Глава 6

Система рода

Есть женщины в русских селеньях, которые в горящую избу войдут, коней на скаку остановят. Вспоминая слова Николая Некрасова, великого русского поэта, я постоянно спрашивал себя: «Почему именно женщина должна это делать? Где же мужчина, который призван её оберегать и заботиться? Что это за бремя, которое несёт на себе женщина: страдать, терпеть, выдерживать, тянуть на себе, взваливать всё на себя?» Они словно боятся быть лёгкими, воздушными. Бог не создавал женщину, как опору для мужчины. Бог не создавал женщину, как альтернативную силу мужчине. Женщина не хочет входить в горящие избы и останавливать коней на скаку. Она не хочет брать меч и вставать рядом с мужчиной. Это системная ошибка. Женщина не хочет быть мужчиной. В какой момент всё пошло не так?

– Можно? – осторожно выглянув из-за двери, произнесла Мария. – Я вам не помешала? Я подумала, что некоторые дела подождут, и сама за Даниилом пришла.

– Заходи мам, – с этими словами Даник подошёл к ней и обнял. Объятья матери не были настолько тёплыми в отличие от сына. По её лицу было видно, что с ней что-то не так. Она периодически щурила глаза, словно в теле была боль, но она её стойко скрывала.

– Вам налить чай, кофе? – учтиво спросил я. Я бы предложил, чего покрепче, но я не пью, и алкоголя в кабинете никогда не было.

– Нет… Ничего не надо, спасибо… Даник пошли. Нам пора… – сжимая челюсти, произнесла Мария. Видимо, боль была такой сильной, что даже Даник заметил, что с мамой что-то не так.

– Мам, что с тобой? Что случилось? – встревоженно спросил мальчик.

– Ничего милый… Всё хорошо… Просто немного устала!

– Нет… Это не только усталость… – перебил я Марию. Я знал, что с ней. Я знал, что внутри неё. Я всё знал про неё. Я знал о ней больше, чем она о себе. По тому, что говорит человек, как он говорит, как он смотрит, какие слова подбирает, на какие слова делает акценты, я уже всё знаю о человеке, не говоря о том, что мне ничего не стоит заглянуть в его самые потаённые уголки души и увидеть все его «скелеты в шкафу». Но обычно я молчу, пока меня не спросят. Это правило: не давай советов, пока не попросили, и не говори ничего, пока не спросили. Но в этом случае я слышал крик её души о помощи, но она, как и все люди, была заложником своего решения.

– Что вы имеете в виду – «не только усталость»? – спросила она.

– Вам больно, но вы терпите! – ответил я. – И это, простите, не вызывает у меня восхищения и уважения. Вашу гордыню я не стану кормить похвалой за терпение.

– Но и жалости от вас я тоже не жду! – утвердительно ответила Мария и бросила грозный взгляд на меня. – Вы нам ничего не должны. Извините, что мы вас побеспокоили. Напрягать вас никто не собирается!

– А с чего вы взяли, что вы или Даник меня напрягаете? Это не я вас напрягаю, это вы напрягаетесь! На что именно вы раздражаетесь? В абсолютно спокойную атмосферу кабинета вы внесли напряжение и раздражение. Я знаю почему, но мне хочется, чтобы вы мне ответили честно… Мария, это безопасная зона, где вам не надо быть той, кем вы быть не хотите. Вас напугала атмосфера моего пространства, и я знаю почему… Но я хочу, чтобы ответили вы, ибо то, что происходит с вами и в вашей семье стало причиной того, почему Даник здесь.

– Если вас напрягает его присутствие, то он вас больше не побеспокоит. Скажите, сколько я вам должна, и мы уйдём! – ещё более раздражённо ответила Мария.

– Ну, во-первых, судя по тому, какое у вас финансовое состояние в семье, я вам вряд ли по карману. Во-вторых, пригласить Даника – было моё решение, и это был порыв моей души. Так что вы мне ничего не должны. Я это сделал, потому что того требовала моя душа. Я был нужен ему, а мне был нужен он. Зачем ему я? Чтобы получить знания. Зачем мне нужен он? Чтобы вернуть свой долг, который висит у меня на душе. Вам тяжело, как и мне когда-то было… Я не осуждаю вас и не критикую. Но у вас есть возможность помочь не только себе, но и сыну, который страдает не меньше вашего. Если родитель не решит свои проблемы, их будут решать дети, и, поверьте мне, порою, они их решают очень большой ценой. Не взваливайте на сына «мешок с камнями» со словами: «Я желаю тебе лёгкого пути и счастья по жизни». Это лицемерие. Поэтому я сказал: «Будьте честны». Я чувствую тяжесть вашего пути, а вы за него держитесь, как за что-то дорогое и ценное. Вы не единственная, кто так делает, но тогда признайтесь, что вам нравится так жить, и вы будете продолжать в том же духе, но тогда не пеняйте на Бога и не хулите Его, и не спрашивайте: «За что мне это, Отче?!» Либо признайте, что вам плохо, но вы просто не знаете, что делать. Это ваш выбор и только ваш. Кроме нас самих никто не кладёт эти «камни» в наш душевный «рюкзак».

– Да мне плохо… Мне очень плохо, и я устала… – вдруг произнесла Мария и по щекам потекли слёзы. Она пыталась их скрыть быстрым движением ладони, утирая щеки, но «трубу» стало прорывать. Даник хотел обнять мать, но я его быстро и незаметно взял за плечо и немного отодвинул в сторону. Нельзя было в этот момент её жалеть. Это была её война с её демонами. Она должна была здесь и сейчас выиграть эту битву. – Я устала оттого, что мне всю жизнь всё приходится решать и исправлять самой. Я устала оттого, что мне приходится всё тянуть на себе, и получать ещё неблагодарность. Я устала жить с мыслью, что я всё время кому-то что-то должна. Всю жизнь! Понимаете? Я устала терпеть унижения и оскорбления. И если отношение социума я хоть как-то могу понять, в этом мире полно идиотов и моральных уродов, то со стороны близких – это тяжело. Я устала жить с мыслью, что моя жизнь мне больше не принадлежит и все мои мечты канули в бездну: «Забудь, Мария, о своих мечтах и желаниях! Всё! Есть только твой бездарный и бесполезный муж, который пытается помочь другим, но от которого ты уже не дождёшься ни помощи, ни поддержки! Всё, что у тебя есть – это твоя работа, за которую платят гроши, и дети, которых нужно поднимать, а ещё беспомощные родители, которым за 70 лет, и они никому не нужны, и никто о них не позаботится». И это я слышу всё время внутри себя. И больнее всего от мысли, что так будет всегда, и жизнь так пройдёт, родителей уже не будет, дети вырастут, а мне будет глубоко за 50, и моё морщинистое лицо скажет, что время наслаждаться жизнью прошло: «Жди теперь, когда смерть придёт, и просто тихо доживай свои дни».

– Чем вы занимаетесь? – внезапно перебил я Марию.

– Я – школьный психолог, – ответила она, и по глазам было видно, что ей как будто бы стало неловко. – Это не профессия, – продолжила она. – Это проклятье! Это бремя, которое я на себя навлекла, и теперь несу это ярмо на шее.

– Вы устали от людей? – спросил я.

– Да! Я устала и мне плохо, и больно, но я сама себе говорю: «Кому интересно, что у тебя на душе? Мужу? Коллегам по работе? Да всем плевать, что ты чувствуешь». У каждого в душе своё дерьмо, прости Даник, и каждый думает за себя. Понимаете? Каждый сам за себя! В этом мире всем на всех наплевать. Человек будет стоять на краю моста, чтобы покончить с собой, а мимо будут проезжать машины и проходить люди. Они его даже не заметят. Каждый живёт в своей пещере и не знает, что творится в пещере другого. Почему? Да потому, что всем всё равно. Я плакала, когда была девочкой, и приходила к маме, чтобы она меня просто обняла и поцеловала, а в ответ я слышала: «Хватит реветь! Вытри слёзы и молча делай своё дело! Ты не единственная, кому тяжело!» «Иисус страдал и нам велел!» – кричал из-за угла мой отец, словно это великое счастье страдать и терпеть страдание. Я ненавидела Иисуса за это. Почему я должна страдать? Я хочу радоваться жизни, а меня погружают в какую-то пресс-машину, где испытывают на прочность. Вы знали, что к лику святых не причисляют счастливых и радостных людей? Мне дали вёсла в руки и посадили на галеры, и всю свою жизнь я гребу, как раб, на этих галерах, и за каждую слезинку мне прилетает от мира. «Плакать и жаловаться на жизнь – это удел слабых и беспомощных людей!» – твердила моя мать. Со временем я научилась держать удар, даже когда мне очень плохо. Я смирилась с тем, что жизнь, как имя, каждому даётся своё и на всю жизнь, и менять нельзя. Нравится – не нравится, терпи, моя красавица. Поэтому, чего вы от меня ждали, что я начну вам тут в жилетку плакаться?

– Тем не менее, вы выбрали профессию, где вам плачутся в жилетку. В глубине души вы выбрали путь помощи людям. Мария, вы любите людей, а злитесь, потому что пока не знаете, как на самом деле им помочь. Вы злитесь от бессилия. Вы строите пирамиду из бетонных плит, и солнце печёт, а очертания пирамиды всё нет. То, что одним даётся легко, у вас же забирает всю энергию и силы. Что-то внутри вас сжирает всю энергию без остатка. А что, если я вам скажу, что пирамиду, которую строили десятки лет, можно было построить за неделю. Вершины горы, на которую взбираются сутками, можно достичь за пару часов. Жизнь не так сложна, если знать, как правильно жить. Можно плыть против течения и отдавать все силы на сопротивление потоку, а можно использовать силу потока для достижения своей цели.

Я посмотрел на Даника, а он на меня, и мы оба улыбнулись. Он всё понял. Его улыбка – это было самое ценное и дорогое в этот момент. Он понял! Он всё понял. Он больше не был в плену у своих демонов беспомощности. За пару часов своей жизни он словно прожил миллионы лет. Ещё вчера он сидел угрюмый и не знал, как изменить жизнь своей мамы и семьи, а теперь он смотрит на всё со стороны, и в самую суть, а это значит глазами Бога.

– Ты «раб», мам, – произнёс Даник, и я ещё больше расплылся в улыбке.

– Чего? – в недоумении переспросила Мария. – Да, Даник, я раб! Ты прав милый! Сам только им не становись!

– Нет мам, я им и не собираюсь быть. Это не мой путь. Это твой путь, и ты его выбрала сама! – на этих словах, Мария схватилась за голову, и тут я понял, где именно засела её боль – в голове.

– Простите, у вас есть таблетка от головной боли? – еле-еле промолвила Мария.

– У меня есть кое-что получше… Мы можем обойтись без таблеток. Я могу убрать вашу боль за пару минут, если вы мне это позволите и доверитесь… Не успеете открыть глаза, как боли не будет… Она просто уйдёт, а вместе с ней уйдёт и ваше проклятое «весло».

– Что вы имеет в виду? – спросила Мария.

– Я могу вас избавить не только от физической боли, но и от душевной. Я могу, но палец о палец не ударю, пока вы меня об этом не попросите, чтобы я знал, что вы этого хотите, и вы это выбираете! Когда человек живёт в боли и страдании, после смерти, подойдя к вратам рая, его начинает трясти от раздражения, как бы это сейчас ни звучало странно. Его обуревает дикая ненависть к тому, что здесь всем плевать на страдания. Здесь культ счастья и гармонии. Здесь никто тебя не похлопает по плечу и не вручит медаль за страдания. Здесь никого не восхитишь мучениями, которые ты пережил за всю свою жизнь. Хочешь похвастаться болью, ступай в ад, и там соревнуйся на то, кто самый терпеливый и выносливый. Это игра, Мария. Просто игра. Каждый выбирает свою роль и сам создаёт свою игру. Из игры можно выйти легко. Достаточно просто осознать свою роль и правила игры. Быть рабом – это не смысл жизни, и не предназначение – это выбор. Бог не создавал людей рабами и мучениками. Люди сами выбрали этот путь. Но Бог не против такого выбора. Он позволяет человеку жить в этой игре, пока тот не осознает, что путь страдания – это лишь путь воспитания. Того, кто не понимает по-хорошему или делает что-то не так, жизнь начинает воспитывать. Мы в ад заходим невеждами, а выходим мудрецами. Бог не создавал женщину для того, чтобы она входила в горящие избы и коней на скаку останавливала. Он её создал для наслаждения и радости. Ибо именно в этом состоянии женщина генерирует энергию для мужчины, а он, впитывает эту энергию для созидания. У наслаждательницы мужчина – создатель, у женщины, которая страдает, мужчина – разрушитель. Ваша энергия наполняется болью и страданиями. Такая энергия становится чёрной, и она ведёт мужчину к саморазрушению. Если вы беременны и постоянно плачете, бо́ритесь, страдаете, напрягаетесь – то плод, в лучшем случае, родится с патологиями, но будет живой, а в худшем – будет выкидыш. Мужчина после своего рождения всё равно продолжает быть энергетически зависимым от женщины. Вопрос в том, какую именно энергию женщина вдыхает в мужчину. Женский мир – это внутренний мир. Мужской мир – это внешний мир. Чтобы женщине повлиять на свой внешний мир, ей надо что-то делать внутри себя. Чтобы мужчине повлиять на свой внутренний мир, ему надо начать что-то делать во внешнем мире. Этот мир создают мужчины, но жизнь в этот мир вдыхают женщины. Без женщин, этот мир – пустые декорации. Мы не сможем жить друг без друга! Мы нужны друг другу! Никто из нас не сильнее друг друга! Оба пола сильны, но у каждого из нас есть своя сила, влияющая на окружающий мир. Мужчина с женщиной по жизни «сидят в лодке». Грести должен мужчина, но куда грести, указывает женщина. Задача женщины поставить мужчине цель. Задача мужчины достичь этой цели. Задача обоих не поменяться местами. Истинная сила природы женщины кроется во фразе: «Я ХОЧУ!» Сильная природа мужчины кроется во фразе: «Я МОГУ!» Это порядок мира. Это порядок жизни. Вы убили в себе желания. Вы перестали хотеть. Вы взяли вёсла в руки и стали грести, а параллельно ещё и смотреть на звёзды. Что делает мужчина в этот момент? Он просто лежит без движения. Мужчина, который не двигается, медленно умирает. И это не ваша вина. Вы притянули такого мужчину.

– Как это так, притянула? – спросила в недоумении Мария. Я увидел, что в её глазах исчезли слёзы, и боролось непонимание с любопытством. Она пока не понимала, о чём я говорю, но чувствовала, что говорю что-то важное. Атмосфера потихоньку стала успокаиваться. По глазам Даника было видно, что внутри у него – салют, схожий с тем, который бывает во время празднования дня Великой Победы Советского Союза над фашизмом. Он чувствовал, что я делаю то, о чём он сам мечтал. Он верил, что теперь всё будет по-другому. Это сравнимо с тем, когда в нашу жизнь приходит чудо. А я всегда говорил, что чудо – это когда мы хотим, чтобы Бог исправил наши ошибки.

– Хотите, покажу один фокус? – спросил я Марию, но Да-ник опередил маму. Он крикнул:

– Да! Хочу!

– Но этот фокус, Даник, для мамы. Не для тебя, – приструнил я мальчишку и снова посмотрел на Марию. – Успокойте свой разум. Поймайте тишину в голове, чтобы не было никаких мыслей. Я произнесу фразу, а вы её закончите одним словом, которое первым придёт вам в голову. Глубоко вдохните и медленно выдыхайте – мозг получает больше кислорода, и разум на время успокаивается.

– Я готова… В голове тишина… – произнесла Мария.

– Только не давайте оценку слову, которое придёт, и не анализируйте его. Оно придёт очень быстро. В первую же секунду вы его услышите. Оно будет быстрым и тихим. Так что сосредоточьтесь на тишине, и сразу же его произнесите вслух… Хорошо?

– Да…

– Папа это…

– ВСЁ… – произнесла сразу же Мария. – Мне пришло в голову первое слово – «всё».

– Я так и думал…

– В каком смысле? Что это значит? – спросила Мария.

– Я вам кое-что объясню. Мама и папа для ребёнка являются богом. Его создателем. Они являются творцом ребёнка. Нас с вами создал не Бог. Нас с вами создали наши родители. Это Адама с Евой создал Бог, а вас создал ваш отец и ваша мать. И то, как мы относимся к нашим родителям, так же мы относимся и к людям. Если психологи вас заставляют верить, что вам плохо из-за ваших родителей, они лишь подкрепляют вашу веру, что во всём виноваты все, кроме вас. Как сказал один знаменитый психолог: «Дети рождаются принцами и принцессами, а родители их делают лягушками…» Это полная ерунда. Мы сами решаем, кем нам быть, принцессами или лягушками. И то, как относится дочка к отцу, во многом решает, каких мужчин она выбирает.

– Но почему? – спросила Мария, и в глазах снова проступили слёзы, уже вперемешку с любопытством, словно она глубоко в душе понимала, что я имею в виду.

– Мы своего Бога любим безусловной любовью. Ребёнок всегда любит своего родителя безусловно. В нас так заложено. Творение всегда любит своего творца. Для ребёнка родитель – абсолют! И вот девочка смотрит на своего отца и вешает ему невидимую табличку на грудь, где написано: «всё», «сила», «любовь», «папа», «не знаю», «дурак». Это слова, которые приходят женщинам на ум сразу. Вам пришло слово «ВСЁ».

– Что это значит? – спросила Мария.

– Это значит, что вы папина дочка. Что вы боготворите своего отца. Он для вас – «всё». Как и Бог для всех.

– Это правда. Он для меня бог. Я всю жизнь внутри себя воевала с мамой за то, что она не понимала отца, вечно его упрекала, оскорбляла и унижала прилюдно. Мне было больно это видеть. Она всегда была им недовольна. А он терпел и был словно раб в её «тисках».

– Вы его жалели, и ваша жалость нарисовала образ Бога и затащила в этот образ отца. Вы его возвеличивали в своих собственных глазах. А теперь представьте себе, что в мире есть невидимый огромный гипермаркет мужчин. Вы приходите в этот магазин и спрашиваете у продавца: «Где у вас тут ничтожные мужчины?»

– Почему ничтожные, если он бог? – в недоумении спросила Мария.

– Потому что обратная сторона Бога – это НИЧТО… Это значит – ничтожество. Вы видели именно таким своего отца, и ваша миссия была в том, чтобы показать маме, как именно она должна была относиться к отцу. Поэтому нужно было взять в магазине никчёмного мужчину, который не способен на заботу, защиту и т. д., и начать его возвеличивать. Продавщица этого гипермаркета показала, что такие мужчины лежат на полке в самом низу. Вы его взяли, привели домой. Вы не знаете, как из мужчины на самом деле сделать создателя, поэтому единственный способ – это просто себя опустить на уровень ниже его самого. А это значит, встать на колени перед ним. Это значит – преклоняться не перед мужчиной-богом, а перед рабом, чтобы этот раб себя чувствовал богом. И мужчина, который привык, что женщина перед ним пресмыкается, преклоняется, не будет и стремиться чего-то достигнуть ради неё. Она и так является его рабыней. У вас с подругами будут вечные проблемы, потому что они будут вам указывать на недостатки вашего мужа, а в них вы будете видеть свою мать. Это будет вечная борьба с вашим женским началом. В этой борьбе с матерью вы защищаете мужчину, а точнее его образ создателя, но женщина не должна защищать мужчину. Её задача сделать его создателем. Мать родила мальчика, а создателем его должна сделать женщина. Но она это может сделать только в состоянии наслаждения, а не страдания.

– А если бы мне пришло первое, что папа – это… «любовь»? – спросила Мария.

– Вы бы тогда искали себе не мужа, а отца вашим детям. И ваша внутренняя женщина была бы всегда в тоске и одиночестве, но зато радовалась бы тому, как ваш псевдомуж любит ваших детей. Если бы пришло слово «сила», то вы бы выбрали немощного мужчину, который неспособен на достижение больших целей, мысленно хотели бы влиятельного мужчину. Но вы бы его боялись, потому что верили бы, что такой мужчина посадит вас в домашнюю клетку и подчинит своей воле. А слабый мужчина – безопасный мужчина, и может делать всё, что хочет. Но на такого мужчину вы бы всегда смотрели с презрением, и скрывали бы это. Так женщины притягивают к себе мужчин, думая, что это любовь, это судьба, и всё что угодно. Но это лишь система ваших координат, неподвластная вашему разуму. Вы, как машина, которая едет и думает, что едет туда, куда хочет, не осознавая, что за рулём водитель, и она едет туда, куда он рулит. Вам просто невыносимо больно осознавать, что ваша мама была права, когда критиковала вашего отца за бездействие. Но вы должны понять, что ваша жизнь строится не из-за того, какие у вас мама и папа, а исходя только лишь из вашего выбора, определяющего ваш путь. Простому смертному очень сложно это осознать и понять, поэтому я стараюсь вам донести это, как можно проще. Вы держитесь за своё «рабство» и культивируете его лишь потому, что вас оно спасает от чего-то более ужасного.

– Это твоя роль мам, – перебил Даник, – это можно изменить? Правда ведь? – и тут же посмотрел на меня. – Вы же можете это изменить? Вы поможете маме? – продолжил он, глядя на меня глазами уличного щеночка.

– Твоя мама может помочь себе с моей помощью. Но если она этого захочет.

– Я хочу этого! Я очень этого хочу! Я уже устала от всего этого! Но только, прошу вас, не давайте мне ложную надежду на спасение… – произнесла Мария, и в этот момент моё дыхание перехватило. Я сделал паузу на две секунды, но мне показалось – на целую вечность. Глубоко вдохнув, я на выдохе ответил:

– Я помогу вам, но это мы сделаем вместе. Согласны?

– Да… – и снова лицо Марии исказилось от боли в голове, но к этой боли прибавился ещё и спазм в области грудной клетки, там, где находится душа.

– Садитесь на этот диванчик. Даник, а ты сядь на моё кресло и сиди тихо. Чтобы ни звука…

Даник сел на моё кресло и, сомкнув указательный и большой палец, провёл по своим губам, обозначая, что его рот будет на замке. Я сел напротив Марии.

– Закройте глаза… Следуйте за мной… Слушайте только то, что я буду говорить. Вам нужно расслабиться.

– Хорошо… Я готова, – тихо произнесла Мария, но кулаки всё равно сжимались. Боль сковывала её тело. Я видел, что ей трудно, но она стойко это преодолевала.

– Глубоко вдохните через нос и выдыхайте медленно через рот. Успокойте своё тело. Успокойте свои ступни. Почувствуйте, как они расслаблены. Успокойте свои колени, ноги. Успокойте свой живот, грудь, плечи. И дышите ровно. Успокойте свой разум, чтобы не было никаких мыслей. Погрузитесь полностью в тишину. Растворитесь в ней. Слушайте только меня. А теперь представьте перед собой огромную поляну. Под ногами обычная трава, как на газоне. Поле бескрайнее. Посмотрите вокруг себя. Теперь представьте, что перед вами метрах в пяти стоит дерево. Ощутите это пространство. Почувствуйте траву под ногами, свежий воздух, шум листвы этого дерева. Видите?

– Да… – произнесла Мария. – Я вижу перед собой огромный дуб. Он такой величественный, такой красивый…

– А теперь дайте команду вслух: «Пусть передо мной появится Мария-рабыня!» И если кто-то появится в этом пространстве, скажите мне…

– Пусть передо мной появится Мария-рабыня… – произнесла тихо Мария. – Да… Я вижу её… Она стоит возле дерева. Она… грязная… в лохмотьях… волосы потрёпаны… сутулая… Она упала на колени…

– Скажите ей: «Я вижу тебя, и я слышу тебя!»

– Я вижу тебя, и я слышу тебя… – повторила Мария.

– Спросите её: «Ты Мария-рабыня?»

– Ты Мария-рабыня? – повторила мама Дани. – Она отвечает, что да…

– Спросите её, что случилось?

– Что с тобой произошло? Что с тобой случилось?.. Она говорит, что её забрали в рабство…

– Кто забрал? – спросил я.

– Пришли люди в военной форме… У них мечи, копья… Их много… Мы не смогли себя защитить…

– Спроси её, это была война?

– Она говорит, что нет… Она говорит, что её народ не воинственный… Просто пришла огромная армия… Мы не сопротивлялись… Мы все подчинились… Её забрали в дом к большому военачальнику… И она там работала… Всю свою жизнь… Она чувствовала себя в рабстве… Она не могла уйти, потому что боялась чего-то…

– Спроси её, он проявлял к ней интерес, как к женщине?

– Она говорит, что она родила от него… мальчика… Но он не признал его… Он даже не знал, что это его сын…

– Он её брал силой? – спросил я.

– Она говорит, что нет… Она говорит, что она не понимала, что чувствует, но она не сопротивлялась… Ей больше хотелось, чем не хотелось… Она говорит, что он ей нравился… Он был для неё словно бог, спустившийся с небес… Он был сильный, могущественный, грозный, но с ней он был нежен и добр…

– Почему тогда она чувствовала себя рабыней?..

– Она говорит, что жила без права… У неё нет прав… Она словно чья-то любимая вещь… У неё нет выбора… Она должна делать то, что ей скажут… Она с детства это чувствует… Её воспитывали так, что, как отец скажет, так и будет! Выйдешь замуж за того, на кого отец укажет. Будешь делать то, что муж прикажет. Ей мама всегда говорила, что жена – это добровольная рабыня своего супруга. Она поверила в это. Но этот военачальник ей говорил обратное, что она не его рабыня, что он её любит, но жениться на ней не может. Они не могут быть вместе, и их союз должен быть тайным.

– Спроси, что случилось с этим мужчиной…

– Она говорит, что его отозвали на родину. Он стал правой рукой императора… короля… не могу понять… царя… А она осталась дома. Её родные смотрели на неё косо… Из-за ребёнка её могли убить… Но её отец срочно выдал замуж за какого-то мужчину, и она прожила с этим мужчиной до старости…

– Что случилось с сыном?

– Она говорит, что… Она мне показала – и на этих словах у Марии градом пошли слёзы. Она стала захлёбываться в слезах.

– Дыши… Глубоко вдыхай и выдыхай… Вдыхай и выдыхай… Что случилось с мальчиком? – переспросил я.

– Она показала мне… Я вижу, как толпа его разрывает в клочья… У кого-то в глазах я вижу злость и ненависть, а у кого-то любовь… Они убили его у неё на глазах… Но он не мальчик уже… Молодой красивый мужчина… Я слышу, как он шепчет: «Отец… отец… отец…» Она плачет и просит прощения за то, что не может ему помочь… Она словно смирилась с неизбежным и держится за голову… Она сжимает свою голову…

– Спроси её, зачем она сжимает голову?

– Она говорит, что он так и не узнал, кто его настоящий отец… Она винит себя за то, что не сказала правду… Он умер за правду, не узнав правды… Правда! Я слышу только одно слово… Правда… правда…

– Скажи ей, что она не смогла сказать правду, потому что на это у неё не было сил… Правда ей была не под силу… Говорить правду и жить в правде – это удел свободных и сильных личностей, а она была рабыней… Так легче, так проще… Ты ни за что не отвечаешь… Никакой ответственности… Человек рождается свободным, но вместе с этой свободой ему дают ответственность… А это то, что утяжеляет наш путь… Она решила снять с себя ответственность за свою жизнь, и автоматически ответственность за её жизнь взяли другие…

– Она услышала вас и плачет… Говорит, что вы правы… Она говорит, что так было всегда… Она всегда избегала конфликтов, ссор и всю жизнь подстраивалась под нужды и желания людей… Она всю жизнь была угодливой… Словно её не было для самой себя… Она не понимала, кто она на самом деле… Она никогда не перечила, не спорила и не доказывала свою правоту… Она не понимала, как это делать… Её никогда не было для самой себя… Поэтому для неё было странным отношение этого большого военачальника… Он к ней относился, как к богине, а её это пугало… Она хотела спрятаться, провалиться сквозь землю… Словно это её к чему-то обязывало…

– Это её обязывало к простой заботе о тех, кого любишь… Она не смогла защитить свою любовь, она не смогла защитить своего сына, она не смогла защитить правду, она не смогла защитить саму себя… Она просто отказалась от самой себя… Потому что защита требует от человека проявления силы. Не только тот, кто нападает, причиняет боль, но и тот, кто защищается, тоже причиняет боль нападающему! Она не хотела причинять боль. Если ты не готов причинять боль, то ты становишься жертвой, и боль причиняют тебе… Это выбор! Лев должен убивать, чтобы выжить! Лидер не должен бояться проявлять жёсткость. Порядок иначе не сохранишь. А теперь возьми её за руку и представь перед собой свою маму и папу… Маму поставь слева от себя, а папу справа, но лицом к себе… Теперь подведи эту рабыню к маме, и если мама не возьмёт её за руку, то к отцу, и скажи мне, кто взял её за руку.

– Её взяла мама…

– Что произошло с рабыней? – спросил я.

– Она почему-то стала меньше… Ей на вид было изначально лет 40, но сейчас ей как будто лет двадцать…

– Хорошо, тогда позади мамы представь её родителей… Бабушку и дедушку, и так же пусть твоя мама подведёт рабыню к своей маме, и если её мама не возьмёт за руку, то пусть подведёт к папе…

– Её бабушка взяла за руку, и она стала ещё меньше… Ей словно десять лет…

– Представь тогда бабушкиных родителей… прабабушку и прадедушку…

– Прабабушка взяла, и рабыня стала грудничком, словно ей пара месяцев…

– Представь дальше… родителей прабабушки…

– Взяла мама прабабушки… Она исчезла… куда-то…

– Глубоко вдохни носом и выдохни с поклоном… И скажи прапрабабушке: «Прапрабабушка, я выдыхаю тебе твои чувства с благодарностью…»

– Прапрабабушка, я выдыхаю тебе твои чувства с благодарностью…

– Спроси её, что случилось с ней?..

– Она говорит, что жила всю жизнь в деревне, было много детей… Муж умер от какой-то болезни… В деревню пришли военные… Немцы… Они оккупировали деревню… У этого немецкого полка был командир… Он увидел бабушку и влюбился… Он её кормил… Давал еду… Она брала её, чтобы спасти детей от голода… Все в деревне знали, откуда у бабушки еда, и тихо презирали её за это… Она говорит, что ничего не могла поделать…

– Спроси её, что она чувствовала к этому немецкому офицеру…

– Она говорит, что он был добр к ней… Он не был с ней жестоким и никогда её не брал силой… Всё время говорил, что если бы она была немкой, он женился бы на ней… Он никогда не видел столько чистоты в глазах… Он боялся, что если они уйдут из деревни, её свои же убьют… Но и взять её с собой тоже не мог… Его убили советские солдаты… Она осталась в деревне, но в деревне многие не выжили… А те, кто выжил, убежали… Она впоследствии вышла замуж за русского солдата и прожила с ним всю жизнь…

– Спроси её… Она рассказывала своему супругу о немецком офицере?

– Она говорит, что эту тайну забрала с собой в могилу… Но и когда умирала, она вспоминала офицера, и эти воспоминания грели ей душу… Она родила от него сына… которого потом репрессировали, и он умер в изгнании…

– Спроси её, что она чувствует?

– Бабушка, что ты чувствуешь?.. Боль и обиду за то, что не смогла сохранить жизнь сыну от этого офицера… Он хотел изучать немецкий… Он хотел добиться больших успехов… Он с детства говорил, что изменит этот мир… Что он сделает так, что в мире не будет войн… А она в нём это «убивала»… Она хотела, чтобы он делал то, что делают все, чтобы выжить… А он бунтовал против системы, против всего… Его душа хотела вырваться на свободу, а она ему не давала… Если бы она рассказала ему правду о том, кто он, правду о его происхождении, возможно, он получил бы ту самую свободу… Он бы смог уехать и стать тем, кем должен был… Её ложь превратила его в раба! Ложь превратила её в рабыню… В рабыню условностей, стереотипов, традиций, убеждений, человеческих мнений… Она жила так, как хотели все, но не так, как хотела сама… Да, офицер был немцем, но очень образованным, интеллектуальным, умным, таким аристократичным… Он не был согласен с идеологией фашизма, но он ничего не мог поделать… Он хотел стать учёным, писателем… Под его командованием ни один солдат не убил жителя древни… Они помогали им… Но они всё равно для всех были фашистами и оккупантами, а бабушке он говорил, что она потомок великой культуры… Он читал Толстого… Любил русский балет… Он говорил, что с русскими нельзя воевать… Они победили Наполеона… Что их дух самый сильный, а воины самые смелые… Нельзя с русскими воевать… С ними надо дружить. Но на самом деле, он был такой же раб обстоятельств, как и все… Они оба были рабами системы, которую построили люди… И эта система всё разрушила!

– Скажи бабушке, что между любовью и безответственностью, она выбрала безответственность, потому что, когда любишь, то несёшь ответственность за тех, кого любишь, и за то, что ты любишь! А она боялась брать на себя ответственность. Это её делало рабыней. Люби то, что ты делаешь! Люби тех, с кем ты это делаешь! И люби тех, для кого ты это делаешь, как самого себя, ибо настоящая любовь делает тебя сильным! Но мир начинается с неё, а это значит – она не любила себя. Скажи бабушке и дедушке, что ты их любишь и принимаешь в своём сердце.

– Бабушка, я люблю тебя и принимаю тебя и дедушку в своём сердце…

– Открывай глаза… Как ты себя чувствуешь? Мария медленно открыла глаза и какое-то время щурилась от света в кабинете. Она пыталась разглядеть всё вокруг. Даник пристально смотрел на маму, Мария на меня, а я на Марию.

– Я… Что это было? Я не сошла с ума?..

– Нет… – улыбнувшись, ответил я.

– У меня голова не болит, но в теле я чувствую какую-то непривычную для меня лёгкость… Объясните мне, что вы сделали? Мне хочется плакать и радоваться одновременно…

– Мария, когда ты смотришь на мир, что ты видишь? – спросил я.

– Несправедливость, равнодушие людей, отчаяние… – ответила она.

– А я вижу информацию! Она вокруг нас, и она внутри нас. Нами управляет информация. Весь мир, вся наша жизнь, всё, что было до, всё, что есть сейчас, и всё, что будет потом, – есть информация. Управлять своей жизнью – это владеть информацией. Ты видишь дом, а я знаю, как его построить. Ты видишь море, а я знаю, как его переплыть. Ты видишь деньги, а я знаю, как их заработать. Ты видишь дерево, а я знаю, как его взрастить. Ты видишь, но не знаешь. Как много ты знаешь о себе? Как много ты знаешь об этом мире, в котором ты живёшь? Как много ты знаешь о Боге, в которого ты не веришь. Люди должны не верить, а знать. Знать – это значит владеть информацией, которая внутри тебя и вокруг тебя. Мы создаём информацию, мы делимся информацией, и мы всю жизнь ищем информацию. Эта информация и есть ИСТИНА! Информация повсюду, но истина всегда в контексте. Твоя душа – это сосуд для информации. И эту информацию мы называем «чувства». Один человек сказал, что мысль материальна. Мысль – это информация, которая формируется в голове. И этот умник хотел, чтобы все думали, что реальностью управляет голова. Это не так. Голова – это «чердак», в котором мы храним ненужный хлам. И этот хлам никак не влияет на атмосферу в доме. Твоим домом управляют «скелеты», а они находятся в шкафу, а шкаф в твоей спальне, в которую ты никого не впускаешь.

– Не совсем поняла про скелеты в шкафу… – перебила Мария.

– Под «шкафом» я подразумеваю твою душу, а «скелеты» – это твои слабости. Если твоей реальностью управляют мысли, то кто создаёт эти мысли? Я сейчас нарисую тебе…

Я взял маркер и на магнитной доске стал рисовать круги. Нарисовав один круг, внутри него я написал «Реальность». Под ним я нарисовал ещё один круг и написал «Мысли». Под ним я нарисовал ещё один круг.

– Как ты думаешь, что формирует мысли? – спросил я.

– Не знаю… – ответила Мария.

– Наши чувства… Они являются главным управленцем и создателем нашей реальности. В нашей жизни происходит не то, о чём мы думаем, а то, что мы чувствуем. А мысль – это всего лишь форма наших чувств. Вот почему люди думают, что мысль материальна. Концентрируйся не на том, о чём ты думаешь, а на том, что ты чувствуешь, – продолжил я, написал внутри третьего круга «Чувства» и рядом нарисовал ещё один круг.

– А это, что за круг? – спросила Мария.

– А это то, что формирует наши чувства… Это другая реальность…

– Получается замкнутый круг, – произнесла Мария.

– Может так показаться, но это не совсем так… Разница между первой реальностью и второй – в дате… Первая реальность – это «завтра», вторая реальность – это «вчера», а посередине – это «сегодня». Вчера тебя уволили, сегодня весь день ты плачешь и чувствуешь страх, что не прокормишь детей, а завтра случится то, чего ты боишься.

– Как сделать так, чтобы этого не случилось? – спросила Мария.

– Прошлое ты не изменишь, будущее ещё не наступило. Всё, на что ты можешь повлиять, – это твоё настоящее. А в настоящем – на свои чувства. Чувства и есть та самая важная информация, которая внутри тебя. Знаешь, как дьявол соблазняет или искушает человека? Он видит то, что ты чувствуешь. Власть над человеком у того, кто может влиять на его чувства. Как ребёнку удаётся влиять на родителя, как жене удаётся влиять на мужа? Наши чувства делают нас сильными и одновременно слабыми. Дьявол видит наши чувства и влияет на них. Если ты чувствуешь страх, он будет тебя соблазнять тем, благодаря чему ты не будешь бояться. Если ты хочешь, чтобы человек что-то сделал для тебя, не заставляй его. Он может сам это сделать добровольно для тебя. Просто надо увидеть его чувства. Что такое – слушать своё сердце? Это значит прислушиваться к своим чувствам. Что такое интуиция? Это то, что душа тебе шепчет через чувства. Чувства – это язык Бога. Бог разговаривает с нами шёпотом через чувства, но мы слушаем только голову. Так что запомни: Бог в сердце, а дьявол в голове. Но не стоит обижаться на дьявола. Он тоже нужен. Благодаря ему мы узнаём наши слабые стороны. Благодаря Богу мы узнаём свои сильные стороны. Всё, что остаётся тебе – это выбор: либо любить, либо ненавидеть. Либо быть смелой, либо бояться. Чувства либо светлые, либо тёмные. Какие ты выбираешь – таким ты и будешь. Твои чувства заставляют тебя принимать решения. Этим мы отличаемся от роботов. Люди пытаются создать робота с искусственным интеллектом, не понимая того, что они и так создают существо с высшим интеллектом – ребёнка. Они создают людей. И, создавая людей, мы наполняем их информацией. Она течёт у нас в крови. Она живёт у нас в душе. Задача заключается лишь в том, чтобы удалить ненужную информацию и наполнить себя нужной. Жизнь похожа на битву шаблонов. Мы создаём из этой информации ритуалы, традиции, религию, конституции, законы, правила. Вся система наполнена информацией, как твой организм кровью, которая питает все твои органы жизненно важными веществами. А ненужная информация заставляет твой организм болеть. У врачей это называется психосоматика. Поэтому истинный Бог хочет, чтобы мы знали, а это значит – учились, развивались. Все наши беды от незнания и непонимания. То, что ты видела сейчас, это не иллюзия или воображение. Я помог тебе сосредоточиться на своих чувствах, которые твой разум превратил в мысли и форму, и ты увидела всё, что происходило с тобой в прошлой жизни и с твоими предками. Ты подключилась к информационному полю, а моя задача была в том, чтобы исправить системную ошибку.

– Это как вирус в компьютере, из-за которого ломается комп… – вдруг произнёс Даник.

– Да… Именно… А я хакер, который может взломать систему, найти вирус и удалить его, чтобы компьютер мог дальше работать и приносить тебе пользу… – ответил я Данику и улыбнулся. – Так ясновидящие видят будущее, так черные колдуны наводят на людей проклятья. У них есть доступ к этому информационному каналу. Дальше они через ритуалы загружают «вирус», он проникает в вашу душу, и дальше эта информация становится вашей. Мозг это не сможет распознать. Поэтому утром ты чувствовала себя хорошо и бодро, а вечером вдруг решила, что ты никому не нужна, и тебя стало накрывать отчаяние от одиночества. Вдруг, ни с того ни с сего. Люди начинают слышать мысли, будучи уверенными, что это они так думают. Так можно предсказывать будущее со стопроцентной точностью. Ну, представьте себе такое математическое решение: три умножить на четыре равно двенадцать. Три – это твоё прошлое, четыре – это твоё настоящее, а двенадцать – это твоё будущее. Ты приходишь к гадалке, и она, подключаясь к твоей задаче, сама не зная, как она это делает, видит готовое решение, при котором двенадцать – это твоя скоропостижная смерть или банкротство, или развод. Тебе не нравится это будущее, в котором ты погибаешь в автомобильной катастрофе. Для гадалки – это реальность очевидная и неизбежная. Ты выходишь от неё и идёшь угрюмая прощаться с родственниками и завершать свои земные дела. Ты увидела в решении цифру двенадцать. Но я говорю тебе, что это можно изменить.

– Как? – спросила Мария.

– Ты не можешь повлиять на тройку. Это прошлое. Оно уже свершилось. Ты не можешь повлиять на будущее, его пока нет. Всё, что тебе остаётся, это настоящее. А в настоящем, есть только твои чувства. Помнишь? Поменяй четвёрку на пятёрку, и в решении будет уже не двенадцать, а пятнадцать, и это уже другое будущее. Вместо того, чтобы реветь и прощаться со всеми близкими, после того, как тебе поставили смертельный диагноз, иди и меняй свои чувства. Запусти другую информацию в систему, чтобы она изменила твою реальность. Не мысли свои меняй, а чувства. Мысли поменяются автоматически. Не представляй, как ты обнимаешь ребёнка, а обними его. Не представляй, как ты купаешься в море, а поезжай и нырни в него. На чувства влияет реальность. Создай такую реальность, при которой ты будешь себя чувствовать нужным, важным, любимым и ценным для этого мира. Вопрос не в том, умрём мы или нет. Вопрос в том, с чем мы уйдём в следующую жизнь. С какой информацией. Там наверху тебя «отсканируют» и, если увидят хоть один «вирус», тебя не запустят в божественную систему. Она совершенна. Твоя бабушка, как и ты, влюбилась, но ваша любовь была подавлена. Любовь должна быть проявлена. Мы сами создаём условия, при которых любовь становится подавленной, мы словно сами себе запрещаем любить. Быть рабом – это не просто работать за гроши и подчиняться хозяину. Быть рабом – это отказаться от свободы выбора и принятия решений. Раб больше всего боится быть свободным! Я не хочу ничего решать – это информация, которую ты загрузила в себя. И она сделала своё дело. Дальше ты чувствуешь то, что чувствуют рабы, и твои чувства стали создавать соответствующую реальность, где кто-то становится твоим господином, а ты его рабыней. Где кому-то можно всё, а тебе ничего. Где у кого-то есть возможности, а у тебя их нет. Где кто-то командует тобой, а ты подчиняешься. Где кто-то – всё, а ты – ничто. Свободным можно быть и, сидя в тюрьме. Твоя свобода внутри тебя, а не снаружи. Свобода – это не значит, что хочу то и делаю, или что хочу, то и говорю. Свобода – это право самому решать свою судьбу и нести за неё ответственность. Ты думаешь, что пошло оно всё к чёрту, я свободна, но, в результате, такое решение сделало тебя рабыней. Нет! Не пошло! Я буду сама решать и выбирать, как мне жить, и что мне делать в рамках моей собственной природы. И никто не имеет права влиять на это! Мир всегда начинался, и будет начинаться с меня! Загрузи эту информацию внутрь себя, и система начнёт работать соответственно.

– Как мне избавиться от негативных чувств. Я понимаю, о чём вы говорите, но если я чувствую обиду на мать, страх перед будущим… Я не хочу двенадцать в будущем… Как менять свои чувства? – спросила Мария.

– Это несложно… Я объясню, как работает эта система. Найди удобное и тихое место, где тебя никто не потревожит. Сядь поудобнее и закрой глаза. Успокой свой разум, чтобы никакие мысли тебя не отвлекали. Поймай в голове тишину и сконцентрируйся на своём чувстве, которое тебя тревожит, и затем поищи его в теле. Представь, что твоё тело прозрачное, и ты видишь очаг этого чувства. Достань рукой это чувство и придай ему форму и цвет. Допустим, оно будет похоже на красную лампочку. И вот ты держишь его в руках и смотришь на него. Затем скажи ему:

Ты: Я тебя вижу, и я тебя слышу! Ты какое, моё чувство?

Чувство отвечает. Первое слово или фраза, которая пришла тебе в голову, и есть верный ответ. Страх, боль, разочарование и т. д. Спроси его дальше:

Ты: А ты моё чувство?

Чувство ответит либо «ДА», либо «НЕТ».

Если чувство говорит «нет», – ты мысленно представь перед собой маму и папу, стоящими лицом к тебе. Папа по правую руку, мама по левую. После этого, ты это чувство протягиваешь маме, и если мама не берёт, то папе. После того, как кто-то взял, ты наблюдаешь за чувством. Если чувство не растворилось, то представляешь позади родителя, который взял это чувство, бабушку и дедушку, и протягиваешь бабушке. Если бабушка не взяла, то отдаёшь дедушке. Если на бабушке или дедушке не растворилось это чувство, то ты представляешь следующее поколение родителей того, кто взял, и так далее, пока не найдёшь хозяина этого чувства. На хозяине это чувство растворится. Дальше седьмого поколения обычно дело не доходит.

– А если я не помню своих бабушек и дедушек?.. – спросила Мария.

– Если ты не помнишь, как выглядят твои предки, ты просто представляешь образ мужчины и женщины. Если кто-то из предков бросил чувство на землю, ты даёшь команду:

Ты: Пусть из-под земли появится тот, кому принадлежит это чувство. После того, как кто-то появляется, ты передаёшь ему это чувство. Если чувство на нём не растворилось, ты представляешь его родителей, и далее по плану.

– А если чувство говорит «нет», и никто его не берёт? Такое возможно? – спросила Мария.

– Если чувство говорит «нет», и родители его не берут, то ты представляешь рядом с родителями шар в виде сферы в человеческий рост. Он должен быть белый и прозрачный. И далее даёшь команду:

Ты: Ты событие, при котором в первый раз зародилось это чувство. Пусть появится участник этого события, которому принадлежит это чувство! Из шара кто-то выйдет. После того, как кто-то вышел, ты передаёшь ему это чувство, а затем глубоко вдыхаешь носом и, с поклоном ему, выдыхаешь и говоришь:

Ты: Я с благодарностью выдыхаю тебе твоё чувство и отпускаю с миром. Зачастую это имеет отношение либо к порче, либо к сглазу, либо к проклятию. В общем, к магии. А иногда бывает так, что ты, находясь где-то, просто от кого-то подхватила эту информацию. Это чувство к тебе пришло не по роду, а из внешнего источника.

– А если чувство скажет «ДА»? – спросила Мария.

– Если чувство сказало «да», ты задаёшь ему вопрос:

Ты: Какое твоё самое большое желание?

Чувство ответит.

Ты: А когда это произойдёт, то, что будет, что тогда случится? Ты задаёшь этот вопрос до тех пор, пока чувство не ответит «буду счастливо» или «ничего». Ну, например:

Ты: Какое твоё самое большое желание?

Чувство: Прыгнуть со скалы!

Ты: А когда ты прыгнешь со скалы, тогда что будет? Что произойдёт?

Чувство: Я научусь летать.

Ты: А когда ты научишься летать, тогда что будет?

Чувство: Я стану свободным.

Видимо, тебе не хватает свободы.

Ты: А когда ты будешь свободным, тогда что будет?

Чувство: Я буду счастливо. Или: «ничего!»

Далее задаёшь вопрос.

Ты: Ты всё ещё моё чувство?

Чувство: Нет!

Чувство из негативного превращается почти всегда в позитивное. После того, как оно превратилось в позитивное, ты вдыхаешь его в себя. Но если оно из негативного превратилось в другое негативное, например, из обиды превратилось в зависть, то ты заново спрашиваешь уже у зависти: «А ты моё чувство?» И так далее по схеме.

– Но вы сейчас из меня убирали не чувства, а какую-то рабыню? – спросила Мария, пытаясь разобраться во всём.

– Да… Раб – это роль, но роль – это форма чувства. За любой ролью стоит чувство. Мы принимаем решение исходя из чувств. Ты что-то почувствовала и приняла решение. События, которые происходят с нами, мы просто анализируем и делаем выбор. Чувства – это информация в душе, мысли – это информация в голове. Информация в голове будет тебе врать, чтобы тебя защитить. Информация в душе всегда будет тебе говорить правду, даже если страшно. Чувства никогда тебя не обманут. И это только твой выбор: слушать сердце или голову. Убрав из себя рабыню, твои полюса начнут менять траекторию. Ты свернёшь с пути рабыни и вернёшься на путь хозяйки своей жизни. И не бойся того, что какие-то люди начнут от тебя уходить. Им ты нужна была рабыней. Но на их места придут другие. Те, кому ты нужна свободная, потому что они сами свободные. Это будет происходить в течение трёх месяцев. Не пугайся этих перемен. Все перемены всегда к лучшему. Посмотри на этот мир. Что ты видишь?

– Я вижу ложь… Люди создают ложную информацию, потому что она «вкуснее» правды. И я сама её употребляю, потому что так проще, так легче…

– Ты должна понять, что правда тебя сделает только сильнее. Но её нужно искать, и искать её нужно внутри себя. Иди всегда за чувствами и, если натыкаешься на негативные чувства, возвращай их туда, откуда они пришли. Негативные чувства – это «кирпичи» в твоём «рюкзаке», которые утяжеляют твою жизнь и не дают тебе прийти к цели.

– Получается, что роль можно так же убрать? – вдруг спросил Даник.

– Да… Как только опознаешь свою роль, закрываешь глаза, представляешь себя на полянке, представляешь перед собой свою роль, берёшь за руку и отводишь её к тому, от кого это всё пошло. Открываешь глаза, и начинается новая эра…

На этой фразе я бросил взгляд в окно, словно кого-то там очень хотел увидеть. Словно снова захотелось оказаться там, где душа нашла истину. После рассказа Марии о её прошлой жизни, все «пазлы» встали на место. Я нашёл свою правду, которую искал тысячу лет. Я посмотрел внимательно на Марию и понял – это она. Я посмотрел на её сына и понял, что это он, но пока что ничего не стал им говорить. Ещё не время.

– Спасибо вам большое… Но, я думаю, нам пора домой… Завтра Данику в школу… – произнесла Мария, ворвавшись в мою ностальгию воспоминаний. – Можно я сфотографирую эту схему на вашей доске? И ещё… Расскажите, как правильно «плыть»… Я была бы вам очень благодарна.

Я внимательно посмотрел ей в глаза и выдержал небольшую паузу. Затем посмотрел на мальчишку и понял, что всё возвращается на круги своя.

– Да… конечно… – ответил я. – Можно я завтра загляну к вам в школу? – спросил я Марию.

– Ух ты!.. – вдруг перебил Даник. – Я вас завтра увижу в школе. Класс!

– Я приду к маме, Даник. Но с тобой обязательно поздороваюсь, – добавил я. – Когда вам будет удобно меня принять на своей территории? – с улыбкой спросил я.

– Я заканчиваю после обеда. Часам к пяти вы можете прийти. Школа находится в двух кварталах отсюда. Знаете, где памятник независимости?

– Да, – ответил я.

– Напротив него моя школа, – сказала Мария.

– И моя… – добавил Даник.

– Я вас понял. Тогда до завтра! – пожал руку мальчишке, обнял Марию и вдруг почувствовал что-то родное. Такое чувство я испытывал, когда мама меня обнимала перед тем, как провожала в школу и по возвращению из школы. Это были материнские объятья. От маминых объятий я чувствовал, что она может весь мир обнять и пригреть. Так могла обнимать только мама.