Глава 3
Ощущая некий душевный подъём, снова подхожу к ее столику, и пока огромный кавказец не начал ломать мне руки, говорю быстро и чётко:
— Подтвердить факт смерти, несомненно, придётся, вот только подтверждать факт насильственной смерти Вам совершенно необязательно…
Мадам небрежно подаёт ручкой едва заметный знак, и уже было нависший надо мной огромный кавказец неслышно отступает на шаг.
— Говори, — разрешает мадам Кукушкина.
— А почему Вы решили, — я уселся и повернулся к Элю в полкорпуса, — что это подведомственность коронера?
— Не знаете, так хоть помолчите, — он смерил меня надменным взглядом. — Потому, молодой человек, что убийства на Изнанке расследует явочная служба, егеря и коронер.
— Убийство, если дословно, это лишение жизни одного лица другим лицом или лицами, совершенное насильно и против законного порядка.
— Думаете, твари действовали по закону? — рассмеялся он, хотя по тону было понятно, что начал догадываться о логической ловушке, в которую я его потащил.
— Думаю, что твари не «лицо» в терминах уголовного кодекса, а природный фактор. Кроме того, коронер не егерь, с утра работу не начал, пообщаться Вы не могли. Значит надеетесь на личное знакомство, суммы называете наугад, чиновник получит в лучшем случае половину, а то и десятую часть.
Адвокат побелел.
— Итак, убийства в значении уголовного кодекса не произошло, — продолжал давить я, — дело принимает гражданский оборот и устанавливается в гражданском упрощённом порядке.
— Ни один судья не примет такой иск.
— Это «неисковой порядок».
— Нет такого порядка, неграмотный Вы молодой человек! Он Вас обманывает, Полина!
Адвокат шкурой чувствует, что простой забулдыга не сидел бы за столом с самой Кукушкиной, но уже потерял контроль над собой.
Таких «специалистов» я знаю много и давить их следует фактами.
— Статья сто семьдесят четвертая процессуального, шестьсот сорок первая, пункт второй — гражданского. Не читали кодексы так далеко от обложки, любезнейший?
Мой оппонент закашлялся от возмущения.
— Значит, можно обойтись без коронера? — с улыбкой мягко спросила меня Кукушкина, которую интересовало только её дело, а совсем не прострелянное навылет самолюбие прикормленного адвоката.
— Ну… Если только у Вас нет такой самоцели… излишней благотворительности среди государственных чиновников. Предлагаю вернуться к вопросу моего долга.
Кукушкина с притворно мягким выражением лица закрыла глаза, словно взвешивая «за и против».
— Эль Магеррамович, нам с Аркадием надо поговорить. По другому делу.
Адвокат еле слышно застонал, как рыбак, у которого с крючка слетает метровый осётр. Но он всё-таки нашёл в себе мужество встать, манерно поцеловать даме руку, витиевато попрощаться и после этого одарить меня острым взглядом, полным презрения и ненависти. Как он только успевает так быстро менять выражение лица?
Кукушкина придвинула ко мне несколько скреплённых медной скрепкой листов — некий документ. Быстро, но внимательно прочёл. Всё ясно. Гражданин Стрижов продал гражданке Кукушкиной, в том числе в связи с большим количеством выкупленных ею долгов — дом и землю на Изнанке. Кстати, покупатель не она, а некая Кукушкина Пенелопа Романовна. Отчество другое, скорее всего — дочь.
Скорость прочтения письма произвела на неё приятное впечатление. Ах да, после наших объёмов договоров на пятьдесят страниц мелким шрифтом, волей не волей, научишься быстро и внимательно читать.
— У покойного были родственники? Жена?
— Развёлся он, причём давно, сын взрослый, только они в плохих отношениях.
— Это ничего. Возьмём от сына доверенность, в судебном порядке установим факт смерти. Понадобятся два несудимых свидетеля, которые видели, как он был трагически скушан тварями.
Хозяйка еле заметно холодно усмехнулась, но возражать при этом не стала. Все же она местный криминальный авторитет, не думаю, что ей будет трудно организовать мне двух «очевидцев».
— Чуть с задержкой запускаем второе действие, — отхлебнул кофе, он оказался крепким и, неожиданно, вкусным. — Иск, судебное исполнение сделки при уклонении второй стороны. Редкий вид, одно из оснований — факт смерти покупателя или продавца. От имени сына я прихожу в суд по той же доверенности и говорю — возражений не имею, сделку признаю, отец мне про неё рассказывал, всё подтверждаю, конфликта с Кукушкиной не имею, никто не виноват, прошу дом и землю передать. Легко выигрывать дело, когда ты на стороне и истца, и ответчика, который хочет дело продавить в нужном направлении.
Мадам Кукушкина вроде бы скучающе смотрела в окно, но глаза её отражали колоссальную работу по осмыслению всего сказанного.
— Схема законная, честная. Учитывая, что Вы «завели» недвижимость на дочь, стоит поступать только открыто и легально.
— Знаешь мою дочь? — опасно прищурилась Кукушкина.
— Нет, но что-то мне подсказывает что Вы нас скоро познакомите.
Она тяжело вздохнула и после слабо улыбнулась, как человек, у которого много проблем, а с утра пораньше их стало ещё больше.
— Что хочешь за работу?
— Всю сумму долга Вы мне не спишите? — даже не разбираясь в местных ценах, я неплохо понимал в людях. — Прошу списать половину долга, двенадцать с половиной тысяч. И две тысячи наличными выдать мне на госпошлины, нотариуса, костюм купить, чтобы представитель Кукушкиной не пришёл в суд как обсос.
— Ты пока что представитель сына Стрижова. Десять тысяч долга и тысяча наличными на расходы.
— Без ножа режете, Полина Этьеновна!
— А что мне мешает нанять другого какого угодно адвоката? Ты же мне уже всё рассказал. Снижай цену, Аркаша.
В этом моменте мне стало даже спокойнее, посетила какая-то уверенность в дальнейшем развитии ситуации. Ничего мистического, просто тут мне уже начал помогать личный опыт прошлой жизни.
— Ничего не мешает. Но Вы же не доверите эту щепетильную историю «какому угодно адвокату», а несколько минут назад Вы всерьёз взвешивали возможность отдать полновесные сорок тысяч только за половину решения проблемы. Наверное, это имущество того стоит. Мой долг пока что — это абстрактные циферки на расписке. Нет, я всё же прошу двенадцать с половиной и две тысячи наличными.
— Десять и две тысячи. И ещё двести рублей сверху, чтобы ты, Аркадий, привёл себя в божеский вид, подстригся, костюм купил. На тебя и правда неприятно смотреть.
— Простите, — искренне извинился я.
— Макар, — она сделала жест официанту, — покормить гостя завтраком, за мой счёт. Пришлю попозже Пенелопу. После этого сразу же идёте на Изнанку, дознаватель и егеря ещё там, поручаю посмотреть обстановку, проверить дом, изъять документы Стрижова. Завтра в одиннадцать жду в моем кабинете, подпишем контракт и проговорим первый этап.
Она изящно встала и ушла, показывая, что разговор окончен, а я было посмотрел ей вслед, чтобы оценить фигуру (то есть в чисто научных целях), но перехватил угрожающий блеск глаз Зураба, который тихонько показал мне кулак. Сдержанно и уважительно кивнул в ответ. Пожалуй, что расстраивать своим чисто исследовательским интересом Зураба — не стоит.
* * *
Пенелопа оказалась оглушительно красива. Это была та самая девушка, которую я видел из окна в первый день, хотя меня она не вспомнила. Коротко «познакомившись», мы сели на её конный экипаж и отправились в какой-то там Травенок.
Громадная конная парковка в ближайшем пригороде была частично покрыта камнем. Безлюдно. Низенькое кирпичное здание с воротами и дверями, перед которыми девушка притормозила, я галантно открыл, она еле заметно кивнула и прошла вперёд, что получилось у нас так естественно, как будто мы были с ней давно знакомы.
У широкой двери в конце коридора расслабленно сидел охранник, крепкий черноволосый мужик, по-свойски приобнимающий ружьё, который при появлении Пенелопы почтительно встал.
— Со мной, — бросила она вежливым, но командным тоном.
— Амулет нужен? — деловито осведомился охранник.
— Мой друг родовой дворянин, — отрицательно качнула головой она, словно эта фраза всё объясняет, а я вообще прошёл с каменным лицом.
По ту сторону двери нас встретил небольшой истоптанный зал с ещё одним вооружённым охранником, который только молча кивнул.
Посередине зала располагалась металлическая арка со следами ржавчины, с прикованной к ней мощной запорной решёткой, в настоящий момент — открытой. Выглядело всё это так, будто всё это здание построили вокруг арки, а не наоборот.
Внутри арки — тьма. Ну не такая тьма, как клубы дыма или застывшая нефть, а словно свет, попадая в арку, исчезает из этого мира.
Пенелопа на мгновение берёт меня за руку и ощущение от её прикосновения потрясающие, бросает короткий взгляд и, не говоря ни слова, идёт первой, тьма поглощает её.
На секунду замираю, чувствую, что кольцо слабо вибрирует, тоже шагаю вперёд.
На мгновение мне опять кажется, что я снова маленький мальчик, стою в неестественно тихом лесу, впереди огромное дерево, на котором сидит здоровенный филин и с большим сомнением в умных глазах смотрит вниз, на меня.
— Принимай какого есть, — неожиданно для самого себя нахмуриваясь, говорю филину, а он не отвечает.
Мгновение и наваждение пропало, я стою снова в зале, такого же размера, но значительно более тёмном.
В дверном проёме, недоумённо нахмурившись, стояла Пенелопа.
— Тут, на Изнанке, в малом форте должны сторожить два боевых мага, но их нет. Я должна была взять их в качестве сопровождающих, — негромко поясняет девушка.
Я прислушался к внутренним ощущениям. Очень холодно. Но мёрзнет не кожа, а скорее внутренности.
Выходим, снаружи здания тоже парковочная площадка, на ней стоит распряжённый грузовой экипаж, но вокруг опять ни души.
— Разрешите взять Вас за руку, — я действительно беру её, потому что она знает куда идти, а мне не нравится качество «дороги».
— Стрижов — бывший охотник, немного повёрнутый на выслеживании редких тварей Изнанки, добывал уникальные макры и трофеи. Я его видала всего пару раз и во время подписания документов, мама про него рассказывала. Любил подраться и английский джин, что его в итоге и погубило. Маме интересна его земля, а не дом, строение износилось. А вот в недрах есть макры. Не так много, зато участок близко к её порталу.
«Оптимизация бизнеса» — эхом прошлого мира пронеслось в голове у меня.
Нахождение на Изнанке нервировало, я вспомнил что не взял с собой даже кастет, я ведь собирался на деловые переговоры, а не в параллельный мир.
В воздухе висела дымка, солнце не светило, но и не темно. Росли странные одиночные деревья, трава клочьями, хаотично протоптано множество троп, на обочине дороги валялся чей-то башмак.
— Тут всегда так немноголюдно? — спросил, стараясь не показать своего беспокойства необычностью ситуации.
— Обычно торговцы используют Изнанку для перевозки грузов, расстояния по Изнанке чаще всего могут быть намного короче Лица. Тут бродят охотники, торговцы между артелями, доставляют грузы, рабочие. Но, вчера был прорыв, слышали? Сегодня люди боятся, все попрятались, как птицы после шторма.
Пешая тропа плавно вела вверх. Через какое-то время нам открылась низина, в центре которой стоял знавший лучшие годы дом. Такой — словно из плохих английских фильмов про приведения.
Пока спускались по такой же извилистой тропе, мне стало ясно, что местная «опергруппа» уже свернулась и ушла. Наверное, после прорыва у них много работы и сожранный тварями безденежный алконавт не в высоком приоритете, но все свои мысли я традиционно держал при себе.
Холодно. Забор хоть и сложен из камня, но высотой всего метр, кое-где в него вмурованы острые штыри. Калитка безжалостно оторвана и теперь валяется сбоку. Я, конечно, далеко не Шерлок Холмс, но убили нашего болезного явно внутри, затем вытащили, после чего сожрали прямо на пороге. А вот и два сапога валяются, внутри них видны части ног, на сапогах явно магическая защита, которая не сработала на всего Стрижова, а только на нижние конечности. Кстати, вот что сгодится для погребения.
Мда. Покосился на Пенелопу. Ну, живая девушка, ей всё-таки на это дело смотреть неприятно.
— Пройдём в дом, там осмотримся? — настоял я, поддержал её за руку, провёл в недра дома. Куда бы её посадить? Чертова мужицкая берлога.
Внезапно за окном послышался один, потом почти сразу же ещё три разрозненных воя, отдалённо напоминающих волчьи, только намного более жуткие.
Не сговариваясь, мы с Пенелопой бросились к окну, чтобы увидеть на расстоянии прямой видимости одну из тварей Изнанки, которая пугающе выла, задрав голову.
— Он же был охотник? — не поддаваясь панике, я тем не менее быстро и хаотично принялся обшаривать комнату, в которой мы находились, потом переключился на соседнюю, которая оказалось чем-то вроде захламлённой спальни.
Распахнув шкаф, я обнаружил там единственное двуствольное, довольно обычное на вид, ружьё. Рядом ещё какая-то непонятная продолговатая штука вроде самострела, но без стрел.
— Я же говорила, он сильно пил, — стоя сбоку от меня, совершенно спокойно сказала Пенелопа. — Ты умеешь стрелять?
— Не особо, — не стал объяснять, что хотя многие адвокаты моего мира из милиции и полиции, я был «чистокровным» гражданским юристом, оружие держал в руках всего пару раз, а охоту не любил.
— Я умею, только где патроны? — уверенно сказала девушка.
В шкафу только пыль по углам, в столе всякий хлам, никаких патронов.
Переломив ружьё, она показала, что пользоваться и правда — умеет, патронов всего два и оба уже «в стволе».
— Забаррикадируемся в доме? — предложила девушка, закусив губу, но вот я от случившегося стресса уже начал соображать.
— Стрижову это не помогло. Используем наше преимущество. Погнали на лестнице на второй, оттуда на крышу.
Я сцапал из коридора высокую массивную напольную вешалку-стойку, беспардонно скинув оттуда одежду покойного, взвесил в руке.
В просторной прокуренной комнате на втором этаже было старенькое, но ещё исправное наклонное окно, через которое мы и выбрались на двускатную крышу. Вой раздался ближе. Девушка решительно выбралась наверх, я поспешил следом.
— Пенелопа, мы с тобой, выражаясь научно, приматы. Природой лучше приспособлены к лазанью и балансу. Было бы дерево без проблем бы отсиделись. Поэтому — крыша. Теперь, у тебя два выстрела. Когда покажется первая тварь, я чуть придержу её вешалкой, ты стреляй, только когда будешь точно уверена, хорошо? Командная игра.
Она кивнула. Против моих опасений девушка выглядела немного взволнованной, но совсем не испуганной. Я несколько раз взмахнул на пробу своим «орудием», чтобы привыкнуть к весу и габаритам. Окно закрыл, хотя и понимал — это мало что изменит.
Твари не заставили нас ждать и точно знали, где мы. Скоро в доме под нами раздались звуки клацанья когтей по полу, потом переместились на лестницу. Было не очень удобно балансировать на наклонной крыше, но помогали покрытые колючим лишайником ребра жесткости.
Тварь, отдалённо напоминающая гиену, показалась в стекле, злобно зыркнула на нас и уже через секунду стекло с глухим звоном вышибло от удара, зверь отважно сиганул вперёд, но не рассчитал своих усилий и улетел по инерции по наклонной плоскости вниз, только глупо чиркнул когтями по кровле. Высота небольшая — поэтому, к сожалению, не убьётся.
Следующий зверь был значительно аккуратнее, его голова плавно высунулась из разбитого окна, когда я с небольшим размахом ударил и тут же прижал её к оконной раме.
Бахнул выстрел, туша дёрнулась и осела обратно в комнату, однако почти сразу же появилась следующая, более мелкая и вёрткая, ухитрилась выпрыгнуть, но не упасть, а задержаться на наклонной крыше.
Тварь присела, как для прыжка, а я успел размахнуться и весомо ударить её по голове сбоку. Она безвольно дернулась и стала оседать по крыше. Боковым зрением увидел, как Пенелопа ловко, на мгновение полностью показав мне свои спортивные ноги, оседлала неровность крыши над окном. И когда показалась следующая голова, я просто ткнул в неё, чтобы блокировать движение, а она хладнокровно выпустила последний заряд ей точно в макушку.
В возникшей тишине мы услышали ворчание и цоканье когтей по полу и лестнице. Это первая тварь возвращалась, чтобы отомстить за своё позорное падение. В молчании мы с Пенелопой посмотрели друг другу в глаза. Один из локонов её сбился, она раскраснелась, что сделало её ещё более красивой. Без слов мы понимали — патроны уже кончились, а твари ещё нет.
В этот момент моё кольцо снова шевельнулось.
Иллюзия.
На крыше неподвижно стоял большой рыжий сеттер, собака из другого мира, которой тут быть не могло. Я бы хотел, чтобы иллюзорная собака прыгала, а ещё лучше гавкала, но моё «колдовство» было слабым. Дал себе твёрдое обещание тренироваться в будущем, если конечно, оно у меня будет.
Пенелопа перехватила ружьё и подняла в замахе приклад, а я занёс свою неуклюжую вешалку.
Тварь на мгновение замерла по ту сторону окна, ненавидяще глядя на иллюзию рыжего пса и стала с рычанием, осторожно перешагивать мимо окровавленных кусков стекла, на доли секунды замирая и не отводя глаз от собаки, когда сверху её ударил приклад и, в ту же секунду боковой, с большим оттягом — удар вешалкой. Тварь дёрнулась, а я неловко покачнулся, потерял равновесие и упал животом на крышу, заскользил и уцепился за неровность кровли — кусок старой черепицы.
Переставил ногу, выровнялся, поднял голову — тварь неподвижно висела в окне, наколотая двумя ударами на кусок стекла и смотрела вперёд своими мёртвыми глазками. Иллюзия исчезла.
Пенелопа поспешила помочь мне подняться, и я бы соврал, если б сказал, что мне была неприятна её забота.
Следующие десять минут мы просидели на коньке крыши, отходя от стресса этой внезапной битвы. Девушка вполголоса рассуждала о том, что это могут быть именно те твари, которые съели Стрижова.
— За добавкой вернулись? — хрипло спросил я, а она тихонько рассмеялась, потом посерьёзнела.
— Маме об этом не рассказывай, хорошо?
Я кивнул. Так, незаметно мы перешли на «ты».
Поняв, что за этими четверыми не последуют новые, мы покинули крышу, того монстра я втолкнул в комнату ногой, окончательно испортив свои и без того находящиеся не в лучшем состоянии туфли.
Спустились. Моё предложение разделать туши девушка решительно отвергла, заявив, что этим займётся мамина прислуга, заодно проверят, нет ли в их брюхах останков бывшего владельца дома.
— В любом случае, для идентификации патологоанатомом этого будет недостаточно, — скептически ответил я, и переключился на поиск и изъятие документов.
