Глава 24
Срок или медаль
— Верительная грамота означает, всего лишь, что я посол, — скромно улыбнулся я.
— Куда ты посол? Что за детское сюсюканье⁈ Или это пряный, или слабосолёный?
— Просто посол. Посол каганата Южный Алы Тау в Кустовом. Дипломат, — я развёл руками, как Мэттью Макконахи.
— Ну, давай что ли, грамоту свою, — задумчиво выдавила из себя Гадюкина, — грамотный ты наш. А мне надо подумать, с коллегами посоветоваться.
Я передал ей верительный документ, он хранился во внушительном конверте с надписью «Почтовая служба Южного Алы Тау». Конверт был не запечатан и использовался в качестве «файла», упаковки для документа, потому что как таковых «файлов» в этом мире, насколько я знаю, нет.
Можно было бы, кстати, наладить производство… Хотя, слишком очевидно, думаю, что так любящих прогресс попаданцев и ловят.
Отсюда мне надо в одну очень общественную организацию.
…
Неприметное нежилое здание, полное газетчиков, в том числе «Кустовские известия», местной жёлтой прессы, мутный массажный салон, компании по торговле сельхозтехникой, офис торгового дома литейного производства, юристы (само собой), все как один, с не блестящим образом идущим бизнесом, иначе смогли бы позволить себе офис в более фешенебельном месте. Ну и, разумеется, тут же «Региональное общество исследования общественных явлений и межнациональных отношений».
На пороге курили два немного нервных дёрганых персонажа, по обрывкам фраз было понятно, что это газетчики.
— Не подскажете, а служащие из двести седьмого на месте?
— А кто их знает, они всегда тихие, даже не курят. Ладно, Пётр, мне пора.
Тот, кого назвали Петром, остался, у него ещё половина папиросы оставалась невыкуренной. Он скептически посмотрел на меня, как на потенциального собеседника во время неспешного курения.
Похоже, что эта процедура была в его работе самой главной и интересной, он не собирался её сворачивать из-за ухода второго.
— А Вы, простите, журналист? — спросил его после некоторых колебаний.
— Я не журналист, как Вы выразились, а периодический публицист-исследователь в жанре новостей и событий! Я главный редактор «Кустовских известий» Пётр Игнатьевич Драгилёв!
Наверное, этот факт на меня должен был бы произвести ошеломительное впечатление, но мне было всё равно. Кустовой тесный, тут всё время толкаешься локтями с кем-то.
— Адвокат Филинов, — я подал ему руку, он сначала откинул назад чёлку с проседью и затем подал свою.
Интересно, что эту дурацкую газетёнку читает Вьюрковский!
— Пётр Игнатьевич, а как бы мне сделать, чтобы про меня напечатали на первой странице?
— А у Вас есть новости? — явно чувствуя себя на вершине, насмешливо спросил главный редактор.
— Ага. Адвокат Филинов борется с незаконной судебной практикой фискальной службы. У меня завтра судебное, по которому я разрушаю налоговой соглашение. Выяснилось, что подпись в документе подделана.
— Ооочень интересно, — его тон в противоположность со словами был арктически холоден и барски презрителен. — Хотите, чтобы мы прорекламировали какого-то безвестного молодого адвоката?
— А ещё у меня в кармане есть двести рублей, которые могут стать Вашими, — совершенно невинно продолжил я.
— Гм. Если подумать, то завтра как раз выходит выпуск. Как Вы сказали, «блестящий адвокат Филинов, судебное против фискальной службы, подделка подписей»?
…
Я ворвался в кабинет «Регионального общества исследования общественных явлений и межнациональных отношений», пропахший сигаретным дымом, улыбающийся от собственной наглости и сверкая дежурной адвокатской улыбкой.
Кабинет бы увешан картами Кустового и Кустовской республики, какие-то графики, таблицы с цифрами и прочее, что подходило как работе секретной службы, так и мирной общественной организации, которая исследует мало кому интересные социальные и национальные процессы.
И Константин, и его боевик Дмитрий Чуй, были на месте, они как раз смотрели какую-то схему на столе, при моём появлении они синхронно повернулись.
Посреди кабинета на одном из пустующих столов стояла магическая колода. Если я правильно помню, как эта штука называется, она определяла магический потенциал и что-то такое, про магию.
— Ух ты! Привет всем. А зачем вам это?
— Мы её будем использовать для определения… — начал было простодушный Дмитрий, но Константин бросил на него колючий взгляд и тот замолк.
— А можно мне? Ну, попробовать?
Константин очень внимательно и долго посмотрел на меня, повернулся боком и нейтрально сказал:
— Ну конечно, можно, Аркадий Ефимович.
Уточнять, что на колоду надо положить ладонь, я не стал, это было самоочевидно, да и, согласно моей легенде, я уже должен был с такой штукой не раз сталкиваться.
Положил руку на массивную породистую деревяху, по сути — старинный артефакт. Внешне ничего не происходило, хотя на магическом уровне она вступила в стыкующий контакт с моим магическим полем, нагло присосавшись к нему.
Над колодой, прямо в воздухе загорелись цифры 2/2.
— Это вроде значит, что я докачался до своего потенциала.
Константин расслабленно выдохнул:
— А Вы удивлены, Аркадий?
— Ну да!
— Чем же? — с хорошо замаскированной подозрительностью спросил он.
— Ну как же? Вы же наверняка пробивали меня. И знаете, что сюда приехал с единицей.
— Да, Аркадий Филинов приехал сюда с планами по трудоустройству, проблемами с алкоголем, нулевой дисциплиной, непримечательными знаниями и, среди прочего, единицей магического уровня.
От меня не укрылось, что говорил он обо мне в третьем лице.
— Ну, всё так! — я расслабленно плюхнулся на один из потёртых стульев. Последние напряжённые дни, долговременные полёты, утомительные походы так повлияли на моё восприятие, что сейчас и колченогий стул кажется мне комфортным.
— Так как Вы объясните свои замечательные метаморфозы? — с еле различимым подозрением спросил Константин и так же уселся за свой стол. Дмитрий тем временем забрал схему и пересел за свой стол. Таким образом, все уселись.
— Предок.
— Предок?
— Ну да. Вы же не думаете, что такой юный разгильдяй, как я, пьющий и ленивый, сам бы…
— Я вот не знаю, что думать, просто проявляю любопытство.
Я незаметно усмехнулся одним уголком рта. Знаю, что за любопытство. Профессиональное. Да и очевидно, что досье на меня пришло. И то, что там написано, здорово не соответствовало тому, что имелось сейчас.
— Предок с меня не слазил. Заставил меня бросить пить. Я тут ещё бандитам задолжал…
— Не знал об этом, — с непроницаемым видом отреагировал Константин. — Но как говорят, нет пророка в отечестве своём.
— Классное выражение! Вы, Константин, для меня кладезь мудрости, хотел бы я тоже, как Вы учиться… Короче, Предок меня гонял, как новобранца в армии, пить заставил бросить, по опасным Изнанкам отправлял, а я ведь даже стрелять толком не умею. Не умел, если точнее, сейчас-то поневоле немного научился.
— Поневоле?
— Это слово вообще многое описывает. Филин меня даже угрожал убить, между нами говоря. Бухать нельзя, по девочкам нельзя, играть нельзя.
— Один раз Вы играли, — недоверчиво вздёрнул бровь агент секретной службы.
— Да, было дело, только он меня в этот момент полностью контролировал и это нужно было для дела, с одним упрямцем сделку заключал. Не очень-то выгодную, на мой взгляд, но Предку же не прикажешь!
— Так Вы с Предком стали дружны?
— Я бы не назвал это дружбой. Он меня использует и гоняет, как зайца по кустам.
— Ну, Вы не в накладе.
— У меня нет выбора. Кстати, о выборе. Я чего пришёл-то…
— Поведайте.
— Как человек, сотрудничающий с секретной службой, сообщаю об успешном начале операции «Везунчик».
— Не припомню про такую операцию, — озадаченно нахмурился он.
— Так вот! — не дал сбить с мысли себя и продолжил. — В каганате Южный Алы Тау введена конституция. Финансовая система на основе рубля, назначены министры. Я назначен послом в Кустовом.
— Конституция? Послом⁈
— Послом. А ещё я министр иностранных дел, то есть по сути, мегапосол, уполномочен представлять интересы каганата на международной арене.
— Это… — Константин прервался и глубоко задышал, явно пытаясь максимально успокоиться. — Зачем Вы это сделали? Что вообще происходит⁈
— Каганат цементирует государственность. Абсолютизированная конституционная монархия. Что интересно, эта монархия направлена на дружбу с Российской империей. Как посол, я хочу заключить с ней договор о свободе торговли, хочу нитку железной дороги, договор о военной помощи и сотрудничестве, в том числе с правом расположить на территории каганата военных наблюдателей.
— Что Вы наделали⁈ Нам такое никто не разрешал! Вы создали нового участника международного права. Раньше это были просто участки Степи… Что скажет Британия⁈ А Китай⁈ Министерство иностранных дел нас с дерьмом сожрёт, — он в совершенной панике схватился за голову.
Дмитрий с любопытством крутил головой. Он, как боевик, не понимал причин для тревоги своего босса. Как вояка, он не оценивал многоуровневости походя созданных мной проблем.
— У Вас сейчас в голове ураган мыслей.
— У меня большое желание Вас арестовать и передать в центральное управление!
— Вот тут мы подошли к самому главному. Первое, Вы не можете меня арестовать, у меня дипломатический иммунитет.
Константин так сильно кашлянул, что даже подпрыгнул на стуле.
— Второе. Вы пытаетесь осмыслить ситуацию в целом, и у Вас голова кипит.
— А Вы, Аркадий, я теперь совершенно не сомневаюсь, что Вы настоящий, истинный Аркадий! Хотя бы потому что Вы, как и в детстве, поступаете бездумно, шалите, но не понимаете последствий, просто выросли до грандиозного уровня своих безумных поступков! Вы не пытаетесь понять! Вы ввели в Большую игру дополнительную пешку, способную спровоцировать международный конфликт!
— Так вот, — хладнокровно проигнорировал я его выпад, — У Вас есть Ваш участок и Ваша работа. Вот я подготовил доклад агента.
Он уставился на листок бумаги, который я держал в руке с первой секунды. Листок слегка помялся, но своей огромной ценности не потерял.
— Тут написано, что инициатором всех изменений был каган Юба.
— Сильно сомневаюсь! — саркастически буркнул он.
— А зря. Интеллигентный человек. Просвещённый монарх. Два полновесных курса высшего образования…
— Он читает с большим трудом!
— Всё, что нужно, он прочёл. Но в конституции, выполненной на степном языке…
— Нет такого языка!
— Есть. Один человечек по моей просьбе для них на основе кириллицы разработал. Так вот, второй текст на русском. Каганат заведомо ориентирован на дружбу с империей, он даже считает русский язык вторым применяемым, в том числе для документооборота.
— А валюта?
— Видите, как Вы тонко ухватываете суть, Константин! Они не вводят свою валюту. Герб, флаг, атрибутика, гимн — свои. А в качестве валюты задействован российский рубль. В итоге, Вы на основании этого отчёта Филинова, должны сделать один из двух выводов.
— Ну-ну, поделитесь мне о моей работе!
— Либо агент Филинов под Вашим чутким руководством оседлал ситуацию и повернул все намерения кагана… простите, Великого кагана, в нужном нашей империи направлении и надо наградить Вас, Дмитрия и меня, которые, несомненно, всему этому в меру сил помогали…
— Либо?
— Либо я преступник, которого надо арестовать. И наказать, и это всё в нарушение иммунитета дипломата. И Вас тоже наказать. Вот такие у Вас варианты. Либо Вы гений тактики и просите представить меня к ордену. Либо Вы осёл, который не знает, что у него в огороде творится.
— Вы негодяй, Аркадий! Надеюсь, что говорю это в первый и последний раз. Вы поставили меня перед фактом. А сейчас нагло манипулируете мной.
— О да. Когда остынете, приходите ко мне завтра после судебных, где-то в обед. Я Вам детали расскажу нашей блестящей операции. Вы же понимаете, что молодец будет тот, кто первый доложит императору об этом факте и то, как он доложит.
— Вы считаете, что моё руководство не пошлёт расстрельную команду по наши души?
— У них будет ровно такой же выбор, как у Вас. Наказать или наградить. Никакого нейтрального варианта. И подчеркиваю, инициатива была от кагана, то есть мы не могли ничего не делать. Не могли игнорировать исторические тенденции. И приложите к докладу вот этот вариант конституции с дарственной подписью кагана.
— «Глубокоуважаемому Петру Алексеевичу, монарху от монарха»! Что⁈ Да нас повесят за дерзость!
— Или наградят. Там по тексту конституции, если внимательно почитать… в конце, не исключена интеграция каганата в состав империи, в отдалённом светлом будущем. Без всяких завоеваний и на условиях обоюдной выгоды. Вот что значит работа хорошего юриста. До завтра!
…
На лестнице я встретил задумчивого Цветлана.
— Здравствуйте, Аркадий Ефимович!
— И тебе не хворать Цветлан. Есть подвижки по покупке парочки домов на моей улице?
— Думаю, что двое согласятся. А так, в процессе я услышал много ругани на английском языке. Многократное склонение слова «фак».
— Ну, это нормально. Ты послушал моего совета и загнездился тут?
— Не знаю, что Вы имеете в виду этим птичьим словом, но я снял тут крошечный офис. Пока что хоромы мне не нужны.
— Чудно! У меня для тебя новый заказ. Покупка земельного участка с домом, чтобы была изолированная территория. Центр, как можно центрее, но можно в ужасном состоянии. И чтобы дёшево.
— Центр и дешёво — несовместимые понятия.
— А ты поищи.
— Меня теперь коллеги чураются. Говорят, что я подлец, раз взял большой гонорар за особняк Хокшилда и не поделился с ними.
— Пошли их кобыле в половую трещину! Это просто зависть.
— Да, но они давали мне информацию.
— Они тебе не нужны.
— Как это?
— Это заведомо устаревший подход, что вы брали информацию друг у друга. Обращайся к источнику. Ты знаешь, какой объект я ищу, спроси напрямую у собственников. Тебе помочь с определением, кто собственник?
— Нет, тут я сам, есть знакомая в регистрационной палате. Если понять, на какие объекты запросить, возьмёт недорого.
— Вот и ладно. Задача не сказать, чтобы срочная, за срочность переплатить я не смогу.
— А подо что Вам такой объект нужен?
— Считай, обособленное размещение одной организации.
— Коммерческой?
— Скорее международной, но очень уж прижимистой.
— Странное описание. Ну да ладно, с Вами часто бывает странно.
— Зато выгодно.
Это хорошо, что Цветлан тусуется поблизости от Константина, так для меня сокращается логистика.
…
От них я погнал на Чёрный рынок, где пообщался с Канцлером, заказал ещё конституций и бланков паспортов, штук сто.
— Мне хоть типографское оборудование покупай! — сокрушался он.
— Так Вы купите. Я думал, у Вас есть.
— Зачем мне, я же не занимаюсь массовым производством?
— Могу инвестировать в национальную Южноалтайскую типографию.
— Попробую пока обойтись. Надеюсь, это не срочно?
— Время есть. Надо уметь отделять срочное от важного.
После Канцера я направился к мадам Кукушкиной, которая только что приехала из своего европейского турне.
По условиям договорённости с Танлу-Же разговаривать с ней должен был именно я, да и это было вполне логично, я же с ней достаточно близко знаком.
…
Второй раз я покупал букет, вернее сразу два. Продавец цветов, немолодой грузный абхаз, посмотрел на меня скептически и сочувственно одновременно.
— Нэ прастила? — он помнил проданный накануне огромный букет и сделал свои выводы из моего повторного визита.
— Да это не девушке.
— Ну, канэшна! –проницательно усмехнулся он.
— Это партнёрам по работе.
— Да, да, я вэрю, канэшна вэрю, — не сдержавшись, хохотнул он.
— Ну, ладно, одна из них мне и правда нравится.
— А с астальными что? — разговор не помешал ему собирать поистине грандиозный букет из красных и белых роз, а второй из лилий и розовых роз с черной каймой.
Местные флористы не так сильно заморачивались с селекцией. Растения поливали водой, настоянной на макрах определённых видов. Цветы получались нужного цвета, были даже светящиеся (но Иона сказала, что такие цветы — мовето́н), стояли долго и вообще, магия — штука иной раз забавная и очень даже практически применимая.
— Ещё одна — её мать.
— Мама — это святое! — состряпав серьёзное лицо, понятливо кивнул абхаз.
— А ещё одна…
— Бывшая?
— Не то чтобы. От неё зависит моя работа по торговле.
— Цвэты как взятка? Уважаю! Но к нэй нада было вина приложить.
— Учту. А у Вас доставка цветов есть?
— Это как?
— Вы сказали про маму… Хочу своей матери послать цветов букет.
— Вай-вай, сейчас плэмянника разбужу, он пасидит в лавке, я сам атвезу, мама — это святое!
— Я всё оплачу.
— Да, аплатить — эта тожэ святое, — пожилой, но ещё вполне цветущий флорист широко улыбнулся.
…
Перекатывая в голове фразу продавца цветов о том, что оплата — важная часть нашей жизни, я постучался в кабинет мадам Кукушкиной.
— Войдите.
— Полина Этьеновна! — я учтиво поклонился.
— Ой! Аркадий, это так неожиданно. И так приятно. Всегда дари девушкам цветы, даже если они от ложной скромности говорят тебе, что они их не любят. Не слушай и дари, вот тебе совет от взрослой женщины.
— Не вижу тут взрослой женщины, только одна очаровательная девушка!
— Ой, льстец! Ну, рассказывай, как ты тут, пока меня не было?
— Да ничего особенного не произошло, — немного натянуто улыбнулся я, прикидывая, что пока её не было, меня несколько раз пытались убить, я суматошным зайцем бегал по Изнанкам, участвовал в операции спецслужб, которую сам же и спровоцировал, бесстрашно летал на самолёте, который до этого украл, создал конституционную монархию и стал её полномочным послом. — Куда интереснее, что я собираюсь сделать.
— Ну говори, если пришёл с этим, значит, вопрос интересный, — она с видимым удовольствием понюхала цветы и пошла ставить их в вазу, причём в отличие от менее опытной Гадюкиной, ваза подходящего калибра у неё была.
— Помните ресторан большой в том районе, где сейчас биржу макров учредили?
— Такой… «Тысяча лет до нашей эры» он назывался, кажется?
— Нет, вроде не так.
— Его ещё ирландцы сожгли. Какие-то долги, разборки, верно?
— Да он, только назывался иначе. Впрочем, не важно. Главное, представляете себе место?
— Вполне.
— Я его купил. Землю и права на участок. Участок, к слову сказать, огромный.
— Так, допустим. Ты решил заделаться ресторатором? Аркадий, врать не буду, это очень специфический и нервный вид бизнеса.
— Думаете, адвокатская деятельность не нервная? — у меня зачесалась грудь под бронежилетом, в месте, где ребра были сломаны попаданием тяжёлой револьверной пули. — Но отвечая на прямо поставленный вопрос, нет, не решил.
— Тогда что?
— Я открою там БЦ.
— Что такое БЦ? Без цен? Белый цемент? Балластная цистерна? Бытовая центрифуга?
— Бизнес-центр. Давайте объясню толком и с начала.
— Давай.
— Кротовский открыл там биржу макров.
— Знаю, даже зарегистрировала там участника, пока что на всякий случай, без конкретной цели, но он есть. И?
— Мне тут недавно путём незначительной взятки удалось узнать, что если журналистам дать безвозмездно небольшую сумму, они внезапно в качестве сенсации публикуют всё, за что заплатят.
— Ну, у них маленькая зарплата, крутятся как могут, торгуют, чем им дала судьба.
— Поскольку моя сделка уже прошла, и никто не понимает последствий, я, через семейные связи озадачил людей… словом, за две тысячи рублей в нескольких передовых имперских изданиях выйдут статьи… Не на передовице, но так, чтобы вызывать вторичный резонанс и разговоры в деловой среде.
— Так. О чём?
— О бирже макров в Кустовом. Потом то же самое я собираюсь сделать в Китае и Афганистане, но чуть позже.
— В Афганистане есть газета? — скептичная Кукушкина даже в своих самых смелых предположениях не стала использовать множественное число.
— Да и не одна. Например, «Анис», Абдуллы Хамеда Татара.
— Татарина, что ли?
— Именно его. Татары — широко представленный по всей планете и талантливый народ. Я больше скажу за татар, Полина Этьеновна, даже есть выражение, которое я разделяю, «нам татарам, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило».
— То краси кэ та пэдья ленэ тин алитья.
— Ого! Итальянский?
— Греческий. Рассказывай дальше. Допустим, твоя биржа станет знаменитой.
— Уже становится.
— И причём тут тот участок?
— Мы всем извозчикам в городе будем платить семьдесят пять копеек в ситуации, когда приезжает чужак в город и просит довезти его до биржи, а он везёт рядом, в мой БЦ, он будет называться «Брокер».
— Допустим.
— Так все игроки, которые прибудут в город, попадут в мой БЦ, где им вежливо объяснят, что извозчик, к сожалению, ошибся, но не очень сильно, биржа напротив, а Вы тут можете снять номер, снять офис, покушать и отдохнуть.
— Ну, допустим, это всё-таки ресторан? — пока ещё мягко, но всё же обвинительно заключила она.
— БЦ. Суть его в том, что на первом этаже фуд-корт, место, где можно покушать и посидеть.
— Ресторан? Только в английском стиле.
— Здание вообще стилизовано под английский утилитарный стиль. Так же на первом и втором этаже офисы. Брокерам и трейдерам понадобится офис, да поближе к бирже. Вот и он.
Она кивнула, соглашаясь с тем, что гостям из Москвы и Петербурга будет несподручно рыскать по городу в поисках места под офис, либо же работать из гостиничных номеров.
— На второй и третьем этаже собственно номера.
— Живут, кушают и работают у тебя. Пьют, небось?
— А как иначе? Будет хороший и, в то же время, простой бар. И тут мы подходим к тому, что у БЦ есть и цокольный этаж.
— И что там?
— Казино.
— Игорное заведение, — холодно и угрожающе поджала губы мадам Кукушкина. — И ты пришёл об этом сказать прежде, чем создать мне конкуренцию с хорошей, я бы даже сказала, жирной кормовой базой?
— Нет. Я пришёл, чтобы сказать, что в цокольном этаже будет казино, которое будет называться «Золотой павлин», принадлежащее некой Полине Этьеновне. Заведение — родной брат «Золотого фазана».
Как это нередко бывает с женщинами, она сначала улыбнулась, а только потом осмыслила сказанное:
— Ты хочешь сказать…
— Что Вы расширяете бизнес. Я ведь не сильно совру сказав, что открытый Вами прииск не приносит дохода?
— Управляющий оказался человеком послушным, но не очень талантливым, если не сказать, что тупым.
— Бюро грузоперевозок так же работает примерно «в ноль». Таким образом из легальных видов бизнеса только игорное заведение приносит стабильную прибыль, вытягивая остальные направления.
— Ты же не будешь мне советы по ведению дел давать, а, Аркадий⁈
— Как я могу? Но вот что могу, так это фактически клонировать бизнес-процесс на два казино на разной клиентской базе. Заманчиво?
— Скажем так, ты умеешь заинтересовать женщину. Что же ты за это хочешь?
— Помните, я Вам там был денег немножко должен?
— А за сколько ты, говоришь, купил участок с пепелищем?
Я посмотрел ей в глаза. Её серьезный взгляд намекал, что она определённо способна узнать сумму сделки, причем достаточно быстро.
— Девять и четыре на руки арбитражному, — быстро ответил я. Размер мзды, которая мной передана Павлу, она проверить не в состоянии, но сумма весьма правдоподобная. Бывает, что официальная цена десять, а взятка составляет ещё сорок, смотря что там за контекст.
— Ты вложил тринадцать тысяч. Потом притянул китайцев, которые тебе забесплатно всё там отстроят и будут только рады… И хочешь обнулить свой долг. То есть те деньги, что мог отдать мне, ты потратил на мутную землю и хочешь остаться при своих, не вернув мне долг и заставив крутиться бедных китайцев и меня. Я ведь угадала?
— Скажем, Вы недалеки от истины. Говоря про китайцев. Вам я хотел принести только радость и доход.
— У твоих китайских друзей сейчас откуда-то завелось много-много денег. Раньше они с риса на придорожную траву перебивались, всё на накладные расходы по контрабанде уходило, а сейчас настолько дела лучше пошли, что они просятся в качестве посетителей в моё заведение! Это ещё называется кризис роста, когда внезапные доходы некуда девать.
— Не берусь судить.
— Какая у вас пропорция распределения дохода?
Я хотел было сослаться на коммерческую тайну, но не стал. Не такой человек Кукушкина, тем более что этим разговором я решаю финансовый вопрос, с которым я в этот мир врывался, так сказать (вслух нельзя, опасно, вдруг секретная служба услышит), закрываю гештальт.
— Двадцать на восемьдесят.
— А ты не жадный.
— Вообще не мой стиль.
— Торговались долго?
— Нисколько. Я не торгуюсь. Просто предложил, они согласились.
— Я бы тоже согласилась, надо было ко мне прийти.
— У меня полно идей. Если готовы инвестировать, то вперёд.
— Прости, Аркадий, но откуда у тебя идеи?
— Ну, например, я посол каганата Южный Алы Тау, вышел на небольшой, но международный уровень.
— Странно это звучит. Так что по казино?
— Вы мне скажите. Я хочу, чтобы Вы мне простили остаток долга, двенадцать с половиной тысяч за то, что в этой ситуации ни на секунду не забывал про Вас.
Она ненадолго задумалась, глядя в окно.
— Доходы от казино я им не дам, не поделюсь. Это они скушают. Но буду вынуждена покупать у них косвенные услуги. Охрана периметра, парковка, перенайм какой-то части персонала, услуги кухни. В итоге он заработает. Плюс аренда, которую вы поделите. Переговоры с твоим хитрым самураем надо вести?
— В целом, да, он будет крайне рад обсудить детали.
— Вот ведь хитрый китайский хрен! Скажи честно, он предложил?
— Он умело манипулировал разговором таким образом, чтобы озвучил это я.
— Такое я уважаю.
— К тому же он способен Вам серьёзно помочь по прииску.
— Всё ясно, он мне продаст кучу услуг и товаров.
— Прииск Филинова работает очень и очень успешно.
— Вы же контрабанду легализуете?
— Ничего подобного! Ну то есть, это тоже немножко незначительно имеет место быть, но и сам прииск добывает будь здоров.
— Ну ладно, ладно, встречусь я с ним, с бандитом твоим. Ладно. Не мороси.
— А мой долг? Надеюсь, он забыт за мои услуги?
— А как же счастье видеть тебя время от времени?
— Полина Этьеновна, Вы серьёзно думаете, что меня удерживает близ Вас мой долг?
— Ладно, поняла я всё, поняла. Иди уже. Твой долг прощён. Ты Пенелопе цветы купил?
— Второй букет держит один из официантов. От Вас бегом к ней.
— Это правильно.
