Глава 14
Часть семьи
Я сидел на скамейке у своего дома, который за эту ночь пережил многое, и в голове не было ни единой мысли.
В предрассветных сумерках сверкали проблесковые маячки машин скорой помощи и полиции. Бродили спасатели, разбирая завалы и оказывая всевозможную помощь. Им помогали преподаватели, предоставляя списки учащихся.
Медленно поднимался жаркий диск солнца, который совсем не грел, но добавлял ощущения, что все самое плохое позади.
— Кто эти люди? — тихо спросила Лебедева, показывая на замерших по бокам Мару и Маркуса.
— Не люди, — флегматично поправил её я. — Они вампиры.
Оксана боязливо огляделась, будто после моих слов они должны были показать свою истинную натуру и разорвать девушку в клочья.
— Я была не в себе, — продолжила она. — Спасибо, что не дал мне погибнуть.
— Пожалуйста, — пожал плечами я.
— Что с теми демонами, которые поджидали нас? — задала волнующий её вопрос преподавательница.
— Мертвы, — равнодушно ответил я, потратив все эмоции.
Голова уже начала болеть, напоминая о бурном застолье накануне, и собеседник из меня был аховый.
— Они пришли не за кем-то, а за тобой, — продолжала развивать мысль Оксана. — Почему?
— Ты и сама знаешь ответ, — посмотрел на неё я. — Не правда ли?
Оксана поёжилась от моего взгляда, кутаясь в тонкое пальто.
Юбка учительницы разошлась по шву, обнажая бедро. Колготки изорваны, на коленках ссадины, как и на скуле. На голове воронье гнездо.
— Это был язык демонов? — уточнила она, отворачивая лицо и наблюдая за полуразрушенным городком.
— Да.
— Когда ты его изучил?
— В тысяча пятьсот втором до падения мира, когда демоны впервые вторглись к нам, — ответил я, наблюдая, как Оксана замерла и перестала дышать.
— Каково это было? Не понимать, что происходит.
— Это было лучшее время, пока мы не победили, в тот момент я понимал, кто враг, — немного подумав, ответил я.
— Что ты намерен делать теперь, — неожиданно спросила она, — когда вернулся?
— Защищать то, что мне дорого, как и всегда, — твёрдо сказал я.
— Я никому не расскажу, — взглянув мне в глаза, произнесла Оксана.
— Я знаю, — с благодарностью ответил я.
Встав, попрощался кивком, отправляясь в дом, где принял душ и наконец-то сменил одежду.
На первом этаже собрались все те, кто вчера чудом спасся. Желания разговаривать ни у кого не было. Они ещё не спали, устало смотря перед собой.
— Советую отдохнуть, — высказался я. — У Академии будут выходные, но всё равно, не стоит подвергать организм лишним нагрузкам.
Ответом мне послужили полупустые взгляды. Словно говорил я вовсе не с людьми, а с бездушными стенами. Силы улыбнуться нашла в себе лишь Катя, сперва махнув на прощание рукой, а затем догнав меня.
— Можно с тобой? — спросила на выходе Ваймер.
— Можно, — просто ответил я.
Михаил ждал у входа, желания доставать меч в этот день не было. В этот день я прощался со своим родным братом.
Авто вырулило между сгрудившихся машин с логотипами телевизионных компаний и выехало на тракт.
По радио вещали о небывалом по масштабам разломе. Ведущие утреннего шоу были эмоциональны, они постоянно упоминали императора, будто тот был виновен во всех бедах этого мира.
Попросив Мишу прибавить громкости, я прислушался.
— Сегодня у нас в гостях тот, кто, пожалуй, может дать хоть какой-то вменяемый ответ. В то время, когда администрация нашего императора сохраняет молчание, мы пригласили в студию ректора крупнейшей академии в стране. Стародубцев Никита Владимирович лично расскажет нам о событиях, не побоюсь этих слов — кровавой ночи.
— Добрый день, уважаемые радиоведущие, прибыл, как только смог распределить силы и урегулировать взаимодействие спасателей и правоохранителей, — спокойно поприветствовал и начал беседу ректор.
— Никита Владимирович, — начала женщина. — Я приношу семьям погибших и вам искренние соболезнования, знаю, что многие студенты — часть вашей студенческой семьи. Я говорю о тех ребятах, что получили право на обучение и спонсируются лично пресветлым родом Стародубцевых.
— Спасибо, — сухо ответил Старик.
— Сколько сегодняшней ночью потеряла империя? — сокровенно спросил мужчина ведущий, театрально понижая голос.
— Вы хотели спросить, сколько потерял я, родители этих детей и их друзья? Это не оценивается, — резко изменился голос Старика, но я видел, что он попросту бравировал своим сочувствием.
Он это умеет, поставить на место, играть эмоциями, но мне не надо видеть этого человека, чтобы понимать, что ему сейчас всё равно.
В голове свербела какая-то мысль, я пытался её поймать, но мне слабо удавалось. Сказывалось жесточайшее похмелье, истощение резерва и бессонная ночь.
— Извините, — попросил прощения ведущий. — Так сколько же?
— Потери не так велики, как могли бы быть, мы попали на место разлома первыми, спустя двадцать минут, так как находились за пределами академии, — поделился Старик. — Но убитых было бы гораздо меньше, если бы паладины империи успели вовремя.
— Вы говорите о столичной страже? Что подчиняется напрямую императору и хранит спокойствие в городе? — уточнил ведущий.
— Да, именно о них, — твёрдо ответил Старик. — Ни для кого не секрет, что земли академии не автономны, а в особенности студенческий город. Он под покровительством императора, поэтому мы в любом случае были бы бессильны перед угрозой.
— Мне кажется, сегодня вся империя увидела, что подобные законы архаичны и чреваты неоправданными потерями, — заметил ведущий. — Сколько уже длится этот спор об автономности учащихся в академии? Вторую сотню лет, если я не ошибаюсь.
— Я уже отправил прошение об отделении земель, как и родители почти сорока студентов, погибших этой ночью. Не говоря уже о персонале и разрушенных домах, парализующих наш график занятий.
Слушая речи Старика, я всё больше уверялся в том, что что-то тут не так. Слишком избирательные темы и большой акцент на автономности академии, больше чем на людских потерях.
Они ещё несколько раз затронули тему старых законов, но в основном полезного в выступлении ректора было мало. Только укоры в сторону императора. Ведущим и не надо больше, они получили настоящую сенсацию. Уверен, заголовки завтрашних газет будут пестрить провокационными тезисами.
Вопрос, зачем?
— Миша, разворачивайся, надо заехать в центр городка… — попросил я водителя.
Машина тотчас остановилась и поехала в обратном направлении, плавно развернувшись.
Катя посмотрела на меня, скрывая удивление, но ничего не сказала.
— Где был твой дом? — осматривая пепелище, спросил я у Ваймер.
— Вот тут, — показала она на один из особняков, почти сравнявшийся с землёй.
Вокруг сновали люди императора, я заметил также пару преподавателей, что активно помогали гвардии и спасателям. В воздухе пахло гарью, от бывшего пожарища вверх поднимались робкие струйки дыма.
Катя последовала за мной, я вошёл внутрь дома, осматриваясь по сторонам.
Пол разметало, как и лестницу. Пришлось натурально перелезть через порог. Благо дом был невысоким, но я всё равно подал Кате руку, чтобы та не запнулась.
Ваймер посмотрела по сторонам с грустью. Это всё, что было у неё в жизни и сейчас этого не стало.
— Что ты ищешь? — настороженно спросила она.
— Совпадения, судьбу, карму, это называют по-разному, — отмахнулся я и попросил её замолчать, поднося палец к губам.
Рассматривая погром, я перешёл на астральное зрение, наблюдая за тем, как вокруг роятся духи. Но в магическом плане ничего необычного увидеть не удалось.
Поэтому выйдя из транса, провёл пальцами по уцелевшей каменной стене. Когда «материал» был собран, я растёр сажу на пальцах, замечая еле заметные кристаллические крупицы.
— Уходим, — приказываю Ваймер и первым покидаю дом.
Мы быстро садимся в машину, Михаил тут же трогается.
— Что ты увидел? — не отступилась Ваймер.
— Порошок, — честно ответил я. — Это мелкие частицы взорвавшегося накопителя.
— Демонической слезы? — ахнула Ваймер.
— Да, — кивнул я.
— Но у нас не было такого артефакта, я вообще никогда в жизни не видела подобного, говорят их осталось крайне мало.
— Один из таких артефактов взорвался в твоём доме, породив разлом, — прямо сказал я.
— Но, как он туда… — глаза Ваймер загорелись, она связала полученную информацию. — Ты же не думаешь, что во всём виноват ректор?
— А какие ещё есть варианты? — усмехнулся я. — Лучше расскажи мне о законах автономии земли под академией.
Катя прикусила губу.
— Эта тяжба длится слишком долго. Академия хочет получить статус независимого учреждения, а империя не даёт ей этого сделать, — сдув упавшую чёлку, напряжённо ответила старшекурсница.
— Тяжба значит? — задумался я, а руки уже набирали номер Романа.
— Добрый день, Антон Валерьевич, — поприветствовал меня финансист, имеющий хорошее юридическое образование. — Рад вас слышать, у вас всё в порядке?
— Мы же договорились, не выкать, — поморщился я. — Тоже рад тебя слышать. У меня есть вопрос.
— Внимательно слушаю, — тут же встал в стойку Роман.
— Что получит академия, если приобретёт статус независимого от империи учреждения? — задал я вопрос.
— Мне нужно время, чтобы подумать, это не телефонный разговор, — предупредил меня Роман. — К завтрашнему дню я постараюсь дать ответ.
— Спасибо, — я положил трубку.
Катя затихла, бросая на меня задумчивые взгляды.
— Никогда не любил политику, — поделился я, завязывая разговор, чтобы не уснуть.
— Если ты не будешь интересоваться политикой, не факт, что она не будет интересоваться тобой, — философски заметила Ваймер, находясь в лёгком шоке от моего откровения. — И всё-таки я не понимаю, зачем это нужно ректору.
— Мне надо говорить, что всё, что ты услышишь здесь, не стоит рассказывать Старику? — спросил я.
— Да, понимаю, — быстро кивнула Катя. — Куда мы сейчас?
— На похороны, — ответил я. — Или я могу подвезти тебя, куда скажешь.
— Нет, не хочу оставаться одной, — прикрыла глаза Ваймер.
— А как же компания девчонок? Могла побыть с ними.
— С ними мне не так спокойно, — честно ответила девушка.
Мы приехали к усадьбе Митрофановых, где уже собрались многочисленные авто. Кладбище находилось тут же, на территории родового поместья.
Я обнял маму и представил ей Катю.
Милена при виде Ваймер поджала губы.
— Девочку необходимо переодеть, — сказала она, щелчком подзывая горничных. — Подберите ей что-то в тёмных тонах.
Катя виновато посмотрела на свои джинсы и свитер, местами испачканные. Я чуть себя по лбу не ударил. Совсем забыл, что она пережила этой ночью и что все её вещи сгорели.
Взяв девушку за руку, заставил её дёрнуться, после чего успокаивающе улыбнулся, отправляя к слугам.
— Что за девочка? — раздался голос рядом, это тихо подошла мама, наконец-то заканчивая с очередной порцией гостей, что пришли поддержать семью в столь трудный день.
По глазам Анны было видно, что она сегодня плакала. И не раз. Решила поговорить на отвлеченную тему, чтобы разгрузиться.
— Студентка в академии, с третьего курса, — ответил я.
— Она тебе нравится? — прямо спросила мама.
— Да, — ответил я.
— Вот и славно, нашей семье не помешает наследник, — огорошила меня женщина. — Мы остановим переговоры по твоим партиям.
— Меня сейчас мало интересует партия, если только это не партия в шахматы, — улыбнулся я. — У тебя будет внук, но чуть позже. Обещаю.
— Спасибо, — женщина уткнулась мне в плечо, обняла и пошла к очередным входящим в дом людям.
Катя появилась через полчаса, спускаясь по лестнице.
В платье она выглядела как истинная леди. Немного неуверенно, ведь подобные приёмы и собрания выглядят для неё пугающе. Я всё понимал, понимал особенности жизни без семьи, ведь сам был в подобном положении.
Подставив локоть, взял девушку и повёл в сторону стола.
Череда людей приносила свои соболезнования, Анна еле сдерживала слёзы.
Взять с собой Катю, оказалось более дальновидным решением, чем я мог себе предположить.
Когда мы вошли в зал с гробом, где лежал Станислав, что-то сломалось во мне. Я крепко сжал руку девушки, но та не сопротивлялась. Лишь когда я пришёл в себя, то понял, что на узкой девичьей ладони вероятнее всего останутся приличные синяки, а по щеке текла слеза от боли.
Наши взгляды встретились, мне стало неудобно и чтобы загладить вину, я поднёс руку девушки к губам и аккуратно поцеловал. Катя грустно посмотрела на меня, и мы пошли дальше.
Остальное прошло как в тумане.
Все эти лица смазались в один калейдоскоп. Все речи утешений и поддержки заполняли голову, не оставляя ничего кроме них.
Тело Стаса и его спокойное умиротворённое лицо стояли перед глазами, даже когда я не смотрел на него.
Очень скоро с церемонией было покончено и мы переместились на родовое кладбище, где брата уже ожидал холодный мраморный склеп, где давно ждали все умершие из семьи Митрофановых.
Гроб закрыли, мимо прошествовал мужчина в костюме-тройке и возложил на него цветок. Один цветок. Выделяющийся на фоне пышных букетов венков.
Он подошёл к нашей семье, стоящие рядом друзья рода отступили на шаг, я пока не понимал, что происходит.
— Император приносит свои соболезнования, — чинно произнёс мужчина с проблесками седины в волосах и военной выправкой, холодно посмотрев на деда.
— Благодарим, — сухо ответил Павел, смотря в лицо представителю императора. — Но это не всё, верно?
— Дни траура не должны помешать вам прибыть на завтрашний приём, — без особых реверансов сообщил он. — Это станет проблемой?
— Нет, — ответил Павел голосом, который мог заморозить воду в блюдце.
Чиновник кивнул и удалился.
Гости разъехались, а мы собрались покинуть гостиную, попрощавшись с родными. Мне надо было посетить Сорокина и узнать, что они сделали без меня, а Кате пора было домой… Хотя, куда ей сейчас ехать, вопрос открытый.
В этот момент мне на пути к выходу попался пьяный Виктор, мой дорогой дядюшка, который сегодня горевал и выглядел крайне мрачно.
Мне не удалось обойти его, а он, увидев меня, схватил за грудки, дыша перегаром и фонтанируя слюной, чем привлёк внимание всех в гостиной.
— Он умер из-за тебя! — выкрикнул мне в лицо он. — Кто тебя просил решать наши проблемы⁈ Кто?
— Виктор! — окликнул его Валерий, поднимаясь, но я взмахнул рукой, останавливая отца.
Дед сверлил сына взглядом, но ничего не предпринимал. Только кивнул мне. Катя отошла в сторону, непонимающе смотря на всё происходящее.
— Убери руки, — вежливо попросил я родственника.
— Скажи мне, — проникновенно начал он, влажными глазами смотря на меня и краснея от раздирающей его злобы. — Что поменялось? Как только ты вернулся, ты почти не появляешься дома. Какие-то непонятные связи и знакомства, интриги, а затем и месть! Без уведомления семьи… Ты виноват в его смерти, я не устану это повторять. Мы могли договориться, а теперь на твоих руках кровь брата. Пока ты не знаешь, но это изменит твою жизнь, будь уверен.
— Я виноват, — согласился я, чем ввёл Виктора в растерянность. — Но только в том, что быстро убил их.
— Сучонок… — прошипел Виктор. — Ты не понял? Ничего не понял! Это командная игра, ты часть семьи и обязан учитывать, что меньшее, чем ты заплатишь за тайны, это собственная жизнь.
Оценивая ситуацию, я понимал, что некоторые в этой комнате были согласны.
— Обожди чуть-чуть, я верну тебе его в целости и сохранности! — просит подошедший Павел мою подругу, а сам подходит ко мне, отводя в сторону.
— Виктор тот ещё задира, но он во многом прав. Я долго думал над этим, а теперь решил, что твоя задача поскорее интегрироваться в семейные дела. Завтра ты должен будешь присутствовать на приёме императора, а затем над тобой возьмёт шефство Андрей и покажет что к чему. Понимаешь?
— Да, — ответил я.
— Вот и славно, пора приносить пользу близким тебе людям, — горько усмехается старик. — Я долго считал, что твои поступки относительно мести верны. Но это не так.
— Почему? — искренне удивился я.
— Потому что Стасу уже всё равно, — произнёс дед. — Очень скоро станет всё равно мне, затем Милене, а потом и твоему отцу. И дай бог, мы уйдём в тёплой постели, когда придёт время. Я прошу тебя сделать так, чтобы мы не ушли раньше. Сделай так, чтобы мстить пришлось как можно реже. Я верю в тебя. Ты умеешь драться, но сейчас бои ведутся по другим правилам, по правилам аристократов.
— Хорошо, — согласился я, задумчиво смотря на уходящего деда.
— И найди себе пару на приём, это обязательно, — подняв вверх палец, напоследок говорит дед, а мой взгляд перемещается на выходящую из гостиной Катю.
Быть аристократом? Похоже, это означает, что надо просто выучить новые приёмы ведения войны. Хорошо. Я окунусь в этот мир полностью.
Вдруг в голове возникла яркая мысль.
Старик… Вот что он делал. Он ведёт войну, только как аристократ. Но вот зачем ему это нужно?
Надо встретиться с Романом.
— Подвезёшь меня до гостиницы? — просит Катя, устало прикрывая глаза. — Ректорат оплачивает номера, как мне сообщили.
— Не против остаться у меня? Мы всегда рады гостям, даже в такие тёмные дни…
— Ты уверен? — оценивающе смотрит на меня студентка. — Попросишь пройти за тобой, чтобы ты показал мне спальню и гобелены своих предков?
— Нет, — покачал головой я, понимая, куда она клонит. — Сначала мы займёмся сексом, а затем ты уже увидишь мою спальню.
Катя впервые за день улыбнулась.
— А где мы будем это делать? — шутливо уточняет она.
— Не скажу, чтобы узнать надо попробовать, — отвечаю улыбкой.
— Пожалуй, не сегодня, — с сожалением отвечает она, тянется ко мне и аккуратно целует в губы.
— Михаил отвёзет тебя, — говорю ей, и она уходит.
— Облом, — веселится в сознании Лилит.
— Значит, у нас появилось время для работы, — мысленно говорю душе демонессы и иду к Саранскому.
