Глава 4

— Ты быстро, — сообщила мне глава общины, ответив на звонок почти моментально. — Думала, только к вечеру появишься.

— Смотря что считать вечером, — резонно заметил я. — Времени полшестого, по моим меркам это давно не утро, и даже уже не совсем день. Где беседовать станем? Все же в дом пригласите или прогуляемся, как изначально предполагалось? У вас тут благодать — зелено, тишина. Душа с сердцем на пару отдыхают, глядючи на такую красоту.

— До поры до времени тишина, — вздохнула Яромила. — Завтра большая экскурсия пожалует, на почти полсотни человек. Я когда узнала, сразу было сказала «нет», но потом оказалось, что это «целевики», которых вот так запросто не пошлешь куда подальше. Местная управа какой-то социальный проект запустила под лозунгом «Наше прошлое — наше всё!» — и мы в нем тоже фигурируем. Причем, как водится, непосредственно нас о том никто не уведомил, просто перед фактом поставили. Теперь придется соответствовать. А куда деваться? Ссориться с чиновниками себе дороже, больно много маеты, замучают же потом всякими проверками и инспекциями. И убивать кого-то из них для науки остальным смысла нет, там всегда очередь на освободившееся место безразмерная, причем все соискатели поголовно инициативные и креативные. Когда чиновник бездумно исполнителен — это еще ничего. Но когда он деятельное рвение проявляет, да еще и с фантазией — это, знаешь ли, совсем уж жуть. Почище любой Нави, пожалуй, будет. А, все, вижу тебя. Что встал? Иди сюда!

В отличие от своих приближенных, которые все, как одна, были особы высокие, крепкие, то, что называется «кровь с молоком», Яромила особой статью и ростом не отличалась. Старушка и старушка — румяная, шустрая, в чистеньком передничке и всегда улыбчивая. Кстати, кроме нее тут особ преклонного возраста я никогда и не видел. Девчонок, которые только-только входят в возраст, хватало, девушек, от которых глаз не отвести — тоже. Дам среднего возраста — тех поменьше, но они все же есть. А вот из бабулек одна Яромила. Почему так — понятия не имею и, признаться, выяснять не особо стремлюсь. Это те знания, от которых пользы почти наверняка не предвидится, а вот неприятностей может выйти немало. Вдруг они тех, кто перешагнул через определенный возрастной рубеж, в ночь полнолуния в жертву древним богам приносят? Или, к примеру, вон в том лесу к дереву их зимой привязывают с какими-то ритуальными целями, а после так и оставляют? Ну да, берегини, если верить легендам и сказаниям, вообще-то ратовали за то, что любовь спасет мир и следует заниматься ей, а не войной, но даже самые благие идеи, пройдя через века, иногда перерождаются в не пойми что. Зло — нет, оно и тогда было злом, и сейчас им осталось, наги тому условно живой пример. А добро… С ним все так непросто, так непонятно…

Потому, если я узнаю о берегинях что-то подобное и она про мое удовлетворенное любопытство проведает, добра не жди. А оно мне зачем? Свои проблемы девать некуда.

— Исполать вам, достославная Яромила. — Я отвесил старушке поясной поклон, причем ни капли иронии или сарказма в моем голосе отыскать было нельзя. — Как здоровье? Как дела вообще? Летний период себя оправдывает в разрезе бизнеса? А то, помню, в том году вы не очень были довольны.

— В том году дожди лили как из ведра, — глава общины показала пальцем на небо. — Причем, как назло, всегда под выходные тучи натягивало. А в этом погода стоит что по заказу, грех жаловаться. Если до сентября эдакая благодать продержится, то мы установленные плановые показатели по доходу выполним и перевыполним. Да тьфу на тебя, Чарушин, с твоими вопросами! Я прямо свою молодость вспомнила, ту, когда тут просто молочная ферма стояла, а не «эко». Ох, заморочное же было время! То комиссия нагрянет, то по партийной линии проверка, а то и ОБХСС пожалует. И всех встреть, приветь, накорми, напои, будто мы не ворожеи, а Яги из сказок Афанасьева. А бумаг сколько писать приходилось — ой!

— Зато сейчас все замечательно. — Я окинул взглядом аккуратненькие домики с низенькими заборчиками, не закрывавшими обзора их обитательницам, идеально подстриженные кусты, в которых буквально утопала ферма, и яблони, ветки которых ломились от плодов. — Самая большая неприятность, которая есть, — принять участие в социальной программе, но это же, по сути, такая мелочь.

— Все равно раздражает, — призналась мне Яромила, а после спросила: — Привез обещанное?

— Конечно же нет! — рассмеялся я. — И вы это прекрасно знаете.

— Ты нам настолько не доверяешь? — уточнила ворожея. — Да и потом — не сильно честная сделка выходит, Максим. По верному, по-старому как? Делаем все баш на баш, я даю — и ты дашь. Что ты склабишься? Я не о том, а о другом.

— Так, выходит, и вы мне не сильно верите, — заметил я, — если думаете, что после любезности с вашей стороны мне в голову придет венец у себя оставить.

— Раз не привез — варианты возможны, — упорствовала старушка. — Или не так?

— Не так, — спокойно парировал ее выпад я. — Во-первых, мне дорога моя репутация. Во-вторых — кому он вообще, кроме вас, нужен? Ювелирной ценности венец не имеет, исторической тоже по причине полной деформированности, так что…

— А вот тут ты оплошал, дружок, — меленько засмеялась Яромила. — Мы, наследницы берегинь, все вроде почти родня, но полного ладу между нами нет и не было никогда, и ты, хитрован, про то отлично знаешь. Потому предложи ты этот венец любой другой верховной матери, она охотно у тебя его приобретет. За деньги, за услугу или еще как. Они же знают, что после с меня за такую диковину можно будет пятерную или даже десятикратную цену взять.

Есть такое, факт. И да, наверное, я мог бы не закладывать такие петли, сразу выйти на Ильмеру, вот только на связях с Яромилой после такого демарша можно было бы сразу ставить крест.

— Но я же здесь, а не где-то там еще. И даю слово, что венец будет отдан вам в том случае, если вы мне поможете решить один вопрос.

— А если не выйдет ничего? — мигом поинтересовалась Яромила. — Я помогу, да толку от того будет чуть и цели своей ты не достигнешь? Тогда как?

— Возьму небольшую доплату зельями, и все равно венец перейдет к вам, — помедлив, ответил я. — Это вопрос решенный.

В кармане задергался смартфон, я его достал и глянул на экран. Ровнин. Опять. И снова не ко времени.

— Я хочу получить венец уже сегодня, — заявила старушка.

— Не проблема, — пожал плечами я, сбрасывая вызов. — Вы выполняете мою просьбу, потом одна из ваших подручных прокатится со мной в Москву, где его и заберет. Всем хорошо, все довольны.

Я все равно собирался ночевать в офисе, так что одно другому не помеха. Дома, конечно, лучше, но кто его знает, какие гости меня там могут навестить? Вурдалаков и ведьм я не особо опасался, им порога моей квартиры без дозволения не переступить, а вот полуночники или наги — совсем другое дело. Что-то мне подсказывает, что их мои ловушки и обереги не остановят.

— Ладно, будь по-твоему, — недовольно насупясь, позволила Яромила. — Что нужно?

— Так я уже озвучил свое пожелание. Поддержка и личное поручительство.

— Максим, ты слишком много общаешься с ведьмами, — тяжко вздохнув, попеняла мне верховная мать. — В результате нахватался от них дурных привычек вроде разговоров краями и постоянных незаконченных фраз. Я не из их племени, гадать, что да как, не собираюсь, у меня на то ни времени, ни желания нет. Хочешь помощи — излагай четко и ясно, о ком идет речь и в чем суть вопроса? Нет — говори, какие зелья хочешь, поторгуемся маленько, потом сговоримся, да и все. И проваливай отсюда.

— Мне нужно достичь согласия с Ильмерой, — произнес я, — по ряду вопросов.

— Вот тебе и раз! — удивилась Яромила. — А ты где с ней схлестнуться успел?

— Я-то нигде, но она, боюсь, так не считает. Ну или не сочтет, когда узнает, о чем мне с ней побеседовать нужно.

— А о чем пойдет речь? — верховная мать общины явно заинтересовалась происходящим.

— Штука в том, что мне досталась сомнительная радость стать посмертным вестником Беляны, — невесело пояснил я. — Она давеча отбыла туда, где нет бед и печалей.

— Кое-кому надо косы пораздергать, — задумчиво заметила Яромила. — Беляна за кромку ушла, а я ни сном ни духом. Непорядок. И кто же ее, родимую, упокоил?

— Не знаю, — теперь уже я вздохнул. — Не видел. Они меня не дождались.

— На твое счастье, Максим, на твое счастье, — заметила ворожея. — Тот, кто с Беляной смог совладать, тебя, скорее всего, пришиб бы совсем уж без хлопот. Но это ладно. А с чего ты решил, что Ильмера смерть подруженьки своей на тебя повесит? Ты же этого опасаешься?

Я молча кивнул.

— Зря, как мне думается. — Яромила поправила платочек, которым была повязана ее голова. — Ильмера, конечно, с возрастом стала сурова без меры, не то что я, мягкосердая, но из ума окончательно пока не выжила, соображает, что к чему. С чего Беляне своего убийцу посмертным вестником назначать? Это ж блажь истинная. Да и Покон она чтит по мере сил, а по нему за напраслину спросить с нее могут. Вон хоть бы даже отдельские. Ты же не под луной рожден, потому находишься под их защитой.

А то я сам этого не понимаю! Вот только ей сначала проще меня будет извести, а потом тому же Нифонтову рассказывать о состоянии аффекта, связанного с потерей любимой подруги. Почему? Да потому, что я для нее сейчас конкурент в погоне за заветным артефактом, причем располагающий информацией, которая поможет проторить к нему дорожку.

Добавим сюда еще тот аспект, что драка штука обоюдная, в ее процессе и я запросто могу отправить на тот свет кого-то прислужниц Ильмеры, что наверняка не добавит последней благодушия по отношению ко мне. История со слезой Рода рано или поздно закончится, один из нас приберет ее к рукам, а после жизнь пойдет себе дальше. И у меня нет ни малейшего желания иметь во врагах общину ворожей, которые, как известно, всегда платят свои долги.

Ланнистеры, блин, подмосковные…

— Ключевые слова тут «сурова без меры», — пояснил я. — К тому же вы сами сказали — я ведь не из ваших буду. Так, пришлый, на которого Покон не распространяется. И тот факт, что моим наставником являлся один из последних волхвов, ничего, по сути, не решает. А может, он ситуацию еще и усугубляет, вы же с ними никогда не ладили, верно? Скажем прямо — я отличная кандидатура на крайнего.

— Отчасти ты прав, — признала Яромила. — К тому же Ильмера в самом деле с Мирославом лет тридцать назад здорово сцепилась. Причину уже не помню, но они тогда друг друга чуть не поубивали. Да и я его не очень-то жаловала, что было, то было. Но это дела былые, чего их ворошить, ты мне про сегодня лучше расскажи. Это что же такое Беляна натворила? Таких, как она, просто так не убивают.

— Не могу, — развел руки в стороны я. — И рад бы, а никак. Посмертные слова предназначены лишь для Ильмеры, а все, что знаю я, не моя тайна. Заказ есть заказ, подробности его могу осветить только с личного разрешения нанимателя.

— Заинтриговал, заинтриговал. — В глазах главы общины бился огонек любопытства. — Сдается мне, не только смерть Беляны я прозевала, но и что-то еще. Итак — ты хочешь, чтобы я взяла тебя под свое покровительство?

— Ну, это слишком громкие слова, — рассмеялся я. — Да и вряд ли вы подобное станете делать. Я мужчина, потому под вашу юрисдикцию никак попасть не смогу. Будет достаточно, если вы скажете Ильмере, что готовы лично поручиться за мою невиновность в смерти Беляны. Желательно упомянуть о наших давних дружеских отношениях и о том, что вы ими дорожите настолько, что будете очень опечалены, если со мной что случится. Ну а если Ильмера при вас скажет, что претензий ко мне у нее нет, то я буду совершенно счастлив.

— Это все, что ты от меня хочешь?

— По сути да, — подтвердил я. — Потом настанет моя очередь говорить. В том случае, конечно, если сложится более-менее приличная обстановка для нашего общения.

— Ты просишь немало, — отметила Яромила. — Не люблю ручаться за то, чему сама не была свидетелем, а тут именно такая ситуация. Но — хорошо, пусть будет так, тем более что до сегодняшнего дня не возникало повода усомниться в твоей честности. Но ты мне нынче же передашь венец.

— Вашему представителю, — поправил ее я. — Вряд ли вы сами поедете в Москву, верно?

Что-то очень быстро и просто она согласилась на мою просьбу. С чего бы? Хотя, может, для нее на самом деле так важен этот предмет и я сейчас здорово продешевил?

Яромила достала из кармана передника смартфон, повозила пальцем по экрану и выбрала нужный номер. Причем, что характерно, решила воспользоваться функцией видеосвязи.

— Здравствуй, сестра! — услышал я через несколько секунд резкий голос, несомненно, принадлежащий Ильмере. — Извини, много времени тебе уделить не смогу, у меня тут беда произошла.

— Знаю-знаю, — покивала Яромила, — слышала уже про твое горе. Такая потеря, какая случилась у тебя, любого заставит забыть обо всем. Беляна, Беляна, как же так-то…

— Быстро до тебя новости доносятся, — отметила ее собеседница. — Хотя о чем я! Ты всегда стремилась знать все — и что нужно, и что не нужно.

— Лишних знаний не бывает, — мягко заметила Яромила. — Бывают те, кто не знает, как ими пользоваться. Даже самая неприглядная и опасная информация при правильном применении приносит пользу тому, кто ей владеет. Но сейчас не время для споров, сестра. Знай — в твоей скорби мы с тобой. Вся моя община оплакивает Беляну и желает ей легкого пути туда, где ее встретят тени наших праматерей.

— Прими мою благодарность за эти слова, — уже чуть мягче произнесла Ильмера. — Так с чем звонишь?

— Максим Чарушин, — почти пропела мое имя ворожея. — Ведомо мне, что его как-то связывают с гибелью твоей ближницы. Все так?

— Так, — как мне показалось, неохотно признала Ильмера. — Выкормыш Мирослава находился там, где нашли тела Беляны и ее помощницы. Он жив, они мертвы — не странно ли? Хотя, конечно, поверить в то, что этот щенок в одиночку смог бы управиться с ней и Рогозой, невозможно. Но кто знает, может, он каким другим краем к их смерти причастен? Может, это он на них убийц навел?

Вопрос — откуда такая осведомленность? И сразу ответ — отдел постарался. Больше некому. Все как я и предполагал — заложил меня Михеев по полной, без особых сомнений и раздумий. От себя, конечно, ничего не добавил, не стоит на него всех собак вешать, но и голых фактов за глаза хватит для того, чтобы у меня возникли неприятности.

— Максим, конечно, весьма хваткий и бойкий молодой человек, — с легкой насмешкой Яромила глянула на меня, — но пакостей каких я от него сроду не видала.

— Все выясню, — заверила ее собеседница. — Что, как, когда, почему… Сейчас немного с делами разберусь и пообщаюсь с этим хватким и бойким.

— Так далеко ходить не надо, — радостно уведомила ее владелица экофермы и развернула экран в мою сторону. — Он тут, у меня в гостях. Максимушка, помаши Ильмере рукой, сделай милость. И поздоровайся!

Ну, вообще-то мне предстоящая беседа по-другому виделась, более консервативной, что ли, вот только Яромила решила все сделать по-своему. Что тут скажешь? Имеет право, я же не обговаривал с ней каждую фразу. Потому и осталось мне только широко улыбнуться и помахать тоже порядком удивленной главе общины ворожей ладошкой.

— Ильмера, Максим в самом деле хороший парень, — развернув смартфон обратно, заверила коллегу Яромила. — Утверждаю со всей ответственностью. Мы с ним давно знакомы, он не раз выполнял мои поручения, причем довольно конфиденциальные. А ты ведь знаешь, что я вообще очень тяжело схожусь с новыми людьми и далеко не каждого пущу в свои тайны. Его — пустила. Думаю, это кое о чем тебе говорит.

— К чему это всё сказано, подруга? — каркнула из трубки Ильмера. — А?

— Он очень тебя уважает, сестра. Это на самом деле так, иначе бы он не пришел ко мне и не попросил о… Ну, назовем данную услугу заступничеством. Ты же не обидишься на меня за это слово, Максим?

— Ни в коем разе, — ответил я громко. — Впрочем, термин «протекция» тоже хорошо подходит к данной ситуации.

— Ильмера, каждый из нас хоть раз оказывался не в том месте, не в то время, — мягко продолжила Яромила. — И со мной такое случалось, и с тобой. Помнишь, как в сорок шестом году тебя застали над трупом ведьмы с клыком Цмока в руках? Никто не верил в то, что это не ты ее прикончила. Никто, кроме меня. И я доказала твою невиновность, хоть это было и нелегко.

— Кстати, до сих пор не понимаю, почему ты тогда это сделала, — заметила ее собеседница. — Подругами мы сроду не являлись, пользы тебе с моего оправдания никакой не предвиделось. Я никого ни о чем не просила и на благодарность скупа, ты о том знала. Так зачем?

— Потому что могла, — с достоинством ответила ей Яромила. — Ну, молодость, конечно, давала о себе знать. Хотелось понять пределы своих сил и разума, задачка-то была со звездочкой, поди такую реши. Как нынче говорят? Вызов. К чему я — здесь то же самое. Максим просто попал как кур в ощип, вот и все. Что он не убийца, ты и сама сказала в самом начале разговора, относительно же остального… Как думаешь, Беляна сделала бы этого парня своим посмертным вестником, знай о том, что он причастен к ее смерти?

— Эва как! Не устаешь ты, Яра, меня сегодня удивлять. Про то, что ближница оставила весточку перед смертью, мне никто не доложил.

— Потому что источник ваш про нее ничего и не знал, — подал голос я. — О последней воле ведомо только мне, досточтимой Яромиле, а теперь и вам. Когда я в дом вошел, Беляне оставалось всего ничего, копье же прямо под сердце вогнали. Как она вообще с такой раной прожила столько — не понимаю. Она меня знала, была в курсе, чем я занимаюсь, кто мой наставник и как отношусь к делу, потому, наверное, и доверила свою последнюю волю.

— А что ты вообще в том доме забыл? — спросила у меня Ильмера — Зачем туда пришел?

— Вы точно хотите, чтобы я прямо сейчас ответил на этот вопрос? — уточнил я. — Просто тогда мы затронем достаточно интимную тему…

— Приезжай ко мне, — велела ворожея. — Прямо сейчас. Тут все и обсудим.

Яромила мигом развернула гаджет ко мне, так, чтобы я увидел и лицо собеседницы, и то, как она сама несколько раз мотнет головой, словно говоря мне: «Ни в коем случае».

— Увы, вынужден отказаться. — Я и без ее подсказки на подобное наверняка не согласился бы. Убить меня теперь Ильмера, может, и не убьет, ей лишние проблемы ни к чему, но риск того, что выйти из ее хором мне будет куда сложнее, чем в них войти, весьма высок. — У меня время чуть ли не поминутно расписано. Вот и перед подругой вашей кое-какие обязательства имеются. Давайте я вам лучше все по телефону передам, тем более что там информации всего ничего, Беляна буквально пару фраз успела мне сказать перед тем, как умерла.

— Очень правильное решение, — согласилась со мной хозяйка экофермы. — Чего зря время тратить? Говори, дружок, говори.

— Без обид, но тут дело приватное, — твердо произнес я, решив пропустить мимо ушей резанувшее меня слово «дружок». — Лично у меня от вас тайн почти нет, но конкретно эта не моя, она предназначена лишь для досточтимой Ильмеры.

— Резонно, — снова не стала спорить глава местных ворожей, несомненно, неспроста ставшая настолько покладистой, и сунула свой телефон мне руку. — Держи. Вы секретничайте, а я пойду разгон своим лентяйкам дам. Вон расселись, коровищи, жиры на бока нагоняют! Им чего бы ни делать, лишь бы ничего не делать.

— Думаю, будет правильнее, если мы побеседуем с моего телефона, — предложил я Ильмере, задумчиво смотревшей на меня. — Или вы сами меня наберите. Как удобнее.

— Скажи мне свой номер, — моментально согласилась она, — а аппарат Яры выкинь. Да куда подальше, чтобы до него ни слова из нашего разговора не донеслось.

Выкидывать телефон я не стал, положил на скамеечку, находившуюся неподалеку от того места, где мы беседовали, и, видимо, предназначенную для тех гостей экофермы, которым внутрь хода нет, а после отошел от нее в сторонку.

— Что сказала Беляна? — требовательно спросила Ильмера, перезвонив мне по видеосвязи же. — Слово в слово.

Я выполнил просьбу, опустив только ту подробность, что речь изначально шла о том, чтобы я сразу ей позвонил, и о том, что последние слова умирающей женщины стали платой за мою услугу. Но так ли это важно?

— Ты на самом деле не видел тех, кто это сделал? — уточнила собеседница.

— Нет. Но копье, которым вашу помощницу к стене пришпилили, было очень непростое, украшенное рунами. Какими именно — не скажу, потому что никогда таких раньше не видел.

— Кто тебя нанял, Чарушин? — помолчав, осведомилась Ильмера. — И не ври мне. Я знаю, что ты ищешь то же, что и я. Так кто твой заказчик?

— Это конфиденциальная информация, — сухо ответил я. — Она не относится к теме нашего разговора. Да, собственно, и говорить нам больше не о чем. Обещание, данное Беляне, я сдержал, других обязательств перед вами у меня нет.

— Разве?

— Абсолютно точно, — заверил я женщину, а после крикнул: — Яромила, тысячекратно извиняюсь, можно вас еще на секунду отвлечь?

— Погоди-ка…

Пока все шло почти так, как мне и было нужно, оставалось лишь нанести на почти завершенную картину пару финальных мазков.

— Вот мне делать больше нечего, как ваши тайны подслушивать, — сказала Яромила, после того, как увидела, что беседа ведется уже не по ее смартфону. — Ну да ладно. Все, посекретничали?

— Данное Беляне слово сдержано, — произнес я. — Думаю, у уважаемой Ильмеры нет причин предъявлять мне какие-то претензии.

— Иля, все так? — обратилась к давней заклятой подруге глава экофермы. — Этот славный паренек тебе еще что-то должен? Или же все вопросы между вами действительно закрыты, без взаимных претензий и вражды?

— Закрыты, — без особой охоты произнесла глава ворожей. — Пусть будет так. Но вот что я тебе скажу, Максим. Не вертись у меня под ногами и не лезь туда, куда не следует, тогда все у тебя в жизни сложится хорошо, по крайней мере в ближайшее время. Это не угроза, это, скорее, добрый совет. И даю я его тебе лишь потому, что ты ладишь с Ярой. Не хочу ее расстраивать.

— Он не станет, — пообещала Яромила. — Ты же не станешь, Максим?

— У меня такого в планах нет, — подтвердил я. — В мире много дорог, думаю, каждый из нас может выбрать ту, на которой ему не придется обгонять другого.

— Вот сразу видно мальчика с академическим образованием, — одобрительно потрепала меня по плечу верховная мать. — Надо будет тебя как-нибудь зазвать к себе в гости на вечерний чаек. Надо!

— Главное, чтобы у него слова не расходились с делом, — произнесла Ильмера. — Яра, была рада повидаться.

На этом наша с ней беседа и закончилась.

— Я свое слово сдержала, — глянув на темный экран, уведомила меня Яромила. — Дело за тобой.

— Вы отличный переговорщик, — с искренним уважением сказал ей я, убирая телефон в карман. — Всегда приятно смотреть на работу истинного мастера!

— Поживи с мое, еще не тому научишься. — Ворожея подошла к лавочке и взяла с нее свой смартфон. — И еще вот что — ты особо словам Ильмеры не верь. Она очень не любит, когда что-то случается не по ее воле.

— Этого никто не любит, — хмыкнул я. — Так что даже не удивлен.

— Но почти все, если сразу отомстить не удалось, со временем про это забывают. Она — нет. И через век вспомнит, лишь бы возможность свести счеты подвернулась. Специально ее, конечно, искать не станет, за это поручусь, но если случай возникнет, она им воспользуется. Так что мой тебе совет — не имей с ней никаких дел. Никогда. И с подручными ее тоже.

Как бы мне с теми подручными на Урале не схлестнуться. Уверен, они туда тоже вот-вот отправятся. А может, и уже там.

Вывод — если дело с ними дойдет до выяснения отношений, никакие переговоры и компромиссы с присными Ильмеры невозможны. Тут в ход придется пускать другие аргументы.

— Спасибо за совет, — я приложил руку к сердцу и чуть склонился, — и за помощь в целом.

— Пожалуйста. — Ворожея глянула на небо. — Однако за разговорами и вправду вечереть начало. Давай-ка, мил дружок, отправляйся в город. А с тобой вон одна из моих девиц прокатится, Дарой ее зовут. Значит, предупреждаю сразу — намеки какие строить ей даже не думай. Не про тебя она, ясно?

— Ясно, — кивнул я. — Никаких намеков. Но кофе-то угостить можно, если что? Чисто по-дружески?

Дара оказалась девушкой во всех отношениях приятной, да еще и на собственном транспорте, что меня немало порадовало. Просто в противном случае ее пришлось бы знакомить с моей нежданной пассажиркой, что, несомненно, вызовет не очень приятные ощущения у обеих. Ворожеи вслед за берегинями очень недолюбливают нежить, а Марго сейчас просто-напросто находится в изрядно растрепанных чувствах, потому в принципе видеть никого не хочет. Скорее всего, даже меня.

Но нет, Дара оказалась владелицей винтажного «Фольксвагена-жука» синенького цвета, причем вела его весьма умело, не сказать — залихватски. Да и от кофе на одной из заправок, куда я завернул где-то через полчаса пути, не отказалась.

Вот только поболтать нам не удалось, поскольку мне снова позвонил Ровнин. В третий раз скидывать его вызов я счел не слишком разумным, потому пришлось отвечать.

— Макс, ты от меня прячешься, что ли? — недовольно осведомился у меня начальник отдела. — Или так занят, что минутку на общение с хорошим знакомцем выделить не можешь?

— Не поверите, Олег Георгиевич, так и есть, — рассмеялся я. — Кручусь сегодня как белка в колесе. Что случилось?

— Убийство случилось. И ты в качестве свидетеля.

— Хорошо, что свидетеля, — заметил я, — а то ваш Михеев меня чуть ли в душегубы записал.

— Это тебе показалось, — заверил меня Ровнин. — Паша вымотанный был, вот его немного и переклинило. Ты только свидетель.

— Что радует. Подозреваемым быть куда хуже.

— Пока особо не ликуй. Если не забыл, прибили ворожей, а их подруги — дамы со своей точкой зрения на происходящее, частенько не совпадающей с официальной. Так что как бы не пришлось с ними объясняться. Нет, я, конечно, чем смогу, тебе помогу, но сразу скажу — просто не будет. Тут, возможно, придется задействовать административный ресурс, еще кое-какие кнопки нажать… Но, полагаю, что-то да придумается.

Ага. И я опять попаду в долги перед отделом, которые после придется возвращать сторицей и очень долго.

Вот правильно мне в свое время сказал Мирослав: «Не жалей в нужный момент отдать малое, чтобы после не расстаться с большим. Дешевле выйдет». Венец жалко, но сколько я с него пользы уже поимел.

— Да что вы будете время тратить? Я как-нибудь сам справлюсь, — сообщил собеседнику я, — своими силами. А вот если не получится, тогда уж…

— Даже как-то обидно такое слышать, — задушевно произнес Ровнин. — Мы вроде не чужие люди, не раз друг другу помогали. Впрочем, хозяин — барин.

— Не обижайтесь, — попросил его я. — И — спасибо. На самом деле приятно, что есть те, кто всегда придет тебе на помощь.

— Очень своевременное слово — «придет». — Тон Ровнина неуловимо изменился. — Ты вот что — загляни-ка завтра к нам в отдел часиков в одиннадцать. Надо кое о чем поговорить.

Вроде и просьба, а вот фиг в ее выполнении откажешь. Придется идти. Но в качестве компенсации прямо сейчас можно кое-что с начальника отдела срубить. Марго мне, конечно, подружка, но это не означает, что я во всем доверяю.

— Олег Георгиевич, а правду говорят, что вчера в Кузьминках вурдалаки друг другу глотки рвали? Или врут?