Что касается результатов пребывания Неназываемого в замке, то он много чего наворотил, кучу народу пустил под нож. Правда, большей частью гномов-гастарбайтеров, что пытались слинять, когда узнали, что хозяин сменился, а прежнего заказчика вроде как укокошили.

Так что мне повезло в том плане, что моих подданных пострадало не шибко много. По крайней мере, Пармер, дворецкий, гремлин— полукровка выжил, как выжил с семейством кузнец гном-квартерон Гонглир. Повезло…

Плохо только, что из-за смерти всех архимагов и магов в ближайшем будущем вновь начнутся терки с магическим сообществом. Даже не знаю, что делать. Хоть и впрямь пользуйся тем найденным в Проклятых землях межмировым порталом. Ну это так, на крайний случай, путь отхода. Все же постараюсь как-нибудь наладить с ними отношения.

Ну а если нет, то бодаться с ними особо не стану — воевать у меня желания нет. Миров много, Хайллейса, может, что порекомендует, она много где побывала, подыщем себе мирок потише… Заберу с собой всех, кто захочет со мной пойти, и вся недолга.

А портальный камень зарядим, так как я вновь стал рассаром, вернув в себя отнятую на алтаре Неназываемым сущность, и с выработкой энергии у меня нет никаких проблем. Сущностью же оказался дух феникса, что обитают после смерти в Эфире. Они считаются полуразумными, но, подселившись к разумному, быстро в этом плане совершенствуются, так что в чем-то становятся даже умнее, чем сами носители. Я это на себе хорошо понял. Ну и ладно, по крайней мере вреда от подселенца точно нет, одна польза. Рано или поздно дух феникса возродится в самостоятельное существо, а вот как и во что — я не знаю. Раньше этого не случалось, так как всех рассаров выкачивали словно батарейки, с фатальным исходом. Но со мной у духа есть все шансы дожить до возрождения.

Кем я стал после всего того, что со мной произошло? Ведь как ни крути, а со мной много чего произошло… Если верить Арсилене, а ей, богине, куда виднее, чем мне, то — полубогом. Или, еще вернее — зародышем бога.

Да-да, такой вот я обыкновенный попаданец. Кто сказал, что необыкновенный? Пусть сам себе плюнет в глаз! Я самый что ни на есть обыкновенный! Сколько литературных попаданцев стало богами?! Вот то-то и оно! Так что не надо гнать волну.

Но вот стану или нет — тут все зависит от меня. Захочу развивать этот вектор — стану богом, лет так через тысяч… сто. Не захочу — не стану. А вот захочу я или нет — не знаю. Хотя с этой божественностью тоже не все просто. Мана от веры постепенно снизилась до крайне незначительного уровня: я ведь вроде как спас всех от Неназываемого — так зачем в меня и дальше верить? Тем более что вот он я, живой и здоровый, приди да попроси, что нужно, пожалуйся, а не где-то там нечто, на кого уповают в безысходной ситуации. В общем, жизнь план покажет…

— А-а-а!!! — раздался крик за дверью.

Да уж, в который раз рожают, а я как в первый раз нервничаю.

— А-а-а!!! — раздался второй крик, за другой дверью.

Да-да, они опять как-то так подгадали, что роды проходят в один день!

— А-а-а!!!

Я даже боюсь считать, сколько их сейчас родится от десяти жен, и сколько будет в совокупности! Свихнуться можно!!!

Ну да ладно… Дети — цветы жизни. Главное — с деньгами проблем нет содержать эту клумбу…

— А-а-а!!!

А что касается того, кем они станут… точно не буду их делать всякими там баронами, графами и герцогами. Пусть кем хотят, теми и становятся: музыкантами, художниками, поэтами, солдатами, изобретателями, мастерами и так далее, и тому подобное… Мне не нужна братоубийственная война, особенно когда уже их детишки подрастут и начнут спорить за границы владений. Я умру нескоро, очень нескоро, если не убьют, конечно, а сделать это — ой, как непросто, даже без учета возможного развития божественного потенциала, на одной плюшке от эльфиек протяну несколько тысяч лет.

Ну, вроде отстрелялись…

— А-а-а!!! — раздалось над самым ухом, так что я подскочил, как подорванный.

Рядом стояла Арсилена с ребенком на руках. Ну да, ее статую я все же приволок в замок. Как достроят храм — так поставлю туда, а то самому влом как-то делать.

— И ты тоже?! — тоном умирающего Цезаря спросил я.

— А чем я хуже?..