04
Соцгород Магнитка (IV)

Ужин, водка и горячая вода совершили подлинное чудо: Митя ощущал, что потихоньку воскресает. Конечно, он страшно устал, просто вымотался, но это была правильная усталость — от долгого дня, а не прежняя болезненная немощь, будто бы тело оказалось чужим. Сознание порой ещё плыло, словно его нарушали помехи при неуверенной трансляции, однако так бывает, когда от слабости засыпаешь на ходу. И почти не тошнило.

Серёга закидывал чаще Мити, и его порядком развезло. Серёге хотелось продолжить выпивать, да и побазарить тоже. Захмелев, он стал разговорчив и благодушен, его переполняли разные идеи и причудливые планы.

Вера Петровна работала на комбинате табельщицей, ей надо было рано вставать, и Серёга решил дать ей выспаться нормально. Он захватил бутылку, стопки, сигареты, рыбную консерву на закуску и выбрался с Митей в подъезд. Здесь светила жёлтая лампочка. Голоса звучали гулко. Серёга сел на ступеньку лестницы и пошлёпал ладонью рядом с собой:

— Садись… Не морщи морду, тут не грязно, мы с подъезда моем по очереди… Да и штаны у тебя всё равно мои.

— Я лучше постою, — ответил Митя.

Серёге было пофиг.

— Матушка говорила, что отец на комбинате погиб при аварии, — поделился он. — Я поначалу верил. Чё, мелкий ведь был… А когда вырос, в шестом, что ли, классе уже, подумал, что отец в лес ушёл. Да и хер с ним. Все заражённые так делают. У моей подруги, у Маринки, батя тоже в лес свалил.

Судьба отца Серёгу и в детстве не волновала. У многих ребят в его классе отцов не было, потому Серёга воспринимал это как дело обычное.

Может, и не следовало так откровенничать, но Серёгу несло:

— Матушка — она ведь добрая, робкая. Ты сам, наверное, уже увидел. Я прикидываю, что в молодости она и парня-то никакого себе завести не смогла. Боялась она этого. А ребёнка надо было, без него тогда никуда…

— Почему? — удивился Митя.

— Как почему? Квартиру на соцгороде только с детьми давали. Без детей — живи в общаге. А в общаге — полный пиздец, даже в бабской.

Митя слушал внимательно. О себе он так ничего и не вспомнил, но жизнь брата всё равно казалась ему совершенно чужой и дикой.

— Матушка, значит, в Челябу поехала, до больнички, и ей там врачи детей подсадили. Когда подсаживают, то для верности с запасом делают, и часто двойня получается. Так что мы с тобой — того, искусственные!

Серёга поневоле хохотнул. Забавно было ощущать себя искусственным.

У Мити не укладывалось в голове, что речь идёт о нём самом. Да и не только в голове не укладывалось — в душе тоже ничего не отзывалось.

— А почему же Вера Петровна второго ребёнка не взяла? — спросил он, будто о ком-то другом, не о себе.

— Жить-то и с одним ребёнком тяжело! — простодушно ответил Серёга. — Мужа нет. Война, считай, идёт. Ну матушка и оставила тебя в Челябе.

Серёга говорил так, словно речь шла о какой-то ерунде, словно его брата-близнеца лишили какой-то мелочи. Митя не знал, как относиться к этому. Видимо, никак. Будто к невезению: обидно, но никто не виноват.

— Выпьем! — разливая водку, распорядился Серёга. — Не обижайся давай. Всё, что раньше было, — херня. Главное — нашлись!

Митя подумал, что выпить — единственно разумная реакция.

— В башке-то не прояснилось? — поинтересовался Серёга и взял пальцами кусок рыбы на закуску. — Меня-то поддатого прёт.

— Что-то пока не пропёрло.

— Мало выпил.

Серёга смотрел на Митю с удовольствием — как на себя. Ну ничё он так.

— А я догадался, кто ты такой, Митяй, — хитро заявил Серёга. — И у меня тут замануха для тебя обозначилась…

В общем-то, ради своего замысла Серёга и продлил пьянку. Внезапный брат подвернулся ему очень даже вовремя.

Митя молчал и ждал. Он не помнил, как он выглядит, и Серёга не был для него отражением. Да и трудно было поверить, что этот грубый парень, рабочий с комбината, — его копия. Точнее, версия. Неужели он стал бы таким же, если бы мать от него не отказалась?

— Короче, есть одна гора — Ямантау называется. Километров сто писят с Магнитки. В горе — заброшенные военные бункеры, шахты ракетные, всякое разное на случай войны. Это объект «Гарнизон». Вокруг Ямантау вообще глушняк, ебеня, поганое место. Никто туда не ходит, лесозаготовок там не ведут. Вот на «Гарнизоне» и засели учёные с города. Не знаю, с какого — с Челябы или Еката. А ты был с ними.

Митя не почувствовал никакого узнавания: слова Серёги точно бились в оконное стекло, как ночные бабочки, которые не могут влететь в дом на свет.

Серёга глядел испытующе.

— Мелькает? — Он повертел ладонью над головой, шевеля пальцами.

Митя закрыл глаза, чтобы из сознания исчез этот обшарпанный подъезд, этот парень, который называет себя его братом, эта водка и закуска… Гора… Дремучий лес… Бетонные стены, стальная арматура, темнота и фонари, запах плесени, ручей на каменном полу, электрические кабели, дисплей… По спине у Мити пробежали мурашки, будто его обдало холодом из тех катакомб.

— Вроде что-то есть… — передёрнув плечами, признался он.

— Ага, аукается, да? — удовлетворённо улыбнулся Серёга.

В принципе, ему было плевать, угадал он или нет. Для его цели это ничего не меняло. Но хотелось, конечно, угадать. Брат всё-таки. Если он, Серёга, ошибается, то подставит брата. И перед Типаловым стрёмно будет.

— Получается, я — учёный с той базы?

— Профессор, — хмыкнул Серёга.

— А как же я в Магнитке оказался? И зачем?

Серёга скорчил непонимающую физиономию.

Для себя он уже составил вполне убедительное объяснение. Маринка растрепала ему, что Харлей отыскал на Ямантау целый лес «вожаков». А сам Харлей — тогда, на автобазе — сказал Серёге, что хочет выдать бригадам свою находку. Судя по всему, Митя двинул с «Гарнизона» вдогонку за Харлеем. Уговорить его не выдавать «вожаков». Или подкупить. Или убить. Неважно. Однако Харлея грохнул он, Серёга, а Митя забыл, зачем и куда шёл. И с потерянным братом Митю свело только внешнее сходство. Однако Серёга не собирался растолковывать Митяю, что к чему, иначе начнутся вопросики, отвечать на которые Серёге нельзя. Например, куда делся Харлей.

А Митя разволновался. Кроме тёмных бетонных подземелий, он больше ничего не вспомнил, но и этого было достаточно. Пустота в сознании, в душе словно бы чем-то заполнялась. Появлялся смысл, а смысл порождал ощущение укоренённости в жизни, прочности своего существования.

— Не знаю, зачем ты с Ямантау к нам намылился. — Серёга закурил, чтобы не глядеть Мите в глаза. — Но точно, что ты не с города приехал на попутке. На хер тебе на попутке? С Челябы автобус ходит. С Уфы — поезд. У вас, у городских, денег, что ли, нет на автобус или на поезд? Есть у вас деньги. А про грабёж, когда тебе по башке дали, — это для матушки, чтобы ей понятно было.

— Почему же я всё забыл?

Серёга недобро усмехнулся:

— Потому что в лесу радиация. Ты дозу хапнул. С большой дозы человека вырубает, а потом мозги набекрень. Тебе надо в город, там с этого лечат.

Митя окаменел. Он — облучён, заражён? Ему надо в больницу?

— Да не трясись, — пренебрежительно махнул сигаретой Серёга. — С этого быстро не помирают. Прочистят тебя, и будешь нормальный.

Серёга не знал, правду ли говорит. В Магнитке все были уверены, что в больших городах от радиации лечат. В больших городах жили хорошо, богато, там не скрывали презрения к простым рабочим вроде жителей Магнитки. В больших городах не было Бродяг, подобных Харлею, и никто оттуда не уходил в лес, как отец у Маринки. Значит, там умеют лечить от облучения.

— А почему в лесу радиация? — спросил Митя.

Серёга снова усмехнулся. Городским всегда всё надо знать. Лезут везде — как эти мудаки в подземелья под Ямантау.

— Ну почему радиация-то? — Серёга загасил окурок в консервной банке, она служила в подъезде пепельницей. — Взрывы были. Я же говорю — война.

Митя ослабел, будто устал стоять — а может, устал сопротивляться Серёге. Он сделал пару шагов и наконец присел на ступеньку рядом с братом.

Серёга разлил водку и покровительственно приобнял Митю.

— Да я уже всё порешал за тебя, — сообщил он. — Со мной не пропадёшь!

План у Серёги родился сразу в тот момент, когда он увидел берцы брата и понял, что Митя прискакал с объекта «Гарнизон» за Харлеем.

— Завтра с утра я смотаюсь к одному мужику — знакомому бригадиру, и он возьмёт нас с тобой в командировку. Как раз на Ямантау. Доедешь до своих на мотолыге — с ветерком. А твои тебя уже и подлечат.

Серёга знал, что новую командировку Типалов наметил как раз на гору Ямантау. Зачем же ещё Харлей туда таскался? Бродяги разведывают новый маршрут для бригадира, и Харлей тоже ходил на Ямантау для Типалова.

Но дело-то не в Мите. Дело в Маринке, которая поедет с дядей. Серёгу Типалов не взял бы с собой. Кто такой Серёга для знаменитого бригадира? Никто. Обсос левый с района. А Митя будет полезен Типалову, особенно когда Типалов лишился Бродяги, то есть Харлея. Митя может вспомнить то, что знал Харлей. А может просто быть заложником, если придётся бодаться с учёными из «Гарнизона». Учёные — они же суки, они всем враги… Но не в этом дело. Главное — что Серёга на несколько недель окажется рядом с Маринкой!

— Ну что, хорошего ты брата нашёл? — довольно спросил Серёга у Мити.

Митя виновато улыбнулся, и Серёга дружески и даже как-то по-хозяйски потрепал его по затылку: вот так-то, городской!