мы его телепортацией делали.
А вот это ребята молодцы. Интересно, кто идею выдвинул? Наверное, даже не стоит интересоваться, а вот похвалить необходимо обоих. Что мною и было проделано самым красноречивым образом.
– Значит, работаем! Кстати, порядок испытаний я еще обдумаю.
– Я только отвлекусь на связь: хочу узнать, как там наши… и твоя Иришка тоже.
– Добро, потом зайди.
Реальность внесла коррективы.
Шахур внес в мою комнату свою сияющую физиономию.
– Командир, тебе все передают приветы: и Сарат, и Моана, и Ирина. Дети прекрасно едят, у девочек молока много…
– У кого???
Парень искренне не понял причины моего несколько возбужденного состояния.
– Ира и Моана кормят, говорю; молока у них много.
– Так что, Иришка родила???
– Нет, конечно.
Карлсон был на сто процентов прав. Спокойствие, только спокойствие…
– Арзану ко мне, срочно!
Девушка появилась и вправду быстро. Но за это время я успел немного прийти в себя.
– Арзана, Шахур говорит, что Ира не родила, но молоко у нее есть. Полагаю, ей Моана устроила. Объясните, какой смысл это делать?
Судя по выражению мордашки, достопочтенная преисполнилась гордостью: в кои-то веки ей предстояло объяснить мне что-то, чего я не понимаю.
– Сущность дела – в экономии магической энергии. У всех женщин молочные железы разные…
Вообще-то я это давно подозревал.
– …в смысле способности давать молоко. Разумеется, госпожа наставница может повысить…
На этом месте Арзана запнулась. Мелькнула мысль, что она хотела произнести слово «удойность», но в последний момент решила его заменить.
– …эту возможность кому угодно, себе самой в том числе. Но для такого надо озаботиться конструктом, на создание которого тратится порядочно энергии, и сверх того поддерживать этот конструкт довольно длительное время – примерно неделю. Потом-то он уже не нужен… Но есть другой вариант. У вашей жены, командир, природная…
Опять пропущенное словосочетание «высокая удойность».
– …способность выдавать много молока. Для активизации ее тоже нужен конструкт, но на его создание идет гораздо меньше энергии, а главное, поддержание его намного менее энергозатратно. Сама Ира, как понимаю, ничего против не имела и не имеет. Примите во внимание: детей ведь двое, еды им нужно много. Добавлю также, что у наставницы и до этого расход энергии был немаленький. Роды там, детей слегка поддержать… Я предложила свои услуги, но она сказала, что тут они нужнее.
– И была права…
Арзана округлила глаза.
– …вы просто всего не знаете. Скоро сюда прибудет Тарек, он… э-э-э… пострадал в бою. Моана, возможно, наложит на него конструкт, если уже не сделала этого. Тогда у вас очевидная задача: поддержка. Пусть в течение недолгого срока, поскольку ранение не особо серьезное, но ведь Шахур и этого не сможет сделать, верно? Или же этот конструкт наложите вы сами. А Сарат, полагаю, сколько-то времени должен побыть при жене…
Незатейливая лесть сработала. Положение носа стало более вертикальным. Девчонка почувствовала себя Высокозначимой и даже Незаменимой.
– …так что готовьтесь.
До чего же нужна рация, в которую я мог бы говорить сам! Уж не говорю о том, что Иришкин голосок просто приятно слышать – насколько оперативнее стало бы управление! Голос… так, похоже, у меня очередной приступ ослизма, отягощенного непроходимой тупостью. Лечение: гильотина. Прогноз: хуже не будет.
– Спасибо, Арзана, вы прекрасно все объяснили. Позовите, пожалуйста, Хорота.
За краткое время отсутствия механик снова взлохматился. Думает человек, ясно дело, и все мысли в прическу уходят.
– Вот какое дело; оно достаточно срочное, но легкое. Кто делал переговорную трубку для «Ласточки»?
– Ее заказали у медника, чертил я сам. Там вообще-то и проектировать нечего, работы на полчаса.
– Значит, потратите еще полчаса. Задача: голосовая связь между моей комнатой и входным кристаллом рации. Если удастся без больших усилий, то также устроить переключение из моей комнаты с приема на передачу и обратно.
Хорот задумчиво навертел прядь волос на указательный палец.
– Понятно… что до трубки, то здесь вообще задачка – два раза плюнуть да один раз высморкаться. На час работы. Только что трубку с ходу не достанем, это в город ехать надо. Переключение… кхм… тягу с пружинкой сварганить бы. Но можно, материалы у нас есть.
– Значит, к середине завтрашнего дня ожидаю. Сделка?
– Угу.
К этому моменту появился Тарек. Судя по его внешности, Моана не пускала в ход свои умения. Однако первым делом, как настоящий офицер, он решил доложиться командованию. Поскольку содержание его доклада явно не было срочным, то допрос начал я:
– Первым делом: как ты себя чувствуешь?
– Побаливает, хотя и не сильно. Моана извинилась, сказала, что сама действовать не будет, и дала полный набор инструкций… вот он… для Арзаны.
Страниц десять, не меньше. Здравому смыслу и умениям нашего доктора магии жизни я доверял полностью.
– Сразу после разговора к ней и пойдешь. Но сначала все же: как там дети и как наши женщины?
– Маленьких мне показали издали, к тому же они спали. У девочки темные волосики – это в отца. А у мальчишки из-под шапочки вообще ничего не видать. Моана очень хорошо выглядит… ну, сам понимаешь…
Еще бы не понимать. Квалификация, тут никуда не денешься.
– Ира тоже вполне себе. Ты не обижайся, командир, но мне показалось, она сейчас стала более видной, чем… э-э-э… в девушках…
– И обижаться нечего, это комплимент.
– Я с ней говорил; она все восхваляла приобретенный опыт: сколько, мол, она полезного услышала, да чему новому научилась. И детей опять же: как они прекрасно спят; их, дескать, в полночь покормить, так они лишь поздним утром просыпаются. В таком духе. Но Моана ее сюда не отпускает: говорит, уже скоро. Да, Сарат намерен приехать. У него появились идеи.
– Добро. Тогда план действий: ты на починку здоровья, завтра с Саратом устраиваем совещание. Нам бы очень не худо вынести полезные уроки из того боестолкновения. И вообще подумать о будущем. Сейчас, правда, в океан выходить уже нельзя: осенние шторма, сам знаешь.
– Это не все. Кое-что Моана просила передать на словах. Двое магов с Юга поссорились во время встречи и прикончили друг друга. Расследование закрыто по причине смерти преступников. Она сказала, ты их знаешь.
Да, я их знал.
Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Вождь Франх с острова Груннат некоторым образом отставал от своих коллег.
На выборах вождя он не превосходил соперников ни в силе, ни в уме, ни в воинских умениях. Среди вождей он этим также не выделялся. Единственное, чем бывший капитан «змея» опережал своих коллег, была удачливость. Она сопутствовала Франху в бытность его капитаном. Она не покинула молодого вождя.
За что бы Франх ни брался, остров Груннат оставался в прибытке. Даже в той несчастливой охоте на «Ласточку» воины от Грунната просто не успели к схватке. Они, правда, ничего не выиграли, но и не проиграли.
И вот сейчас наступил момент, когда со всей очевидностью удача стала давать сбои. Обычно вождь взвешивал варианты, потом наступало то, что он про себя называл «озарение» – и сразу становилось ясно, что надо делать. А теперь он не знал этого.
Франх твердо был уверен, что земляные черви трусливы все поголовно. За это говорил опыт многих вождей, в том числе его самого. Но Профес-ор из Маэры вел себя неправильно. Он тщательно избегал схваток, но когда их навязывали – неизменно выигрывал. В то же время он упускал прекрасные возможности нанести удар, когда это было возможно и полностью выгодно. Он делал свои дела без малейшей оглядки на кого бы то ни было из Повелителей – правда, с такими амулетами и кристаллами это можно себе позволить. Теперь вот дело с алмазами. Прибыль вышла ошеломительной, даже неслыханной. Между тем экспедиция, отправленная вождем почти накануне осенних штормов, да еще на «змее», а не «драконе», таила в себе немалый риск. Франх не обманывал себя: именно нейтрально-благожелательная позиция владельца «Ласточки» принесла эту прибыль. Но что делать дальше?
Вождь раздраженно тряхнул головой. Решение никак не приходило. Что же делать? Что делать?
И вот тут сработало то самое «озарение». Ничего не надо делать, это и есть самая выгодная тактика. Оставить «Ласточку» в покое. Не пытаться за ней следить. И все.
Все? Нет, не все. Остров Стархат. Тхрар ведет какие-то дела с этим человеком. Это стоит обсудить. К тому же разведка у Стархата самая лучшая, как всем известно.
Франх чуть заметно улыбнулся. Удача все же не покинула его.
