Глава 13
Тайлер осторожно брёл по коридору. Совсем не так, как это делал Штирлиц, уверенно и вселяя смятение в ряды сослуживцев.
Он брёл как человек, который был бы, как рыба в воде в своём в цеху, в мире механизмов и брутальных мужчин, но которого из привычного ему окружения вероломно послали подписать какую-то бумажку во враждебную среду, в царство высокомерного руководства, подковёрных интриг, косых взглядов и малопонятных документов.
В подтверждение этой концепции в руке его были какие-то бумажки, которые смотрелись там чужеродно и потеряно-блуждающее выражение лица.
Я стоял в коридоре и смотрел в направлении ворот. После того случая с «сольпугами» меня частенько тянуло контролировать въезд, если бы было можно, я бы даже повесил десяток камер за свой счёт и вывел изображение с них в свой кабинет.
Я действительно временно перебазировался на завод, а Мин посадил в приёмной, Кастет даже оформил её в качестве личного помощника, но с моим условием, что её никто и ничем не будет грузить.
Не уверен, что вся эта расстановка заработает, никак не ожидал, что завод окажется настолько проблемным и склонным неудержимо тонуть, как судно с тремя торпедными пробоинами.
Вспомнив об этом, достал мобилет и набрал далёкий солнечный Крит. Пошли гудки. Тайлер в результате своего неторопливого осторожного дрейфа становился всё ближе и ближе ко мне.
Трубку долго не брали, а потом ответил звонкий женский голос:
— Hello!
— Алло. Добрый день. Я могу услышать мистера Хокшилда.?
Трубка задумалась, потом женский голос с сильным акцентом ответил:
— Его день. Его нет. Его нет весь день. Кто говорить со мной?
— Я — Аркадий Филинов.
— А-р-к-а-д-и-й… — голос повторил по буквам, явно записывая на бумажку.
— Передадите ему, что я звонил?
— Yes. Да… Что записать? Сообщение?
— Идёт процесс оформления по старому заводу, нужны подписи.
…
— Что-то ещё?
— Нет. Хорошего Вам дня.
— Goodbye.
Тайлер подошёл уже близко и подслеповато посмотрел в мою сторону. Рассмотрев меня, нетвёрдой походкой приблизился и спросил.
— А Вы юрист? Можно мне задать Вам вопрос по цеху?
— Да, конечно, пойдёмте в кабинет.
— А можно на минутку позвать в подсобку в подвале, там одна загогулина. У меня как раз есть ключ.
Я посмотрел на Тайлера магическим зрением, мало ли, вдруг он — не он, а иллюзия. Но нет, это был он и корчил хитрую рожу, подмигивая двумя глазами и показывая носом и губами куда-то влево в направлении лестницы.
— Да, если нужно, то пойдёмте.
…
— Удобно, что Вы крутитесь на заводе, босс, — деловитым тоном произнёс Тайлер, когда захлопнул дверь в тёмное подвальное помещение с тремя узкими окнами под потолком, практически полностью заставленное какими-то коробками.
— Что за цирк одного клоуна, товарищ Тайлер?
— Конспирация! Вдруг кто услышит?
— Да и хрен бы с ним, ну конспирация, но сюда-то зачем? Поговорили бы в кабинете?
Тайлер тем временем в несколько движений разгрузил стоявший в углу письменный стол, приставленный к нему стул, потом ещё один, достал откуда-то тряпку, протёр их (а всё равно они остались пыльными), потом открыл скрипучую дверцу шкафа и вынул оттуда старенький массивный светильник, затем проверил, что он работает, давая немного тускловатый свет.
— А там может быть прослушка. Вернее сказать, я почти уверен, что она там есть. Жучок под стол, запасной под подоконник, ещё один вкручен в трубку телефона.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но в голову мне пришла история Эрнеста Хемингуэя, который всех знакомых уверял, что за ним следят спецслужбы, подслушивают, записывают, фиксируют. За такие утверждения его упекли в психушку лечиться от паранойи. Лечили в те времена электрошоком, азартно поджаривая мозги, так что после «медицины» он пускал слюну и не мог держать в голове больше четырёх слов разом. Эти побочные эффекты в дальнейшем самую малость затруднили ему любимое писательство, и он застрелился из отцовского ружья, нажав на спусковой крючок пальцем ноги.
А потом оказалось, что ФБР и правда плотно следило за ним. Ну, то есть, даже если ты параноик, не факт, что за тобой не следят.
Я со звонким стуком закрыл рот. «Секретчики» и правда могли меня прослушивать, вернее они определённо слушали телефоны, что меня в конечном итоге спасло, так что же помешает им поставить и пару жучков в моём кабинете? Надо будет намекнуть на это Кастету, если слушают меня, то и его тоже. Не то, чтобы их мог так сильно заинтересовать медеплавильный завод, просто пока что нечем заняться.
Тем временем Тайлер подготовил стол, разложив на нём какие-то фотокарточки и жестом пригласил меня сесть за него.
— Что за фото? Откуда?
— С доски почёта Кустового, — ехидно усмехнулся Тайлер. — Вы узнаёте этих людей, босс?
— Вот этот, этот и этот — министры. Ты мне подозреваемых даёшь или местные сливки общества? Это Губачевский, прокурор города. А эта девушка — личный помощник Кротовского. И она определённо не может быть бородатым мужчиной.
— Сейчас такой грим делают…
— Ладно, садись, рассказывай. А то у тебя расследование заблудилось где-то совсем не там.
Он действительно сел на второй стул и начал:
— Давайте по порядку. Никто из этих людей не является таинственным стрелком?
Он особо указал пальцем на двоих каких-то хмырей, но даже долго рассматривая их, не смог опознать.
Куда как проще было бы сгенерировать Тайлеру иллюзию. Проблема в том, что иллюзия у меня получается только в отношении предмета или человека, который мне хорошо знаком, кого я достаточно внимательно рассмотрел.
Например, громилу что пытался меня убить по приказу Бакланова. Его я рассмотрел главным образом, когда долго и нудно копал ему могилу. Или самого Бакланова. Или монстров, что пытались меня скушать.
Стрелок был передо мной буквально долю секунды, прежде чем выстрелил (и попал, падла!).
— Тайлер, тут его нет. Но ты, наверное, не просто так надёргал фотки из журнала «Ими гордится весь Кустовой»?
— У нас в вольном городе нет такого журнала, я бы знал.
— Рассказывай. Мысли какие?
— Заказчик не должен видеть метания исполнителя. Это бросает тень на мою работу.
— Не страшно. Это называется содействие заказчика.
— В общем… — протянул он, откинувшись на стуле и рассеянно собирая фотографии. — Есть всего несколько фактов, ниточек. И самая сильная — это автомобиль. В городе одна служба проката автомобилей, там такой машины нет. В таксопарках и у частников, вроде бы, тоже. По вечерам я обошёл большую часть улиц, как тогда, с паровозом. Автомобиля такого нет. Ну, это не исключает того, что он может быть спрятан, он же всё-так гораздо меньше паровоза. У регистрационной службы и на учёте в полиции стоит несколько не серийных автомобилей с похожим описанием. Но они все белые, жемчужные, один розовый, три красных и всего два чёрных, но у тех на боку эмблемы похоронных служб. Переоборудованы в катафалки, их ни с чем не спутаешь.
— То есть, по машине, голяк?
— Да, но во всех случаях, это машины дорогие. Они стоят дороже в несколько раз обычных, которые тоже не по карману простому честному горожанину. Некоторые фото тут принадлежат воротилам преступного мира, кстати. Такие машины не только дорого покупать, они ещё и потребляют много топлива или макров, у них дорогие запчасти, техническое обслуживание.
— Я понял, очевидно, что владелец должен быть человеком далеко не бедным
— Да и это как раз хорошая новость, потому что здорово сужает круг подозреваемых.
— Которых ты мне показал?
— Попробовал. Не совсем наугад, но видите, мимо, — когда Тайлер задумывался или волновался, переходил на «вы», а когда напускал на себя обманчиво-придурковатый вид, то на «ты».
— Ты не идёшь по ложному следу, Тайлер. Но охватываешь не все варианты.
— Есть ещё оружие, одежда, исследование окружения, версия с родственниками, — он стали загибать пальцы.
— Родные меня не любят, но при всём при этом они на такое не пойдут.
— Все так говорят, — слабо и утешающе улыбнулся он, — а на деле, в половине случаев убийцы — это друзья и родные, а в чае плавает лошадиная доза стрихнина с сахарком.
— Родным я нужен живым, чтобы доить из меня деньги. Мой род должен большую сумму очень влиятельным людям.
— Каким? Мне надо эту версию проверить. Насколько высоко в общегородском рейтинге?
— Общеимперском.
— Ладно, в имперском. Насколько высоко?
— На самой маковке. Так высоко, что если это оттуда пуля прилетела, то мне лучше самому застрелиться. Эту версию не расследуй, всех под топор положишь.
— Жаль. Но вообще, у таких людей есть тысячи исполнителей, и куча других вариантов запугать или заставить исчезнуть, в том числе сравнительно законные.
— Во-во. Насчет одежды, я тебе писал там. Неброская, но не дешёвая. И оружие такое же. Да, револьвер, но никаких стразов или там, ярких рисунков.
— Уважающий себя стрелок не лепит брюлики на ствол. Оружие — это инструмент, его совершенство в простоте, — Тайлер аккуратно извлёк откуда-то из штанов и показал мне пистолет. На вид это было что-то вроде неприметного Вальтера, пистолета Джеймса Бонда.
— Ну, у него был другой, среднеразмерный револьвер.
— По пистолету я не смог ничего накопать, — удручённо кивнул Тайлер и оружие своё убрал. — Наш вольный город — это место, где оружия очень много, в том числе и контрабандного и из запрещённых списков, самодельного, переделанного, трофеи с войн. Даже пулемёт можно при желании купить, не то, что револьвер. Тем более, что человек «на дело» не возьмёт новую пушку, а будет лупить из проверенной.
— Возвращаемся к машине.
— Да, но их я уже проверил.
— Тогда ты не совсем там ищешь. Ну, то есть, эта машина может быть из Империи или, наоборот, из районов.
— Тебя попытался застрелить начальник одной из каторг? — недоверчиво спросил Тайлер. — Ты в последнее время не имел с лагерным начальством дел?
Я вспомнил, что не так давно действительно выручал одного горемыку, но там всё прошло гладко, никому дорогу я не перешёл.
— Почему каторг?
— Богатые учреждения, с учётом того, сколько наши суды им поставляют рабочей силы, — пожал плечами Тайлер. — Можно я тут закурю?
— Кури. А тебя на рабочем месте не потеряют?
— Плевать. Всё равно скоро увольняться.
— Короче, подумай, кто из сливок общества, но не городских, а республиканских, то есть по районам, мог на меня ополчиться. Или, наоборот, пришлый. Бизнес, в первую очередь. Ты проверил Скоморошинского?
— Того, с паровозом? Он его достаточно выгодно продаёт, сейчас идёт оформление. Сам дрожит, как осиновый лист. Денег явно хватит вернуть все долги и останется на триста лет безбедной жизни. Только, как мне кажется, он не собирается долги отдавать. Дом заложил, слуга его куда-то уехал, вещи отправил со слугой. Сдаётся мне, он намерен из Кустового сбежать.
— Обычно бегут сюда, а не отсюда.
— Ну, это не наш клиент, — задумчиво курил Тайлер. — Поезжу по районам, тем более, есть хорошее описание, пообщаюсь с людьми.
— Кабаки, трактиры, рюмочные, закусочные?
— Сбор оперативной информации в доверительной атмосфере!
— Тебе, наверное, на это дело нужны деньги, на накладные расходы? На фотографии опять-таки потратился.
— Вообще-то, есть такое дело, — обычно Тайлер сам выпрашивал денег, а тут пришлось чуть ли не насильно всучить ему двести рублей.
— Ладно, продолжай расследование, главное, сам на пулю не нарвись, запасного детектива у меня нет.
— Вы тоже берегите себя, босс!
* * *
— Мин, — я осмотрелся, в приёмной, кроме неё, никого не было, Кастет на месте так же отсутствовал.
— Да, мой господин! — она расплылась в улыбке. — Я хотела тебя отругать за то, что тут так грязно, но пока прибиралась, успокоилась. Чего ж я ещё хотела от мужчины?
В приёмной и правда стала значительно чище и уютнее, даже цветы в горшках сияли.
— А вот твоя главная бухгалтерша мне очень не нравится. Крыса она!
— Мне тоже. Не бойся, мы скоро её уволим. Тем более, что Рабинович согласился её заменить.
— Какие у Вас, у русских, смешные фамилии! Мы куда-то едем?
— Да, только я один.
Она нахмурилась и явно вознамерилась возразить, упирая на свою функцию телохранителя.
— Спасибо, Мин, что помогаешь по заводу, это способно значительно продвинуть твою карьеру, Чен говорил, что для тебя это важно.
Девушка задумалась, мне удалось затронуть важную струнку её души.
— Я прошу тебя ловить Иннокентия, его в какой-то момент должен привезти Жекан. Причём он выполняет функцию водителя, потом должен и отвезти.
— И что мне делать с нашим очаровательным изобретателем?
— Тащи в цех. Бери на прицеп местных инженеров, пусть вываливают на него проблемы. Когда он нагрузится ими, как баржа арбузами, предоставь ему кабинет в пользование. Например, кабинет «КБ», он пустует и должен подходить.
— КБ расшифровывается как «Кабинет безопасности»? Чем он ему подойдёт?
— Нет, как «Конструкторское бюро», тут при англичанах работали серьёзно. И вообще, следи за Иннокентием и в обиду не давай, вплоть до того, что сразу бей потенциальных агрессоров в челюсть, я потом разрулю.
— Он после такого в меня влюбится, — с притворным сожалением вздохнула она. — А что мне делать с воздыхателем, когда моё сердце и молодое упругое тело принадлежит только тебе, мой господин. Ты знал, что я могу сесть на шпагат? Показать?
— Твоё тело только тебе принадлежит, Мин. Не надо шпагатов, — я не стал говорить, что английский брючный костюм, который на ней, как и сама обстановка, крайне не подходят для гимнастических упражнений.
— Ты вернёшься? Ты же не бросишь меня здесь совсем одну, мой господин? Куда ты едешь? Мне надо знать.
— Как куда? К шлюхам, конечно. Буду предаваться плотской любви. Ну и заодно заберу кое-какие документы по заводу у одного знакомого на Чёрном рынке.
— Ты нарочно меня злишь?
— Да, тут ты угадала.
Она смерила меня одновременно презрительным и расстроенным взглядом:
— Знаешь, как нас это обижает? Ведь я молодая и красивая женщина. Мне не приятно слышать вот эти разговоры про доступных женщин, что ты едешь лобызаться с ними. Фу! Я прошу тебя так больше не говорить.
— Фига себе. Я подумаю, Мин.
— Обещай мне исправиться, Аркадий. Иначе между нами никогда не может быть отношений.
— Вот теперь у меня двоякое чувство, Мин. Ладно, я поехал.
* * *
Канцлер сидел перед окном и размеренно пил пиво, прямо на рабочем месте. Чёрт их знает, этих Кустовских немцев. Может, им можно? Тем более, какая трудовая дисциплина в самом злачном месте этой наименее всего подчиняющейся правилам части континента? Когда я зашёл, он стыдливо спрятал книжечку на которой было написано «Deutsch lernen». Пить пиво и читать — это конечно сложное сочетание, но меня не касается.
— Как Ваше драгоценное здоровье?
— Понемногу. Документы по смене директора по компании «Хокшилд» готовы. А почему, если всё так идёт, Вы не хотите сменить там и учредителя?
— Потому что они имеют форму «Ltd», «Limited», то есть акционерного общества по британском правилам, а не доступную мне «LLP», то есть товарищества, партнёрства, где я мог бы подать документы в фискальную службу и всего делов.
— Ааа… реестродержатель. А если поработать с ним?
— Уже общался, они мне и так знакомы по другому предприятию. У них простой документ, передаточное распоряжение, его не подделать.
— Чего так? — скептически спросил Канцлер, который много чего мог подделать.
— Магическая защита.
— Ну да, такое себе. Просто и не пробиваемо. А какого уровня? Видели бланк?
— Видел. Третьего.
— Да, за такое не берусь. Магическую защиту не подделать, на таком уровне сам документ знает, что подпись подлинная или нет. Хоть ты тресни. Хотя первого или при большом везении, второго уровня можно дотянуться. Обмануть. Есть магическая защита, есть магические артефакты, которые её преодолевают.
— Ого.
— Сейчас дам документы. С Вас сто девяносто один рубль по смете.
— Я помню и принёс. Герр Канцлер, а Вы вот человек умный…
— Так говорят обычно чтобы потом оскорбить или чтобы что-то попросить, например, в долг. У Вас финансовые проблемы, Аркадий Ефимович? Потому что я не допускаю мысль, что Вы хотели бы меня оскорбить.
— И не допускайте. Вы правы, попросить, но не денег или услуги, а совета. Знания. Вы когда-нибудь слышали про Индию? Не ту, которая страна, а такое понятие в мире магии и Изнанок?
— В Индию нельзя попасть. Иначе бы все уже прорвались туда и вынесли всё ценное. А ценного там, говорят, есть.
— А расскажете, что знаете?
— Расскажу, только давайте с документами по директору разберёмся.
