Глава 4 . Принадлежность
Коррупционер — человек, подчас, просто бесценный.
Чтобы смазать даже законно идущий процесс (а чиновники Кустового обожали брать взятки за то, что и так должны делать по закону) и быстро получить результат, коррупционер был той самой маслёнкой.
Надо ещё понимать, что дача взяток — штука сложная. Мало какой чиновник, который не горит желанием отправиться на каторгу, выходит на улицу с табличкой «беру на лапу, тарифы ниже в форме таблицы».
Кстати, тарифы и прайсы реально существовали.
Но чиновник не брал денег у незнакомого человека, он был как породистая собака, которая не ест с чужих рук.
Для этого в моём случае и нужен был Хорьков, которого я отловил в его собственном ведомстве за борьбой с текущим краном самого большого самовара. Важнейшая и ответственейшая в работе вещь.
— А можно Вас отвлечь?
Он суетливо повернулся на голос, моментально узнал меня, за долю секунды сменил на лице целую гамму эмоций и залебезил:
— Ваше сиятельство, какая честь для нас! Прошу-прошу!
— Простите, что дёргаю, но мне тут нужна кое-какая помощь по двум ведомствам.
— Конечно, когда владетелю нужна помощь, он всегда может обратиться к скромному чиновнику.
— Макар Андреевич, давайте оттолкнёмся от того, что получение мной статуса не означает, что я теперь могу прийти и щёлкнуть пальцами, мол, я теперь владетель и помогать финансово своему другу, то есть Вам, не должен. И Вы якобы должны бегать, помогать по моим делам бесплатно, просто потому, что я пересел в передний вагон поезда власти. Нет, я как вручал Вам скромные пожертвования, так и буду, иначе у Вас энтузиазм пропадёт, потому что дети станут голодать.
Хорьков после такого уточнения статусов немедленно просиял.
— Два ведомства, земельщики и регистрационьщики, это вообще Ваши, тормозят с выдачей документов по запросу нотариуса по моему наследству.
— То есть, фактически вредят владетелю! Да я им сейчас же головы намылю и всё к вечеру будет на столе у нотариуса!
— По сто рубчиков за запрос устроит Вас, Макар Андреевич? Я Вам обещаю, что стану Вас, как «своего» человека, двигать по карьерной лестнице, пользуясь своим статусом, в знак безмерной благодарности за всё, что Вы для меня делаете.
— Ой, не стоит, мы мне льстите. Да, двести рублей будет в самый раз.
Уважительно кивнув, я вручил ему финансирование и копии двух запросов от нотариуса.
Поскольку я бродил в центре, то после посещения государственной службы оказался возле своего офиса.
Глядя на него из-за угла, мне пришла в голову мысль, что этот славный офис я в ближайшее время, наверное, оставлю. Брошу, сбегу оттуда.
Во-первых, там было моё семейство, причём в усиленном составе. Если подумать, то я их давно не видел, но причина точно не в этом.
Есть такое понятие в борьбе с алкоголизмом, наркоманией или иным «измом», называется — интервенция.
Это когда на тебя накидываются все родственники с друзьями и на разные лады говорят, что у тебя проблемы, зависимость, болезнь. И что твоя невинная игра в танчики, из-за которой ты развёлся с женой, уволился с работы, перестал платить коммуналку, а машину продал, чтобы купить «голду» и новый танк — это уже за пределами нормы. И как вывод, что «лечиться нужно».
В моём случае родственникам от меня что-то нужно. Ну, такие смутные сомнения меня терзают.
Во-вторых, там тёрлись какие-то совершенно посторонние типы. Кроме всего прочего, там находился вполне понятный и известный мне Тайлер.
Детектив сидел на лавочке в отдалении и тем не менее, оказался самым глазастым, заметил меня, выглядывающего из-за угла, степенно встал с удручённой физиономией, буднично потянулся и побрёл в моём направлении так, чтобы не привлекать внимание к караулящей меня толпе.
…
— Босс, мои поздравления!
Я пожал ему руку.
— Давай-ка сбежим отсюда, у меня есть наёмный экипаж, неприметный такой, чужой. Не знаешь, кто там меня поджидает?
— Гиены, — веско и лаконично выдал он.
— Хорошо, когда дома ждут и плохо, когда поджидают. А чего им надо?
— Предлагают услуги финансистов, бухгалтеров, охраны. Хотят впарить себя. И дюжина семейств хотят посвататься.
— Вот так запросто? Типа, как в старину? Я там ни одной невесты не вижу.
— А зачем? Они предложат поддержку клана, власть и деньги. Невеста идёт как часть политического союза, в довесок. Ну, фотка есть, покажут. Само собой спешить, с принятием такого предложения не стоит, надо взвесить.
— Срань… Предка-Покровителя. Погнали в особняк мой.
— Твой? В Харьков?
— Пока нет, пока только в Посольский переулок.
— Не слышал о таком.
— Его так не называют, но назовут, когда я там посольство запилю.
* * *
Дом семейства Филиновых был всё так же пуст и тих. Да, Танлу-Же всё-таки прислал уборщиков и они очистили дорожки и откровенную грязь, но в целом это был всё тот же пустой дом, где пахло плесенью, сыростью и прелой листвой, некоторое количество которой залетало все эти годы и гнило по углам комнат.
Мышами и крысами дом, кстати, не пах, тут я доверчивого турка самую малость обманул.
Мы были в громадном холле, откуда китайские товарищи отковыряли и убрали восточные ковры, которые в условиях влажности поголовно пошли плесенью, но в целом тут было просторно и прилично.
— Это вот твоё родовое гнездовище? Место гнездования… Не знаю, как сказать, — ошеломлённо пробормотал деликатный Тайлер.
— Никак не надо. Иногда лучше никак не говорить. Да, это вроде как наш семейный дом. Ну, был им больше ста лет назад. Но ты знаешь, Тай, я не особо был близок с семьёй, с родственниками.
Тайлер потрогал шикарное кресло в турецком стиле, потом осторожно в него уселся.
— Расскажешь в двух словах, что там за ситуация в деревне, что там спецслужбы? — предложил я ему.
— Ну, сероглазые братья исчезли, как их и не было.
Мне пришлось повторить его манёвр, чтобы оказаться на его же уровне и сесть в сыроватое кресло, которое возмущённо заскрипело.
— А боевики Вьюрковского, не знаешь, что с ними?
— Никуда не делись, где были, там и есть. Наверное, им просто некуда податься.
— Вот здорово.
— Может, оно было бы и пофигу, поговорил бы с ними, установил правила игры?
— Хозяин договаривается со слугами?
— Бывает и такое. Но в твоём случае не бывает. Дело в том, что поляки освободили Хомяковых.
— И куда эти черти сквозанули?
— Ну смотри, особняк заперт, то есть буквально, спецура его закрыла и отдала служанке ключ. Однако, согласно показаниям надёжных источников в селе…
— Собутыльники?
— Надёжные источники! — твёрдо отмёл всякие инсинуации Тайлер. — Так вот, источники говорят, что Хомяковы там были, в районе особняка, но пока что ушли оттуда, но земли не покинули, да и в целом, энтузиазм у них, конечно, упал, но полностью не пропал.
— Зашибись, картоха с салом! Значит, ты говоришь, что «хомяки» пошли к боевикам и наши две проблемы слиплись в один дружный ком говна? Наверное, у них были более ранние договорённости, Хомяковы же давно присматривались к имуществу Вьюрковского, могли они ранее навести мосты?
Тайлер сперва одобрительно посмотрел на меня, а потом как-то настороженно поверх.
— Знаешь, босс, мне кажется, мне пора.
Я проследил его взгляд и обернулся посмотреть, кто там такой приходит без стука и приглашения. Пока оборачивался, в руке уже был кольт. Несмотря на суматоху последних дней оружие, из которого, кстати, был непосредственно застрелен мой враг, я сразу же по возвращении тщательно смазал и зарядил.
Тайлер мои приготовления заметил, но лишь криво усмехнулся и похлопал по плечу, уходя.
На входе в дом, а также частично уже и в нём стояли и перетаптывались мои родственники, возглавляемые отцом и раздражающе самодовольным дядей.
Позволив Тайлеру уйти, они дружно ввалились в громадный холл, заполнив его полностью.
— Сын! Ты отвратительно себя вёл! Ты скрыл от нас фамильный дом! Всё это время действуя за нашей спиной, ты втихаря занимался его приобретением.
— Хера себе, скрывал. Это вы от меня скрывали! Почему не рассказывали про бывшую семейную резиденцию?
— Читать семейные хроники надо было внимательнее, а не фривольную литературу с картинками.
— И тем не менее, вы как-то забыли упомянуть, что Кустовой — наша вотчина.
— Раз пятьдесят повторили. И давно ты занят его покупкой?
— Это потребовало усилий.
— Значит, ты не отрицаешь?
— Я не отрицаю, что по моим наблюдениям, когда вы явились в Кустовой, то вам было плевать на старый дом, а теперь, когда я начал его приобретение…
— Не трать силы. Я пользуюсь своим правом pater familias, в том числе единовластного обращения. И по этому праву осуществляю в присутствии свидетелей mancipatio, то есть обращаю в собственность себя и семьи этот дом.
— Хрен там плавал, номинальный собственник — покойный турок. Non est dominus qui eam disponere possit. У меня нельзя отнять того, чему я ещё не собственник.
— Ничего себе, а ты подготовился и выучил экзамен хотя бы на тройку. Но свои претензии я заявляю уже сейчас и дождусь, когда ты станешь собственником. То же самое касается твоего домена, то есть земли.
— И снова мимо, имперские правила тут не работают.
— А что же работает? — саркастически спросил уверенный в себе дядя.
— Феодальные правила, ленное право, слышал о таком?
— Как ты со старшим разговариваешь⁈
— Как владетельный граф с захудалым бароном, вот как.
— Значит, слухи не врут? Но этот дом к Вьюрковскому не имеет отношения и мы в любом случае забираем его себе.
— Нихрена подобного, я объявляю его экстерриториальным. То есть формально, вы сейчас на территории каганата и местный суд ваши претензии не примет к рассмотрению.
— Это мы ещё посмотрим! — взорвался обманутый в надеждах дядя.
— А как же. Спешу и падаю посмотреть, как кинутый вами Лещёв проигнорирует экстерриториальность и вынесет решение против одного из глав республики.
— Коррупционер! Жулик! Взяточник, хапуга, мздоимец, вор! — припадочно заистерил дядя.
— Меня это утомляет. ФИЛИН! — заорал я, обращаясь к пустому пространству холла, но будучи твёрдо уверенным, что уж в родовом доме он меня услышит.
Шум крыльев, мягкий и плавный, тем не менее полностью заполонил всё помещение.
…
Такого массового перехода на персональную Изнанку я себе и представить не мог.
Предок, не знаю, насколько ему это было легко или не легко, перенёс всех, всё семейство.
Мы стояли в том же угрюмом сумеречном лесу, между бесшумных громадных сосен, сверху над нами нависал Филин и блистал глазами.
Судя по смущённым лицам членов семейства, они тут были впервые, что доставило мне некоторое злорадное удовольствие.
— Что заставило вас прийти ко мне? — пророкотал усиленный магией голос птицы.
Предвидя этот вопрос, я смолчал, не стал голосить и уже через мгновение раздался гомон голосов Филиновых и нестройные обвинения.
Надо сказать, Предок даже не шелохнулся и никак на эти сопли-вопли не отреагировал.
Когда они чуть поутихли, что произошло, вероятно, потому что им требовалось отдышаться, подал голос я:
— Заявляю о разделе клана, в том числе, в связи с выполнением задания по Вьюрку и наследованию графского статуса.
— Мда, — удовлетворённо расширил глаза Филин, — у тебя получилось!
— Последний? — спросил я, злорадно спрашивая так, чтобы контекст был моей семье не понятен.
— Последний, единственный. Мерзкий Вьюрок оторвался, лишился связи с миром Лица. Через сотню лет он восстановится и сможет выбрать новый род, но до этого он будет страдать за свою заносчивость и грубость.
Филиновы растерянно притихли.
— Подопечные мои! — Филин развёл крылья. — Ваши взаимные претензии мне понятны и… Я их не поддерживаю, потому что… Плевать я хотел на ваши юридические термины и отрасли права. Вы перестали охотиться, перестали ходить на Изнанку и убивать зверей, добывая кровью и потом добычу. Чего стоит такой ущербный клан?
— Уважаемый Предок! — откашлявшись, обратился к нему отец. — Ты позволишь это разделение? Но последствия… они самые разрушительные.
— Мне плевать. Чего стоили мои предостережения, данные лет сто назад? Ну да, патриарх был не ты. Но вы выбрали путь безопасности и трусости, придерживаетесь своих уютных пропуканных кресел в душных кабинетах. Мне нет дел до… Хотя нет. Новый патриарх!
— Я.
— Объявляю тебя таковым. Старый патриарх!
— Что? — выдавил из себя отец.
— Сколько вы остались должны в своей Москве?
— Ещё триста тысяч, а что?
— А что? — передразнил его Филин. — Сами ничего не умеете, мыши кабинетные. Аркадий, ты обязан погасить этот долг.
— Произведу необходимые действия.
— Как ты юридически округло ответил! — птицы вряд ли умеют плеваться, но тут Предку явно было недалеко от этого. — Ещё одно моё требование. Один из Филиновых должен остаться в Кустовом, чтобы восстановить свою природу, причём Аркадий не в счёт.
— Ещё бы, — сверкнул глазами отец. — Как патриарх Филиновых я официально заявляю, что лишаю его права быть Филиновым. Теперь у него нет фамилии.
— Задолбали вы официально о чём-то объявлять. Тут вам не трибуна, мать вашу. Не наглейте. Фамилии — ваша проблема, ваша традиция, мне всё равно. Идите и не позорьте мои старые перья.
Нас выкинуло обратно в холл куда беспардоннее, чем изъяло. Я, например, упал с кресла, но моего конфуза никто не заметил потому, что Филиновых тоже всех раскидало, видимо птица так показывает своё неудовольствие.
Ну, по крайней мере, он согласился на выделение меня в собственный род. Так сказать, в одно лицо. Кстати, это решает коллизию, как один член рода может иметь титул выше, чем остальные.
Недавно я был барон Филинов, сейчас граф… Кто я теперь!
— Граждане Филиновы! — встал, наконец, я.
— Подданные, неуч! — тут же некстати возмутился мой дядя.
— Да пофиг. Прошу вас покинуть территорию моего особняка.
— А он ещё не твой, сам же сказал, — нагло ткнул в моём направлении один из братьев.
— Тогда территорию посольства. Так уж вышло, что я министр иностранных дел с правом ношения оружия. Специфика страны, — я достал кольт и упёр его в кресло.
Мне пришлось убрать оружие, когда на меня сердито посмотрела мать, но моего настроя выпроводить их это не поменяло и они были вынуждены уйти.
Выдержать прессинг превосходящего социума сложно, мне помогали только стены и тот факт, что они и сами обескуражены встречей с Предком.
Я проводил их до ворот. Отец явно колебался, чтобы что-то мне сказать.
— Дело по «Грюнк» в силе и договорённости в силе. И я увеличиваю долю вознаграждения семьи до ста процентов.
— Ты делаешь это только, чтобы у нас появились деньги на погашение долга, а наличности ты нам не давал! — возмутился на мою очередную щедрость брат.
— Рад, что у меня такие прозорливые родственники, — съязвил я. — Подготовьте корректирующие документы и передайте их моему помощнику.
Не дав им что-то выкрикнуть в ответ, с грохотом захлопнул и запер ворота, после чего пошёл в дом. Несмотря на то, что было ещё не поздно, мне нужен был отдых и придаться ему я собирался в том старом доме и одной уютной пещере. Ну и ножу своему артефактному кое-что обещал.
