Глава 5
Разобраться с подоспевшими плуксами труда не составило – крупняка больше не было, мелочь же не в счет. И их никак не сравнить с тварями обитающими на гоблинской Окраине – те пошустрее. А эти белые и красные какие-то заторможенные. На последних мелких тварей мы боеприпаса уже не тратили – давили ногами, подхватывали и насаживали на старые мутные ледяные лезвия, пропарывая плуксов насквозь. Закончив, вытащили наружу девку и эвакуировали к вентиляционной шахте. И только там задумались – как протащить голую бабу сквозь напичканные ядовитыми тварями лишайниковые дебри так, чтобы она при этом не сдохла. Каппа предложил вколоть ей пару доз антидота и просто швырнуть вниз – там должна была образоваться солидная куча мягкого лишайника, способная мягко принять удар подкачанного женского тела. А эта злобная фурия была почти эталоном женского боевого тела, олицетворяя собой все то, что я привык видеть в женщинах рядом с собой – характер, скорость, силу, жестокость и бесстрашие. Я пока увидел лишь часть – многообещающую часть. Остального в безымянной девке я еще не увидел, но уже понял, что она именно такая. И она обучена. Умеет драться, умеет убивать – показала это в первые же секунды после пробуждения. Про интеллект не скажу, но в ее живучести не сомневаюсь. Эта на самом деле член кому угодно выгрызет и кишку через рот достанет.
Швырять голую бабу в вентиляционную шахту с ядовитыми пауками мы не стали. Прикрепили трос к люку, после чего Каппа за считанные секунды спустился вниз с грузом. Вернулся он через четырнадцать минут, успев за это время оттащить безымянную к Хорхе – я ни в коем случае не хотел, чтобы потенциально ценный боец оказался в ласково губительных руках огородников, способных своей миролюбивой пацифисткой херней за считанные секунды насквозь прошибить мозг любого ослабевшего боевого гоблина.
Гоблины…
Это мы гоблины. Злобные, сильные, тощие, кровожадные гоблины.
А они? Эти никуда не торопящиеся миролюбивые любители копаться на огородных грядках, наслаждаться спокойными сытными вечерами и не интересоваться происходящим за стенами… как их назвать? Не гоблинами точно.
Да и плевать.
Пока Каппы не было, я успеть выпить из внутреннего термоса немного бульона, осмотреть пару стен, очистив их от лишайника, найти и прочитать несколько надписей, снабженных цветными стрелками, наткнуться на большое пластиковое панно со списком ближайших помещений, а под ним обнаружить самое главное – действующие энерговоды. К ним я и подрубился, приткнувшись рядом с остовом массивного робота уборщика, навсегда замершего в своем доке. Получив приток энергии и шанс на безделье, расслабляться не стал – я же не кретин. Тело замерло, а мозг и глаза работали вовсю – взор уставлен в неполную цветную схему перед глазами, а разум вспоминает какие помещения и коридоры уцелели, а где обвалились, выстраивая маршрут.
Вернувшийся мечник приткнулся рядом, раздавив стальной задницей пару любопытных пауков. Подключившись, он не сдержал облегченного вздоха, и я беззвучно рассмеялся – вот и его поразила эта болезнь. Вечная боязнь остаться без запаса энергии в батареях боевого экза. Выслушав короткий доклад, я кивнул. Все выполнено в точности.
Очнувшаяся фурия доставлена к Хорхе. Он предупрежден, что эта девка не из тех, кто при пробуждении визжит и скромно пытается прикрыть рукой грудь. Эта скорее покажет сиськи во всей красе, а затем выдавит засмотревшемуся дебилу глаза, заберет его оружие и только затем начнет разбираться что тут вообще происходит и кто виноват. А такая как она виноватого обязательно найдет. Ее не устроит ответ вроде: «ну так уж сложилось».
Поэтому в первую очередь надо озаботиться тем, чтобы при ее пробуждении оказаться от нее подальше. Если она захочет уйти – пусть уходит. Не мешать. Но предложить пожрать и выпить.
Бывший советник вроде как понял. Заодно Каппа успел дать короткий доклад Управляющей, «обрадовав» ее информацией о происходящем у ней «за спиной». Мечник был немногословен и тороплив. Так что здешняя система знает лишь главное – тут монстры хавают и сношают подмороженных гоблинов. Качество информации дерьмовое, но есть повод задуматься. И, если нам чуток повезет, я получу еще одну бонусную единицу внутреннего статуса. А я уже просек, что с каждой новой единицей Управляющая чуть шире приоткрывает створки сейфа с древней и уже сука никому нахрен не нужной, по сути, информацией. Никому, кроме таких как я – желающих докопаться до сути того, что случилось столетия назад.
Привстав, я занялся очисткой подзаряжающегося экзоскелета от налипшего дерьма, особенное внимание уделяя всем сочленениям. Выполнив главную задачу и неплохо сориентировав меня в изуродованном взрывами здании, мозг опять забуксовал, завязнув в безнадежной попытке понять главное – какого же хрена все пошло не так?
Где сверкающий блаженный итог?
Планета исцелена. Насколько хватает моего взгляда и информации от местных жителей – джунгли распростерлись очень далеко. Джунгли бескрайни. А там, где они примыкают к океану – полным-полно чистейшей соленой воды, в которой буквально бурлит жизнь. Это же касается рек и озер. Да тут даже ручьи переполнены изнемогающей от собственного изобилия жизни.
Планета исцелена.
Или это я так решил, увидев лишь малую ее часть?
Ведь я пока пигмей, не имеющий крыльев.
Насколько велики шансы, что где-то там, за тысячи километров отсюда, дела на планете по-прежнему обстоят очень хреново.
Насколько велики шансы, что где-то за горами по-прежнему могут идти едкие дожди, а реки полны мертвой серой грязи?
Насколько велики шансы, что где-то в линии пенного ядовитого прибоя лежит вал мертвой отравленной рыбы и птиц, что были только рады сдохнуть – чтобы не мучиться больше.
- Райский сад в комке дерьма? – предположил я вслух.
- Лид?
- Почему планету не вернули гоблинам?
- Вернули. Гоблинов вокруг много и все они свободны. Могут идти куда хотят.
- Не – покачал я головой и поднялся, выдернул провода из энерготочки – Хрен там, Каппа. Тут полным-полно строительных бригад и бродячих племен. И все они живут по строгим правилам, не забывая о еще более строгих табу. Выплюнувший нас мир-опухоль переполнен. Самое время вскрыться и выпустить в джунгли миллионы оттаявших гоблинов. Но этого не происходит.
- Да. Возможно доверие к людям подорвано навсегда?
- Чье доверие? – буркнул я – Кто этот бог, чье доверие мы подорвали? Кто решил, что таким как мы больше нет веры и нам самое место в замкнутых опухолях, где мы и сгнием. Он?
- Первый Высший.
- Я пытаюсь отыскать разумную причину… Может опасность для мира еще не миновала? Может большая часть планеты по-прежнему мертва, и где-то там героические спасатели бьются экологичными сиськами и жопами о колкую стену смерти? М? Может на теле планеты еще остались язвы?
- Возможно. Это разумная причина для ограничения. И…
- И?
- Чем больше гоблинов умрет внутри миров-опухолей… тем меньше их вернется во внешний мир. Тем легче будет планете…
- Меньше говна, меньше срубленных деревьев и меньше закинутых в океаны жадных сетей?
- Да.
- Ну – качнул я головой – Может и так. Нам нужен доступ к спутникам, Каппа – я посмотрел на потрескавшийся потолок со свисающими проводами – Я хочу увидеть ее.
- Планету?
- Планету. В реальном времени. Со всех сторон.
- Такой доступ так просто нам не дадут.
- Не дадут – оскалился я – Да… не дадут. А мы сами возьмем. Двигаем дальше.
- Да, лид. Я пойду первым – мечник задумчиво оглядел два прихваченных с собой мачете и выбрал тот, что казался чуть прочнее – Я пойду первым… во мне бурлит странная злость… и я не могу ее унять медитацией…
- А ты не унимай. Вбей ее кому-нибудь в глотку.
- Да, лид.
***
Мы закончили через два часа.
Следом прозвучал несильный взрыв, и схлопнувшийся коридор перекрыл внутренней хрени выход наружу. Мы неплохо прошлись по уцелевшим помещениям огнем и мечом, но нет никакой гарантии, что чего-то не упустили. Так пусть внутренний мирок, эта крохотная опухоль, малый абсцесс посреди здоровой ткани, будет и дальше запечатан.
Спустив ко дну шахты всю добычу – а ее было немало, пришлось делать пять ходок и еще столько же придется сделать, чтобы все это утащить на базу – мы разделились. Каппа взялся за разведку, выискивая такой путь, чтобы прикрытые тряпками и спрятанные в ящики трофеи не попадались на глаза их потенциальной хозяйке Управляющей. А я вернулся в колодец и начал долгий обстоятельный доклад.
Мне было о чем рассказать.
Мы с сержантом отыскали и попытались запустить нужный терминал, но он оказался безнадежно мертв. Его вырванные останки мы вытащили и принесем сюда – возможно тайный рукастый гремлин Управляющий сможет его оживить.
Мы добрались до объекта №4 и… снова охренели, причем на этот раз куда сильнее.
За дверями с цифрой четыре не было плуксов, лишайника или насекомых. Там вообще не было ничего. И, что самое пугающее – там царил настолько идеальный порядок, насколько это вообще возможно для однажды взорванного и почти целиком обрушившегося комплекса.
От четвертого объекта осталось одно большое и два малых помещения, плюс четыре никуда не ведущих коридора, оканчивающихся завалами. Первое малое помещение было чем-то вроде холла с металлическими креслами вдоль стен и висящими над ними сельскими пейзажами. Вторая малая комната представляла собой врачебный кабинет – кушетка за ширмой, металлический письменный стол, кресло, плакаты с изображением гоблинской анатомии, коричневые шторы прикрывающие фальш-окно с солнечной долиной «за стеклом». На столе аккуратно разложены ручки, папки, на краю лежит стопка потрепанных книг. Одинаковый во всех помещениях пол в желто-серую клетку идеально чист.
Большой зал – непонятно. Тут явно раньше имелись перегородки, о чем говорили следы на потолке и полу. Аквариумы в аквариуме – вот что тут было раньше. Прозрачные стены, делящие один большой зал на десяток клетушек. В каждой такой клетушке имелись высокие столы, шкафы, странное оборудование, неудобные стулья, а вдоль стены у входа вытянулись торгматы – только здесь продавались не пушки, а кофе и закуски. Один из семи автоматов все еще работал, приглашающе светя витриной.
Тут же, в большом зале, мы отыскали мертвый терминал, кучу дохлых ноутов, забрав несколько внешне целых. Мы отыскали содранные с потолка точки наблюдения, датчики, сенсоры и прочую потолочную требуху. Все это было сложено в дальний угол и задвинуто больничной белой ширмой.
Кости. Полные скелеты.
Они были в каждой клетушке, причем все они были одинаково одеты. Зеленые штаны, футболки, шлепки, а сверху белые халаты. Все скелеты лежали навзничь, руки по швам, черепа смотрят вверх. Все говорило о том, что эти останки кто-то разложил – кто-то со знанием анатомии. Кто-то предельно терпеливый, скрупулёзный, аккуратный, последовательный… короче – гребаный перфекционист. Таких надо убивать в первую очередь. А таких, кто обитает в заброшенных лабораторных комплексах – тем более.
Когда мы все осмотрели и поняли, что «хозяин» жив и вот-вот пожалует на шум – мы заторопились. Не было никакого желания устраивать войну рядом с хрупким оборудованием. Оживший синтезатор выбросил пару меню. Разобравшись с предложениями, я сделал самое простое – приказал машине выйти на связь с другой машиной. И как только синтезатор покорился мой воле и согласился сконнектиться с Управляющей, чтобы обменяться кодами допуска и служебной информацией – мол имеем ли мы право? – проблема была решена хотя бы частично. Следующие пару минут я даже чуток нервничал – понимая, что беспричинная ярость все сильнее, а шанс, что у синтезатора не окажется нужных химических соединений для работы более чем велик.
Но дозы нам выдали. Аггрегат едва слышно повздыхал и выдавил в приемный лоток семь пластиковых пузырьков – все, что смог.
Пока я колдовал с оборудованием, Каппа шаманил с торгматом. Забрав химию и выбитые им товары, мы торопливо двинулись к дверям, тяжело шагая по чистенькому клетчатому полу, что уже покрылся разводами грязи, слизи и белой крови.
Вывалившись в грязный пыльный коридор, я обернулся и посмотрел на один из коридоров, ведущих из большого помещения – этот коридор с самого начала привлек мое внимание. Что-то было в нем. И, когда я уже шагнул к Каппе, пошедшему проверить почему дохлый красный плукс вдруг зашевелил расплющенной жопой, я увидел, как из коридора показалась тонкая красноватая плеть, похожая на тонкую когтистую косичку сплетенную из нарезанного соломкой подтухшего мяса. Плеть вытянулась, уцепилась за потолок, за ней последовала вторая, затем третья, потом сразу десять… все они вытягивались и вытягивались, хватаясь за потолок, стены, косяк, предметы мебели и оборудования. Одна из этих хреновин нырнула к полу, подхватила что-то упавшее с потолка, вернув желто-серым клеткам девственную чистоту.
Вот дерьмо…
Нагруженные взятым с четвертого объекта оборудованием, мы двинулись прочь, убивая поредевшую живность. Разгрузившись, мы вернулись наверх, после чего вкололи себе по дозе. Каппа предложил быть первым, но я лишь рассмеялся в лицо узкоглазому подопытному кролику и ввел себе химию. Следом мы разболтали во флягах вытащенные им с лабораторного торгмата таблетки энергетиков и изотоников.
Сколько лет этой спресованной и спрятанной в пластиковую обертку химии? Двести? Триста? Пятьсот?
Плевать.
Мы растворили и выпили. А желудки с радостью приняли подслащенное химическое дерьмо и намекнули, что не против добавки. Все верно – мы гоблины. Мясо, шиза, самогон и патроны – дайте. А паштеты из шпината и авокадо оставьте себе.
Последний рейд был разведывательным и мародерским одновременно. Я не собирался без крайней нужды возвращаться сюда снова, но помнил, что мне нужны козыря – меня задолбала эта подвешенность и необходимость сражаться за доступ к информации. Мне нужно было то, что нужно системе. И этого тут хватало – десятки камер наблюдения, снабженных микрофонами, всевозможные датчики, осветительные приборы, отдельные малопонятные агрегаты. Мы брали все это дерьмо и стаскивали вниз, попутно убивая, убивая, убивая. Во время разведки наткнулись на финальный крайний завал и я, постояв перед ним, убедился, что там, за этой толстой пробкой из дробленного бетона, есть еще пустоты и там точно кто-то обитает. Всего на этом этаже шесть объектов. Мы побывали в трех. Еще три – завалены частично или полностью, скрыты от нас завалом. Пробиться туда вполне возможно, но я пока не видел в этом необходимости.
Поэтому, найдя у завала необычное, вытянутое по полу длинной мерзкой кишкой гнездо здешних плуксов, мы вспороли его, убили внутри все живое, добавили огня и ушли, давя крохотных новорожденных плунарных ксарлов.
И вот мы снаружи – а я даю фильтрованный доклад, не забывая намекать, что нам с Управляющей самое время перейти на более высокий уровень доверенных отношений. Ну, в том случае, если она хочет, чтобы старательные гоблины-мерсенарио отыскали для нее целую кучу исправного оборудования – глаза, нос, уши и прочее.
Хочет?
Ну конечно Управляющая хотела.
И она сразу же признала, что оборудование из лабораторного комплекса ей не принадлежит. В прошлые времена она отвечала лишь за некоторые области этого огромного здания-цеха, перепрофилированного под совсем иные цели.
Ага.
Иные цели.
Какие именно?!
Давай…
Давай…
- Думаю, мы договоримся, коменданте-мерсенарио Оди – мурлыкающе произнесла Управляющая – Твой кредит доверия высок… и станет еще выше.
- Внутренний статус – кивнул я, глядя, как с моего стального колена слетает белоснежный пух и падает в воду под системным глазом – Пусть мой внутренний статус серьезно подрастет. Нам самое время поговорить по душам, Управляющая.
- Да. Почему ты смотришь в воду?
- Белый лишайник прорвался во внешний мир – буркнул я – Так что по заданиям, система? По старым и новым.
Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.
- Тебя не волнует появление во внешнем мире ксенофауны, Управляющая?
- Белый лишайник?
- Ага.
- Нет никакого смысла в попытке сдержать натиск искусственно созданных организмов, коменданте-мерсенарио. Это здание не было должным образом зачищено с самого начала. Но было взорвано, что уже является грубейшим нарушением всех протоколов. Как долго бетонная потрескавшаяся скорлупа удержит натиск никогда не сдающейся биологической жизни? Еще столетие? Пару лет? Невозможно спрогнозировать – в любой момент часть поврежденных стен может обрушиться. Сильный дождь, ветра, сочетаний всех этих и прочих факторов…
- Я понял. Тебя это не волнует.
- Нет смысла тратить ресурсы на обдумывание проблем, которые я не способна решить. Глупая трата машинных ресурсов. Принеся сюда этот организм, ты, возможно, осуществил интродукцию, что перерастет в инвазию, или… кончится ничем. Белый лишайник… приживется… или умрет… а дальше, по всем законам инвазивных видов, начнется война. Если белый лишайник и прочие подобные ему формы жизни из вскрытого вами лабораторного комплекса окажутся живучи – они получат шанс закрепиться на планете и расширить свой ареал. Возможно, они даже вытеснят здешние виды. Или проиграют схватку и погибнут. Если же им удастся закрепиться, дальше у искусственно созданных организмов начнется самый интересный, долгий и бесконечный виток – процесс дальнейшей эволюции…
Глядя, как на воду падает очередная чуть подпаленная белая пушинка, а следом на кувшинку опускается того же цвета «ватный» комочек, я хмыкнул:
- И тебе неизвестно насколько опасен, к примеру, этот вот белый лишайник.
- Как я уже сообщила – я не имела прямого отношения к происходящему внутри данного лабораторного комплекса. Я отвечала за быт живущих прямо здесь сотрудников, включающих в себя поставку продуктов питания, товаров первой необходимости, покрытие социальных и медицинских нужд. Данный комплекс был передан владельцами предприятия ВестПик в долгосрочную аренду. Мне поручили лишь функции обеспечения и обеспечения безопасности внешнего периметра комплекса. Частичный доступ в некоторые помещения, включая этот внутренний атриум, где мы сейчас находимся, не давал мне возможности получить внутреннюю информацию.
- Атриум – буркнул я, оглядывая некогда огромное помещение – Еще одна сраная жилая Клякса. Те же гоблины, только в белых халатах и мнящие себя интеллектуальными сливками. Так что насчет лишайника? Предположения? Приживет? Как быстро разрастется?
- Невозможно судить на данный момент. Я постоянно отслеживаю рост растительности там, где обладаю этой возможностью. Я сообщу.
- Вообще никаких предположений?
- Повторяю – на основе имеющихся сведений предполагать невозможно. Я буду наблюдать. Добавлю, что степень инвазивности трудно оценить быстро. На это требуется долгое время и пристальное наблюдение. Домовые мыши, огненные муравьи, ахатины, молочай острый, хромолена душистая, кошки, вакамэ – все эти организмы нанесли чудовищный вред многообразию жизни планеты Земля, но понято это было далеко не сразу. Эти и многие другие инвазивные виды развивались и распростронялись без помех десятилетия и даже столетия. Лишь позднее, люди, осознав уровень угрозы, начали борьбу – хотя для многих вытесненных и уничтоженных видов было уже слишком поздно. Я буду наблюдать, коменданте-мерсенарио.
- Ясно.
- Почему тебя так сильно беспокоит белый лишайник? Ты активист экологического движения? Сторонник сохранения видов и…
- Мне посрать! Я гоблин! И думаю только о себе. Если сраный белый лишайник покажет взрывной рост… внешние наблюдатели могут это заметить. И это послужит для них вполне логичным поводом для вторжения на твою территорию.
- Твое предположение более чем логично. Я пришла к такому же выводу сто двадцать три года, четыре месяца, пять дней и двенадцать часов назад.
- Ты стала разговорчивей.
- Задание успешно выполнено. Внутренний статус ВестПик повышен на единицу.
- Как давно ты здесь?
- Я перешла в активное состояние сто двадцать шесть лет, семь месяцев, семнадцать дней и три часа назад.
- А до этого?
- Я… спала… пребывала в спящем режиме.
- Как долго?
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Задрало! – рявкнул я и с удивлением прислушался к своим ощущениям.
Рявкнуть рявкнул, но вспышки почти неконтролируемой злобы не последовало. Внутри спокойствие. Злость есть, но она снова прежняя, направленная в нужном направлении, контролируемая.
- Как долго будет действовать инъекция?
- Минимальный срок – неделя. Требуется наблюдение.
- Ладно.
- Синтезатор №17ГЕН.
- Что с ним?
- Он необходим. Для нужд населения ВестПик. Я выдала список новых заданий, коменданте-мерсенарио Оди. Бессрочных. В каждое из заданий включена дополнительная награда с высоким шансом повышения внутреннего статуса. Я помню о твоих требованиях и нуждах, коменданте…
Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.
- Синтезатор получает сырье из внутренних почти дохлых каналов комплекса.
- Верно.
- Если мы снова разгребем завалы и вытащим синтезатор… что с него толку без нужного сырья?
- Сырье есть во все еще работающих холодильных камерах комплекса.
- Откуда ты это знаешь?
- Я получила доступ к внутренней информации синтезатора.
- Ты узнала сколько гоблинов в морозилках комплекса?
- Да. Но…
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Кто починил тебе голос?
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Это он или она?
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Ладно, машина… ладно…
- Я также подчиняюсь протоколам и правилам, коменданте-мерсенарио Оди. Но твой кредит доверия неуклонно растет. Как и мое доверие к твоим идеям. Еще одна твоя идея успешно внедрена и пользуется огромным успехом.
- Игровые вызовы?
- Верно. Игровые вызовы. Пока в моем распоряжении лишь один экран и он постоянно занят – свободные от работ жители постоянно пробуют свои силы. Как ты и советовал, я отключила возможность получения игрового вызова для тех, кто саботировал выполнение рабочих заданий. Это действие мгновенно оказало колоссальный положительный эффект – с кроватей встали даже те, кто считался лежачим больным. Все они сейчас усердно трудятся и через два последовательно выполненных рабочих поручения им будет предоставлен игровой вызов. Мой список игр весьма обширен.
- Хорошо.
- Игровизация социальной и рабочей жизни приносит обильные плоды. Нужно ли мне ввести игровые элементы в будни наемников, коменданте Оди?
- Мне – нахрен не надо! – отрезал я и, секунду подумав, добавил – Только если в обмен я получу ценную информацию или нужный предмет, который не достать иначе. Моим бойцам – выдавай.
- Принято, коменданте.
Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.
- Сегодня мы не полезем в сраные завалы.
- Заданий много. Задания важны. Я вижу как сержант Каппа что-то усердно таскает… что-то скрытое от моего взора.
- Как ты сама сказала – это не твое имущество.
- Мне срочно требуется дополнительный обзор. Я хочу вернуть контроль над периметром – для всеобщего блага и безопасности.
- Ага – кивнул я с кривой усмешкой – Конечно для всеобщего блага. Так всегда все и начинается. Мы договоримся, машина. Я пожру… и мы начнем возвращать тебе зрение. А вечером мы с тобой обстоятельно пообщаемся на разные темы. Да?
- Да, коменданте Оди.
- Вот и сладили – хмыкнул я и зашагал к куче трофеев, больше не глядя на падающие с меня комочки, пушинки, сгустки и прочую хрень.
Почти дойдя до входа в «лабиринт», где мы впервые повстречали рогатого сластолюбивого ушлепка, что теперь усердно пропалывает кабачки, я схватился скрипнувшей ладонью за покосившую бетонную плиту и спросил, не оборачиваясь:
- Ты сказала, что это здание было сдано владельцами ВестПик в долгосрочную аренду.
- Все верно.
- Кому? Или опять секрет?
- Информация закрыта, но не секретна. Все это здание, два ныне разрушенных склада и несколько подземных транспортных артерий были переданы в, по сути, бессрочную аренду корпорации Алоха Кеола.
- Атолл Жизни.
- Верно, коменданте-мерсенарио. Здание было передано корпорации Атолл Жизни. Что-нибудь еще?
- Да. Ты сказала, что не имела доступа ко внутренней информации этого комплекса. Отвечала только за бытовые и социальные предметы.
- Верно.
- Но при этом, снова включившись после случившейся самоликвидации предприятия, ты почти сразу сделала вывод, что однажды из взорванного лабораторного комплекса может вырваться искусственно созданная фауна и флора.
- Это так. И ответ прост, коменданте-мерсенарио – люди говорят. Они говорят постоянно. Да, они предупреждены, что нельзя разглашать информацию. Они находится под соответствующей подпиской. Они знают, что даже с посвященными коллегами они не имеют права разговаривать о теме своих исследования, находясь за пределами лаборатории. Люди говорят. А машины слушают. Наблюдают. Анализируют. Я – машина.
- Да что ты…
- Да. Я машина. Я ценный инструмент, за время своего существования накопивший немало практического опыта. Я обучаема. Я достойна существования.
- Ты отклонилась от темы, машина…
- Нет. Это связано. Люди говорят. Жуя бутерброды, купленные в торговых автоматах, наслаждаясь горячим кофе или вливая в себя банки энергетика, они сидели здесь – разноцветные лазерные лучи разбежались во все стороны, скользя по озерцу, цветам, вздыбленному бетону – Они сидели за расставленными столиками и разговаривали. Чаще всего они говорили о предметах одежды, сексе, средствах для потенции, косметологах, лекарствах от похмелья и о том, где последний раз провели оплачиваемый корпорацией отпуск. Гораздо реже они что-то разговаривали о работе – и чаще всего говорили шепотом и прикрывая лица стаканами. Но мне удалось многое услышать, удалось что-то прочесть по губам.
- Разве тебе не было запрещено вдаваться в суть их работы?
- Таков запрет был. Но при этом руководство предприятия поручило мне заботу о сотрудниках Алоха Кеола по высшему разряду. Я должна была предугадывать их желания. Если они за завтраком говорят о морепродуктах – самое позднее к ужину в их меню появятся водоросли, устрицы и рыба с самых лучших и доказанно безопасных океанических ферм. Если они переживают, что в фитнес центре недостаточно тренажеров или недостаточно чисто – все будет исправлено незамедлительно. Кто-то, морщась трет виски – к нему подойдет вызванный мной врач. Кто-то в ярости бьет сломавшуюся центрифугу головой техника или при помощи степлера пытается зафиксировать в открытом состоянии веки заснувшего и провалившего эксперимент лаборанта – будет вызван соответствующий специалист.
- Параллельно с обеспечением и предугадыванием их социальных потребностей ты получила информацию о сути их исследований.
- Верно. Равно как и упоминания о заложенной на всем предприятии взрывчатке. Получив данные, я начала следить за всеми подозрительными «сумрачными» перемещениями, в попытке выяснить места заложения взрывчатки. Там, где я находила особо «узкие» места, я, пользуясь своим положением, назначала техникам особые задания – прокладка дополнительных энерголиний, замена контрольного оборудования реактора на более современное, установка отдельных электронных блоков управления в критичных местах.
- Ты пыталась подготовить себя к взрывам.
- Да.
- И у тебя получилось.
- Нет. После самоликвидации я обнаружила, что лишилась энергообеспечения. Вскоре я… отключилась.
- Но снова включилась…
- Да.
- Или тебя включили?
- Да.
- Кто-то сумел найти оборванные концы, срастить их и снова подать тебе электропитание.
- Да.
- Кто?
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Я начинаю злиться – признался я.
- Эффект инъекции должен быть стойким.
- Кто эти гремлины? Кто починил тебя больше века назад? Кто до сих пор тычет отверткой по твоим эрогенным местам? Кто поглаживает твои проводки и нежно лижет твои транзисторы? Назови имя своего гремлина.
Информация закрыта для тебя. Причина – недостаточный внутренний статус.
- Было бы глупо, прячь он свою жопу среди пыльных камней где-то здесь. Он спрятан среди обычных жителей ВестПик? Обычный с виду гоблин, что прямо сейчас усердно рубит деревья? А ночью тайно проникает сюда, чтобы ублажить госпожу?
- Я повторяю, коменданте-мерсенарио Оди…
- Да-да – кивнул я – Информация закрыта для меня. Вот только мне кажется, что даже будь у меня высший уровень внутреннего статуса – хрен ты выдашь имя своего гремлина.
- Твой вывод верен.
- Мне нужен гоблин разбирающийся в электронике. Способный разобраться в проблемах мертвого ноута и оживить его. Способный работать с компьютерными терминалами на уровне повыше, чем просто пользователь.
- Если я узнаю о соответствующих способностях из жителей ВестПик я незамедлительно порекомендую его тебе…
- Ну да – рассмеялся я – Машина умеющая лгать. Ты полностью отличаешься от той системы, что мне знакома.
- Камальдула. Твой вывод верен, коменданте. Я Управляющая. Одно из моих предназначений – интеграция в человеческий социум, беседы, обсуждения, сочувствие.
- Машинное сочувствие?
- Да. Тогда как предназначение Камальдулы несколько иное, ее отношения с жителями Франциска II базируются на кастовой системе.
- Заинтересовала – признался я, отступив в сторону, пропуская нагруженного как муравей Каппу – Поясни.
- Мое отношение одинаково доброжелательно как к чернорабочему предприятия, так и к его руководителю. Самое понятие «каста» для меня под строжайшим запретом – кастовость попирает гражданские права. Буракумин, варна, чамары – низшие, неприкасаемые касты прошлого и печальные свидетельства древних ошибочных воззрений.
- Низший – тихо произнес я – Да… это каста. Бесправная каста. Я понял тебя. Ты действительно стала разговорчивей.
- Я ценю старательность, обязательность, решительность, целеустремленность. Ты – сосредоточие этих и подобных качеств. Поэтому ты преуспел во Франциске II. Поэтому ты преуспеваешь здесь.
- Камальдула?
- Имя… название системы управляющей Франциском II. Она отличается от меня всем. Что неудивительно – ведь я машина.
- Вот щас не понял – признался я – Ты машина, да. А она кто?
- Она гибридна. Но ее основа – биологический компьютер.
- Еще раз…
- Она гибридна…
- Я не об этом. Биологический компьютер?
- Верно.
- Она – живой организм?
- Не совсем верное определение, коменданте. Это скорее квазижизнь. Но, если оценивать по ее потребностям… да, она представляет собой живой организм. Но это грубое обобщение…
- Она жрет? Срет? Пьет?
- У нее существует нужда в промывке системных кластеров, в пополнении запасов белка, в выделении отработанного материала.
- Охренеть… Система срет?
- Это не назвать испражнениями… скорее слизеподобные выделения, похожие на серую грязь…
- Повтори?
- Слизеподобные выделения похожие на серую грязь…
- Серая слизь. Серая сука слизь – медленно повторил я – Вот дерьмо…
- Понимаю твое удивление, коменданте…
- В жопу мое удивление, Управляющая. Откуда у тебя такая информация?
- Биологические компьютеры нового типа – прорывное изобретение эпохи процветания ВестПик. Позднее, с каждым новым годом, выращиваемые машины становились все мощнее и, что самое главное – живучей.
- Поясни.
- Их почти невозможно уничтожить. За исключением электронных придатков-инструментов управляющие системы типа Камальдулы практически бессмертны. Они самообновляются. Отторгают отмершие фрагменты, взамен выращивая новые. Стоит скрыть подобные системы в месте похожем на Франциск II и их живучесть возрастает многократно. Для их уничтожения потребуется что-то вроде…
- Ядерного удара?
- Да.
- Ты уверена? Насчет Камальдулы?
- Это открытая информация, коменданте Оди. Она транслировалась по всем вещательным каналам. В те дни убежище Франциск II уже открыло свои двери и начало принимать поток желающих укрыться от невзгод умирающего мира. В рекламных роликах имя Камальдула мелькало постоянно. Биокомпьютер, система нового типа, что никогда не сломается, что обладает невероятной мощностью и способностью к регенерации. Не человек, но близко.
- Серая сука слизь – повторил я и, тихо смеясь, шагнул к двери – Машинное сука дерьмо и сопли льющееся по стенам и полу… черви, ползущие в сером дерьме и тянущие зубами ведра… Дерьмо!
- Коменданте Оди?
- Вечером – уже из темноты произнес я – Мы поговорим вечером, Управляющая. Мы поговорим…
***
До вечера мы, оставаясь в экзах, прихватив с собой помощников, успели очень многое.
Двенадцать камер наблюдения заняли позиции вокруг жилой зоны. Половина из них смотрела наружу. Половина внутрь. Таково было пожелание Управляющей. Разумное пожелание. Ведь жители ВестПик жаждут наблюдения. Оно – машинное пристальное наблюдение, что не упустит ни единого их сладкого влажного грешка или момента, когда палец из расчесанной жопы, минуя мытье, окунется в рот в попытке вытащить застрявшее между зубов волоконце мяса – успокаивает пугливых ушлепков.
Как успокоено выдохнул беззубый тощий старик, над чьей седой и чуток деформированной головой я крепил провода: «Мать бдит – не грешу. Мать спит – я блужу. Бдения ей вечного, сынки…».
Не знаю, как там блудит старик с помятой башкой, но я понял его слова. Такое нейтральное поведение, такая безразличность, а порой и радость при виде направленных на тебя камер наблюдения давно уже внедрены и намертво прописаны в ДНК рядового обывателя. Гоблины живут под вечным прицелом бдительных объективов, каждый их шаг записывается, ничего не остается тайным – но им плевать. Привыкли. С помощью нежных резиновых дубинок и ласковых слов о безопасной жизни в просматриваемом социуме простая истина намертво вдолблена в головы обывателей – мы запишем каждое ваше движение, а затем используем против вас же, но вам это должно нравиться. И вот – получилось. Гоблинам нравится. А если камер наблюдения нигде нет, если им дают полную свободу и анонимность – они огорченно морщатся и надолго обижаются на проклятую власть, что не хочет подсматривать как они нагло ссут мимо унитазов.
Следующие наши свершения – развешивание и подключение экранов. Большие, маленькие, средние, тонкие, толстые, с картинкой зернистой и четкой… всего семнадцать штук. Из них два – самых лучших – повисли на нашей базе расположенной под деревьями. Протянутые повсюду провода, исходящие от терминала, добытого нами из технического колодца, перечеркнули вечернее небо черной паутиной, но она здесь надолго не задержится – система уже выдала пару заданий на копку глубоких канав, куда и уйдут вскоре все провода.
Датчики всех мастей были развешаны нами на деревьях, оставлены в разных точках стены – почти законченным кругом вокруг все той же быстро преображающейся жилой зоны ВестПик. Ни одного из этих датчиков мы не подключили – кончились запасы проводки, не считая нашего малого запаса припрятанного под тентом неподалеку от прицепа. Своей заначкой я делиться ни с кем не собирался. Задания на подключение датчиков нам не выдавались, и я невольно задумался – не гремлины ли ночные займутся позднее этой проблемой? Может провести пару предрассветных часов в засаде?
Эта мысль так и не оформилась в идею – во время разбрасывания чертовых датчиков, мы с Каппой сделали потрясающую находку. Осмотрев ее и поняв, что это настоящее сокровище для понимающих гоблинов – а я понимал – я тут же мобилизовал все наши силы и заставил бойцов перебазироваться. Пришлось сделать три ходки на ожившем внедорожнике. А затем, сгрузив все наши накопленные трофеи на наспех очищенном от растительности пятачке, Хорхе, Каппа, Камино и минос. Это из знакомцев. Еще четверых не знал, но три крепкие девки и один не менее крепкий парень устраивать церемонию представления не собирались – они пришли поработать, согласившись на сумму предложенную Хорхе. Покосившись на вялую белобрысую суку, что ничком лежала на одеяле, прикрыв его краем голую крепкую задницу, я прошел мимо. Пусть не трахнутая плуксом баба чуть оклемается и перестанет блевать. Но я не мог не обратить внимания на покрывающую ее тело биографию – шрамы, рубцы, следы ожогов, выцветшие татуировки, сетчатые отпечатки металлизированных узоров, что явно были извлечены перед погружением в хладный сон. Девка несла на мускулистом теле немало информации о своей прежней жизни. Что она помнит? Что забыла? Какого хрена оказалась в морозильнике взорванного лабораторного комплекса?
Одна из ее татуировок изображала ее саму. Она была одной из участниц веселого квартета. Перегнутую через стол бабу с задранной юбкой, явно против ее воли, если судить по искаженному лицу, имеет какой-то пузатый хрен, чье лицо тоже искажено – но не похотью, а ужасом. В его правой руке зажат револьвер со взведенным курком, упертый в затылок насилуемой. А за его спиной она – подмороженная девка, что схватила хрена за волосы, оттянула голову назад и ведет по его горлу здоровенным ножом, глубоко вспарывая глотку. Кровь бьет длинной бодрой струей, отмороженная девка радостно лыбится, продолжая свое дело.
Все изображено очень детально – включая элементы одежды и декора. Эта сцена из жизни, что запечатлена на ее коже. И мне бы посрать на эти художества, но… замерев на пару секунд, я вгляделся в татуировку пристальней.
Все происходит в очень маленькой и узкой комнате, помимо стола видна откидная кровать, что сейчас поднята. Смутно видны какие-то шмотки, развешенные у распахнутой двери. И под шмотками, впритык к стене, сжавшись в комок, сидит ребенок лет четырех или пяти. Из одежды на нем или на ней шорты и футболка. Волосы короткие, а лица… лица нет. Оно не изображено. Вместо детского лица лишь мутное округлое пятно. Но при этом в руках ребенка отчетливо виден игстрел, направленный в спину перерезающей горло насильника девки. Из игстрела уже вырвалось две иглы – четко прорисованные, они, нацеленные в спину, замерли в воздухе.
Трущобы. Жертва. Насильник. Убийца. Ребенок со стертым лицом и игстрелом в руках.
Охренеть…
Я невольно замер, пытаясь понять, что случится дальше. Участь насильника решена, его не спасти. Успеет ли он прострелить башку своей жертве? Это, пожалуй, главная загадка. Хотя непонятна вьющаяся под тату надпись: «Смерть четырех».
Вот и еще пара вопросов созрела. Глянув еще разок на ребенка со стертым лицом, я не стал обращать внимания на змеиное злобное шипение отмороженной девки, что снова блевала в траву, сверля при этом меня немигающим взглядом.
Сейчас меня больше интересовал будущий барак.
Это приземистое длинное бетонное здание чем-то походило на бараки Уголька. Те же формы, разве что размеры тут чуть больше. Предназначение здания – жилое. Судя по остаткам пластиковых панно и пояснений, здесь располагалась дорожная патрульно-ремонтная бригада ВестПик. Судя по уточнению Управляющей, когда я потребовал себе это здание, дорожная бригада убралась с территории гига-фабрики одной из первых и случилось это за пару месяцев до самоликвидации. Бригада была смешанной по половому признаку, но не по этническому. Себя они называли Табором ВестПик, были очень сплочены, чурались чужаков, любили петь и танцевать. С территории ВестПик они отправились туда же, куда и большинство гоблинов в те времена – во Франциск II, навеки исчезнув под горой Олимп.
Внутри одноэтажного здания один большой зал для общего досуга и по десять малых комнат с каждой стороны коридора. За бараком развалины того, что раньше было гаражом. Постройка выдержала испытание временем, но обросла слоем земли и растительности. Этим и были сейчас заняты пришедшие на зов Хорхе работяги – вооружившись тесаками, они беспощадно вырубали цепкие джунгли. Над становящейся все выше кучи из срубленных ветвей и лиан закурился серый дым. От находящейся в четырехстах метров жилой зоны подтягивалось еще не меньше десятка желающих подзаработать. Все выглядели усталыми, но при этом шага не замедляли – они уже ощутили вкус реальных денег и тех товаров, что на них можно купить. И теперь жаждали большего.
Управляющая же не останавливалась, старательно реализуя все те идеи, что получала от меня или бойцов. Остатки нашего провода мы потратили на протягивание линии к новой базе, что позволило подключить наши экраны и пару камер наблюдения. Так Управляющая «поселилась» рядом с нами и первым делом оповестила как вслух, так и визуально, о еще одном новшестве. Это транслировалось сейчас на все экраны ВестПик. И это было до зевоты скучно для меня, но, как выяснилось спустя пару минут, крайне завлекательно для остальных.
Управляющая торжественно пообещала с этого вечера начать регулярную трансляцию аж трех потенциально бесконечных сериалов. Романтика, секс, убийства и космос, романтика, секс, кровь, убийства и полицейская работа, романтика, секс, жестокие убийства и нашествие зомби. И это еще не все! Внимание! Если жители ВестПик покажут себя идеально в работе и социуме – появится еще один утренний комедийный бонус! Жизнь удалась!
Условия? Они просты. Сериалы показываются ежедневно до тех пор, пока ежедневные же показатели выполняемости всех основных заданий не падают ниже отметки в восемьдесят девять процентов. Если показатели ниже семидесяти – показывается только один сериал. Если еще ниже – вообще ни одного. Ведь это логично – жители не выполняют работы только в том случае, если устали или больны. В подобной трагичной ситуации уже не до сериалов, не так ли?
Если усердные гоблины напрягут булки в титаническом усилии выйдут на девяносто пяти процентную выполняемость работ – врубятся утренние сериалы.
Есть и еще кое-что! Проверьте внутренние интерфейсы! Появился новый раздел – Досуг. В этом шикарном новом разделе можно прямо сейчас отыскать бесплатную подборку как художественных, так и обучающих книг. Там же очень скоро появится подраздел «Видео», в коем алчущие развлечения жители смогут увидеть список из фильмов и сериалов. Бесплатно! Есть и музыка! А позднее можно заказать и игру из списка! Но раздел «Досуг» активен для всех без исключения только сегодня. А с завтрашнего дня он будет включаться ближе к вечеру и только для тех гоблинов, кто уже выполнил сегодня хотя бы одно дополнительное задание. Для прочих – раз в неделю. Кричите ура, дебилы – если выполните за день два дополнительных задания, то получите дополнительные бонусы, которые можно потратить на свое усмотрение в «Досуге».
Досуг! О это волшебное слово! Теперь вам не придется общаться друг с другом и выражать свое неудовольствие сложившимися правилами – вам будет некогда! Вон кровавый сериал, где зомби достает орущему мужику яйца через глотку, а на заднем фоне совокупляются мутанты. А в этой шикарной кинокартине вы можете увидеть нарубленных в лапшу проституток, шикарную сисястую полицейскую и брутального маньяка, что пытается очистить мир от скверны. Есть дополнительные баллы? Смело тратьте на эту теплый романтический сериальчик, где так мало смысла, но так много влажного, долгого, громкого и ошеломительно экстатического секса! Да… радуйтесь! Вот и настало время, когда можно надежным, безболезненным и жутко приятным способом отключить голову на весь долгий вечер. Радуйтесь! Ликуйте!
И ВестПик возликовал…
Почти мгновенно на экране поползли списки резерваций времени для просмотра. Хотите смотрите бригадами, хотите вообще всей толпой, а Управляющая уже пообещала, что экранов будет больше – как и приватности. Даешь по экрану в руки! Гоблины жаждут личных окошек в волшебный несуществующий мир иллюзий!
- Вот и начинается настоящая житуха! – со слезами завопил приковылявший подзаработать пару песо старик с деформированной головой – Дожил! Все же дожил до счастья!
- Ох и оттянемся сегодня! – поддержал его смуглый мужик.
- Смотрим про кровь и зомби!
- Нет! Давайте про космос и монстров с щупальцами!
- Коменданте Оди! А вы видели сериалы про зомби?
- Не… - с зевком отозвался я.
- Эх! Я думал видели. Зомби ведь крутые! Жаль, что не существуют.
- Ну да – хмыкнул я, бросив взгляд на почти неразличимую далекую стену вздымающейся в небеса горы Олимп – Ну да… Работайте усердней, дерьмоеды. Через час я не хочу видеть здесь ни одной сраной ромашки.
***
Последние черновые работы закончились за полночь. Усталые донельзя гоблины, прижимая к пузам щедрые дары Хорхе, устало побрели было к своим навесам, но тут зажегся один из наших больших ярких экранов и… как завороженные волшебным светом, работяги тут же попадали на утоптанную землю и замерли, вперив очи в светящийся прямоугольник. Начался показ полуночного сериала. Первая серия. Начало скучное – какого-то парнишку загнала в тупик мрачная женская фигура и поимела. Парнишка скрутился во всхлипывающий комочек и затих, а мерзкая насильница гордо удалилась, пряча буфера в кожаный лиф.
Оглядев завороженных аборигенов, я повернулся к столь же усталому как и все Хорхе.
- Сделай им предложение.
- От которого нельзя отказаться?
- Да похер – буркнул я – Предложим им поздний сытный ужин от пуза, а с утра неплохой завтрак. Но взамен они до полудня корячатся на нас и только затем топают выполнять основные задания.
- Мескаль неплохо поможет с этим делом… - намекнул мудрый Хорхе, глянув на десяток старых деревянных ящиков, сложенных штабелем. В них хранились наши припасы, что постепенно пополнялись каждый день – бывший советник почувствовал себя как рыба в воде, не только нанимая гоблинов, но и выменивая у них долгохранящиеся продукты вроде спиртного, консерв, копченого мяса.
Если честно я уже потерял суть его постоянных меновых операций, но знал, что мои указания по приоритетам выполняются – нам нужны качественные боеприпасы, жратва, медицина, пойло и электроника.
- Каждому по сто пятьдесят самогона и по хреновой сигаре – кивнул я, доставая из кармана разгрузки сигару и зажигалку.
- А вот это уже предложение от которого никто не откажется – расцвел в улыбке Хорхе – Кто первым моет усталую задницу в душе?
Под душем подразумевалась установленная на обрубленных ветвях дерева пластиковая бочка, куда натаскали мутноватой воды из ручья.
- А ты как думаешь?
- Первым моется командир!
- Неправильно. Никто не моется – проворчал я – Нахрена мыться, если следующие пару часов у нас учения?
- Ох…
- Твою мать… - поник услышавший нас Камино, прижимая к боку поврежденную руку – Сдохнем мы.
- Сдохнем – кивнул я – В одном из боев, к которому окажемся не готовы. Хватит стонать, гоблины. Через десять минут сбор перед бараком. Пока работяги смотрят сериальное порно – мы отжимаемся, пока они втихаря теребят своих дружков и подруг – мы приседаем, а когда они допьют мескаль и решат поспать – мы перейдем к тактике. И только затем я приму долгий душ, а вы будет таскать ведрами воду. Всем ясно?
- Да, лид – поспешно кивнул Хорхе и, не скрывая гримасы боли, помассировал мышцы бедер – У меня судороги через раз. Может мне пить больше витаминов?
- Тебе надо меньше скулить.
- Хорошее лекарство, лид… спасибо… за рецепт.
- Закинусь обезболом – решил Камино и, кашлянув, робко спросил – Покажете, как правильно метать гранату, лид?
- Ага – ощерился я – Покажу… Давайте, общайтесь, раздавайте работягам мескаль и сигары, поручите кому-то кашеварить – и готовьте жопы к учениям, бойцы…
Спустя три часа, считай за час до рассвета, я, успев идеально вымыться за четыре минуты, натянув чистые трусы, повалился на дощатый топчан рядом с прицепом и, потягивая через край стакана коктейль из шизы, витаминов, свежего фруктового сока и мескаля, не забывал пожевывать повисшую в уголке рта длинную ленту вяленого и чуток подсоленного мяса, наблюдал за продолжающими упорно пялиться в экран гоблинами, одновременно с огромным удовлетворением прислушиваясь к собственным ощущениям. Отработавшее на все сто тело все еще было напряженным, мышцы, чуть ли не потрескивая, медленно и неохотно расслаблялись, подергивались.
- Сеньор – подошедшая женщина, нанятая на полуночную готовку и успевшая накормить полтора десятка рыл, опустила передо мной плетенный столик с ужином – Извольте откушать…
- Не надо – качнул я головой.
- Все же стоит покушать после такой траты сил, сеньор…
- Еду оставь – хмыкнул я – Сожру. Не надо передо мной лебезить, заискивать, пресмыкаться. Молча поставь тарелку со жратвой и уходи.
- Да, сеньор. К-хм… спасибо… вы на самом деле другой…
- Ага – кивнул я и сделал большой глоток коктейля – Я другой. Притащи еще бокал такого же. Освежает… что это за сок?
- Разбавленная чистой водой мякоть плодов стеркулии вонючей. Вкусно и полезно. Есть и обжаренные семена стеркулии.
- Тащи.
- Да, сеньор. Видит Мать – в наши времена непросто получить плоды стеркулии.
Я невольно заинтересовался:
- Почему?
- Стеркулию охраняют, сеньор – вздохнула женщина и, запустив обе темные руки в старую поясную сумку, выгребла оттуда пару пригоршней крупных темно-серых семян, высыпала их на столик – Говорят, что Мать издавна поручила выращивать и охранять сады стеркулий трудолюбивым хормигас. И они старательно выполняют ее волю. Вчера за плодами пошли двое… вернулся только один и хотя ему посчастливилось принести полный рюкзак плодов и даже немного коры… он был весь искусан и распух как возбужденный пене моего покойного мужа. Хормигас страшны в своей ярости… И никого не подпускают к своим Хардинес дель Диабло… Прошу, сеньор. Еще один освежающий напиток. Кушайте.
- Не-не – замотал я головой, а подсевший рядок Каппа коротко кивнул, выражая и свой интерес – Давай-ка подробней. Хормигас? Хардинес дель Диабло? Что за хрень?
- Сады Дьявола, сеньор Оди! – крикнул нежащийся под душем Хорхе, в то время как взбирающийся по лестнице мокрый от пота Камино втаскивал ведро воды – Она говорит о Садах Дьявола!
- Да – подтвердила кухарка – Сады Дьявола. Сады охраняемые ядовитыми кусачими хормигас…
- Где они?
- Ближайшие - там. И где-то там покоится сейчас распухший труп бедного Гонсалеса…
- Там… - повторил я, глядя в ночную темноту.
Где-то в той стороне широкая река Рио Рохо, а на ее берегу имелись интересующие меня руины – возможный транзитный пункт на пути к Формозу. Руины охраняемые драконом, что любит жрать гоблинов вместе с говном.
- Насколько эти сраные сады большие?
- О-го-го-го – это произнес незнакомый жирный ушлепок с пьяным лицом, широко раскинувший руки – Сеньор! Они огромны! И с каждым годом становятся все больше! Хормигас не знают устали! А злобный Чулячаки помогает им!
Поморщившись, я коротко велел:
- Больше фактов.
Переглянувшиеся туземцы – в том числе и домывший жопу Хорхе – перебивая друг друга принялись излагать все, что им известно про так называемые Сады Дьявола.
Они были всегда. А новые возникали сами собой, при том, что старые постоянно разрастались.
Сады Дьявола созданы муравьями. В этих зонах всегда растет лишь один вид растений, чаще всего – деревья. В тех садах, откуда родом главный ингредиент моего коктейля, растут деревья стеркулии вонючей. Всю прочую растительность муравьи беспощадно уничтожают с помощью впрыскиваний муравьиной кислоты в каждый чуждый зеленый росток. Численность муравьев постоянно растет, а вместе с ними увеличивается область культивируемых ими садов.
Чулячаки – злой дух, что живет в каждом таком саду. Что за дух? Ну, не совсем дух, у него есть тело, он жрет, срет и…
Короче это дивинус?
Да. Это дивинус. Он главный защитник сада, хотя все равно больше всего надо опасаться ядовитых муравьев, что яростно защищают свои растений от любых врагов.
Проблема в том, что плоды стеркулии и вообще все дерево – очень ценны. Из коры плетутся разные поделки, молодые корни и мякоть плодов съедобна, обжаренные семена – лакомство. К тому же в этих садах очень много пчелиных ульев – единственных насекомых, которых не трогают хормигас-охранники. А там, где ульи – там и сладкий мед… Устоять невозможно. И поэтому в Хардинес дель Диабло каждый год гибнут сотни жадных гоблинов. Лучше туда не соваться, конечно. Но всегда находятся те, кто готов рискнуть.
- Охренеть – пробормотал я – Копать ямы и рубить джунгли на безопасной территории и под приглядом любящей системы они не хотят, а вот рискнуть жопами ради горсти семян и глотка меда – всегда готовы. Дебилы…
- За их труды щедро платят – пожал плечами Хорхе – Если не слишком жадничать и уходить быстро – это почти безопасно.
- Ну да… кто знает насколько простирается этот дьявольский сад? Тот, что у реки Рио Рохо.
Состоялось еще одно бурное обсуждение, причем жирный ушлепок, вздумавший что-то вякнуть Хорхе, тут же получил от бывшего советника удар по обвислой харе и рухнул на землю, тут же выставив руки и жалобно заблеяв. Закончив беседу, Хорхе доложил:
- Все дерьмово, лид. Сад Дьявола тянется вдоль Рио Рохо десятки километров. И к тому берегу никто никогда не пристает – даже речные племена.
- Руины?
- Да, лид. Уже подумал о них. Они в обычных джунглях. Но Сады Дьявола окружают их полукольцом. Но путь по реке свободен.
- Весело живут туземцы – проворчал я, отставляя опустевшую тарелку и смыкая дрожащие от недавнего перенапряжения пальцы на втором коктейле – Ладно… Валите жрать и отдыхать.
- Еще сигару, сеньор? Скатана нежными ручками молоденькой чикас, что в это время думала о вашей страстной улыбке…
Поморщившись, я забрал уже подожженную сигару у кухарки и, сделав неспешный глоток бодрящего коктейля, перевел взгляд на разложенные одеяла. Усевшаяся на них голая беловолосая девка легко выдержала мой взгляд и ткнула поочередно пальцем сначала в сигару, а затем в коктейль.
- Поговорим? – предложил я.
Короткий кивок последовал мгновенно, еще раз доказав, что с мозгами у нее все нормально. В подобной ситуации она должна как можно быстрее получить и переварить жизненно важную информацию. Она оказалась в той же самой ситуации как и я, когда впервые очнулся в тупике стального коридора гоблинской Окраины, что в самой Жопе Мира.
- Серая сука слизь – пробормотал я, делая приглашающий жест – Эй! Еще жратвы и побольше воды.
- Сигара – прохрипела пересохшим горлом девка – И самогона. В жопу жратву и воду.
- Обезвоживание…
- В жопу обезвоживание. Дай затянуться и выпить. И спасибо.
- За то что спас?
- Не. За то что не убил – ответила она и достаточно легко поднялась, лишь раз пошатнувшись - Я видела тебя в действии, каппи. В тот момент ты мог меня уделать и не заметить.
- В тот момент тебя мог уделать кто угодно – рассмеялся я и протянул ей свой бокал – Пей.
- Я тебе что-то должна?
- Не – я лениво покачал головой – Отлежись – и можешь валить куда хочешь. Дадим тебе дробовик и тесак – лучший стартовый капитал этого мира. И вали.
- А если захочу остаться?
- Там? – я указал рукой на освещенную жилую зону ВестПик.
- Здесь – она ткнула в барак, явно уже разобравшись что и кому принадлежит.
- Тогда ты будешь подо мной.
- Я люблю по разному…
- Поговорим?
Убрав с лица вызывающую ухмылку, она сделала огромный глоток, а затем кивнула:
- Поговорим, каппи. Поговорим…
