Глава 10
Убежище Мудрейшего
Мудрейший создал себе новое тело и сейчас нервно блуждал по своему пространству. Он не мог следить за Темными богинями напрямую, но кое-какую информацию смог получить, и она заставила его задуматься.
Костяной Скульптор даже действовать толком еще не успел начать, как выявил полное недоверие к ним. Он не делился с ними своими основными планами и только говорил им не мешать, раздавая мелкие указания.
Мудрейший сейчас понимал, в каком положении они оказались, и если ему было наплевать на Неназываемого, то своя шкура для него была дорога. Однако даже так, будь у него возможность выйти из этой игры, он не смог бы этого сделать. Слишком многое было поставлено на карту и проход в этот мир тоже стоил ему немало. Те долги, которые он наделал перед уходом сюда, нужно будет отдавать, а он еще не добился своих целей, чтобы это сделать.
Теперь, кажется, нужно думать не о долгах, а чтобы не стать разменной монетой Костяного Скульптора. Значит, необходимо его ослабить каким-то другим способом. Ведь сюда он придет со свежими силами, а Неназываемый и Мудрейший уже вовсю сдерживают Охотника, и при этом потратились неплохо.
Был вариант стравить Костяного Скульптора с Колыбелью, которая себя еще покажет, но не сейчас. Однако есть шанс, хоть и небольшой, что Костяного Скульптора сожрут и тогда они вообще ничего не получат. Но больше всего Мудрейший не понимал, почему им посоветовали в приказном тоне сдать Китай… Они, конечно, не послушались, но… Эти земли были потеряны, так что можно будет сделать вид, что всё так и было задумано.
Недолго думая, по меркам богов, он одним взмахом руки изменил пространство перед собой, а оно послушно подчинилось.
Так продолжалось минут двадцать, пока он не нашел искомое, а затем схватил невидимую нить связи и зарядил ее своей силой. Возникло зеркало, в котором болталась черная субстанция. Постепенно она стала преображаться и приняла формы человеческого лица.
— Артас… Значит, ты еще жив… — хмыкнул Мудрейший. — Удивлен, что тебя никто ещё не прибил.
Вначале с той стороны была одна лишь тишина, но затем её нарушили.
— Я тоже думал, что ты сгинул, а жаль, — вздохнул его собеседник. — Решил связаться со мной, чтобы извиниться за свой прошлый поступок?
Мудрейший от такой наглости аж вздрогнул аурой.
— Наглость не твоя сильная сторона, с твоей-то силой… Ты забыл, с кем сейчас говоришь? — он старался вести себя, как всегда.
— Я-то хорошо помню… Но слышал, что в последнее время дела у тебя идут не самым лучшим образом, — оскалилось лицо.
Мудрейший не мог понять, что происходит. Многомерная Вселенная не могла изменится настолько сильно и за столь короткий промежуток времени. Однако то, что он видит, еще лет двести назад никому не было позволено… Какой-то слабый червь разговаривает с ним в таком тоне. Видимо, он даже не понимает, что этим подписывает себе смертный приговор.
— Захлопнись! — взмахнул рукой Мудрейший и собеседника вдруг скрутила сильнейшая боль.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, как он это делает и противостоять этому эффекту.
— А теперь слушай меня! Я хочу, чтобы ты вернул долг! Тот долг, который ты давал мне на своем смертном одре, умоляя о пощаде.
Собеседник явно хотел что-то ответить, но не стал этого делать, наученный горьким опытом. Правда, Мудрейший во второй раз не смог бы повторить такой трюк. Слишком сложно поступить так с божеством, которое сейчас находится далеко от тебя.
— Долг… — повторил он слова Мудрейшего. — И правда, ты не изменился. Тогда ты уничтожил много моих сторонников и чуть не убил меня, а затем заставил дать тебе клятву жизни, пощадив меня. Сам бью и сам прощаю.
— Именно так. Не будь ты таким слабаком, тогда и не проиграл бы. Я взял ровно то, что мог, и сейчас будь добр, верни мне мой долг и я от тебя отстану, — Мудрейший юлил, не собираясь выполнять обещание.
После того, как Артас выполнит то, что нужно, Мудрейший от него не отстанет. Сделает своей послушной собачкой путем шантажа. Ведь задача простая, и чтобы не терять зря времени, он стал озвучил её.
Нужно найти всего лишь один мирок, в который, по его информации, любил захаживать Сандр, и организовать туда внезапное вторжение. Действовать резко и дерзко, да так, чтобы смертей было как можно больше, а затем бежать… Быстро и далеко бежать.
Должнику такой расклад не понравился, но клятва была дана и ему пришлось подчиниться. Тем более, что он был рад отдать его Мудрейшему и заполучить свою свободу.
— И запомни… Скрыться ты должен на Костяном Мысе. Мне плевать, как ты это сделаешь, но именно там. И никто из стражей Костяного Скульптора не должен узнать о тебе. Если нужно, стань опять человеком, чтобы тебя не раскрыли, но сделай! — давал он последние наставления.
То, что он, скорее всего, погибнет, Мудрейший умолчал. Ведь с одной стороны — будут Охотники, а с другой — Костяной Скульптор, которому не понравится, если на один из его торговых миров выйдут Охотники.
А чтобы затереть следы, он сегодня же попросит Неназываемого послать несколько Эмиссаров на разведку, которых сразу же заметят стражи Скульптора.
Такая вот она… Божественная дружба.
* * *
Прошли ровно сутки и и только тогда Уокер освободил Волчару.
Он сейчас стоял передо мной и тяжело дышал, словно не понимая, где небо, а где земля. Взгляд его был отрешенным, и я даже испугался за его психику. Двадцать минут он стоит и смотрит по сторонам, но ничего не говорит. Тогда я решил привести его в чувство и дать ему немного своей энергии, чтобы, так сказать, зарядить бодростью. Приложил руку к плечу и запустил ее туда, а Волк возьми и уйди от меня в перекате и спрятался за дальней колонной.
От такого я уже подофигел и решил прекратить это.
— Потапов, ко мне! — рявкнул командирским тоном и Волчара тут же возник рядом со мной. — Приказываю прийти в себя, немедленно!
Кто бы мог подумать, но это помогло. Он покрутил головой и, кажется, стал смотреть на этот мир более осмысленно.
— Эм… Где я… Кто я… — а вот теперь я испугался, без шуток. — Хотя ладно, вроде помню…
— Ну и как тебе тренировка? Хочешь еще? — не смог я скрыть своего ехидства в голосе.
При этом стал раскладывать запасы еды прямо здесь на столе, чтобы он мог подкрепиться. Ведь я знаю, насколько трудна дорога наверх в кухню в таком состоянии.
Волк набросился на еду, как на любимую женщину и, кажется, аж причмокивал от удовольствия.
— Ладно, ты поешь, а я посижу и подожду, что ты скажешь, — обратился к нему и уселся на табуретку.
Пока следил за Волком, заодно разгребал документы в кабинете, благодаря Шнырьке. Он их перебирал и транслировал мне, а потому я понимал, что меня там ждет. И только на десяти бумажках заставил его поставить мою подпись и сразу направить их в кабинет к Анне.
Эх… Мне бы армию таких Шнырек… Мы смогли бы захватить мир или ограбить его, тут уж как повезет. Правда, в таком случае, первым делом я открою двадцать заводов с мороженым, а то скоро разорюсь его покупать.
— Всё, я в норме! — оклемался мой капитан гвардии, чему я был очень рад.
— И это отлично, потому что тебя там уже бойцы ждут, — подошел к нему и похлопал по плечу, ведь понимаю, где он был и сейчас ему нужна поддержка. — Еще хочешь?
Волк на меня как-то странно взглянул.
— Честно?
— Ну давай, удиви меня! — я веселился от этой ситуации.
— Хочу… Даже больше, чем раньше… Я такого еще никогда не испытывал. И, кстати, вам передали сообщение.
Кажется, Волка не может исправить даже Уокер.
— Какое?
— Я не могу его передать, — явно смутился он, потому что уставился в пол.
Это что же за послание такое, стал я соображать… Долго думать не пришлось и я сузил глаза, глядя на своего командира гвардии. А он еще «глубже» опустил свой взгляд и я догадался.
— Боишься, значит, пинок отвесить, — хмыкнул я. — Это правильно… Жизнь у тебя только одна.
— Боюсь, — честно признался он. — И не только потому, что ты мой господин и друг… Просто ты же точно скажешь обратно что-то передать… А Мастер, в свою очередь, тоже и… Забьете меня, такими темпами, а мне нужно тренироваться, между прочим.
— Логика в твоих словах, конечно, есть, — задумался я. — Но, пожалуй, тут я обрадую тебя. Следующая такая тренировка у тебя будет аж недели через две… Нужно ведь восстановиться.
— Во вторник… — поправил он меня.
Я уже было развернулся, чтобы направиться к выходу, как осознал, что он сказал.
— В смысле, во вторник? Сегодня же понедельник.
— Верно… Мастер Уокер сказал мне прийти завтра… А если не приду, то мне же хуже будет.
Вот тут я прифигел еще больше. Это что получается? Из меня сделали посредника и мастер Уокер тупо взял его в ученики? Так можно и комплекс неполноценности заработать. С другой стороны, это первый человек, который с радостью рвется к нему на занятия. У нас были даже те, кто притворялись мертвыми. Потом они, правда, умирали, но не от того, что не выгребали. А просто это не дело — пропускать тренировки. Слабый и неопытный Охотник, он рано погибал.
Ладно… С Волком и Уокером я позже разберусь, а еще подумал, что могу отправить его и к другому Мастеру, если это с ним так сработает.
Мастер Брос… Я тоже никогда не видел, чтобы просились на его тренировки. Если Уокер калечил холодным оружием, то Брос делал это голыми руками.
Помню, как однажды он показывал мне, что такое перелом в бою. Никогда не знал, что одна кость на руке может сломаться девяносто раз. И, по его словам, это он еще не стал жестить. Вообще, мне иногда кажется, что если бы Мастера-инструкторы однажды вышли из крепости и пошли на Охоту, то в каком-то из миров ничего бы не осталось. Но у них свое призвание, хоть и Охота в их жизни тоже не исключена. Если вдруг так случится, что все Охотники в Ордене погибнут, то кому-то нужно будет воспитать новых.
И тут мне в голову пришла интересная мысль. А что, если когда-то Волчара попадет к нам в крепость и я смогу уговорить Первого, чтобы воспользоваться эфирумом памяти, дабы на года-два поместить туда Волчару.
Последний, кто проходил его, был я… Хотя, тут поправочку нужно сделать… Я последний, кто остался жив, но та штука стоит того… Двадцать четыре слепка памяти великих Мастеров-инструкторов. Мне казалось, что лет двести я проходил их, а потом и все вместе.
Даже эти слепки признали, что создали непроходимую штуку для самых наглых и самоуверенных Охотников. И теперь им грустно от того, что я справился.
Справился… Ностальгия нахлынула меня, как снежная лавина. А ведь это было не так уж и давно. Каждый день жизни я искал силу на том отрезке своей жизни. А теперь вот сижу и подписываю бумаги и думаю, как выгнать из этого мира наглых богов.
Ладно, это все ностальгия… По дороге к кабинету я остановил служанок-оборотней и попросил их проследить за Потаповым. Они, кстати, потеряли к нему интерес, после того как он женился. Но все равно любили лысого боевого гвардейца, которого так легко смутить или заставить покраснеть.
До кабинета я дойти не успел… Меня перехватила Хельга, которая сообщила, что хочет на несколько дней отправиться домой к матери. Она хочет с ней поговорить, потому как переживает за отца.
Само собой, я пообещал Хельге, что лично с ней туда отправлюсь и помогу, чем смогу. За это был зацелован, и не такая она уж снежная, как говорили когда-то. Просто подход нужен или правильный мужчина, тут уж как посмотреть.
Мне до кабинета метров двадцать осталось и тут снова случился срыв, когда у меня на плече возник Шнырька и зашипел, как кошка.
— ШШШШШШш-шшшко-ты!!! ШШшш-шшшааа-ба-ки!!! Ууушшш-шшшлепки! ШШшшшшшшш… — мне показалось, что там вряд ли что-то серьезное случилось, но у мелкого, кажется, от этого несерьезного для меня рухнул целый мир.
— Успокаиваемся и дышим… Вот так… Глубже и ровнее… Дыши! — применил я дыхательную практику. — А теперь давай, говори, что случилось.
Вместо слов мне в лицо полетела мороженка в голубой упаковке, которое я успешно поймал.
— Хм… Мороженко… Запечатанное… Его что, было больше? Остальное украли?
— Шшшшшшшшш…
— Я так понимаю, это нет?
Шнырька закивал, продолжая ругаться.
— Не понимаю… Давай дальше… Упаковка некрасивая?
Снова замотал головой.
— Может поможешь мне и намекнешь?
— ШШшшпишш-шдили шшшшшо-шш-штав!!! Шшшшшма-три!!! — переместился он ко мне поближе и ткнул прямо перед глазами этикеткой, где писался состав.
— Хочешь сказать, что они изменили состав и… Не пойму… Помогай…
— Неееее-вкушшшшш-шно!!!
Оу… теперь я понял, в чем проблема и попытался его успокоить, мол, это не конец света. Но когда он показал мне следующую картинку, я понял, что это точно конец!
Шнырька заказал себе сразу двенадцать фур своего любимого мороженого на палочке, а оно оказалось не таким клевым, как раньше. И теперь у него половина хранилища забита им.
Я пообещал в самое ближайшее время разобраться и наказать их. Ну, как наказать. Попросил Анну решить этот вопрос. Думаю, она сможет выкупить завод и вернуть прошлый рецепт, а эту партию оформить, как возврат.
После Шнырьки я уже думал, что меня ничем не отвлечь, все таки оставалось шагов десять и я у цели. Анна, кстати, постоянно мне писала, что ей срочно нужны документы с моей подписью, что у нее там выгодное дело «горит». Хоть бери и создавай своего двойника, если бы они не были настолько тупыми.
Эх… Хочу, как Валентис… Он мог создавать до сотни своих копий, а сознание было одно… То есть он мог одновременно всеми ими управлять.
Валентис — маг очень редкой школы магии, которую можно назвать уникальной. Других таких, как он, не существует. По крайней мере, официально не зафиксировано.
Когда до двери осталось менее двух шагов, я ощутил возмущение пространства и уже сам возмутился. Это было даже не смешно, а скорее издевательство. Особенно, когда в мой коридор вывалилось сразу три испуганные тушки, от которых воняло Костяной Валькирией.
Темная, Пандора и Морана.
— Если вам так сильно не нравился этот ковер, то можно было просто сказать, и я бы распорядился поменять его. Зачем же пачкать?
— Сааааандр!!! — запрыгнула ко мне на шею Пандора, словно и не была богиней. — Помощь… Нам нужна срочная помощь!!!
— Эмм… — задумался я. — Вы пришли не для того, чтобы похвастаться убийством Костяной гончей?
Это было странно, ведь я ощущал запах… Такой запах они обычно издают, когда умирают, чтобы убийца запачкался ими и…
Твою мать!!!
— Костяная была не одна, да? — скорее сказал, чем спросил, я у них.
— Прости… Мы облажались… — опустила голову Темная богиня. — Нас ввели в заблуждение и мы не ожидали такого.
— Дайте угадаю… Там был Патриарх Костяной Валькирии?
— Нет… — покачала головой Темная. — Матриархата…
Вот теперь уже не до шуток стало и мне.
Они что, настолько облажались, что убили детеныша при живой Матриархате? Она же теперь их найдет, где угодно. И пока не убьет, не остановится…
Им срочно нужно возвращаться в свои миры и там принимать бой при нормальных своих силах.
Хреновенько, однако…
— ТРЕВОГА!!! — раздался крик одного из гвардейцев.
— А теперь назовите мне хоть одну причину, по которой я не могу оторвать вам головы? — врубил я свою ауру. — И, кстати, напомню, что в этом доме живут дорогие мне люди и мои дети.
— Нас нельзя убивать… Мы же богини… — тяжело вздохнула Темная.
— И когда это останавливало Охотника? — расхохоталась Морана, а затем обратилась ко мне. — Ладно, Сандр… Ты же сам не против такого расклада. Помнишь времена, когда ты получил титул Охотника на Валькирий?
Долго серьезное лицо я не смог удержать и улыбнулся. Это были замечательные времена. Я, и правда, не против такого расклада. Это место является самым защищенным в мире, по моему мнению. И если я когда-то не всех Костяных Валькирий добил, то почему бы не исправить эту оплошность.
— Шнырька… Общий сбор! — дал ему команду, которую он прекрасно знал, а затем повернулся к богиням. — А вы отправляйтесь к Ассе! Там самое защищенное место во всей Вселенной… Ведь так, Темная? — хмыкнул я.
Темная опустила голову, ведь хорошо понимала, о чем я говорю. Пожалуй, об этом тоже потом нужно будет поговорить с ней.
Вопль, словно режут стадо бизонов, я узнал сразу, и он раздался где-то во внутреннем дворе, где уже никого не было, ведь слово «тревога» у нас это не пустой звук.
Пожалуй, пора вспомнить молодость. И посмотреть, чем там Костяной Скульптор наградил этих малышек. Шнырька показал мне их, и я отсюда могу сказать, что с ними что-то не так… От этого становится только интереснее и веселее.
Почему? Да тут всё просто. Костяным Валькириям нужен новый дом и привязка. И если их послал Костяной Скульптор, то сегодня я получу координаты одного из его миров.
Такими темпами Темные будут бояться этого мира, как огня. Ведь все, кто приходит сюда, потом получают гостей в виде Охотников.
Такая себе перспектива, честно говоря…
