Тут недавно человека убили стрелой из арбалета… В городе Люберцы. А депутат от ЛДПР Ярослав Нилов собирался клеймить пьяных водителей буквой «П». Спасибо хоть несмываемой краской, а не раскаленным железом. Впрочем, думаю, до этого тоже скоро договорятся. Ряженые бородачи с испитыми лицами от имени православных борются с художниками, Хеллоуином и набоковской «Лолитой». Больше четверти населения России считает, что нужно вернуть порку в Уголовный кодекс, а лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов – требует кастрировать педофилов. Сановники в известных изданиях заявляют, что Путина послало нам Всеблагое Провидение. В свою очередь, радикальные арт-активистки облекают свой антиправительственный протест в форму молитвы Богородице, как какие-нибудь средневековые ересиархи, по совместительству вожди крестьянских восстаний. Иереи Церкви колесят по ночной Москве на спорткарах и даже иногда давят людишек белыми иномарками.

Жизнь в России все больше напоминает средневековые хроники, впрочем, в постмодернистской обработке: вместо каленого железа – несмываемая краска, вместо закованных в броню андалусских жеребцов, на которых гарцевали князья Церкви под стенами Толедо и Иерусалима, – лучшие новинки немецкого автопрома, вместо раскаленных щипцов в руках палача – химическая инъекция.

Волны дремучего маразма не первое даже столетие захлестывают мир и его частный случай – Россию. Охота на ведьм и религиозные войны пришли в Европу сразу после блистательного Ренессанса, совпавшего с первыми успехами глобального капитализма. Вероятно, есть какой-то природный механизм, сдерживающий слишком быстрое движение вперед, тормозящий радикальные перемены, возвращающий привычный психологический комфорт миллионам людей, которые не умеют и не желают жить по-новому. Причем порою люди отскакивают даже не во вчера, а в позапозавчера. Так, Германия в свое время укатилась в эпоху средневекового романтизма, охоты на ведьм и еврейских гетто. А Иран – прямиком во времена Арабского халифата VII века.

Было бы наивно полагать, что приход нацистов к власти в Германии или аятоллы Хомейни в Иране – всего лишь результат деятельности неких ловких политтехнологов, как почему-то принято думать применительно к России. Это просто логика истории – поиск баланса между динамикой и статикой. Чем быстрее мчится вперед человечество, чем больше действующих лиц вовлечено в выбор пути, тем труднее найти этот неуловимый баланс, тем лихорадочнее раскачивается маятник. И не надо думать, что мы лишь наблюдаем процесс со стороны. Мы участвуем в качке, мы мчимся к крайней точке вместе со всей страной и, в общем-то, не против катастрофы. Я вот, например, не хочу вступать в эпоху новообретенной гармонии, если в нее, щурясь от ласкового солнышка, вступит рядом со мной несравненный автор «Анатомий протеста» Аркадий Мамонтов или Дмитрий Киселев со своим «ядерным пеплом». Я бы лучше отложил наступление идиллии. Лучше в штопор, в тупик.

Конечно, приятнее было бы мне рассуждать про этот маятник, живя в эпоху блаженного и гармоничного равновесия. Еще десять лет назад порой казалось, что мы до такого доживем. Но, похоже, не случилось, а может, такого вообще никогда не бывает. Так или иначе, мы живем в эпоху реакции – и дай бог, чтобы не самой страшной из тех, через которые уже проходила Россия.

Можно, конечно, утешать себя Соломоновым «И это пройдет». Но от нас зависит, как именно оно пройдет. Пройдем мы по краешку или сорвемся в пропасть. Пустится ли маятник в обратный путь, достигнув крайней точки, или застрянет надолго, как в том же Иране или Северной Корее. Или вовсе сорвется со всех осей, как бывало пару раз даже в нашей истории.

Потом придет новое поколение людей и увидит все совсем не так, как это видим мы. И, возможно, упрекнет нас в том, что мы были недостаточно добры, мудры и аккуратны. А нам-то казалось, что мы недостаточно злы и непримиримы.

Очень не хочется разочаровать этих потомков. Наверное, кое-что придется просто перетерпеть. В конце концов, клеймить будут всего-то краской, а не каленым железом.