Глава 22
Стре́лки и разборки
Меня захлестнуло бешенство, я даже отвернулась и стала считать в уме, чтобы успокоиться. Заставить меня он не сможет. Нет у него таких возможностей. Но и ругаться с варваром мне не резон. Слишком много планов связано с его группой. Кроме Макса, это мой единственный серьёзный союзник. Да и то, как мы сегодня фармили босса и играючи слили пати более высокого уровня, всё это впечатляло. Нельзя с ним ссориться…
Медленно, словно ожидая, что он передумает, я вытащила из инвентаря ошейник. Грубая полоска кожи с металлической пластинкой, пока пустой. Что тут будет выбито, кличка и телефон владельца? От собачьего отличает только крохотный навесной замочек. Намёк понятен – самой его не снять.
– Муся, не смей! – крикнул Макс. – Даже не думай, дура!
Его оттеснили, оттёрли плечами. Я приложила ошейник к горлу, и он сам щёлкнул, застёгиваясь на шее. Неудобно. Не слишком тесно, но каждую секунду чувствуется, что он есть. Металлическая пряжка холодит кожу, когда касается шеи.
Чингиз поднял ладонь, приложил к металлической пластинке. Перед глазами выскочило системное объявление.
Игрок Чингиз предлагает признать его вашим хозяином (Да/Нет)
Хозяин. Какое неприятное слово. Словно собачонка какая, или вещь.
– Давай! – рявкает Чингиз.
Это совершенно не моё, я никогда не мечтала о властных боссах или доминирующих самцах, но в этот момент я растерялась. Мои ноги стали ватными, и я нажала на «Да».
Удар! Земля уходит из-под ног. Перед глазами мелькает небо, россыпь мелких звёзд, а потом появляются ноги. Мужские ноги в грубых кожаных штанах, довольно потёртых и грязных. Моим коленям холодно и мокро, их колет хвоя и мелкие веточки. Я стою на коленях перед Чингизом, носом почти упираясь ему в пах. Под левым коленом, кажется, шишка. Больно, но двинуться не могу. Вот как, значит, действует рабский ошейник.
Время словно останавливается, я слышу, как в глубине леса орут лягушки, чувствую запах влажной травы, смолы, прелой древесины. Сознание схватывает множество мелких деталей, только бы не думать о том, что происходит на самом деле.
Варвар протягивает руку и поглаживает меня по щеке. Значит, запрет на прикосновение на рабов не действует.
– Убери руку, мразь! Иначе клянусь, я найду тебя в реальном мире и ты сдохнешь, – говорю тихо, но он слышат.
– Сто раз слышал такое, но от бабы впервые, – смеётся он, но руку убирает.
Чувствую, что тяжесть, которая давила на спину и плечи, исчезает. Вскакиваю на ноги.
– Ты!!!
– Я показал тебе, во что ты ввязалась, – невозмутимо говорит Чингиз. – Думала, мы шутки шутим? Эта штука как угодно тебя поставить может, хоть раком, хоть боком! А ты только глазами сверкать будешь! Сейчас мне от тебя ничего не нужно, но учти, не будет бабок до полуночи, в первом же городе на Большой земле продам тебя с аукциона. Терпеть не могу динамщиц!
– Я в реал, скоро вернусь, – бросаю я и тут же жму на «Выход».
По крайней мере, эту возможность мне пока не заблокировали.
* * *
Я вылезла из костюма, сдирая с себя липкую ткань. Огляделась. Заметила хрустальный графин на туалетном столике. Взяла его в руки, посмотрела, как свет играет на гранях, и шарахнула об пол! За ним стаканы. Один! Второй! Оглянулась уже спокойнее в поисках следующей жертвы. Взгляд наткнулся на керамическую пепельницу, которую я привезла с Бали. Туда же!
Пепельница на удивление не разбилась, отскочила от пола и покатилась с противным дребезжащим звуком. Мне стало смешно. Бешенство отпустило. Аккуратно, чтобы не порезаться, я вышла из гостиной и набрала Тоню.
– Антонина, я тут графин разбила в гостиной. Когда приедешь, прибери и не порежься.
Нажала на отбой, не дождавшись ответа. Знаю Тоню, она уже мчится сюда. Ещё не хватало её потом госпитализировать. Наступит нечаянно в осколки и полы кровищей зальёт. Все эти мысли вернули мне способность думать рационально.
Я плюхнулась на диван и принялась листать контакты в айфоне. Герман подойдёт, но он обо всём доложит своему начальству, а я не хочу, чтобы про игру знали лишние люди. К тому же он, несмотря на всю свою загадочность, служит в официальной структуре, и там на раскачку требуется время.
Наконец нужный человек нашёлся. Ответил он как всегда на втором гудке, словно жил постоянно с телефоном в руке.
– Привет, Алик!
– Добрый вечер, миледи, – пробасила трубка.
Сколько раз я бесилась, просила меня так не называть, говорила, что от этого слова за версту несёт дешёвой мелодрамой, но Алик был верен себе. Собственно, его тоже звали не Аликом, так что мы квиты.
– Телефончик пробить надо.
– Просто пробить? – Алик словно расстроился.
– И съездить в гости.
– Понял, диктуйте, миледи.
Я назвала номер. Память на цифры у меня была отличная. Потом поставила телефон на громкую связь и положила рядом с собой. Ждать пришлось не больше минуты.
– Интересное место, – в трубке аппетитно причмокнули. – Это промзона, причём по большей части заброшки.
– Бывал там?
– Приходилось, – голос стал чуть мечтательным. – К кому наведаемся?
– К лохам.
– Точно? Шмалять не начнут?
– Навряд ли, – я слегка задумалась. – Может, у кого травмат и есть, но не более.
– Когда надо?
– Вчера! Алик, блин! Чем быстрее, тем лучше! Пока они не свалили оттуда!
– Понял, – Алик пожевал губами. – Выходите через двадцать минут.
Времени хватило на душ, кофе, натянуть джинсы, простую чёрную толстовку с капюшоном и заглянуть в кабинет мужа. Там я залезла в настенный сейф, отсчитала десять бумажек по пятьсот евро и опустила их в плотный продолговатый конверт с пейзажем Барселоны. За такие бабки можно весь Ольховец купить!
Въезд в переулок загородили своими тушами два чёрных «Юкона». Из переднего степенно вылез Алик, помахал мне рукой и приоткрыл дверь. Сто сорок килограммов дружелюбия и любезности в спортивном костюме и кожаной куртке. Алик ездил только на больших машинах. В другие он не помещался.
– Привет Алик, раньше ты на «крузаке» катался, – заметила я, устраиваясь на заднем сиденье.
– Его зовут Владимир Сергеевич… – с вызовом начал водитель, молоденький белобрысый парнишка со свежим шрамом на квадратном подбородке.
– Захлопнись, – весомо уронил Алик, и водила виновато опустил глаза. – Трогай.
«Юкон» сыто рыкнул мотором, мы вырулили на проспект и влились в поток.
– Теперь нельзя на «крузаке», – сказал Алик. – За бандитов примут. – Он забулькал горлом, запрокидывая голову назад. Так он смеялся.
На незнакомых людей Алик действовал пугающе. Низкий лоб, выступающие брови, тяжёлая челюсть. Маленькие глазки смотрели на мир холодно и изучающе.
Алик занимался борьбой, потом был вышибалой, и наконец – вершина его карьеры – встал на фейсконтроле в «Голодной Утке», самом скандальном клубе столицы. Именно тогда мы с девчонками перекрестили его из Аллигатора в Алика.
Десять лет спустя Алик обратился за помощью. Ни один банк не хотел давать ему кредит. Вероятно, сучки в кредитных отделах писались от страха, когда этот миляга улыбался им в фотокамеру.
Я познакомила их с Филом. Алик был кем угодно, но не дураком. Через час он стал обладателем долгосрочного кредитного транша, а через полгода – владельцем огромного ЧОПа, который обеспечивал порядок на концертах, фестивалях и крупных спортивных матчах. Под его началом ходила небольшая армия, но на мои просьбы он всегда откликался сам.
– Лично их пиночить будете, миледи? – Алик оценил мой прикид и снова забулькал горлом.
– Сам справишься. – Я вытащила из кармана конверт и протянула вперёд.
– Ну зачем же… – Алик словно расстроился. – Я всегда рад помочь.
– Не люблю оставаться в долгу.
Алик не поленился, открыл конверт и не торопясь пересчитал бабки. Он был человеком очень основательным.
– Так что нам требуется? – уточнил он.
– Просто поговорить с одним человеком.
– Не бить? Не калечить?
– Ага.
Алик расстроился. В кои-то веки он выполз из офиса, оторвался от ежедневного раскладывания пасьянса на компьютере, стянул с себя костюм и галстук, вспомнил молодость. А тут всё так скучно.
– Пугнуть хотя бы можно?
– Пугнуть можно.
Внедорожник сбросил скорость и нырнул в промзону.
– Тормозни метров за триста, пешочком пройдёмся, – скомандовал Алик. – Вы с нами, миледи?
– Нет, я тут посижу, – отказалась я. – Ты, главное, трубку передай, кому нужно.
«Юкон» припарковался у замызганных железных ворот, одна створка которых была покрашена в коричневый, вторая в синий. Будка, в которой должен сидеть охранник, открыта нараспашку, стёкла выбиты. Вряд ли тут будут работающие камеры.
Алик натянул на бритый затылок вязаную шапочку-балаклаву и растянул вниз, скрывая лицо. Вылез из машины и несколько раз взмахнул руками, разминаясь.
Сзади захлопали двери второго «Юкона». Похожие друг на друга как близнецы в своих масках, бойцы подтянулись к Алику и встали, ожидая указаний.
Алик кивнул, и все они потопали вдоль длинного, измалёванного граффити забора. Как будто в рейд пошли. Впереди танк, сзади дамагеры. Хила не хватает. Блин, о чём я только думаю! Мне стало смешно.
С Аликом мы бы точно раскатали весь Ольховец в тонкий блинчик. Может, прикупить ему и двум его подчинённым по костюму, загнать их в игру…
Мои мечты прервал звонок. Алик.
– Мы ведём наш репортаж… – послышался в трубке его счастливый бас, – с криминальных окраин столицы.
Он включил видео. Картинка запрыгала, выхватывая обтянутые чёрными куртками спины, телефон качался в такт шагам, в кадр лез забор, попутные столбы, земля под ногами. Стример из Алика был паршивый.
– Безжалостная банда отморозков, – продолжал вещать он под гогот подчинённых, – готовится совершить бесчеловечное преступление. Кровь стынет в жилах… А, чё? Пришли, что ли? – перебил он сам себя.
Очередные ворота были приоткрыты. Облупившая синяя краска на металлических створках выдавала долгое отсутствие хозяйской руки. Тёмные силуэты один за другим ныряли внутрь. Камера показала контур автомобиля. Один из бойцов метнулся к нему.
– Колёса не коли́те! – заорала я.
Водила в машине, где я сидела, дёрнулся оглядываясь. Телефон в руках у Алика тоже дёрнулся, но он успел остановить своего человека. Вот был бы эпик фейл, если б те, кого мы решили навестить, застряли тут, не имея возможности уехать.
Алик вертел головой и камерой во все стороны. Большая автостоянка сейчас была завалена старыми шинами и строительным мусором. В углу ржавел остов бульдозера. По обе стороны от стоянки рядами стояли складские боксы. В одном из них горел свет. Дверь и здесь нараспашку. Непуганые идиоты. Дальше события понеслись вскачь.
– Лежать, суки! Лежать! Руки на голову! – заорали сразу несколько голосов. – Руку убрал, бля!!!
Послышался звук удара и шум падающего тела. Совсем без повреждений дело не обошлось.
Алик предусмотрительно стоял снаружи, так что я слышала только звук. Лишь когда всё затихло, камера переместилась в помещение.
Четверо лежали на бетонном полу, послушно сложив лапки на затылке. Пятый никак не мог лечь. Он был привязан к стулу, на котором сидел. Рыжий круглолицый парень с крупными веснушками на щеках. Лицо не особо страдальческое, даже фингалов не видно. То-то они с ним так долго возились. Разговоры разговаривали.
Алик прогуливался по комнате, показывая мне крупно то одного, то другого. Наконец он отключил камеру и приложил трубку к уху.
– Так кто вам требуется?
Я объяснила.
– Эй, терпилы! – услышала я Алика. – Который из вас ДуреВар? В душе́ не ебу, что за погоняло, но с ним хочет побеседовать один очень важный человек.
– Алло? – послышался в трубке осторожный голос.
– Варчик, приве-е-е-ет! – пропела я. – Не ожидал?
– Мариша?! – алхимик охуел. И это ещё мягко сказано.
– Ты узнал меня? Как ми-и-ило-о! – продолжала я дурачиться.
– Какого хрена?! – Привычная невозмутимость изменила барыге. Ещё бы, это ведь реальный мир. Здесь он и не алхимик вовсе. Может, инженер, может, врач или какая-нибудь офисная крыса. А ведь не я всё это начала! Они сами устроили охоту на беглого полугнома. Какие мы лихие геймеры, нам даже виртуальности не надо. Мы и так справляемся.
– Где мои бабки, Вар? Где мои золотые?! Ты сказал, что деньги будут до семи вечера, а сейчас уже… уже девять тридцать!
– Ты ёбнулась?! Ты устроила это всё из-за двух с половиной часов задержки?!
– Слышь, не груби! Хочешь, чтобы Алик тебя пнул? Это он мигом!
– Не надо пинать. – Алхимик умел переобуваться буквально на ходу. – Извини за задержку, сама видишь, занят был.
– А что вы так долго-то? – дурачилась я. – Он что, не отвечал?
– Нет.
– А чего спрашивали-то? – мне стало любопытно.
– Пароль от мобильного банка.
– То есть вы что, сотовый его до сих пор не отключили?!
В трубке повисла тишина, мы оба чувствовали себя полными идиотами. То есть я могла просто взять и позвонить?!
– Трубку верни.
– Что?
– Трубку, говорю, Алику верни.
– Поболтали? – слышу довольный бас. – Давненько я телефонисткой не работал. Барышня, мне Смольный, барышня, – дурачился он.
– Алик, спроси у терпилы на стуле, какой у него пин-код.
– Что за пин-код?
– Да не твоя беда, главное, что он знает.
В трубке послышался глухой удар, словно стукнули кулаком по подушке, потом резкий вопль, переходящий в хныканье:
– Нет, нет, не надо, пожалуйста, не надо!
– Хочешь ещё?
– Нет, нет, пожалуйста.
– Говори пин-код, падла!
Я представила, как физиономия Алекса нависает сейчас над полугномом. Это тебе не девок в трактире зажимать, мразь. Алик и в обычной жизни напоминает гориллу, а в такие моменты очень злого разгневанного Кинг-Конга.
– Говор-р-ри, с-с-сука!
И снова удар.
– Пять… три двойки… пять! Только не бейте! – И через плач после небольшой паузы: – Пожалуйста-а-а-а…
В комнате сейчас, скорее всего, запахло мочой, если не чем-то похуже.
– Спасибо, Алик, ты просто прелесть. Дай-ка трубочку обратно.
– Алло, – обозначил своё присутствие Вар.
– Ну что, Варчик, все свободны! По домам! Жду через полчаса тебя и четыре тысячи золотых.
– Две тысячи, – поправил Вар.
– Ты что, тупой? – обиделась я. – Я помогла тебе два раза. Значит, сумма в два раза больше. Успокойся, это всё не просто так, а за товар. Пусть твоя барыжная душа не тревожится.
– У меня нет таких денег. Прям чтоб сразу.
– А если найду? – смеюсь я.
– Хорошо, понял. Всё будет.
– Передай тогда этому большому и сердитому человеку, что я всем довольна.
– А четыре тысячи золотых – это много? – вывел меня из задумчивости вопрос водилы.
– О чём ты?
– Ну, вы потратили пять тысяч евро, чтобы получить четыре тысячи золотых. Значит, золотой уж точно дороже евро, – рассуждал он.
Зря он так. Алик не любит тех, кто слишком много думает, а потом ещё и начинает делать выводы. Значит, блондинчик надолго тут не задержится.
– Гораздо дороже, – подтвердила я.
У водилы тоже зазвонил телефон. На этот раз простая айфоновская трель.
– Владимир Сергеевич распорядился отвезти вас домой, – обернулся он ко мне.
– А сам он как? – Я помнила, что Алик приехал вместе с нами.
– На другой, сказал, поместятся.
Судя по всему, ребятам на заднем сиденье придётся потесниться. Но мне на их проблемы наплевать.
– Передай ему, чтобы моих друзей не обижал, – сказала я громко, так, чтобы меня было слышно в трубку. – Пока, Алик!
На обратном пути я даже задремала. Большой чёрный автомобиль плавно укачивал меня, а водитель ехал так, словно вёз неупакованный фарфор. Сейчас бы просто залезть в ванну, отмокнуть там в ароматической соли, а потом спать-спать-спать. Отключить телефон и все будильники, и чтобы ни одна сволочь не посмела побеспокоить.
Вместо этого Маргарита Дмитриевна натянула костюм и полезла в игру.
На опушке давно уже наступила ночь. Большой костёр щедро рассыпа́л жаркие искры, вокруг него сидели Чингиз с приятелями и Макс. Никто не собирался выходить в реальный мир, ждали меня, а точнее денег.
Я слышала, что умение разбивать лагерь есть у стрелков, но впервые видела, как это выглядит. Аккуратный круглый костёр был обложен со всех сторон камнями, вокруг стояли удобные для сидения пеньки, огонь выхватывал из темноты то одно, то другое лицо. Над костром шипел и плевался раскалённым жиром огромный кусок мяса. Неужели они медведя жарят? Для кролика великовато, а других зверей тут нет.
– Ну что? – с любопытством уставился на меня Чингиз.
Кажется, он совсем перестал верить, что у меня появятся деньги. Решил, что вся эта ситуация – динамо, закачу истерику, размажу слезы по щечкам. Он сжалится, простит и не будет обращать в рабство. Наивная тактика капризной сучки. Вот только с такими, как Чингиз, это не прокатывает.
– Ой! – подпрыгнула я от неожиданности.
Жмых появился из пустоты прямо перед моим носом. Вышел из стелса.
– Посылка для дамы, – заявил он. – Примите, распишитесь.
Он вытащил из инвентаря два мешочка с монетами. Я отсчитала из них стоимость эликсиров, которыми делилась с Аладушкиным, и перекинула Чингизу почти полный мешочек с золотыми.
– Снимай с меня эту хрень!
Чингиз провёл ладонью напротив бляшки, и ошейник сам свалился с моей шеи, очутившись в инвентаре.
Варвар взвесил мешочек на ладони, закинул в инвентарь и заулыбался. Система сразу посчитала, сколько ему поступило золота.
– Мы в расчёте, – заявил мне Чингиз.
Потом, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл в темноту, по дороге к городу. Его бойцы быстро сворачивали гулянку и спешили за лидером.
– Эй, Чингиз! – крикнула я вслед. – Завтра утром ты свободен?
