Глава 12
Весь этот вечер капитан Егоров потратил на то, чтобы взглянуть на человека, ставшего у него главным подозреваемым. И это ему удалось. В здании аэропорта он обнаружил толпу родных, приехавших встречать артистов. Не заметить этих людей было трудно. Когда приземлился самолет из Парижа и автобус подвез пассажиров к зданию вокзала, встречавшие стали кричать, звать своих родных. Егоров отчетливо услышал крик: «Игорь! Я здесь!» Кричала симпатичная молодая женщина. От нетерпения она даже подпрыгивала на месте. Очевидно, это и была Светлана Леонтьева. А затем капитан увидел и человека, которого ждала Светлана. Игорь Леонтьев оказался высоким, стройным парнем с открытым улыбчивым лицом. Когда Светлана повисла у него на шее, Егоров невольно должен был признать, что это просто идеальная пара. «Это все одна только маска, – убеждал себя капитан. – Маска, за которой он прячет свою сущность убийцы».
Оставаясь незамеченным, капитан проследовал за «идеальной парой» до выхода из аэропорта. Здесь танцор и его жена сели в такси. А Егоров, проводив их взглядом, направился к остановке автобуса – денег на такси у него, конечно, не было. Домой он вернулся поздно ночью. Но он знал, что, как бы поздно он ни вернулся, Соня будет его ждать. А еще на столе его будет ждать приготовленный ужин. Ужиная, он украдкой поглядывал на жену и думал, что у танцора Леонтьева жена, может быть, и красивее его Сони, но она, наверное, жадная и ветреная, как многие красивые девушки, – он видел таких, расследуя различные преступления.
Следующий день Егоров начал с посещения своего начальника, полковника Волкова. Он уже три дня не докладывал полковнику о ходе расследования и понимал, что тот этим недоволен. Но теперь у Егорова наконец было что сообщить. Он рассказал Волкову, что у него появился подозреваемый – танцор Игорь Леонтьев.
– Понимаете, Семен Егорович, – говорил капитан. – Этот человек – единственный, кто был знаком со всеми тремя убитыми, Воскресенским, Соколовым и Леонидовой. Согласно показаниям свидетелей, у Воскресенского и Леонидовой он точно бывал дома, знал о ценных коллекциях, которые они собирают. А главное – этот человек несколько раз бывал за границей, он имел возможность купить там перчатки, которые использовал убийца Соколова. И самое важное – в день убийства Леонидовой, пятнадцатого октября, он был в Москве, труппа улетела в Париж на следующий день. Поэтому я считаю его самым перспективным человеком для расследования.
– Что ж, наверное, правильно считаешь, – сказал Волков. – Тут есть еще одно обстоятельство, которое ты, кажется, не учитываешь. Бывая за границей, твой танцор имел возможность сбыть награбленные сокровища зарубежным перекупщикам. А они дают за такие вещи, как редкие книги и драгоценности, совсем другие деньги, чем такие же скупщики на Арбате. Валюту дают, Егоров. Как ты теперь собираешься разрабатывать своего танцора?
– Я считаю, что за ним необходимо организовать постоянное наблюдение, – ответил капитан. – Приставить к нему нашего агента, а лучше двух. Чтобы мы могли отследить все его перемещения, все контакты. Если он еще не успел продать за границей драгоценности, украденные у Леонидовой, он попытается это сделать сейчас. Вот тут бы и взять его с поличным! А еще мне нужно ваше содействие, чтобы встретиться с сопровождающим, который ездил с труппой во Францию. Этот человек точно знает, как часто Леонтьев выходил из отеля, где бывал. Возможно, он даже знает ювелирный магазин, где танцор мог продать награбленные сокровища.
– Ты хочешь увидеться с сопровождающим… – медленно произнес Волков, обдумывая сказанное. – Да, я понимаю твое желание, но тут есть некоторые моменты… Знаешь, давай сделаем так. Я сам поговорю с этим человеком и задам ему нужные вопросы. А потом сообщу его ответы тебе. А ты тем временем займись контактами этого танцора. А еще составь график его пребывания в Москве и за рубежом.
– А, понимаю! – воскликнул Егоров. – Вы хотите установить, где он был, когда совершались первые два убийства.
– Да, мы должны точно это знать, – кивнул Волков. – Раздобудь фотографию Леонтьева и обойди с ней всех известных скупщиков Москвы. Знают они такого человека или нет? А еще… Еще я тебе советую не бросать все силы только на этого подозреваемого. Да, многие улики работают против него. Но вдруг мы ошибаемся? Мы должны иметь запасные варианты… Говоришь, свидетели называли тебе много имен людей, которые бывали в квартирах убитых, знали о коллекциях?
– Да, у меня на руках сразу три списка таких людей, – подтвердил капитан. – Но в них нет ни одной фамилии, которая встречалась бы во всех трех списках.
– Тем не менее с этими списками надо продолжать работу, – сказал полковник. – И еще вот что… – Полковник Волков подумал немного и веско произнес: – Тебе надо искать второго человека. Соучастника убийцы.
– Второго человека? – удивился капитан. – Но почему вы думаете, что их было двое?
– Потому что на это указывают обстоятельства этих дел, – ответил полковник. – Преступнику – я пока буду говорить о нем в единственном числе, хотя я уверен, что их было двое – надо было узнать очень много о будущей жертве. Узнать о том, какую коллекцию собирает человек, насколько она ценная, где хранится, какой распорядок дня у будущей жертвы. Очень много информации! Затем нужно было установить контакт с будущей жертвой, втереться к ней в доверие. Ведь все убийства происходили без взлома дверных замков. Значит, убийца был вхож в дом жертвы. Затем он убивал и грабил. А затем продавал награбленное. Очень сложная и многогранная работа! И при этом убийства происходят с небольшим интервалом – всего в два месяца. Что это значит? Только одно – что преступников было как минимум двое. А ты пока ищешь одного. Имей в виду и второго – соучастника преступления.
Дав Егорову такое напутствие, полковник его отпустил. Сначала капитан направился в отдел наружного наблюдения. Там уже получили распоряжение Волкова выделить двоих милиционеров для наблюдения за танцором. Егоров дал им данные Леонтьева и сказал, чего он ожидает от их слежки.
– Я уверен, что у этого человека на руках есть награбленные ценности, – сказал он. – Это редкие книги, монеты, а также драгоценности. Он будет стараться все это продать. Вот за этой продажей и надо проследить. Ну, и за остальными его действиями, конечно.
Дав такие указания, Егоров пошел знакомиться с друзьями Игоря Леонтьева. Придя в театр, он выяснил, что танцор Бехтерев на работу еще не пришел, он будет позднее, а вот певец Антон Селиверстов находится в зале, у него репетиция. Капитан прошел в зал, сел в партере, чтобы поглядеть на человека, с которым ему предстояло установить контакт, вызвать его на разговор. Он еще не знал, кем назовется на этот раз, какую легенду сочинит, и думал об этом.
В это время постановщик, который вел репетицию, вызвал Антона Селиверстова. На сцену вышел полный человек лет сорока, представительной внешности. Егоров взглянул на него – и вдруг сообразил, что знает этого человека! А узнал он его вот при каких обстоятельствах.
В прошлом году, возвращаясь с работы, Егоров проходил мимо одного из известных московских ресторанов. И тут, у входа в ресторан, он стал свидетелем безобразной сцены. Какой-то хорошо одетый мужчина приставал к девушке. И не просто приставал, а грубо тащил ее в машину, а девушка отбивалась. Естественно, капитан вмешался в происходящее: защитил девушку, урезонил хулигана и доставил обоих в ближайший опорный пункт милиции. Там он потребовал у дебошира документы и узнал, что перед ним – известный певец Селиверстов. А его жертва – студентка театрального училища, которую знаменитый певец пригласил на ужин.
К этому времени распаленный алкоголем певец несколько протрезвел и понял, что ему угрожают серьезные неприятности. И стал умолять капитана не составлять протокол, не давать делу ход. Егоров сначала и слушать не хотел эти просьбы – он считал, что знаменитостям не нужно ничего прощать, наоборот, к ним нужно относиться строже, чем к обычным людям, потому что они должны служить образцом поведения для остальных. Но когда к просьбам неудачливого насильника присоединилась и его жертва, студентка, капитан смягчился и разрешил обоим удалиться без составления протокола.
Сейчас, увидев участника того конфликта на сцене, Егоров сразу понял, какие козыри ему дает воспоминание о том прошлогоднем эпизоде. Теперь ему уже не нужно было придумывать себе легенду, искать к певцу нужный подход. Вопрос с получением нужной информации решался просто, сам собой.
Егоров дождался, когда репетиция закончилась, и занял место у выхода со сцены. И когда певец поравнялся с ним, окликнул его. Селиверстов оглянулся – и изменился в лице.
– Что, Селиверстов, не ожидали меня увидеть? – негромко спросил капитан.
– Да, признаться… – забормотал певец. – Зачем вы пришли? Что вам от меня надо?
– Вы совершенно правильно поставили вопрос, – сказал Егоров. – Мне действительно от вас кое-что нужно. Вам это ничего не будет стоить, а делу раскрытия преступления поможет. Давайте пройдем куда-нибудь, где бы мы могли поговорить.
– Только не в театре! – попросил артист. – Мне бы не хотелось, чтобы меня с вами видели коллеги.
– В таком случае лучше всего пройти на ближайшую станцию метро, – предложил капитан. – Там, конечно, шумно, но зато нас никто не услышит. И можно поговорить без помех.
Они спустились на станцию «Библиотека имени Ленина», сели на скамью.
– Меня интересует Игорь Леонтьев, – сказал Егоров. – Почему – я вам объяснять не буду… Я знаю, что вы дружны, вы многое о нем знаете. Таким образом, у нас происходит обмен: вы мне рассказываете о вашем коллеге как можно подробней, отвечаете на мои вопросы, а я обещаю не устраивать вам неприятностей в связи с тем прошлогодним эпизодом. Договорились?
– Но почему именно Игорь? – насторожился певец. – В чем вы его обвиняете?
– Пока ни в чем, – ответил Егоров. – Мы просто проводим проверку. И что за отговорки? Вы будете отвечать на мои вопросы или нет?
– Хорошо, задавайте ваши вопросы, – буркнул Селиверстов.
– Для начала опишите мне круг интересов Леонтьева, – сказал Егоров. – Чем он интересуется, о чем охотно говорит?
– Чем интересуется? – певец пожал плечами. – Многим, очень многим. Например, Игорь хорошо разбирается в кино, в музыке. Очень любит читать, разбирается в современной литературе…
Тут рассказчик внезапно замолчал, словно спохватился, что сказал что-то лишнее. И Егоров понял, чего испугался певец. Ведь в понятие «современная литература» входили и книги, которые не издавались в СССР. За их чтение и тем более за покупку Леонтьева не погладили бы по голове.
Но эта тема Егорова не интересовала, он спросил о другом:
– Скажите, а в нумизматике Игорь разбирается?
– В нумизматике? – удивился певец. – Никогда не слышал, чтобы он говорил о старых монетах или банкнотах. Нет, все эти гривны Ивана Грозного и банкноты Екатерины Великой его не интересуют.
– Зато его интересуют редкие книги, верно?
– Да, вот тут он, можно сказать, специалист. Знает, какие переплеты были в ходу во времена Пушкина, а какие – Толстого. Да, его интересует все, что касается книг.
– Вы ведь были вместе с ним на гастролях?
– Да, мы вместе ездили в Италию, в Польшу…
– Вместе проводили свободное время, ходили по магазинам…
– Да, иногда удавалось выбраться и за покупками. Ведь нам выдавали небольшую сумму в валюте – сущие гроши, если честно…
– И эти гроши Леонтьев тоже тратил на книги?
– Не только на книги. Он старался из каждой поездки что-нибудь привезти своей жене Светлане. Он ее очень любит. А для мамы он покупал лекарства.
– Значит, он ходил в книжные магазины, в аптеки, в магазины женской одежды… А в ювелирные лавки часто заглядывал?
Селиверстов после такого вопроса опешил. Он уже открыл рот, чтобы ответить твердым «нет», но почему-то на секунду замялся. И эта заминка не ускользнула от внимания капитана. И он резко изменил тон разговора.
– Не спешите сказать «нет», Селиверстов! – предупредил он. – Не врите! Я всегда смогу проверить ваши сведения. И если поймаю вас на вранье, все расскажу руководству вашего театра. Итак, повторяю вопрос: как часто Леонтьев заглядывал в ювелирные лавки? Что он там покупал и что продавал?
Собеседник капитана сглотнул и заявил:
– С чего вы взяли, что Игорь что-то продавал? Это полная ерунда!
– А покупки? Что он покупал?
– Ну да, было один раз, – нехотя признался артист. – Игорь хотел купить Свете какое-нибудь украшение. И мы заходили во все магазины, где продавались ювелирные изделия. Но каждый раз цена оказывалась слишком высокой, у него не было столько денег. В конце концов он купил жемчужную брошь, очень красивую. Я позже видел ее на Светлане; брошь ей очень идет.
– Но такая вещь должна немало стоить. Валюты, которую вам давали, на такую покупку не могло хватить. Откуда он взял деньги? Что-то продал?
– Ничего он не продавал! – вновь возмутился Селиверстов. – У него было с собой немного…
– У Леонтьева была с собой валюта? Откуда?
– Он сказал, что ему дал отец. Отец у него геолог, он много лет работал в Индии, в Африке… Заработал там кое-какие деньги. И отдал их сыну.
– Очень благородно, – буркнул Егоров. – Только как-то не верится.
– Не верите – постарайтесь встретиться с отцом Игоря, поговорите с ним.
– Может, и поговорю, – нехотя сказал капитан.
Но он знал, что не сделает этого. Он задал певцу еще несколько вопросов, уже скорее для проформы, не рассчитывая что-то узнать, и наконец отпустил его. У него было чувство человека, который обманулся в своих ожиданиях. Он узнал, что его подозреваемый действительно заходил за границей в ювелирные магазины – но не для того, чтобы продать награбленную коллекцию, а чтобы что-то купить. И валюты у него было хоть и больше, чем официально разрешалось, но все равно немного. Егоров был уверен, что когда он проверит происхождение денег у Леонтьева, то рассказ о доходах отца-геолога подтвердится. Рассказ Селиверстова был нескладен, а значит, правдив – ведь правда всегда неуклюжа, в отличие от выдумки.
