Глава 12
Кирилл. Не маг, но все равно крут, как вареное яйцо
Я вспомнил о своих зеленушках.
Мгновение потратил на то, чтобы решить, к кому броситься первой, и выбрал Зеленоглазку. Она была рядом со мной с самого начала и ни на что не претендовала, ну почти… Только на меня, и ей нужен был именно я, а не моя энергия, как счет в банке для нынешних «прынцесс». Это, согласитесь, стоит уважать.
Ну а то, что она учудила… ну да разберемся. Никто не без греха.
Рухнул рядом с Галлогалой на колени, но прикасаться не стал. Да уж, досталось ей мама не горюй! Ожоги кошмарные, все вздулось, — но живая, дышит, что невероятно удивительно.
Стоило только мне оказаться рядом, как она пришла в себя.
— Прости меня, Кирриэл…
— Молчи. Все будет хорошо…
Что же делать-то?! В моей аптечке нет ничего, что ей могло бы помочь.
Лихорадочно посмотрел по сторонам. Увидел, как раненые полукровки помогают друг другу, прикладывая амулеты, и раненым становится явно лучше.
Точно!
— Даю кусочек хладного железа за действующий целебный амулет! — крикнул я.
Дорого, конечно, но вряд ли их сейчас заинтересует серебро. Не знаю, какие у них в банде порядки, может, и плевать друг на друга, а может, им помочь своим — священный долг, независимо от цены, но лучше не рисковать, лучше переплатить, чтобы перебить даже долг, будь он хоть трижды священным. К тому же пациентка гоблинка, могут и зажать из расистских соображений… хотя сами тоже далеко не арийцы.
Сразу несколько полукровок обернулось на мой зов. Главарь банды, махнув остальным, дескать, можете забыть и закатать губы обратно, поспешил ко мне.
Я достал один подшипник.
— Точно хладное железо? — прорычал он, с сомнением поглядывая на цилиндрик, потерявшийся в его пальцах.
— Точно. Видел, наверное, как валились умертвия? Это действие хладного железа.
Полукровка протянул мне амулет.
— Я не знаю, как он работает. Обрати его действие на нее.
Главарь спорить не стал и, приложив амулет к наименее пострадавшей части тела гоблинки, как-то его активировал. Результат не заставил себя долго ждать. Буквально на глазах кожа гоблинки стала возвращаться в нормальное состояние, спали вздутия и ожоги, и лишь на предплечьях остались шрамы в виде бабочек.
А вот и сами бабочки. Веревочки перегорели, и они отвалились.
— Кирриэл… — улыбнулась Зеленоглазка и тут же полезла обниматься.
— Беги в палатку. Оденься… нечего тут сверкать. Возьми мою вторую майку и… трусы. Вторых шорт нет.
Трусы у меня семейники, черные, так что выглядеть будет все органично. Почти как шорты.
Галлогала, еще раз сжав меня, чуть не задушив, не забыв подхватить алюминиевых бабочек, кинулась к палатке одеваться.
— Теперь к шаманке…
Увидев многозначный взгляд громилы, типа «стулья вперед», сказал:
— Плачу серебром. Пять монет.
— Десять.
— Да подавись… — сказал я по-русски, отсчитывая монеты.
Почему и за излечение орчанки не заплатил подшипником? Ну, не то чтобы я пожадничал… но очень уж неоднозначная спутница. Мелькнула даже мыслишка не то что ее исцелить, а, скажем так, совсем наоборот — додавить ножичек…
К тому же тратить такие средства на излечение того, что она и сама может спокойно залечить, едва набравшись сил, нужно только нож вытащить да перевязать, смысла я не видел. А насчет додавить… сомнения были нешуточными, желание — большим, но все же пересилил себя. Нужна она мне, нужна. Никуда я без нее — как без рук.
Главарь банды, вытащив из спины шаманки нож, вновь активировал амулет исцеления. Рана быстро затянулась, оставив только шрамик.
— Все.
Я кивком поблагодарил его и отпустил восвояси, даже не забрав амулета.
Шаманка тоже очнулась.
— Мы живы?! — удивилась она безмерно.
— Как видишь.
— А маг?!
— Наоборот.
— Но как?!
— Каком кверху! — разозлился я. Глубоко вздохнув, заставил себя успокоиться и произнес ровным голосом: — Давай вставай, хватит тут разлеживаться, тоже мне принцесса на горошине. Думаю, нам надо серьезно поговорить обо всем, что тут произошло. А то есть у меня очень неприятные мыслишки на этот счет. И вообще… — неопределенно взмахнул я рукой.
Пусть помучается немного, гадая, что я имел в виду. А я, может, к этому времени придумаю, что именно я имел в виду.
Подлечившись, полукровки принялись валить деревья в рощице и выкладывать костер. Причем сразу два. Один абы как, в который скидывали части тел от нежити, и второй — уже нормальный, для своих павших товарищей.
Я снарядил винтовку, зарядил запасные барабаны и подкачал баллоны. Вставил в ракетницу еще один патрон и пошел ковыряться в трупешниках, что я завалил, искать хладное железо. Но быстро выяснилось, что дело это весьма поганое. Трупы воняли, и сильно, а у меня противогаза нет. Они разлагались буквально на глазах. Найти в этом месиве стремительно гниющей плоти нанесенные пулей раны, а потом вытащить подшипники уже не представлялось возможным. Меня хватило только на то чтобы найти два сердечника. Этой вони и гноя больше вынести я не смог. Помог бы мощный магнит, да нетути…
Махнул носильщикам рукой — дескать, забирайте эту падаль и сжигайте на фиг.
Итого у меня после оплаты работы амулета осталось ровно двенадцать подшипников. Когда сделаю пули… золотые, этого хватит ровно на два барабана. Маловато будет…
Полукровки запалили костры.
Вернулся к лагерю. Зеленушки одна другую демонстративно не замечали. И то ладно — главное, что не мочат друг друга. Может, потому что сортиров нет? Хотя мой косяк, оставлять их одних, без разъяснительной работы, не стоило во избежание, так сказать.
— Ну что, девушки, нам надо серьезно поговорить о вашем поведении.
Но прежде чем я успел что-то спросить, меня прервали. Полукровки, даже не дождавшись, когда прогорит погребальный костер с их погибшими товарищами, двинулись к нам, и намерения у них были далеки от добрых. Ну сами посудите: желают ли тебе добра, обнажив ятаган и глядя такими хмурыми глазами, что ими можно воду застудить? Вот и я усомнился. Да и подруги мои тоже потянулись кто за чем — шаманка за бубном, Зеленоглазка за дротиками, а я за винтовкой.
Вот только я отлично понимал, что мы мало что сможем навоевать. Их пятнадцать рыл, нас трое, и лишь я один — относительно боеспособная единица. Но воевать желания не было никакого. Ну, положим, мне удастся завалить шестерых, что вряд ли, максимум двух, ну Зеленоглазка проткнет одного, остальные порешат нас в капусту.
Вот же натуры бандитские. Видят, что шаманка ослабла дальше некуда, а мы не бойцы, нас мало, а их много, мы богатые (тут я накосячил сгоряча — показал свое богатство в виде хладного железа), а они бедные… Хотя, я думаю, они в любом случае решили бы нас грабануть.
— Зеленоглазка, принеси мне баллончик, ну ты знаешь…
Галлогала, улыбнувшись и кивнув, быстро скрылась в палатке, и пока она там копалась в моем имуществе, я решил провести переговоры с местным Али-Бабой, но не бабой (хотя уже не удивился бы, окажись оно так!), а точнее — потянуть время.
— Это что за несанкционированная демонстрация протеста?!
Толпа остановилась. Ребяток реально закоротило, и я решил продолжить в том же ключе:
— Почему не согласован маршрут движения? Заявки надо подавать за неделю до выступления! Штрафа захотели?!
Я нес какую-то откровенную пургу, даже когда Зеленоглазка стояла уже рядом со мной, сунув мне в руки то, что требовалось.
— Чего?! — заревел вожак бандитов, наконец сумев освободиться от гипноза незнакомых слов. — Бей гадов, парни! Из-за них мы…
— Я вынужден буду применить специальные средства для разгона незаконных митингов! — крикнул я, все еще не выйдя из роли.
Но полукровок уже было не образумить, да я и не надеялся, и, встряхнув баллон, вдарил в них долгой струей. Слава богам, работает. Струя перца прошла в районе голов. По глазам никому не попало, многие успели закрыться кто чем: щитами, руками, просто поднырнули под струю, но полностью защититься от состава просто невозможно. Струя, попав на предметы, разбилась брызгами, взвесью — и этого по глазам хватило за глаза.
Относительный строй разрушился, полукровки, дико крича от боли, стали налетать друг на друга, то и дело валясь на землю, катаясь по ней, теряя оружие и ожесточенно тря кулаками глаза.
— Оружие на землю, руки за голову, всем лежать, морды в землю! Живо!!!
Орки попадали, хотя, скорее всего, они не столько повиновались приказу, сколько их подкосил химический состав, так что они уже просто не могли стоить на ногах. Да и с руками не спешили — все глаза терли. Ну и фиг с ними. Главное, что больше не представляют опасности.
— Ну вот, несанкционированная антиправительственная демонстрация разогнана демократическими средствами. Хотя, на мой взгляд, лучше не демократическими, а самыми что ни на есть тоталитарными — дубинками да пластиковыми пулями. Тоже мне, демократию придумали.
Но меня никто не услышал, а если бы и услышал, то не понял бы.
— Промойте глаза водой, придурки! — сжалился я над ними. — А когда подлечитесь, приходите еще… только без дубья и пырялок, а со сформированным списком требований, и мы, возможно, придем к консенсусу. Для совсем отсталых поясняю: ко взаимопониманию. Ну а если понравилось, то всегда могу повторить!
Ну и несет меня сегодня… это от нервов. Столько всего навалилось — вот и клинит.
Полукровки наконец вняли гласу разума и зигзагами, на карачках, поковыляли к воде. Благо близко совсем.
Мне осталось только пройтись по полянке и собрать хабар. Без оружия они совсем шелковыми станут.
— Так, на чем мы остановились? — обратился я к зеленушкам, после того как собрал оружие и сложил его кучей у костра, как будто ничего не случилось. — Ах, да… о правилах поведения и взаимоотношениях. Надо расставить точки над «ё».
— Ты их вот так оставишь? — удивилась орчанка, пропустив мои слова мимо ушей.
— А что мне с ними делать?
— Убить! — воскликнула кровожадная гоблинка с воинственным видом.
— Верно, пока они беспомощны, мы можем их всех отправить на перерождение!
— О! — воскликнул я дурашливо. — Я вижу, первые шаги к консенсусу уже сделаны! Так держать, девушки!
Зеленушки демонстративно отвернулись друг от друга.
— Ну а если серьезно, то… можно, конечно, тем более что проблем для меня это действительно не составит. Но нужно ли?
— О чем ты?! — взорвалась орчанка. — Они на нас напали! Уже во второй раз! Мы в своем праве поступить с ними так, как захотим!
— Да кто ж спорит-то? Вопрос в том, усвоили ли они урок, и нападут ли они в третий раз, после того, что я им тут устроил?
— Вряд ли, — признала Олграна. — А потом я опять в силу войду, и у них вообще не будет ни одного шанса. Я их мигом к предкам всех отправлю!
— Ну вот… А лить кровь лишний раз … — я пожал плечами. — Не хочется, и так ее много сегодня пролилось. Опять-таки нам нужно сопровождение. Где ты сейчас других найдешь?
Зеленушки согласно кивнули. Убить никогда не поздно.
— Теперь о наших взаимоотношениях… В общем, так, вы должны мне пообещать, что не будете друг дружку убивать.
— Но она бросила в меня кинжал!!! — возмутилась Олграна. — Да еще в такой ответственный момент битвы с магом!
— А ты бросила в нее файербол.
— Я была в своем праве!
— Да? А то, что амулеты ее не спасли, это как назвать?
— Почему не спасли… она ведь жива… — пробурчала Олграна.
И в этот момент я твердо уверился, что шаманка что-то такое затевала и с амулетами что-то было не так. Если раньше у меня и были еще какие-то сомнения на этот счет (в каком-то смысле этим подозрением я бил наугад, но поди ж ты, попал!), то сейчас их не осталось.
— Вот только не надо ля-ля, ладно? От одного файербола твои амулеты должны были ее спасти так же хорошо, как щит от стрелы. А ее обожгло, и знатно. Непонятно, как она вообще уцелела…
— Действительно — как? — не стала больше запираться шаманка.
— Без понятия. И сейчас не о том речь! Не заговаривай мне зубы и не уводи разговор в другое русло. О том, как выжила Галлогала, мы поговорим потом. Но все же, Зеленоглазка, зачем ты это сделала? — спросил я, не выдержав.
Гоблинка с вызовом взглянула на орчанку.
— Это месть… за то, что она… забрала тебя у меня…
— Послушай, Зеленоглазка…
— Но это не единственная причина. Я понимаю, что не имею права на тебя претендовать, ведь ты человек, и у вас другие законы… но, как я сказала, это была не единственная причина.
— А какая вторая?
— Я хотела освободить тебя…
— Освободить? От кого?
— От нее! Ведь ты стал ее пленником! Тебе приходится быть ее добровольным пленником, потому как если ты воспротивишься, то станешь подневольным…
Я погладил Зеленоглазку по голове, по опаленным волосам — придется ей стрижку короткую сделать, но думаю, это ее ничуть не испортит, даже наоборот, и прижал к себе. Да, она не дура, далеко не дура — хоть и дикарка, но все понимает. Да, она права, я добровольный пленник у шаманки…
Хотя, если я сейчас врежу ей лопаткой по тыковке, ведь она ослаблена, то…
Черт возьми, она мне тоже нужна. Без нее я далеко не уйду. Будь оно проклято, это чертово рассарство! Так что это не вариант решения проблемы. Остается как-то взаимодействовать на взаимовыгодном уровне. Надеюсь, получится…
— Спасибо. Я это оценил. И сегодня, если ты не против, докажу…
Гоблинка густо… позеленела и кивнула.
— Ладно, с этим вопросом разобрались… Осталось решить вопрос о взаимном ненападении. Итак, я жду. Олграна?!
— Хорошо… я клянусь больше не пытаться убить эту гоблинку, — покладисто выдавила из себя орчанка, сидевшая с хмурым видом, когда мы обсуждали то, что я, по сути, ее пленник.
Я посмотрел на Зеленоглазку, и она в свою очередь пообещала:
— Я тоже не буду пытаться больше убить эту орчанку…
— Н-да… что ж, первый шаг сделан, остальные, надеюсь, пойдут легче. А для надежности, как только станет возможно, вы принесете мне в этом магические клятвы — думаю, Олграна, у тебя в арсенале найдется соответствующий обряд, — и я проконтролирую, чтобы в нем не было всяческих уловок, недомолвок и прочей казуистической порнографии…
— А что это такое — порфогра… — сбилась орчанка с незнакомого понятия.
— Потом как-нибудь покажу, — хмыкнул я. — Теперь вопрос на главный приз сегодняшней викторины. Догадываешься, о чем пойдет речь?
Олграна вновь решила поиграть в несознанку, сделав честные-честные глаза, — дескать, я — не я, и корова не моя.
— Как хочешь, партизанка ты моя… А поговорим мы об этом чудном маге-некрофиле… в смысле, некроманте.
— Как ты его убил? — тут же спросила орчанка с самым что ни на есть наиживейшим интересом. Слишком живым, хотя ей это действительно безумно интересно.
— Олграна, Олграна… — сокрушенно покачал я головой. — Опять за свое? Не выйдет. Итак, идем мы, значится, идем в безопасное место — и тут откуда ни возьмись появляется самая опасная хрень из возможных! Как такое может быть? Ведь мы же должны были огибать все опасности десятой дорогой!
— Кэррэл, видишь ли, в чем дело… я перед самым нападением как раз хотела об этом поговорить…
Не врет, змея… подумалось мне, ведь действительно заводила разговор… и зеленая как раз.
— Ну что ж, не поговорили до нападения — давай поговорим после. Говори.
— Как таковых безопасных мест нет, разве что совсем глухие углы, да и то не факт, что не наведается кто-нибудь, заметив совершенно случайно. Мы не могли так рисковать. А уж о комфортабельных безопасных местах так и вовсе можно сразу забыть. А сидеть в пещере…
— И?
— И я решила отбить у этого мага замок.
— Ах ты, моя лисичка! — рыкнул я, всплеснув руками, чтобы не сказать чего-нибудь более подходящего к моменту. — Решила зайчишку из теремочка выжить?! Да уж, знатный зайчишка нам попался… армия нежити в подчинении… И как же ты хотела его завалить, лисичка?
— Не без твоей помощи… примерно так же, как ты убил Шалшенша.
— А убил его в итоге один Кирриэл! — победно вставила Зеленоглазка, разве что язык не показала — та еще озорница.
— Да если бы не ты, то я!..
— Тихо!!! — рявкнул я, останавливая женскую перепалку с возможной потасовкой. — Этот вопрос мы прошли и больше к нему не возвращаемся. Так и быть, вопрос о маге тоже замнем для ясности… Что случилось, то произошло и мхом поросло…
— И все же, Кэррэл, как ты убил мага? — спросила Олграна после тяжелой паузы.
Очень хотелось ее помучить — в конце концов, за ней еще неотомщенная подстава с быком, про подставу с магом я вообще молчу, — но не стал. Опять же Зеленоглазке тоже интересно.
— Взял и убил. Выстрелил в него осветительной шашкой.
— Чем?!
— Ну, что-то типа файербола…
— Но его не взять было простым файерболом! — не согласилась орчанка.
— Так то магическим, а у меня магии ноль. Я же рассказывал…
— А немагическим тем более! — не сдавалась Олграна. — Покажи мне его!
Я не стал выпендриваться и достал патрон из ракетницы.
— Вот им. Горючая смесь сгорает в этом цилиндре и выстреливает другую смесь твердого вещества — шашку, которая очень сильно, жарко и ярко горит.
Олграна стала исследовать патрон, в том числе, похоже, и истинным зрением.
— О духи! Теперь я все поняла! — воскликнула шаманка, отмерев.
— И что ты поняла?
— Все дело в мифриле!
— Это что за зверь?
— Какой еще зверь?! Там внутри есть металл — мифрил! Именно он смог пробить защиту мага, а в соединении с огнем и кровью мага…
Шаманка замолчала, в потрясении не находя слов.
— Покажи своих бабочек! — набросилась Олграна на Зеленоглазку.
— Отстань от меня! — отскочила гоблинка и спряталась за меня.
— Зачем тебе ее бабочки? — спросил я.
— Я поняла, почему она выжила после моего фаербола. Ее защитил мифрил! Как же я его раньше не разглядела, спутала с серебром… но кто же мог подумать, что у простой… гоблинки могут быть мифриловые украшения? Откуда они у тебя?
— Кирриэл подарил!
— Ну да, могла бы и догадаться… — кивнула орчанка.
Теперь понятно, осознал я. В осветительном патроне сама шашка действительно находится в алюминиевой оболочке.
— Так чего там с этим алюми… то есть мифрилом? — не понял я.
— Это тоже очень редкий металл, в сыром виде он встречается еще реже, чем хладное железо. А уж его свойства!..
— Да?
А у нас этим мифрилом крыши кроют да рамы делают, и много чего еще… всего не перечесть.
— Да! Сырой мифрил, как вот этот, — показала она на бабочек Зеленоглазки, которые, как оказывается, стоят целое состояние (хорошее приданое, однако!), — отличное защитное средство. В древние времена рыцари наносили на свои доспехи узоры из мифрила и могли не опасаться магических атак. Сколько ни бей магией, защита падать не будет, в отличие от защиты на основе амулетов.
— Серьезно, — кивнул я, вспомнив случай с фляжкой. Действительно защитило.
— Мифрил, в отличие от хладного железа, очень даже хорошо взаимодействует с магией. Непревзойденный материал для встраивания плетений! Одно колечко из мифрила может заменить десять самых дорогих колец с самыми крупными драгоценными камнями! При том, что в него встраивается в десять раз больше заклинаний, чем в обычное кольцо. В зависимости от мощности, естественно…
— Сильно, — согласился я, невольно начиная вспоминать, что у меня еще есть из мифрила-алюминия. Это же такое богатство во всех смыслах, смотря как использовать.
Не так уж много, как хотелось бы. Столовые приборы — и те металлические.
Фляжка, корпус термоса китайского, детали винтовки, но разбирать ее — последнее дело. Лучше сразу в нее какие-то плетения всадить. Может, можно будет стрелять не только пулями, но еще и магией? А что, неплохая идея!
И вообще надо всю свою амуницию орчанке дать на анализ — может, еще чего найдет ценного…
— Но если есть сырой мифрил, то есть и… вареный? Жареный? Пареный? Копченый?
Зеленоглазка фыркнула, а Олграна веселья не поддержала. Слишком близка ей эта тема в магическом отношении.
— Есть… Сырой мифрил преобразуют магически и превращают из мягкого металла в практически неразрушимое вещество. Доспехи из такого преобразованного мифрила непробиваемы. Чаще, конечно, делали кольчуги для скрытого ношения. Также из него делали клинки. Легкие и бритвенно-острые, не требующие заточки. Их особенно эльфы любят — и светлые, и темные. Собственно, только они и могли себе такое позволить.
— А смысл в таких клинках? — не понял я.
— Смысл в том, что это оружие хорошо не только для простой схватки, но и для битвы с различными порождениями магии. Одно прикосновение — и нежить мертва. Высших вампиров и личей убивает так же легко, как обычная сталь простого разумного, если, конечно, суметь до них дотянуться. В этом плане такое оружие лучше хладного железа. Убивает наповал. Что и случилось с магом.
— Понятно…
— У тебя есть еще мифрил, Кэррэл? — жалобно попросила Олграна.
Вновь захотелось ее помучить — дескать, дам, если будешь себя хорошо вести или вообще от меня отвянешь, но очень уж жалобные были глаза у орчанки… Не смог я ей отказать — такой вот я добрый чел. Ну и политика, понимаешь, — нужно устанавливать хорошие, даже можно сказать дружеские, отношения. Они и сейчас не злые, даже после всего происшедшего, но дружбу надо всячески укреплять.
— Есть…
У меня и вправду есть немного того, что при этом не придется ломать или отрывать. Знаете, продают такие дешевые свечки в алюминиевых колбочках-подставках-емкостях. Одна свечка у меня наполовину использована, так что ею можно легко пожертвовать. И еще одна имеется.
Я сходил в палатку и достал из рюкзака требуемое.
— Вот… подойдет?
— О, да! — засияла орчанка.
Тем временем из воды, бурча вполголоса, стали выбираться полукровки, промывшие себе глаза. Но выглядели они как настоящие перепившие зомбаки. Опухшие, покрасневшие-позеленевшие — в зависимости от того, у кого какой крови больше, человеческой или оркской. Жуть.
— Ну что, парни, осознали всю свою неправоту? Будем еще шутки шутить? — поинтересовался я, держа винтовочку в руках. — Или вас сразу всех прикопать от греха подальше?
— Осознали… не будем… не надо…
— Ну раз так, то разбирайте свое барахло…
Полукровки, глядя на меня с опаской, стали разбирать оружие и быстро отходить к своей части лагеря.
— Кстати, Олграна… понимаю, что некрофил… тьфу ты, некромант разлетелся на кусочки, но, может, от него что-то ценное в магическом плане осталось? Если постараться, наверное, можно найти — кольца, камни… — осмотрелся я вокруг.
— Бесполезно… Кольца и прочие побрякушки, наверное, еще можно найти, только в магическом смысле они уже вряд ли будут на что-то годны.
— Почему?
— Такой выброс энергии при его смерти, да еще от мифрила, их просто сжег и разрушил, скорее всего, даже физически.
— Ясно.
