В одно дождливое утро в магазин музыкальных товаров пана Айзика на улице Легионов забежал бедно одетый студент, пряча под плащом скрипку.

 – Прошу пана, сделайте одолжение, спасите мою скрипку от дождя. Я боюсь, что она намокнет. А когда дождь перестанет, я её заберу.

 – Ой, и где я тут место для неё найду? – покачал головой торговец. – Ты видишь тут место? Тут нет места.

 – А вы положите её рядом с другими инструментами. Ничего с ней не будет. Прошу вас…

Пан Айзик махнул рукой, и скрипка в старом потёртом футляре оказалась рядом с другими скрипками. Студент выбежал из магазина, а через каких-нибудь полчаса туда зашёл высокий худой молодой пан с усиками и в очках. Пан был явно простужен и покашливал. Он некоторое время внимательно осматривал полки и вдруг обратил внимание на старую скрипку:

 – Прошу вас, пан, покажите, пожалуйста, эту скрипку.

 – Эту? – удивился пан Айзик. – Да это какой-то хлам. У меня здесь есть замечательные новенькие скрипки. Есть из Чехии, из Голландии, есть и итальянские… М-м-м, первый класс.

 – Но я бы хотел взглянуть именно на эту скрипку. Только взглянуть.

Торговец подал пану футляр, тот открыл его и ахнул:

 – Бог мой! Не может быть! Что я вижу! Нет, не верю своим глазам! Это невозможно!

 – А что? Что там такого? – удивился хозяин.

 – Эта скрипка! Бог мой! Неужели это мне не снится?! Сколько?

 – Прошу прощения, но она не продается.

 – Но я заплачу за неё любые деньги!

 – Мне жаль, но…

 – Сто гульденов!

 – Что? – У пана Айзика пересохло во рту.

 – Триста!

Сердце пана Айзика забилось, будто заяц в силке.

 – Это не моя скрипка.

 – Хорошо, даю пятьсот.

 – Я поговорю с владельцем.

 – Поговорите, уговорите его! Я вам накину ещё сотню. Бог мой! Подлинный Страдивари!

И пан, охая и ахая, покинул магазин.

Тем временем распогодилось. Пан Айзик все это время нервно мерил магазин шагами, время от времени заглядывая в футляр и стараясь увидеть то, что увидел там посетитель. Скрипка как скрипка, нет никаких признаков, что её сделал великий Страдивари, но если кто-то считает иначе, то ничего не поделаешь. Где же этот студент ходит? Пан Айзик уже терял терпение и даже несколько раз выбегал на улицу и вглядывался в прохожих.

Наконец-то! Наконец он пришёл. Пан Айзик сразу перешел к делу:

 – Слушайте, пан студент! Продайте вашу скрипку.

 – Да нет, что вы! Эта скрипка мне досталась от деда, а мой дед играл в цесарской капелле.

 – Но я дам вам пятьдесят гульденов.

Студент прижал скрипку к груди и в глазах его заблестели слезы.

 – Я и в самом деле без денег, но эта скрипка – самое дорогое, что у меня есть.

 – Даю сотню!

 – Ой! Как бы мне эти деньги помогли!

 – Двести! Держите.

Пан Айзик чуть ли не силой всучил деньги парню и вырвал у него из рук скрипку. Он очень торопился, пока не появился покупатель.

Юлько Спухляк, а это был он, громко всхлипывая, вышел из магазина.

Пан Айзик, осторожно держа скрипку, положил её на полку. Он уже подсчитывал прибыль.

А Юлько быстрым шагом торопился к прилавкам на Рынке. В глазах его блестели слезы. Но это были слезы смеха.

По дороге он вынул из кармана старые очки своего деда и бросил их в мусорник. За очками полетели и чёрные усики. И осталось ещё только вывернуть плащ, потому что изнанка была такая протёртая, ну точно – бедный студент.