01
Соцгород Магнитка (I)
Он ничего не помнил о себе, ничего не понимал. Кто он? Где он? Каким образом он здесь оказался? Куда идёт? Что вообще такое с ним творится?
Еле передвигая ноги, он брёл по асфальтовому шоссе, вернее по старой дороге со вспученным и растрескавшимся асфальтом. Из трещин кое-где росла трава. Валялись обломанные ветки и сбитые ветром шишки. Канавы никто не чистил, из них торчал высоченный бурьян — дикий, вольный, без обычной пыли от проезжающих машин. За бурьяном плотной стеной клубился и шумел молодой лиственный лес — непролазный, дурной, жадный до света. Где-то в глубине этой чащи угадывались растопыренные тёмные ёлки, верхним ярусом вздымались кроны сосен. Небо тихо обжигало просторной и горячей синевой. Похоже, день клонился к вечеру: солнце висело уже низко и не слепило, поперёк шоссе вытянулись длинные зубчатые тени. Где-то стучал дятел. Пахло смолой, свежестью зелёной листвы, потаённой грибной прелью.
В общем, в самый раз для блаженства, если он явился сюда из города, где застойная духота многолюдных улиц и запах автомобильных выхлопов. Да, в самый раз — но ему было плохо. Тошнило так, что желудок дёргало к горлу. Болело в животе, ломило грудь, ныли колени и локти, а голова раскалывалась. Хуже всего, что лес качался в глазах и шевелился, будто огромный паук, дорога зыбко двоилась, расплываясь миражом, в небе мерцали тёмные кольца.
Грязная одежда засохла коркой, тёрла жёсткими складками, а в ботинках ещё чавкала жижа. В волосах запуталась какая-то тина. Руки были в зелёно-бурых разводьях, лицо наверняка — тоже. Он сплюнул — и плевок тёмный…
Он шёл и шёл, шёл и шёл, точно у него имелась какая-то цель. Впрочем, цель имелась: увидеть хоть что-то, чтобы хоть чуть-чуть начать соображать. Дорога ползла по лесу в мучительном безвременье. Рябины, берёзы, липы, кусты ивняка, глухой малинник, бурьян. Дорога медленно повернула, и вдали наконец показалась косая дырявая будка. Автобусная остановка из вкопанных труб и ржавых листов гофрированного железа. Рядом — куча заросшего травой мусора. На табличке еле читалась облупленная надпись «6-й км».
Он обессиленно сел на скамейку — на доску, положенную поверх двух приваренных кронштейнов. В тени всё равно было жарко. Он понял, что никуда больше не пойдёт — лучше сдохнуть; он привалился спиной к железу и закрыл глаза. В лесу перекликались птицы, и в голове тоже звенело.
Наверное, он отключился. Сознание словно плавало в какой-то вязкой мути, распадаясь невнятными картинами: какие-то лица, дома, заплесневелые коряги, бетонные стены, деревья, ступени, уводящие в сумрак, белые облака… В реальность его вернул сиплый автомобильный гудок.
Возле ржавой будки стоял грузовик. Обычный грузовик с кузовом.
Усатый водитель опустил стекло в дверке и крикнул:
— Серый, давай залазий! Подброшу до дома!
Он — это Серый, то есть Серёга, Сергей?..
— Оглох, что ли? — поторопил водила.
Он — Сергей — с трудом поднялся, обогнул капот и открыл другую дверь. Еле влез в высокую кабину, еле успел захлопнуть дверь за собой — водила уже двинул рычаг. Нет, этого усатого мужика он — Сергей — не узнавал.
— Чё тут делаешь? — спросил водила, ворочая прыгающий руль.
Грузовик потряхивало на колдобинах.
— Ничего не помню, — без голоса ответил Сергей.
— Бухал, что ли, с кем в лесу?
— Не помню…
Водила усмехнулся:
— Молодой был, так мы тоже за город бухать гоняли, на речке у нас место было. Я тоже терялся, только с девкой, не один. Эх, блин!.. — водила вздохнул. — Сушняк, небось, мучит? Вон термос стоит, жена в рейс мне компот дала.
Сергей не смог удержаться — выпил весь компот до сухофруктов на дне.
Грузовик подвывал изношенным двигателем, гулял по шоссе то вправо, то влево, объезжая кривые бугры и ямы, засыпанные гравием.
Город начался неожиданно быстро. В зелени мелькнуло что-то жилое, а потом вдоль дороги выстроились в ряд оштукатуренные двухэтажные дома. Дорога превратилась в улицу с трамвайными рельсами, откуда-то вынырнул и сам трамвай — угловатый, облезло-красный вагон. Низкие дома сменились массивными пятиэтажками, какими-то очень основательными и старомодно-помпезными: с эркерами, карнизами и балюстрадами на крышах. Казалось, что в этих величественных зданиях непременно должны жить герои. Сергей молча разглядывал людей на тротуарах. Люди как люди… Тётки с авоськами, пацан на велосипеде, молодая женщина с коляской, три мужика курят на углу под липой, бабка тащит внука за руку… Тошнота и слабость искажали восприятие, и у Сергея не получалось понять ощущения: то ли он прожил в этом городе всю жизнь, то ли не был здесь никогда. Всё знакомо — и ничего не отзывается.
На краю небольшой площади водила притормозил у обочины. Сергей смотрел на площадь. Первые этажи домов занимали магазины: «Галантерея», «Промтовары», «Обувь». Из дверей «Гастронома» торчала очередь.
— Чего сидишь? — спросил водила. — Вон твой дом.
Сергей завозился, выбираясь из кабины.
— Матери привет, — вслед ему сказал водила.
Озираясь, Сергей направился к своему дому. Трудно было поверить, что всё вокруг — его город, его мир. Тут у него друзья, работа, мать… Как можно это забыть? И почему он это забыл? Должно ведь хоть что-то торкнуть в душе — какой-то ракурс, тень, какая-то мелочь, какая-то привычка…
Обогнув угол дома, Сергей очутился во дворе. Видимо, обычный двор. Тесные балконы, загромождённые хозяйственным хламом, — над перилами торчат длинные рейки. Крашеные железные гаражи. Детишки копаются в песочнице. Тополь. Клумба, огороженная низеньким заборчиком. У подъезда на лавочке сидят старухи. Столбы с перекладинами и верёвками, на верёвках висит бельё. В деревянной беседке три парня пьют пиво. Из окна второго этажа высунулась женщина, повертела головой и закричала:
— Сашка! Сашка! Пора домой ужинать!
Сергей надеялся, что бессознательно сам найдёт свой подъезд, однако ноги никуда его не повели. Он нелепо застыл возле куста акации.
Парни в беседке оставили пиво и вышли наружу. Что-то нехорошее было в их ухмылочках. Сергей их явно заинтересовал — или они как раз его и ждали?
Парни приблизились. Лёгкие рабочие куртки, растянутые майки, мятые спортивные штаны. Один — косой, другой — с золотой цепочкой на шее.
— Думал, не вычислим тебя, Башен? — с пренебрежением спросил косой.
Сергей не знал, что отвечать, и молчал.
— Магнитка — город маленький, — добавил третий парень.
Второй, который с цепочкой, ничего не говоря, поднял сжатый кулак, покачал им, будто прицеливался, и вдруг коротко и точно ударил Сергея в скулу. Сергей отшатнулся, в голове у него рассыпчато зазвенело. Парень с цепочкой быстро сунул ему и второй раз, и третий.
Вдалеке у подъезда всполошились зоркие бабки на лавочке.
— Чего творите, хулиганы?! — гневно закричала одна из них.
Парни не обратили внимания.
— Андрюха, с ноги ему впечатай! — азартно предложил косоглазый.
Тот, который не имел никаких примет, ловко прокрутил приём какого-то восточного единоборства и ударил Сергея ногой в живот.
Сергей упал набок. Внутри у него бултыхнуло, и горлом хлынул компот.
— Сразу блеванул! — хмыкнул косой и пнул Сергея в рёбра.
Сергей лежал, корчась, и кашлял. Парни обступили его, как деревья. Они явно готовились пинать Сергея и дальше.
— Серёжа! Серёженька! — где-то кричали бабки. — Они человека убивают!..
С парнями, напавшими на Сергея, случилось что-то непонятное: они разом повернулись куда-то в другую сторону — смотрели на кого-то другого. А этот другой не боялся ублюдков — или же ублюдки были чем-то поражены.
— Чё такое?.. — изумлённо охнул косоглазый. — Башенин, ты откуда?..
Договорить он не успел — отлетел, всплеснув руками.
Тот, который знал восточные приёмы, опять прокрутил свой удар ногой, однако новый противник перехватил его ногу в воздухе, и парень грянулся на спину. Ублюдок с цепочкой сам отскочил подальше.
— Башен, ты как это?.. — обиженно крикнул он.
— Вали со двора! — рявкнул ублюдкам неизвестный спаситель.
Сергей услышал топот ног — ублюдки убегали.
Сильная рука схватила его за плечо и усадила в худо-бедно вертикальном положении. А потом воцарилась странная опустошённая тишина. Спаситель стоял над Сергеем без движения, будто окаменел. Сергей плохо видел его на фоне слепящего вечернего неба — только тёмный силуэт.
— Ох-хренеть… — тихо произнёс спаситель.
Он присел перед Сергеем на корточки, вглядываясь в его лицо. И Сергей тоже увидел лицо спасителя — точнее, своё собственное лицо, один в один.
— Ты кто такой? — потрясённо спросил двойник Сергея.
— А ты кто? — ответил Сергей.
