ГЛАВА 70
МАЙОР СИСИН

«Пшш…Пшшш» — раздавалось из станции.

Я проснулся и снова услышал это знакомое шуршание. Вначале подумал, что меня разбудила одинокая мышь, которая усердно что-то грызла. Но я ошибся. Это Стрекоза опять пытался связаться со мной.

Сквозь скрежет и шипение я услышал позывной Стрекозы.

«Что ему опять нужно, да еще ночью?!» — подумалось мне.

— Прием, Стрекоза! Что случилось? Днем не можешь на связь выйти? Что за прикол такой с ночными тревогами?!

— Невротик! Не успел тебе в прошлый раз про Сисина рассказать, поскольку в действие был приведен «Желтый код», — закончил говорить Стрекоза и снова раздалось шипение.

— Какой еще желтый кот, Стрекоза? Опять дуришь… — позевывая, поинтересовался я.

— Заткнись, дурак! Любитель клоунаду разводить… А ведь каждая минута дорога. Я, между прочим, подвергаю себя немыслимой опасности, связываясь с тобой на этой частоте! — даже помехи, искажавшие звук, не могли скрыть раздражения моего собеседника.

— Да ладно тебе. Слышимость хреновая, да и слух меня подводить стал. Старею.

— Ой, какая жалость. Пора уже тебя в утиль сдавать. Отправишься скоро в страну вечной охоты, на бизонов с копьем кидаться, — послышалось привычное противное хихиканье Стрекозы.

— Типун тебе на язык, болван. Давай, рассказывай, что хотел, иначе — отбой! — предложил я, прислушиваясь к ласкающему слух многообразию мужского храпа разной тональности, царившему в нашем скромном убежище.

Пускай думает, что мне плевать на его россказни. Хотя сам, я уже соскучился по этим бредням и готов был внимать им без передышки.

— Я тебе говорил, что Сисин был советником во Вьетнаме? Так вот, он мне разъяснил, само собой в сугубо личном разговоре, без посторонних ушей, как готовил бойцов в черных пижамах к засадам. Их обучение проводилось асами спецназа. Это не то, что сейчас без подготовки ваши дроны пустяковые запускать! В интернете поковырялся, болтунов послушал, комменты почитал и уже спец… Даже произносить стремно! Там настоящие мужики готовились напасть на врага в кромешной темноте, где хоть глаз выколи — ни черта не видно! Только острый нож или гаррота из специальной каучуковой нити. Такие лишь в одном секретном НИИ делали. Под Ковровом! Вокруг сырость, вонища и американские патрули, шныряющие повсюду. Того и гляди, сорвешь «Клеймор», и ножкам — тю-тю! Будешь лежать и истекать кровью. А на помощь придут только муравьи — поедать, твою раскиданную по тропам джунглей плоть. Сисин там выживал и меня научил. Ты знаешь, что такое «панджи»?

— Нет, — ответил я, вспомнив об увлечении Стрекозы всякой мистической хренью.

— Этой ловушке Сисина обучили вьетнамцы. В благодарность за его неоценимую помощь! А он — меня, как лучшего своего ученика. Ну а я, в свою очередь, обучу тебя. Ты же мне — брат по оружию!!! Еще спасибо скажешь. Ведь сегодня я есть, а завтра… В такие переплеты попадаю — врагу не пожелаешь, — вздохнул Стрекоза где-то там, в ночи, на своем опасном боевом посту — одинокий, но не сломленный. — Так вот, слушай! «Палочки панджи» — это ловушка. Прутья бамбука слегка оттачиваются. Выкапывается яма, да так, чтобы туда могла провалиться нога пендоса. Заостренный бамбук измазывается говном. Смертоносные палочки готовы к использованию!

— А где его брать? — брезгливо поинтересовался я. — С собой, что ли носить? Это какое-то специальное говно?

— Молчи, урод! — возмутился моим неуважительным восклицанием рассказчик, но продолжил:

— Срешь и намазываешь на палку. Затем вставляешь их в яму, накрываешь ветками для маскировки. Когда враг на рейде, кто-то из группы, нет-нет да и провалится. Ногу проколет и получит заражение крови! Все, враг небоеспособен! Остается только эвакуация! Вот тебе и Сисин! Не зря его так ценили вьетнамцы и так боялись америкосы. Туда, где работал майор — амеры не совались!

— Омерзительные методы — с неприязнью пробубнил я!

— Но больше всего Сисин любил применять ловушку «кнут», — не унимался Стрекоза.

— Это как? Он что казак?

— Да какой казак? Цыган, еще скажи…Что ты вообще знаешь? Совсем отупел со своими ручными самолетиками и «ютубчиками» в телефончике! Натягивается ствол бамбука, затем на него насаживают шипы и по такому же принципу измазывают.

— Подожди, подожди, — перебил его я, стараясь не потерять мысль. — А говна на две ловушки хватит? Или надо с собой полторашку пива разливного носить, самого дешманского, чтоб наверняка. Для воспроизводства яда, так сказать.

— Осееел! — заорал Стрекоза так, что мои барабанные перепонки вжались внутрь черепа. — Слушай внимательно, это тебе жизнь спасет! Понял? Запоминай! Поставили растяжку с этим бамбуком. Враг на тропе замешкался и сорвал — внезапно в его тело впиваются колья с говном. Прямо со всей дури! Мне удалось применить эту тактику на «укропах»! — похвастался Стрекоза.

— Садист! Метатель говен! — резюмировал я.

— Молчи, интеллигент сраный, немощь! А как ты хотел? Для спецзаданий любые методы хороши. Усрись, но сделай, — продекламировал Стрекоза одну из своих многочисленных присказок. «Вот ведь, бабуин» — подумал я про себя, но снова подбодрил товарища:

— А что там еще происходило интересного?

— Ну, из того, что можно рассказать… — в рации раздались кряхтенье и сопенье, запускавшие обычно у Стрекозы тяжеловесный процесс выработки мыслей. — Ааа, вот еще забавная фишка! Во Вьетнаме спецназовцы, из глубинной разведки, оставляли на трупах вьетконговцев и солдат СВ игральную карту — туз пик. Вроде, эту тему придумали умники из подразделения по психологическим операциям. Считалось, что местные ее боятся, подцепили это суеверие от французов, верили, что это карта Смерти! — Стрекоза перешел на мелодраматический шепот, будто зачитывал вслух второсортный готический роман.

— К делу, парень! — поторопил я приятеля. — Мы с тобой не в пивной.

— Да, верно. Так слушай. Сисин и тут их обставил. Бил — их же психологическим оружием. Однажды он с другими инструкторами сидел в вьетконговском штабе, ну типа в берлоге под землей, пили рисовый шмурдяк этих узкоглазых и в картишки перекидывались. Подзакосели маленько и решили тоже подбрасывать пендосам карту из колоды. Типа, алаверды! Только советскую, красивую, атласную. Чтобы знали и боялись русских офицеров! Выбор пал на бубнового валета. Он там в шапке старорусской и с усищами черными, а на плече птица сидит, как попугай у пирата. Сисин как раз усищи носил пышные, черные как смола. Амеры, когда стали карту эту находить на убитых бойцах ВСРВ — это те, что за США воевали — то прозвали валета того, русским Чарльзом Бронсоном. Считай, что и Сисина, он же все это придумал!

— Да! Парни с юмором, — похвалил я задумку спецов, понимая, как же я истосковался, здесь на фронте, по байкам Стрекозы. — А еще чего расскажешь? Тоскливо ночью-то.

— Балда! Я тебе не Шахерезада тоску твою разгонять! — в своем фирменном стиле буквально по-ишачьи загоготал Стрекоза, но вдруг, словно вспомнив что-то, возбужденно прокричал в станцию:

— Вот мастак ты — мозги засрать! Я самого главного тебе не доложил. Слушай же! Сисин, подготовив одну из групп Вьетконга, отправился с ней в ночной выход, провести экзамен, так сказать! Вроде, рядовой патруль вьетнамцев. Вдалеке послышался шёпот. Сначала было непонятно, чьи это голоса. Затем речь становилась все более разборчивой. Сисин мгновенно сообразил, что это английская речь, даже нью-йоркский акцент расслышал. А то! Он ведь настоящий спецназовец! Машина по убийству капиталистов! Офицер — интеллектуал! В общем, Сисин взмахнул рукой, подавая сигнал, что означало команду «рассредоточиться». Черные пижамы выполнили приказ и мигом затихли. Слышался только шум листвы. Легкий ветерок играл ветками. Наконец, когда появился противник, группа Сисина открыла огонь. АК-47 загрохотали во все стороны. Солдаты из первой группы, шедшие в дозоре, упали замертво. Майор с криком «Ура!» вскочил и бросился в темноту. Американцы стали убегать, изредка открывая ответный огонь. Он, словно леопард, преследовал их!

— И, что дальше-то? — с предвкушением развязки, поинтересовался я. Сон, как рукой сняло!

— Вдруг майор заметил американского солдата, отбившегося от группы. Тот бежал в стороне ото всех. Он догнал его. Вояка сначала пытался удрать, но потом понял, что попал в западню и от этого русского не отвертеться. В мгновение ока, Сисин молниеносно вскинул свой АК-47 в сторону беглеца. В прицел он увидел испуганный взгляд, совсем еще молодого американского парня. Как бывалый солдат, много раз ходивший на грани жизни и смерти, сразу почуял, что мальчишка не готов сегодня умереть, это читалось в его глазах. Так они стояли друг против друга около минуты. Только слышались звуки удаляющейся стрельбы и дикие крики напуганных обезьян. Бой все еще шел. Сисин постоял с минуту. Затем повел дулом автомата в сторону, предлагая американцу уходить, и добавил на безупречном английском: «Сегодня твой день, парень! Живи и радуйся!»

Стрекоза затих, делая свою излюбленную кульминационную паузу, а затем торжественно произнес:

— Так вот, позже майор Сисин выяснил, что этим американцем был молодой Оливер Стоун!

— Да, ну! Ври больше! Не может этого быть!

— Ты ни черта не знаешь, шпана! Да если бы не майор Сисин, мир никогда не увидел такого фильма, как твой любимый «Взвод»! Он — профи! Он знает, когда и кого надо убрать, а кого оставить! Помнишь, когда Оливер Стоун брал интервью у президента?

— Ну, конечно!

— Он рассказал ему эту историю и попросил разыскать Сисина! Оказывается, известный режиссер увидел майора в одном из документальных фильмов про советских инструкторов во Вьетнаме. Посмотрел случайно на каком-то ютуб-канале. Хотя его там лишь мельком показали, но Оливер сразу узнал! Такое не забывается… Просил главнокомандующего помочь найти майора, чтобы высказать слова благодарности. Второй шанс ведь получил! А может кино снять, кто знает. Прикинь, его последний фильм про войну во Вьетнаме. Завершение карьеры Оливера Стоуна — «Майор Сисин. Последняя глава»!!! Но Верховный ему тогда ответил, что своих разведчиков не выдает и многозначительно подмигнул.

— Подожди. А как Сисин распознал будущего Стоуна в том пацане, которого пощадил много лет назад?

— Он почуял, понимаешь? Ты забыл про профессиональное боевое ясновидение по методу профессора Тулупова? Оно сработало, когда в голове майора раздался старческий, скрипучий голос Тулупова: «Надо отпускать. Парень еще многое должен сделать!» Там вссссс…

Рассказ Стрекозы опять прервало противное шипение из рации. Он пропал со связи. Заглушили, скорее всего.

Вот это история! Простой русский мужик подарил жизнь самому Оливеру Стоуну! Эх, и правда, какое кино можно снять, а Стрекозу — на главную роль.

Я открыл глаза. С улицы донесся противный скрип тормозов, послышалась ругань. Обычные звуки ночного города. Под потолком, в предрассветной мгле, тускло поблескивала люстра. «Какая станция, какой фронт, какие убежища, да еще с храпящими мужиками? — от потока скачущих мыслей сразу разболелась голова. — Месяц как дома. А все то же. Призраки Стрекозы, мать их… К врачу что ли сходить? Не, довольно с меня эскулапов. Лучше «Взвод» пересмотрю!!!»