Евфимия была женой Сергия, который сделался архиепископом Равенны. В 753 году она была посвящена прежним своим мужем-епископом в диакониссы, но до самой смерти скромно жила в одном монастыре.
Обязанности диаконисе были довольно многочисленны в древней Церкви, а сама должность установлена еще во времена апостолов, потому что упоминание о диакониссах мы встречаем уже в Посланиях апостольских. Так, в Послании к Римлянам апостол Павел говорит: Вручаю вам Фиву сестру нашу, сушу служителницу (ουσαν διακονον) Церкве, яже в Кегхреех (ср.: Рим. 16, 1) или: Вдовицы (χηρας) чти сущия истинныя вдовицы (1 Тим. 5, 3) и в других местах.
Диакониссы в Посланиях апостола Павла по-гречески называются различно: и διακονον, и χηρας, и πρεσβυτεραι, но нигде не называются διακονισσαι. Это обстоятельство давало бы повод думать, что в приведенных нами местах святой Павел разумеет вовсе не диаконисе. Но если мы обратим внимание на то, что греческое слово διακονονος, как видно из письма Плиния184, в котором он говорит о христианах, соответствует латинскому слову ministra, что значит «служительница», и на то, что Тертуллиан185 и другие называют диаконисе вдовицами (χηραι), а Епифаний в одном из своих писем186 и Собор Лаодикийский187 называет их старицами (πρεσβυτιδες), – то придем к заключению, что διακονοι, διακονι δαι, πρεσβυτιδες и χηραι суть синонимические названия и следует согласиться с Августа188, который говорит, что все эти названия означают один класс церковных служительниц, заключающий в себе различные виды служения, так что, смотря по роду служения, эти служительницы получали то или иное название.
Причина того, почему диакониссы часто называются вдовами и старицами, может быть, заключается еще и в том, что они по большей части избирались из престарелых вдов. Самым же очевидным доказательством того, что этими словами назывались диакониссы, служит одно место у святого Игнатия Богоносца189, где он приветствует девиц, названных вдовицами, под которыми, по толкованию Иоанна Баптиста Кетесгерия и Иоанна Воссия, очевидно, нужно разуметь диаконисе, потому что Игнатий Богоносец ни в каком случае не мог девиц назвать вдовицами в собственном смысле.
В диакониссы избирались по преимуществу вдовы, как показывает уже само название их, которое встречается у большей части древних писателей. Это видно из того, что, по свидетельству Тертуллиана, в его время, когда какая-нибудь еще молодая девица делалась диакониссой, то это почиталось как бы чудом в Церкви190.
Кроме вдов и девиц, в диакониссы посвящались жены священников – в том лишь случае, когда мужья их рукополагались во епископа. По этому поводу Иероним говорит Иовиниану: «Епископы избираются из девственников или вдовых или перестают быть супругами, если имеют жен»191. Таков, прибавляет он, общий закон на Западе и на Востоке192. По общему обыкновению жена бывшего священника была посвящаема в диакониссы. Такова была блаженная Нонна, супруга святого Григория Назианзского. В диакониссы избирались не только вдовицы, но такие из них, которые имели детей или воспитали чужих, чтобы, по словам Тертуллиана, «сами искусившись, удобно могли помогать прочим советом и утешением»193. О таком же законе Феодосия, с этой же целью данном, упоминает и историк Созомен194. Встречаются также законы, по которым они должны быть женами одного мужа, и в самое первое время христианства возраст их определялся не ранее шестидесяти лет. Так, например, у апостола Павла читаем: Вдовица же да причитается не менши лет шестидесятих, бывши единому мужу жена (1 Тим. 5, 9). То же самое правило находим в «Постановлениях Апостольских»195 и у позднейших писателей: в «Письмах» Василия Великого196, в «Истории» Созомена197, в «Кодексе» Феодосия Великого и так далее.
Однако, согласно с 40-м правилом Шестого Вселенского Собора, святые отцы постановили посвящать вдовиц или диаконисе сорока лет, так как Церковь, благодатию Божией, прияла большую крепость и преуспеяние и верные стали тверже и благонадежнее в соблюдении Божественных заповедей198. Возраст дев-диаконисс также определялся не ниже сорока лет, и посвящение допускалось не иначе как по тщательном испытании их безукоризненной нравственности. Об этом говорит 15-е правило Четвертого Вселенского Собора и правило 14-е Шестого Вселенского Собора199.
Исключения из общего правила неоднократно допускались епископами. Факт этот подтверждается и некоторыми указами императоров, где говорится о диакониссах. Исключения допускались, однако, «лишь для лиц, отличавшихся особенно благочестивой жизнью: они сразу назначались диакониссами без всякого испытания, даже если и не достигли сорокалетнего возраста» (Юстиниан. Новелла 123). При Юстиниане было дозволено избирать диаконисе из вдовиц и дев, и притом моложе сорока лет, хотя действительное служение поручалось им не ранее достижения ими этого возраста (см.: Юстиниан. Новелла 6). Возраст девиц в подготовительный период их деятельности, до посвящения в сан диакониссы, определялся, по некоторым данным, двадцатью пятью годами200.
Диакониссы обязаны были хранить в чистоте обет безбрачия и жить целомудренно. За нарушение обета диакониссы строго наказывались Церковью: они отлучались от Таинства Причащения на семь лет и принимались в это время лишь в молитвенное общение201. По правилу 15-му Четвертого Вселенского Собора диаконисса, принявшая рукоположение и вступившая в брак, предавалась церковной анафеме202.
Должность диаконисе состояла преимущественно в служении женщинам в различных случаях. Главными обязанностями диаконисе, насколько мы знаем из древних свидетельств, были следующие.
1) На них возлагалась обязанность наставлять на дому (а не в церкви) оглашенных, готовящихся ко Крещению, в главных и основных истинах христианской религии. Что женщины-диакониссы принимали участие в наставлении, видно из того, что апостол Павел в Послании к Титу (см.: Тит 2, 3) требует, чтобы старицы учили добру, то есть были, по греческому выражению, καλοδιδασκαλοι. И 12-е правило Карфагенского Собора гласит: «Вдовицы или инокини при Крещении жен должны хорошо знать сию должность, чтобы могли здравой речью поучать неопытных и необразованных жен пред Крещением тому, как отвечать им на вопросы крестящего и как жить по принятии Крещения».
2) Они должны были приводить женщин и детей ко Крещению и помогать им во время Таинства.
3) На них возлагалась обязанность руководить первыми шагами новокрещенных, не оставляя их своим руководством и во время всей их жизни, тем более что, как мы видели, многие из них были их восприемницами от купели. По обычаю того времени новокрещенные не снимали белой одежды просвещения в течение восьми дней. В это время, если это были женщины, они жили с диакониссами в особо устроенных при некоторых храмах покоях для оглашенных. Таковы были церковь Святой Анастасии в Константинополе, где кроме упомянутых помещений находились еще и странноприимницы, и церковь Святого Иулиана в Антиохии.
4) На диакониссах лежала обязанность посещать лиц своего пола, коих бедность, болезнь или другое какое несчастие делали достойными попечения Церкви. В книге «Постановлений Апостольских» говорится, что случается иногда, что «в некоторые дома нельзя послать к женщинам мужчину-диакона из-за неверных; посему для успокоения помысла нечестивых пошли туда женщину-диакониссу»203.
5) Диакониссы служили и исповедникам (мужчинам и женщинам), находящимся под стражей в мрачных темницах, так как они гораздо легче, чем кто-нибудь из диаконов и других служителей Церкви, могли получить доступ к ним и с меньшим подозрением и опасностью.
6) Они прислуживали нищим и убогим на вечерях любви, или агапах204, которые в древности совершались в притворах храмов после литургии.
7) В церкви диакониссы следили за чистотой, порядком и исполняли должность привратниц.
Наконец, если какая-нибудь женщина хотела отнести что-нибудь диакону – диаконисса должна была проводить к нему205. Вообще диакониссы должны были исполнять низшие должности, преимущественно по отношению к женщинам, в каковом случае они заменяли диаконов, почему и считались в клире. Во всех своих делах диакониссы давали отчет епископу. Главная их служба состояла в том, что они давали настоятелю церкви знать о нуждах прочих женщин и под его присмотром исполняли то, что сам он не мог сделать по недостатку времени или в интересах благопристойности.