Пригласила как-то наша община раввина Эльханана во Львов. Поздним осенним вечером остановилась бричка раввина возле корчмы на Лычаковской рогатке. Раввин приехал чуть раньше, и никто его не встретил. Уже одно это могло испортить ему настроение, но на самом деле испортило кое-что другое. Когда он попросил в корчме ночлега, хозяин развел руками:

 – Ой, вей мер! Нет у нас мест.

 – Как это нет? – пришёл в негодование раввин. – Для раввина из Бибрки нет места? Это он тебе приказывает найти мне место!

 – Ну и что с того, что он мне приказывает, если сейчас у нас ярмарка, и в корчме уже все кровати заняты.

Ох как раввин рассердился! Словами не передать!

 – Ну, раз так, то пусть сгорит твоя вшивая корчма вместе со всем городом.

Как раз в это время, когда он произнёс эти страшные слова, прибыли достойные мужи встречать уважаемого гостя. Бог мой, какой ужас охватил их, когда они услышали это проклятие! Испуганный корчмарь наделал шуму, и вскоре все, кто были в корчме, высыпали на улицу с узлами, потому что в любой миг всё могло вспыхнуть. Часть людей разбежалась по тёмным улицам, галдя и ойкая, чтобы львовяне бросали дома и спасались в лесах и горах.

Всех охватил страх. И только раввин стоял суровый и невозмутимый.

Тогда достойные мужи совершили последнюю попытку умилостивить святого – упали к его ногам:

 – Ай, раввин, раввин, разве виновны дети, набожные женщины, добродетельные панны? Разве виновны калеки и больные? Чем провинились старые люди?

Раввин некоторое время молчал, и никто не смел даже выдохнуть. Слышно было, как жужжат комары и на главную станцию прибывает поезд из Вены.

 – А чем провинились гости нашего города? – несмело произнесли встречающие.

И тогда раввин заговорил, и каждое слово его звенело в воздухе, как колокол.

 – Только ради этих невиновных я прощаю вас всех! И хотя Ангел Огня, которого я вызвал, уже в дороге, я отправлю его назад!

И так вот Львов спасся. Разве это не чудо?