В 16-летнем возрасте стала участницей минского подполья, узник концлагеря Майданек, живет в Минске.

Комсомольское озеро в Минске, его котлован, рыли и мои родители. Лопата, транспортер и тачка. И вот 22 июня – открытие. Я, конечно, побежала на это открытие озера. Чистая вода. Солнце светит. Играем в волейбол. Все прекрасно. И ровно в 12 часов вдруг объявили: Германия вероломно напала на Советский Союз. Бои идут под Брестом. Кто-то верил, кто-то не верил. Потому, что был заключен пакт о ненападении. Решили, что это какая-то провокация.

23-го все как обычно, отец мой пошел на работу, а уже ночью Минск бомбили… Мы жили в частном секторе на Ивановской, снимали квартиру. В конце улицы – через пять-шесть домов была воинская часть. Их сильно бомбили, и нам тоже досталось – у соседей стена дома обвалилась… Мы выскочили на улицу. Все освещено, видно, как самолет летит, как бросает бомбы.

Вой и взрывы, взрывы!

…Потом город заняли немцы. И был такой циркуляр: все трудоспособные от 16 лет и старше должны идти на биржу труда. Народ пошел регистрироваться.

Меня взяли на завод Ворошилова уборщицей. На завод привели военнопленных. Они были такие несчастные, страшные, и все мне казались стариками.

Одежда у них была настолько грязная, пропитанная кровью и потом, смотреть было больно. А я с ведром и тряпкой стою. Там один военнопленный был. Подскочил и спрашивает: «У тебя кто-то из родственников есть?» – «Мама и сестра». – «А сестра маленькая или большая?» – «Большая». Так вот, говорит, беги домой и скажи ей, что ее муж попал в плен: «Петр Струве, запомни!» Я, как под гипнозом, побежала домой. Прибежала и кричу с порога: «Клава, Клава, твой муж попал в плен! Он сказал, чтобы ты его освободила». Мама с сестрой переглянулись. Мама так головой покачала, мол, ну-ну, то ли будет еще… А сестра подумала и говорит: «А пойдем, посмотрим, что там за муж еще у меня такой». И мы пошли.

Он разыграл такую сцену, что это – его жена, стал просить отпустить его домой. Немцы иногда так делали. Но нужен был документ, штамп в паспорте сестры поставить, что она замужем. Ребята с завода сделали такой штамп. И написали там, что хотели написать. Как там немцы могли разобраться? Они и не проверяли особо.