Глава 21
Я с недоверием взглянул на Николая.
– Ты уверен? – уточнил я, – почему он тогда не повязал меня сразу же?
– Может, не уверен. Может, ждёт подкрепления. Может, действительно плохо себя чувствует, – начал перечислять клон, – я уверен на все сто процентов.
– Фотографии точно только старые? Дмитрия Павловича? – спросил я.
– Да, новых нет. Я тщательно всё перепроверил, – кивнул Николай, – что делать будем?
– Поговорю с ним, – ответил я, – скажу, мол, санитарки нашли у него пистолет в сумке. Бла-бла-бла, припугну, короче.
– А это сработает? – недоверчиво поинтересовался клон.
– Должно. По крайней мере, мы будем точно знать, что он замышляет. Давай лучше соединимся, а то опасно тут вдвоем шастать – проговорил я.
После объединения я зашёл в палату к Понамареву. Тот, к счастью, ещё не спал. Чтобы не мешать пациентам, я вывел его для разговора в ординаторскую.
– Как сейчас самочувствие? – первым делом спросил я. Дела делами, но он прежде всего мой пациент.
– Гораздо лучше, спасибо, – улыбнулся Андрей Викторович, – но вы явно не для этого меня позвали в ординаторскую.
– Точнее будет сказать не только для этого. Санитарки доложили мне, что вы пронесли в больницу табельное оружие. Увидели у вас в сумке. Можете это как-то объяснить, или мне вызвать полицию? – спросил я.
– Нет… Не надо полицию, – вздохнул пациент, – иначе я совсем пропал.
– Тогда рассказывайте, – я уселся на диван и приготовился слушать.
– Я специальный агент. Приехал сюда, чтобы разыскать особо опасного преступника. Моё начальство уверено, что разыскиваемый скрывается в каком-то большом городе, поэтому финансирования на мою поездку я не получил, – начал мужчина.
– А почему тогда вы так уверены, что он скрывается тут? – заинтересованно спросил я, понимая, что речь обо мне.
– Были кое-какие следы. Незначительные, как посчитало моё руководство. Но у меня есть основания так считать. Точнее были.
– Почему были? – поинтересовался я.
– Потому что доказательств я так и не нашел. Ещё и в больницу вот загремел. Хорошо, что к вам попал, вы меня на ноги быстро поставите, – вздохнул Андрей Викторович. – Я вас очень прошу, не сообщайте никому про увиденное. И про меня не сообщайте.
– Я никому не скажу, – заверил я его, – но оружие прячьте получше в другой раз.
– Да я уж понял. Плохой из меня агент, дело не выполнил, в больницу попал, оружие засветил, – разочарованно сказал мужчина.
– Вы давайте лучше выздоравливайте, а о делах своих в другой раз подумаете, – ответил я ему.
– Хорошо. Спасибо вам, Михаил Алексеевич. Про вас все в палате сказали, что лучше врача не найти.
Пономарев ушел к себе, а я снова закрылся в ординаторской и вызвал Николая.
– Ну что, ты ему веришь? – шепотом спросил клон.
– Да. Прозвучало более, чем убедительно. А ты? – спросил я в свою очередь у клона.
– Я тоже, – кивнул Николай, – только меня смутили эти его «основания». Где мы успели засветиться?
– Был один раз. Но это правда очень ничтожный повод и…– меня прервал звонок стационарного телефона в ординаторской.
Я спешно соединился с Николаем и ответил на звонок.
– Михаил Алексеевич, это приемное отделение, – послышался голос дежурной медсестры, – тут пациента скорая привезла. У него низкое давление и…И ещё кое-что.
– Сейчас спущусь, – коротко ответил я, и отправился вниз
Пациентом был мужчина лет пятидесяти с мертвенно-бледной кожей. Как сообщила фельдшер скорой, давление было семьдесят на сорок. Электрокардиограмму сняли – признаков инфаркта нет. Укололи все препараты первой помощи и привезли сюда.
Подойдя к пациенту, я увидел и «кое-что» как сказала по телефону медсестра. А именно – выпирающий бугор на спортивных штанах мужчины в области паха. Эрекция.
– Что принимали? – сразу же спросил я у пациента.
– Виагру, – выдохнул тот, – несколько таблеток.
– Несколько-то зачем? – воскликнула фельдшер, только сейчас, похоже, обратившая внимание на нижнюю часть мужчины.
– Не сработала одна. А очень надо было, – ответил пациент.
Что ж, тут все ясно. Виагра, а точнее ее действующее вещество – Силденафил действует наподобие нитратов. А именно – расслабляет стенки сосудов, усиливая кровоток.
Эрекция у мужчин происходит именно из-за прилива крови в половой член. Усиление кровотока способствует более быстрому наступлению возбуждения. Однако расслабление стенок сосудов ведет также к падению артериального давления, что и произошло у данного пациента.
– Чтобы виагра сработала, надо простимулировать половой член, – вздохнул я.
– Да? А я думал, он сам сможет, – внезапно воодушевленно ответил пациент.
Я ещё раз вздохнул и принялся оформлять пациента в терапевтическое отделение. Его «мачта» теперь спадёт примерно через несколько часов, а вот давление начнем поднимать уже сейчас. Я расписал необходимые препараты и пациента отправили в терапию. Сейчас наверняка ещё и медсестры все сбегутся посмотреть.
Интересную историю как раз на эту тему нам рассказывали в университете. Касалась она величайшего российского хирурга, Фёдора Григорьевича Углова. Профессиональная деятельность этого специалиста всегда восхищала меня и продолжает восхищать. Как и его отдача своему делу. Но история была не об этом. Фёдор Григорьевич женат был четыре раза, и последний раз он женился в шестьдесят лет. В столь преклонном возрасте он хотел продолжать оставаться мужчиной, а потому по слухам ему провели имплантацию полового члена, вставив туда рёберную кость. Походив так какое-то время, хирург однажды упал и сломал свой имплант. После этого ему заменили протез на более надежный – титановый. Скорее всего, это просто байка, но эта история была одной из любимых в университетские времена.
Я вернулся в ординаторскую доспать оставшиеся пару часов дежурства. Ну и ночка выдалась!
Следующий день был пятницей, прошёл в спокойном режиме. Только инфекционист, случайно встретивший меня в коридоре, как-то подозрительно на меня покосился. Светлана работала со мной как обычно, ни о какой прогулке не разговаривала. Оно и к лучшему, я даже не знаю, о чем они там говорили.
Наступили выходные, время для нового теста. Суть была очень простой, мы решили разделиться более, чем на четыре часа.
– Ну что, если станет плохо – то мы сразу же соединимся, – проговорил я, инструктируя клона.
– Да понял я, – кивнул тот, – а чем займемся?
– Партию в шахматы?
– Ага, чтобы все выходные убить сразу. Мы же в прошлый раз играли больше суток, а всё равно ничья была, – отказался Николай, – давай лучше приготовим что-нибудь.
– И снова порежем тебе палец. А если ещё и тараканы твоей крови налижутся – вообще замечательно будет, – усмехнулся я.
Клон надулся и схватил одного из котов. До сих пор не научились их различать.
Мне тем временем пришло сообщение от Анастасии, с приглашением в гости и прикрепленным фото. Чтобы я точно не отказался.
– Ну вот, чем я займусь – я уже придумал, – проговорил я, начав собираться.
– А я как же? – возмутился Николай.
– Ну если мы вдвоем придем, она точно что-то заподозрит, – улыбнулся я, – сходи просто погулять например.
– А как же наш эксперимент? – уточнил клон, обрадованный моим предложением.
– Через три часа возвращаемся домой. Во избежание всяких рисков, – ответил я, – и остальную часть выходного проведем дома. С пиццей и фильмом.
– Тогда чур фильм я выберу, – сказал Николай.
– Да мы одни и те же смотрим, – усмехнулся я, – давай собираться.
Я хотел соединиться с Николаем и разъединиться уже одетым, чтобы он просто скопировал всю мою одежду, но клон неожиданно воспротивился. Он пожелал собраться сам, и долго и придирчиво перетрясал мой шкаф. Наконец, мы отправились каждый по своим делам.
Я прекрасно провел время с Анастасией, и едва ли не опоздал домой. Но, к моему удивлению, клона ещё не было. Николай пришел только спустя тридцать минут, со счастливым выражением лица.
– Ты где так долго? – поинтересовался я.
– Да так просто…Гулял, – ответил клон, улыбаясь как чеширский кот.
В этот момент мне на телефон пришло сообщение от Светланы:
«В осенних листьях кружится планета,
В груди тревога и печаль.
Спрошу себя, зачем всё это,
Но лишь эмоций фестиваль».
– Так, это что такое? – продемонстрировал я Николаю сообщение, – опять с медсестрой гулял?
– Мы просто гуляли, ничего такого! – воскликнул клон. – Отдай, я ей отвечу.
– Ага, эмоций у нее фестиваль, а у тебя ничего такого, – усмехнулся я, – завязывай, мне ещё работать с ней.
Николай выхватил телефон и убежал в ванную набирать ответ. Когда он вернулся, переписка была уже тщательно подчищена.
– Так, ты пиццу обещал, – как ни в чем не бывало сказал клон, – заказывай, а я пойду фильм выбирать.
Николай остановился на очередной части Дэдпула, и мы погрузились в просмотр.
В воскресенье мы заключили, что разделяться можем уже явно на большее количество времени. Но, чтобы не рисковать, на работу пойдём всё-таки объединенными. Я попросил Николая быть наготове, потому что понедельник значился днём икс в нашем плане.
Наступил тот самый «день икс». С утра я забежал в стационар, проконтролировать самочувствие Пономарева. Во-первых, меня интересовало, помогают ли мои назначения. Во-вторых, находится ли до сих пор пациент на стационарном лечении. Не хочется дополнительных рисков в день, когда мы с Николаем собираемся разделиться и менять внешность.
– Доброе утро! Как вы? – спросил я, подходя к койке пациента.
– Гораздо лучше уже, спасибо. В обмороки перестал падать, – улыбнулся тот.
– Отлично, я рад, – я собрался уходить, но Андрей Викторович неожиданно поднялся и крепко меня обнял.
– Спасибо вам большое, – ещё раз повторил он.
– Это моя работа, – привычно ответил я, искренне удивляясь этому внезапному порыву. Ну, мало ли что у людей в голове бывает. Может, он действительно настолько сильно благодарен, что по-другому не может это выразить. Хотя все равно странно.
Я отправился на прием, где меня уже ждала чашка свежезаваренного кофе. Светлана снова никак не комментировала ту прогулку, но периодически бросала на меня странные взгляды. Николай, черт бы тебя побрал!
В самый разгар приема мне внезапно позвонила заведующая регистратурой Людмила Владимировна.
– Михаил Алексеевич, добрый день. Можно мы вам запишем пациента нулевым талоном? Он очень плохо себя чувствует, – с ходу протараторила она.
– А у других терапевтов все талоны заняты? – поинтересовался я.
Нулевой талон – это пациент вне очереди. Обычно терапевт принимает по предварительной записи, строго по времени. Ну, точнее я не строго по времени, но всё равно по записи. Однако иногда случаются экстренные пациенты - и их записывают как раз нулевыми талонами, вне времени.
– Есть у некоторых, – призналась заведующая, – но это мой знакомый. У него давление за двести, и ничем не опускается. А парень молодой, жалко. Да и был он уже у других врачей, не помогают ему назначения.
– Ладно, записывайте, – согласился я.
Пациент появился в кабинете спустя минут пятнадцать. Довольно молодой мужчина, худощавый и высокий.
– Добрый день, Михаил Алексеевич. Спасибо, что согласились принять меня. Людмила Владимировна сказала, что вы лучший врач в поликлинике, – проговорил он, присаживаясь на стул.
– Добрый день. Рассказывайте, что беспокоит, – кивнул я.
– Давление постоянно высокое. Уже что только не назначали – не помогает. Даже магнезию курсом вводили, – рассказал пациент.
Магнезия – это препарат от повышенного давления, который не применяют ни в других странах, ни в больших городах России. Только маленькие города до сих пор пользуются этим действенным, но давно устаревшим препаратом. Давление он действительно снижает хорошо, поэтому странно, что на пациента это не подействовало.
Скорее всего, потому что причину искали не там. Давление повышается от множества разных факторов. Я принялся за осмотр пациента, и обнаружил сильно увеличенную при пальпации щитовидную железу. Ага, вот и причина. Гипертиреоз, или гиперфункция щитовидной железы. Это состояние, характеризующееся усилением продукции гормонов щитовидной железой, что влияет на все функции организма.
– Скажите, у вас есть какие-то из этих симптомов: нервозность, раздражительность, потеря веса, непереносимость жары, – спросил я у пациента.
– Точно, так всё и есть, – удивленно ответил тот, – а это как-то связано?
– Напрямую, – кивнул я, – проблема у вас в щитовидной железе. Она вырабатывает очень много гормонов, которые и вызывают все эти симптомы.
– И давление тоже? – спросил тот.
– Да, в том числе. Сейчас напишу вам направление к эндокринологу, поедете в областной центр. Разберетесь с щитовидной железой – и все симптомы тоже исчезнут, – ответил я, принимаясь за заполнение направления.
– Ого, а все до этого просто препараты от давления назначали. Понял, спасибо, – закивал обрадованный пациент.
Я выдал ему направления и необходимые анализы, и тот убежал.
В конце приема мне на стационарный телефон неожиданно позвонил виновник сегодняшнего дня икс – главный врач собственной персоной.
– Михаил Алексеевич, добрый день. Вы когда на адреса поедете? – буднично поинтересовался он.
– Добрый день. Как обычно, после дневного стационара собирался, – ответил я.
– Нет, это слишком поздно. Отправляйтесь сейчас. Там надо моего хорошего знакомого посмотреть, давно болеет, – распорядился Сергей Георгиевич тоном, не терпящим возражений.
– Хорошо, выдвигаюсь, – коротко ответил я.
Спорить с главным врачом мне сейчас точно не нужно, иначе весь план не выйдет. Так что съезжу на адреса, а потом возьмемся за исполнение.
Я спустился в гараж, сел в машину к молчаливому Константину и отправился на адреса. Как раз первым мы и приехали к знакомому главного врача – пациенту Антипову. Это оказался грузный мужчина лет шестидесяти, встретивший меня лёжа на диване.
– Добрый день! Я Михаил Алексеевич, врач-терапевт. Рассказывайте, что беспокоит, – привычно поздоровался я.
– Добрый день. Сергей сказал, что врача мне вызвал, – кивнул мужчина, – не знаю, правда, зачем. Ну, сахарный диабет у меня, так у кого сейчас его нет. Таблетки вроде пью.
– Жалоб никаких нет? – уточнил я.
– Ничего не болит, – помотал головой мужчина, – ну вот только это есть.
С этими словами он откинул одеяло и продемонстрировал мне почерневшую левую ногу. Гангрена.
– Но она не болит совсем, – поспешил уточнить мужчина.
Ещё бы. Гангрена – это некроз тканей организма. Проще говоря, умирание этих тканей. Очень грозное осложнение сахарного диабета, развивающееся чаще всего из-за нарушения кровотока по сосудам. Странно, что главный врач довел состояние своего знакомого до такого уровня.
– Вам срочно нужно в стационар, – строго сказал я.
– Зачем? Не болит же ничего, – удивился пациент.
– Не болит, но пошло серьёзное осложнение из-за сахарного диабета. Если это вовремя сейчас не вылечить – последствия будут самыми плачевными, – ответил я, – сейчас вызову вам скорую помощь, отправимся в больницу.
– Хорошо, как скажете, – закивал напуганный пациент. Ничего, страх тоже иногда полезен. А то так бы и отказался ехать в стационар, и кто знает, что бы тогда было.
Я принялся искать свой мобильный телефон, но его не оказалось в кармане. Забыл в кабинете? Да я его и не доставал сегодня на приеме. С Сергеем Георгиевичем я разговаривал по стационарному телефону, других звонков сегодня не было. Забыл дома? Тоже маловероятно, с утра я точно клал его в карман.
Неожиданно я вспомнил странные объятия от пациента Пономарева сегодня утром. Неужели этот служащий украл мой телефон?
