Глава 9
Ну вкус эликсир был не то, чтобы ужасен, но это явно последнее из того, что захочется потягивать в шезлонге рядом с бассейном. Как бы так его описать? Хм-м-м. Что-то типа рисового отвара с сахарком, да плюс ещё какая-то доля спирта.
— Ху-у-ух!
Ладно. Выпил и выпил, не развалился. Вкус — не главное. Главное, чтобы эликсир сработал как надо.
Закрыв глаза, я прислушался к магическому источнику и ощутил, как он начинает раскочегариваться. О, да! Как будто бытовой фен потихоньку превращался в сопло реактивного самолёта.
Своего максимума эффект достиг уже через несколько секунд и… у-у-у-ух, как же я хорош! Как сильны мои лапищи! И как длинны ментальные щупальца! Стоя здесь, я разом почувствовал токи мыслей Франсуа Денисовича и всех ребят в раздевалке. А значит, всё идёт по плану.
— И вся грязь превратилась в серый лёд, — буркнул я, выскочил из холодильной камеры и рванул наверх, на основную кухню.
— Эй! — раздался позади недовольный голос шефа. — Ты куда⁈
А-а-ай, да иди ты в жопу! Не до тебя сейчас! Ступеньки, ступеньки, бегом мимо столов и плит, я прилип к заветному окошку, нашарил глазами Марину Марковну и с ноги попытался ворваться к ней в голову, но…
— Да ладно⁈ — я аж вскрикнул от досады.
Заперто!!! Даже несмотря на то, что я под максимально-возможным усилением, вход в мысли вдовы Орловой был запрещён. Я присмотрелся внимательней и понял: медальон! Вся проблема в нём! Не знаю как, но моё сознание менталиста само вычислило проблему.
Что графиня, что её дети таскали на себе такие артефактные побрякушки, что и не снились простым смертным. Вскрыть их голову мог только настоящий профессионал, и речь даже не про Агафоныча под эликсиром. Тут нужен кто-то, кто качал источник всю жизнь, и о ком не пишут в учебниках.
Не, вывод-то, на самом деле, очень простой: нужно снять с Орловой медальон. Но как⁈ Зуб даю, что среди гостей затесались боевики рода и меня разберут на атомы ещё при подходе к столу.
— Твою-то мать…
Через пару минут действие эликсира должно закончиться, а у меня нет плана «Б». Мне срочно нужна подсказка! Срочно нужно озарение, да такое чтобы наверняка!
Я начал осматривать кухню и искать знаки буквально повсюду. Первым делом открыл холодильник. Посмотрел на баклажан. Баклажан, в свою очередь, посмотрел на меня. Коннекта не произошло. Тогда я перевёл взгляд на гастроёмкость с незачищенным каре барашка, но тоже мимо. Овощи, овощи, фрукты, фрукты, десятилитровая кастрюля с луковым супом, который неплохо было бы уже расфасовать и заморозить, дальше лоток с курами, лоток со рваными салатными листьями, лоток с панировкой… в голову пришло только то, что за такое товарное соседство можно нехило нахлобучить Денисыча. Но как это мне сейчас поможет⁈
Не то! Вообще не то! Мысль никак не хотела ворочаться в нужном направлении.
Я захлопнул холодос, обернулся на сто восемьдесят и тут, вдалеке, на самой верхней полке кондитерского цеха мне на глаза попалась очень интересная коробка. Белая такая, прямо белоснежная, с нарисованным на ней стилизованным розовым бутоном. И стоило мне лишь открыть её, как вдруг ассоциативный ряд начал выстраиваться. Пока что робко и нерешительно, но что-то такое я, кажется, нащупал.
Коробка не весила практически ничего, а внутри находились пакеты с сушеными цветами и лепестками. Запаянные, само собой, и надутые воздухом, чтобы не поломать всю эту прелесть. Два пакета с розами, три пакета с лавандой, один с белым жасмином и не счесть сколько дохрена обезвоженной виолы всевозможных оттенков.
— Так, — мозги завелись на полную катушку. — Так-так-так.
— Эй! — крикнул Денисыч, появившись на кухне.
Оказывается, пузан бросился за мной в погоню, но догнал только сейчас. Ступеньки же. Тяжко же.
— Какого хрена ты тут забыл⁈ — пытаясь отдышаться, завопил бешеный шеф.
— Отвали.
— Чего-о-о-о⁈
— Отвали, говорю.
Франсуа Денисыч засучил пухлыми кулачками, затопал не менее пухлыми ножками, и тут у меня в голове всё сошлось. Просияв, я начал потрошить пакеты и ссыпать цветы в коробку.
— Что ты делаешь⁈
— Тише! — попросил я и-и-и-и…
Вжух!
В данный момент все мыслестрочки шефа, — все его знания и воспоминания, — оказались для меня курами, а сам я был холёной рыжею лисою. Я мог делать с его мозгами абсолютно всё, что угодно. Легко и просто, буквально играючись.
Вжух!
И первым же делом я опустил на дно весь негатив, связанный со мной. Ну чтобы пухляк не истерил почём зря. А вот дальше началось настоящее созидание.
Вжух!
Выхватывая из колоды воспоминаний самые бесполезные, — типа рядовой прогулки в парке или похода в кино на проходной фильм, — я перекраивал их до неузнаваемости. И теперь Франсуа Денисович помнил, что… ах-ха-ха-ха-ха! Он помнил, что у него была интрижка с Мариной Марковной Орловой! И не просто интрижка, а Чувство! С большой, блин, буквы!
Вжух
Он помнил, как они жались по углам, чтобы никто не видел. Как целовались под дождём и предавались бурной страсти в гостиницах. Как шептали друг другу нежности и строили планы. Как вели тайную переписку, и как выкраивали время «для себя», скрываясь от старого графа. Страсть и вожделение, надежда и радость.
Вжух!
Отлично! Едем дальше! Теперь, когда я взрастил во Франсуа Денисыче любовь и счастье, — ну разве это плохо? — я перешёл к текущим мыслительным процессам и «напомнил» ему то, что он хотел сделать во время поминок.
— Спасибо, что согласился помочь, — улыбнулся шеф и похлопал меня по плечу.
— Для вас, Франсуа Денисович, всё что угодно.
— Я очень это ценю, — чуть не прослезился шеф. — Правда. Ну пойдём уже, пора.
— Вперёд! — расплылся в улыбке я, взял коробку с лепестками и вслед за Денисычем вышел в зал.
Наше появление не осталось незамеченным. Стоило дверям открыться, как все взгляды тут же устремились на нас. Скорбные родственники и друзья перестали жевать и застыли с немым вопросом на лицах, а мы с Денисычем в полной тишине всё приближались и приближались. Всё ближе и ближе ко вдовушке, что восседала во главе стола.
Когда между ней и шефом остались считанные метры, два внушительного вида мужика в чёрных костюмах было дело поднялись с мест, но по мановению руки Марины Марковны плюхнулись на место. Кажется, ей было интересно.
— Марина! — громко и чётко сказал Франсуа Денисович. — Любовь моя!
— Любо-о-о-овь! — тоненьким фальцетом протянул я, взял пригоршню лепестков и бросил их в воздух.
— Красавчик, — прошептал шеф и подмигнул мне, а я тут же ответил на подмигивание; мне не жалко. — Я больше не могу ждать! — вновь громко продолжил шеф. — Ни дня! Ни минуты, и ни секунды! Это сильнее меня, Марина!
— А что здесь происходит? — зашептались за столом. — В чём дело-то?
— Мам? — удивлённо подняв бровь, вытаращилась на шефа моя сводная сестрица.
— Если хочешь, можешь впредь называть меня «папочкой», — по-доброму улыбнулся ей Франсуа Денисович.
— Ма-а-а-а-а-ам!
— Мар-р-рина! — зарычал шеф. — Солнце моё! Воздух мой! Мой смысл жизни! Любовь к тебе сжигает меня изнутри!
— Любо-о-о-овь! — и снова мой выход.
— Франсуа Денисович, что вы несёте? — наконец сбила с себя оторопь вдова.
— Подожди, прошу тебя! Ничего не говори! Сейчас говорю я! Я и так слишком долго молчал! Слишком долго я ждал, когда мы наконец-то сможет быть вместе и больше не будем вынуждены скрывать нашу любовь…
— Любо-о-о-овь!
— Марина, ты и так всё знаешь! А я, как мужчина, возьму на себя смелость объявить о нашей связи всему миру!
— Какой, какой ещё связи? — вдова поднялась со стула. — Франсуа Денисович, вы пьяны?
— Марина, замолчи! Можешь говорить всё, что угодно, но я знаю, что у тебя на душе! Поверь, Марина, я знаю на что иду! Мне плевать на условности! Мне плевать на косые взгляды! Мне плевать на разговоры за спиной! Мне плевать на всё, кроме тебя… Я… Я… Я, — начал задыхаться шеф.
Последние несколько секунд я уже подтравливал жаркого марева страсти, буквально сводя шефа с ума. Главная эрогенная точка, как ни крути, мозг. А мозгом Денисыча управлял… кто? Правильно: я. Да причём так успешно, что у него из-под пуза чуть ли не шишечный дым повалил.
Шеф вошёл в настоящее исступление.
— Я хочу тебя прямо здесь! — сказал он, шагнул навстречу вдове и, как говорится, заверте…
Денисович схватился за амулет Марины Марковны и сорвал его к чёртовой матери. Марина Марковна завизжала, а мужики-охранники начали реагировать. Двое боевиков Орловых уже неслись спасать хозяйку, а третий вырастил на ладошке крутящийся файербол, но пока медлил — боялся зацепить вдову.
— Козочка моя сладожопая! — сорвав амулет, шеф пошёл дальше.
Схватил вдову обеими руками за задницу, приподнял, размахнулся головой по широкой амплитуде, вогнал нос в её декольте и начал там… э-э-э… бурлить?
— А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — ещё сильней заорала Марковна и начала колотить его по плечам.
Один из охранников тем временем уже оттолкнул меня в сторону, — я-то никакой угрозы не представлял, — и до контакта с шефом остались считанные мгновения. Мои мгновения. Те самые, ради которых всё и затевалось. Магический источник уже раскалился до красна, но эликсир всё ещё действовал.
И-и-и-и… да! Дорога в голову вдовы оказалась свободна! Я не испытал вообще никакого сопротивления, как будто прошёл сквозь дверь из паутины. Ну а теперь вперёд, экспресс-тур по воспоминаниям!
Вжух!
Самое свежее, с похорон. Гроб с телом графа Орлова опускают в землю, Марина Марковна обнимает детей и промакивает мокрые глаза платочком.
Вжух!
Поход вместе с охраной по элитному ТЦ для аристократии. Шоппинг. Марина Марковна выбирает траурный наряд.
Вжух!
Кабинет, стол, список гостей и тёплый от непрерывных звонков мобильник.
Вжух!
Неинтересно.
Вжух!
Не нужно.
Вжух!
И это не то.
Вжух! Вжух! Вжух! Вжух! Ии-и-и-и-и-и…
— Ой-ой, — говорит мужчина, сидящий напротив. — Неловко, — и начинает читать с листа: — Вы, черти, не знали, но у Дельфины был сын. Мой сын. Моя плоть и кровь, настоящий наследник рода Орловых. И именно ему я оставляю всё своё движимое и недвижимое имущество, а также активы рода.
Меня аж обратно выкинуло. Новость шарахнула, будто молния. Охренел, похолодел, опешил. Как относиться к этому я пока не понимал, решил чуточку подождать с выводами, и пока есть такая возможность занырнуть обратно в воспоминание.
Вжух!
— Чушь. Вы же не верите всему тому, что здесь написано?
— Верю я или не верю, Марина Марковна, это самый последний вопрос. Но по факту передо мной официальный документ, заверенный нотариально.
Вжух!
— Сколько вы хотите?
— Простите?
— Сколько вы хотите за то, чтобы это завещание никто и никогда не увидел?
— Марина Марковна, вы просите о невозможном. Есть копии и…
— Мне плевать на копии! Я найду и уничтожу их все!
Вжух!
И снова меня выкинуло на поверхность. Однако на сей раз потому, что действие эликсира закончилось. Вокруг тем временем уже творилась настоящая дичь: Марина Марковна убегала прочь, дети бежали за ней, гости галдели, боевики рода Орловых на скорость расшибали харю шефу Франсуа, а шеф Франсуа:
— Мариночка! — кричал и тянул руки вслед вдове. — Мариночка, не надо так! Марина, прошу!
Фу-у-у-у-ух.
— Все активы рода, — шёпотом повторил я так, чтобы меня никто не услышал.
Не набор марок, не квартира, не дача, и даже не раритетная барбухайка, переоформление которой будет стоить дороже её самой. Нет… ВСЕ активы. ВСЁ имущество. Которое я даже приблизительно не могу оценить.
— Официальный документ. Ну охренеть теперь, конечно.
Что делать и как именно действовать я пока не решил. Но решу. Начну прямо сегодня пробивать, как лучше всего действовать в таких случаях, но две вещи уже знаю наверняка. Первое — спешка опасна и подобна смерти. По сути, меня ведь уже убили один раз. Так что к делу нужно подойти спокойно, взвешенно и обстоятельно.
А второе. Второе заключается в том, что заднюю я теперь точно не дам. Оглядывая зал «Короны Империи», я чётко принял для себя истину: здесь есть за что побороться. Бороться надо, и бороться я непременно буду.
— Мари-и-иноська! — кричал беззубый к этому времени шеф Франсуа. — Ну как зе та-а-а-ак⁈
* * *
— Эй, парень! А ты вроде бы ничего! — сказала Марина Марковна, улыбнулась и похлопала меня по плечу. — Хочешь быть новым шефом «Короны»?
Да не, это я придумал, конечно же. Не было такого разговора.
А вот разговор с полицией был, да. На моё счастье, очень короткий — господа правоохранители были во мне максимально не заинтересованы и даже спокойно отнеслись к той новости, что я забыл документы дома и сказался им Василием Викторовичем Каневским.
Совпадение? Не думаю. Просто мне не нужно, чтобы всплыла фамилия Каннеллони. Думается, что Орловы сразу же вспомнят имя человека, убийство которого заказывали несколько дней назад.
И кстати, отмаза про забытые документы исправно работала с первого дня. А потому что они тут нахрен никому не нужны. А потому что ресторанка. Хоть и премиальная, а всё равно. Чтобы официально трудоустроиться, нужно минимум полгода капать на мозги руководству, ведь с их стороны никакой инициативы не будет — я гарантирую это. И такие вот забывчивые товарищи вроде меня ценятся, ведь за них не нужно башлять налоги.
Но к делу! Полиция явилась, но по сути ничего не случилось. Ситуация скорее потешная, а весь состав преступления сводится к тому, что некий шеф-повар прилюдно побывал лицом промеж грудей графини. Ущерб сугубо моральный. Будь Франсуа Денисович аристократом, мой сводный братишка мог бы вызвать его на дуэль, а так.
Так помимо разбитого хлебальника ему грозило увольнение, да ещё микроскопический срок за нарушение общественного порядка. Господа полицейские не увидели в деле никаких следов ментального воздействия, скрытых смыслов и умыслов. Бытовуха на почве ревности, и та без криминала. Упаковали шефа, да повезли.
Спасли по сути, ведь кто знает? Если бы не органы, отошедшая от первого шока вдова Орлова могла бы приказать своим ребятам прокатить Франсуа Денисовича полюбоваться лесным массивом. Или дном Москва-Реки. Или камерой крематория изнутри, чёрт его знает, какие у графини методы.
— Так, ребят, — это Стася Витальевна спустя какое-то время после инцидента собрала весь персонал на кухне. — Думаю, вы сами всё понимаете. На несколько дней придётся закрыться.
Мишаня Кудыбечь тут же поднял руку. Стася крепко держала подчинённых, — надрессировала, ага, — и перебивать её было чревато.
— Миша?
— На несколько — это насколько? — уточнил бородатый.
— Неделя, может чуть больше, — развела руками управляющая. — Сегодня же начну искать нового шефа. Абы кто не сойдёт, нужна звезда и…
…и дальше её уже никто не слушал. Как будто ясно солнышко из-за тучек вышло, на лицах работников общепита начали расцветать улыбки. После связанной с употреблением эликсира перегрузки, как маг я из себя ничего не представлял, но если бы мог сейчас прочитать их мысли, то потонул бы в потоке всеобщей радости.
Банкет-то ребята отдали, и отдали хорошо. Обещанные деньги уже жгли карман, а тут ещё и внезапный отпуск нарисовался. С лёгкой руки шефа Франсуа, так сказать.
— Домой слетать, что ли? — Гио мечтательно замер, наполовину стянув с себя китель и начал мурлыкать под нос. — На Кавказе девушки, с-с-с-самые крас-с-с-сивые.
— Нахрен садик! — а это Мишаня решил поведать о своих планах. — Арендую тачку и палатки, свожу пацанов в Карелию. Бесов нос, языческие лабиринты, Смерть-Гора. Отдохнём хоть разок в жизни по-человечьи!
— Да? Да-а-а-а! — а вот Санюшка конкретики не дал, но видно было, что человек лучится счастьем и тоже найдёт чем себя занять.
Уже на выходе, ребята предложили бахнуть по пиву, но я отказался. Слишком многое предстояло обдумать. А именно: что делать, как делать, когда делать, с кем делать и так далее. Тяжко переворачивать мир, опираясь на зыбучие пески, а у меня кроме них никакой другой точки опоры не было.
Ну да ладно. Уже утих первый стресс от того, что я теперь наследник заводов-газет-пароходов, я успокоился и вспомнил истину. К жизни нужно относиться легче. В конце концов, мой подростковый возраст выпал на девяностые, молодость на нулевые, да и опыт в качестве ресторатора в пандемию имелся, так что с этой грёбаной имперской магократией я тоже уж как-нибудь справлюсь.
Главное найти за что зацепиться.
