Интерлюдия 3
«Желаете открыть постоянный доступ и снять охрану периметра?»
— Да.
«Доступ предоставлен, охрана снята. Добро пожаловать в Ваше владение, спасибо, что пользуетесь системой безопасности Сумеречный цербер».
Силовое поле вокруг особняка, невидимое и не создающее проблем, кроме невозможности попасть (мелочь какая), исчезло.
Мы купили в отряд ещё две служебные машины, на одной из которых я и приехал. Привёз меня единорог с позывным Фальцет, но деликатно из машины не вылез, хотя головой в поисках чужаков — бдительно крутил.
Постояв несколько секунд, я двинулся на некоторое время назад недоступную территорию. Замок был не заперт, так что карабкаться на забор мне не пришлось, прошёл через калитку по дорожке.
Следы проникновения секретной службы исчезли, везде был порядок.
В доме, в зале, в котором я когда-то мило беседовал со своим родственником и будущим наследодателем, скромно сидя на одном из гостевых кресел, дремала немолодая тётка.
Морщины на её лице разгладились, руки беззащитно сложены на книжке с какой-то взволнованной девицей на обложке.
Однако, стоило мне сделать ещё шаг как она всхрапнула и вскочила.
— Ой! Ой! А Вы, наверное, новый барин? Ну, чего я спрашиваю, я же знаю, что система безопасности никого другого не пропустит. А меня Ефросинья зовут.
— Здравствуйте, Ефросинья. А по батюшке?
— Павловна.
— А я Аркадий Ефимович. Ну, показывайте мне, где тут что? И где остальной персонал?
— Их те серьёзные люди увезли, вернее, водителя отпустили потом, но он сам сбежал, машину старую забрал, ему Амвросий Дмитриевич когда-то её придарил. Будете его искать, мстить за то, что ушёл со службы без разрешения?
— Да пёс с ним, Ефросинья Павловна. Сбежал и сбежал. Насильно мил не будешь.
— А знаете, Аркадий Ефимович, я решила, что если новый хозяин окажется молодым и красивым…
— Вы мне льстите.
— Ну… Вы же такой. Так вот, загадала попроситься в отпуск. Я же пять лет не была в отпуске. Амвросий Дмитриевич не пускал, ведь замены мне нет. А ведь когда-то в доме было девятнадцать слуг.
— В отпуск, значит.
— Я сестры давно не видела. Много-много лет.
— А она у вас в Кустовом живёт?
— В Адлере.
— Знаете, а Адлер — это хорошо, это прямо уважаю. И когда Вы хотите ехать?
— Как отпустите. Пять лет ждала…
— А Вы вернётесь?
— А Вы будете ждать? — ответила вопросом на вопрос служанка.
— Знаете, Ефросинья Павловна, других дам бы не стал ждать, а Вас буду ждать. Я понимаю, что Ваш род служил Вьюрковским какое-то количество столетий. И всё же, подумайте. Без Вас этот дом опустеет.
— А Вы кого помоложе не наймёте, пока я буду?.. Я могу годик до отпуска подождать.
— Море не будет ждать! Отдохните там и за меня. Никого я не найму, Вам никакой замены быть не может. Отдохните прям так, чтобы из ушей лезло. А потом будем налаживать жизнь в доме. Я обещаю, что ничего тут без Вас не сломаю, потому как меня в командировку отправляют.
— Кто же Вас отправит?
— Государь, — простецки ответил я.
Она ойкнула.
— Скажете тоже.
— Короче, собирайте вещи и езжайте. И вот ещё что, держите…
Я вручил ей пятьсот рублей наличными.
— Я не возьму, так не положено.
— Это разовая премия и это прямой приказ. Привезёте мне вина пару бутылок и ракушек. Новые ощущения привезите, миллион историй про море. Нам с Вами надо дому новый дух вдохнуть. А пока поезжайте.
— Прямо сейчас? — удивлённо моргнула она.
— Ну, собирайте вещи, там машина у входа, я попрошу Вас отвезти и купить билет, используя служебное положение. Потому что… Надо иногда и отдыхать, как следует, а то можно и помереть, не дожив до отпуска.
…
Машина уехала, служанка покинула дом, ухитрившись перед отъездом разогреть мне ужин.
Подозреваю, что она каждый день готовила свежее, а сама подъедала вчерашнее.
Кушать не хотелось, я прошёлся по опустевшему молчаливому дому и плюхнулся в кожаное кресло.
Остаться одному в доме, ощущение необычное.
Внезапно в дверь еле слышно постучали.
Я непроизвольно матюгнулся, дёрнулся, проверил на месте ли кольт и второй пистолет.
— Ну, войдите, что ли, кто бы это ни был.
Дверь открылась, вошёл невысокий человечек, который плавно прошёлся по прихожей и без спроса плюхнулся в кресло возле моего, так что на него стал падать свет от окна.
— А у Вас зелёная кожа? — удивился я.
— А Вы внимательный и умный, наверное, в школе одни пятёрки получали, — слегка скрипучим ехидным голосом ответил он.
— Вы….
— Гоблин, неужели трудно догадаться? — буркнул он. — Нальёте виски?
Я тряхнул головой, встал, открыл шкаф-бар, достал стакан и налил ему виски.
— А себе?
— Не уверен, что мне стоит. А что собственно… С чем пожаловали? Кстати, как Вас величать?
— Зовите меня Джон. А пожаловал я, чтобы сказать, что Вы, Аркадий Ефимович, являетесь держателем контракта, как наследник покойного Амвросия Дмитриевича, Амбера. И хотя он погиб, как мне известно, в результате противостояния с Вами, то есть, грубо говоря, это Вы его и убили. Не важно, кто держал оружие в руке, тем более что это было Ваше…
Он показал пальцем с длинным сужающимся ногтем на мой кольт, который не должен был быть ему виден под пиджаком.
— Да, можно сказать у нас было лёгкое недопонимание.
— Но сути дела это не меняет. И я пришёл услышать подтверждение действительности нашей договорённости. Что Вы платите, я произвожу поставку.
— А что Вы поставляете, Джон?
— Согласно условиям контакта, Вьюрковский Аркадий Ефимович получает…
— Я не Вьюрковский.
— Но Вы наследник? — слегка смущённо переспросил он и сделал небольшой глоток виски.
— Да, но не из рода. Это имеет значение?
— Не имеет. Другая фамилия, но наследник, правопреемник, это важнее. Какую фамилию вписать в контракт?
— Наверное…
— Наверное? Вы не знаете свою фамилию, голубчик⁈
— Тут всё сложно. Пишите, как Бугуйхан. Это один на одном из многочисленных языков Степи «филин-правитель».
— Через тире?
— Одним словом. Так что там за предмет поставки, сделки? Это я молчу по лёгкое удивление, что впервые встречаю гоблина.
— Ой ли, Павел Олегович? — усмехнулся гоблин, назвав меня по тому имени, в котором я жил когда-то миллион лет назад в прежнем мире. — Чем Вас тут можно удивить, после Вашего-то мира?
— Так это Вы, значит… СВД и прочее.
— Это мелочи, Павел.
— Не называйте меня так, я Аркадий Ефимович, мне ещё к новой фамилии привыкать. А Павел Олегович умер.
— Как скажете, — согласился гоблин и протянул стакан для новой порции дармового виски.
Такого собеседника стоит поить и кормить, когда ещё с гоблином поговорю.
— Вернёмся к предмету поставки с уникальной стоимостью…
