Глава 15
Лица мужчин я видел плохо, но знакомыми они мне не казались. И дружелюбными, кстати, тоже.
– Мы знакомы? – уточнил я, мысленно оценивая их внешние данные. Крепкие парни, явно не случайно здесь оказались.
– Тебя, доктор Звягин, весь город знает, – пробасил один из них, – кладя руку мне на плечо в обманчиво дружелюбном жесте.
– И о чём вы хотите поговорить? – усмехнулся я, стряхивая руку с плеча.
– О том, что не стоит тебе лезть не в своё дело, – ответил тот, – это обычно плохо заканчивается.
– Не понимаю о чём вы говорите, господа, – спокойно проговорил я.
– Да че ты мелешь! Из-за тебя у нас с дурью проблемы! – дернулся третий из незнакомцев, весь разговор нервно приплясывающий сзади своих товарищей. – Че мы с ним возимся?
– Успокойся, – приказал ему переговорщик, а затем снова обратился ко мне, – видишь, доктор, до чего ты людей доводишь. Нехорошо.
– Я правда не имею представления о чем вы. Если это всё – мне пора на работу, – попытался я решить вопрос мирным путём.
На самом деле картинка в голове уже сложилась. Скорее всего, речь опять-таки про наркотические препараты нашей больницы. Я недооценивал масштаб всех этих подпольных действий, но, судя по всему, всё не ограничивается подворовыванием их для нашей Софьи Александровны. Не уверен насчет этих двух мужчин, но третий – явно наркоман, причём сейчас у него наблюдается ломка.
Ломкой называется синдром отмены наркотиков при их стабильном употреблении. Это состояние развивается через какое-то время после употребления наркотических препаратов и проявляется болевыми и психическими нарушениями. Это и судороги, и болевые ощущения в костях и мышцах, и перевозбудимость, и чрезмерная раздражительность. В таком состоянии наркоманы опасны, так как не контролируют свои действия. Ради дозы они готовы на всё.
Особенно неприятно в этой ситуации, что такое состояние снимается только её «пережиданием». Или употреблением новой дозы, естественно.
В лечении наркоманов очень многое зависит от желания самого пациента. Нельзя просто так отлавливать их, лечить и отпускать – с девяносто процентов вероятности они начнут снова. Такой человек должен сам захотеть лечиться, и только тогда можно приступать к терапии.
Спорить с этими мужчинами, как и вступать в дальнейший контакт мне не хотелось. Прежде всего я – врач, и не должен наносить вред другим людям. Но уйти мне на дали.
– Эй, доктор, мы вообще-то не договорили, – остановил меня переговорщик, – по-хорошему значит, не хочешь? Тогда будем по-плохому.
Он замахнулся и попытался изо всех сил ударить мне в нижнюю челюсть. Замахиваясь, он потерял драгоценную секунду, за которую я успел отклониться назад. Мужчина едва не упал и смачно заматерился.
– Резвый докторишка попался. Мужики, погнали! – скомандовал он.
В этот самый момент я испытал знакомую дрожь в теле – попытался выбраться клон. Извини, Николай, тут я справлюсь один. Усилием воли я приказал клону не вмешиваться, и дрожь прекратилась. Это был первый раз за всё наше с ним сосуществование, когда я смог удержать Николая внутри себя.
Нападавшие, тем временем, попытались окружить меня с трёх сторон. Время вспомнить, чему меня научили в злополучной лаборатории. Так, вывести их из строя, но не калечить. Принято.
Я развернулся и одним точным движением ударил одного из мужчин сбоку шеи. Там располагается сонная артерия и блуждающий нерв. Правильный удар приводит к потере сознания. Один есть.
Второй из нападавших, тот самый мужчина с ломкой, достал из кармана нож-бабочку. Вот это он подготовился, конечно. Но движения его были максимально неловкими. Раз – выбить нож из рук, два – отшвырнуть его подальше, три – хорошо поставленный удар в подбородок. При правильном ударе опять-таки кратковременная потеря сознания.
Третий мужчина был главным переговорщиком, а потому интересовал меня больше всего. Его вырубать мне не надо, достаточно быстрого удара сзади по коленям для потери равновесия, и затем удар в солнечное сплетение. Мужчина упал и принялся судорожно хватать ртом воздух. Двое его напарников к этому времени пришли в себя и бросились наутек в разные стороны.
– Кто вас ко мне подослал? – спросил я горе-переговорщика, наклонившись над ним.
– Да баба какая-то из поликлиники! – пытаясь отдышаться, ответил тот. – Я её первый раз видел.
Я подошёл и аккуратно заломил ему руку в моем любимом боевом приеме с тренировок. Вреда связкам и мышцам никакого, а вот болевой эффект внушительный. Мужчина застонал и безуспешно попытался выбраться.
– Не люблю ложь. Я её за километр чую, – спокойно проговорил я, – ты мне тут рассказываешь, что напасть на врача тебя попросила женщина из поликлиники, которую ты видел первый раз в жизни? И ты сразу же согласился и привел друзей?
– Да не вру я, пусти! – взмолился мужчина. – Её я видел впервые. Мы знаем, что с помощью вашей больнички осуществляется поставка товара. Но работают они через посредников, и имена я не скажу тебе, хоть все кости сломай!
– Продолжай, – приказал я, не ослабевая захвата.
– А тут с товаром проблема была. Посредники на связь не выходили. А другу у меня плохо стало, подсел он на эту дрянь, сам понимаешь! Ну, я и пошёл сам в больничку, а там блонда какая-то поймала меня. Так мол и так, пресанёте нашего доктора – будет вам товар. Вот и всё, отпусти, – простонал переговорщик.
– Значит так, если ты хоть где-то меня обманул – я тебя из-под земли достану, – пообещал я, – выпустил руку мужчины, и он поспешно встал на ноги.
– Я понял, спасибо, – закивал он и поспешил скрыться.
Я отряхнулся и поспешил в поликлинику. Поговорить с главным врачом я уже не успевал, придётся сделать это уже после приема.
На первом этаже возле регистратуры меня поймала Софья Александровна.
– Звягин, а что это мы опаздываем? – протянула она на весь коридор.
– Софья Александровна, а вы меня специально ждали, чтобы это спросить? – усмехнулся я.
Главная медсестра тут же покрылась красными пятнами от гнева.
– Я объявлю вам выговор с занесением в личное дело, – объявила она.
– Ваше право, – пожал я плечами, спокойно отправляясь в свой кабинет.
Ох, не зря она меня сегодня с утра в поликлинике ловила. Явно хотела посмотреть результат после этого «разговора» в переулке. Только вот просчиталась. Теперь у меня только добавилось доказательств о её нехороших делах, так что злорадствовать ей осталось недолго.
Поднимаясь на третий этаж, я ощутил очень странное чувство. Как будто кто-то пытается «постучать» внутри организма. Интересно, раньше такого тоже не было.
Я забежал в мужской туалет и вызвал Николая. Через мгновение недовольный клон стоял передо мной.
– Это что такое было с утра? Ты как умудрился меня внутри запереть? – обиженно спросил он у меня.
– Потому что справился сам, – ответил я, – не хотел раздваиваться на глазах у этих мужчин.
– А если бы они что-то с тобой сделали?! Ты же помнишь, что все травмы, нанесенные тебе – передаются на меня автоматически, – воскликнул клон.
И это на самом деле было так. При нашем разделении копировалось абсолютно все. Одежда, которая была на мне. Аксессуары, которые были на мне. При этом личные вещи, кстати, не копировались, именно поэтому я держал второй комплект медицинских приспособлений. Но, например если я надевал очки и копировался – Николай возникал в очках. И точно также копировались все мои травмы. Если я порезал палец – у Николая при разделении оказывался такой же порез. Любой синяк или шрам – всё это появлялось у клона. Поэтому его реакция неудивительна.
– Слушай, ну мы же проходили целый курс подготовки, – проговорил я, – я с лёгкостью могу справиться с тремя мужчинами, один из которых – наркоман в ломке.
– Всё равно, отпихнул меня как ненужную собачку, – продолжал обижаться Николай, – неприятно.
– Ладно, извини, – примирительно улыбнулся я, – что вообще по поводу этой ситуации думаешь?
– А что тут думать? Софья Александровна решила какими-то странными методами действовать. Видимо планировалось запугать тебя, чтобы ты оставил эту историю в покое. Но видимо у неё ничего не вышло?
– Естественно, – усмехнулся я, – только себя закапывает ещё сильнее. Ладно, давай объединяться. На приём пора.
– Погоди, – остановил меня клон, – ещё кое-что надо тебе сказать.
– Что такое? – заинтересовано спросил я.
– В общем, когда ты меня не пустил, появилось какое-то новое чувство.
– Может это как раз то чувство, что впервые взял тебя под полный контроль в своем теле? – предположил я.
– Нет, это другое, – помотал головой Николай, – это было что-то ещё. Не знаю, как объяснить. Как будто я не смог выйти по ещё какой-то причине.
– По какой причине?
– Не знаю, – вздохнул клон, – но мне помешало что-то ещё.
– Ладно, давай потом с этим разберемся. Правда на прием пора, – заключил я. Мы соединились и я поспешил в свой кабинет.
Прием начался с появления в кабинете Фурина – сложного онкологического пациента. Один из тех, кто как раз получает у меня льготные препараты. В том числе, наркотические.
– Доброе утро, Михаил Алексеевич! – бодро как всегда поздоровался пациент, – я за новой партией лекарств!
Несмотря на тяжёлый диагноз Фурин всегда был очень оптимистичным и добродушным. Никогда не жаловался, а ко всем проблемам относился с лёгкой иронией.
– Доброе утро, – улыбнулся я, – сейчас позвоню узнать, что там у нас в наличии.
Я позвонил Юле, оператору ЭВМ, для уточнения наличия нужных препаратов. В этом была некая сложность, программа, отвечающая за остатки в нашей аптеке, была установлена только у неё на компьютере. Поэтому каждый раз приходилось звонить ей и уточнять, какие препараты можно выписать пациенту.
– Юля, доброе утро! Тут у меня пациент Фурин за препаратами пришёл. Он их получает поименно, посмотри, пожалуйста, что есть в наличии, – проговорил я в трубку.
Поименно – это значит пациент получает лекарственные препараты, заказанные именно на его имя. Строго говоря, никто другой получить их не может.
– Доброе утро, Михаил Алексеевич! Так, сейчас гляну, – Юля защелкала мышкой, затем перечислила имеющиеся в наличии препараты.
– А наркотические обезболивающие? – поинтересовался я.
– Так, минуточку…Так ему их выписали буквально пару дней назад… –удивленно ответила девушка.
– Кто выписал? – поинтересовался я. Хотя я уже сам догадываюсь, кто.
– Дарья Юрьевна, терапевт. Судя по всему, пациент обеспечен ими на два месяца вперед.
– Понял, Юля, спасибо, – ответил я и положил трубку.
Ситуация уже начинает меня злить. Мало того, что пациенты регулярно недополучают нужных препаратов, так ещё левые рецепты делают на моих пациентов! В том, что Фурин ничего не получал, был уверен. Он приезжал на прием раз в месяц, и всегда именно ко мне. Дашу я тоже не винил, она сама мне признавалась в этих схемах. Но всё равно, ситуация жутко неприятная. Левые рецепты выписывают на моих пациентов, которые действительно нуждаются в этих препаратах!
– Что-то случилось, Михаил Алексеевич? – осторожно поинтересовался пациент, выводя меня из раздумий.
– Нет, просто не все препараты есть в наличии, – ответил я, – наркотические анальгетики сегодня выдать не смогу.
– Понятно. Ну ничего, приеду за ними потом, – кивнул пациент.
Я выписал ему остальные рецепты, и он отправился на первый этаж в кабинет Юли. Так, этот вопрос надо решить сегодня же! Закончу прием и пойду к главному врачу.
Светлана позвала следующего пациента, и ко мне зашёл ещё один мой давний пациент – Мукшин, состоящий на учете с хронической обструктивной болезнью лёгких.
Хроническая обструктивная болезнь легких – это заболевание легких, которое вызывает ограничение потока воздуха в дыхательных путях. Причиной чаще всего является курение. Это заболевание неизлечимо, можно лишь снимать симптомы и облегчать его течение.
– Здравствуйте, Михаил Алексеевич, – тяжело дыша поздоровался Мукшин, падая на стул, – опять у меня та же песня.
– Снова обострение? – спросил я, открывая его медицинскую карту.
– Оно самое, – Мукшин прервался на поток кашля, затем продолжил, – Кашлять опять стал постоянно, одышка от малейшей нагрузки. По ночам не сплю, иногда в форточку стою дышу, чтобы воздуха побольше поступало.
– Лечение всё принимаете? – спросил я. У Мукшина тоже была оформлена группа инвалидности и все необходимые препараты он получал в аптеке. В основном – ингаляторы, содержащие вещества для расширения дыхательных путей и облегчения дыхания.
– Всё получаю, не помогает опять, – вздохнул пациент.
Я принялся за осмотр. Хрипы в лёгких при аускультации действительно свидетельствовали об обострении заболевания. Но при осмотре я обратил внимание на кое-что ещё…
– От вас снова пахнет сигаретным дымом, – строго сказал я, убирая фонендоскоп, – опять курите?
Это было наше давнее сражение с Мукшиным. Сколько бы я не объяснял ему, как важно бросить курить, он не слушал. Курение и вызвало это заболевание, но когда стаж курения больше тридцати лет – бросить действительно трудно. Мы проводили с ним целые беседы, он клятвенно выбрасывал пачку сигарет в моем кабинете, но всё без толку.
– Ну я немного… Михаил Алексеевич, не могу я бросить! – покраснев как школьник ответил пациент, – ну вот никак!
– От этого и обострение, – вздохнул я, – так, сейчас выпишу вам направление в областной центр к пульмонологу. Думаю, вас положат в пульмонологическое отделение на пару недель. А пока распишу вам лечение.
Я расписал необходимые препараты и записал пациента к пульмонологу. Состояние у него не критичное, в экстренной госпитализации он не нуждается. А планово ему полежать в стационаре надо. К тому же хотя бы там он курить не будет!
Пациент ушел подписывать направление, а я продолжил прием. Людей сегодня было особенно много, поэтому закончил я минут на пятнадцать позже окончания приемных часов.
После приема меня к себе внезапно вызвала Тамара Павловна, заведующая терапевтическим отделением поликлиники. Довольно странно, планёрки сегодня быть не должно, да и никаких проверок в ближайшее время тоже. Не добраться мне до главного врача прям сегодня!
– Добрый день, Тамара Павловна, вызывали? – спросил я, заходя к ней в кабинет.
– Вызывала, Михаил Алексеевич, – кивнула та, – что ж вы так?
– В каком смысле? – не понял я. Слишком расплывчатая фраза для обвинения.
– Опаздываете, так ещё и хамите другим сотрудникам. Я о вас лучшего мнения была, – вздохнула заведующая, – что можете сказать на это?
– Ничего, – пожал я плечами, – а что я должен говорить?
– Как это что? Оправдаться как-то или как минимум извиниться, – ответила Тамара Павловна.
– Мне не за что оправдываться, – усмехнулся я, – а кто вам это передал?
– Это неважно, – отрезала женщина, – главный врач просил передать вам, что вам объявлен выговор с занесением в личное дело.
Интересный поворот! Почему же Сергей Георгиевич сам мне не сообщил, а передал через заведующую? Если совсем недавно мы с ним были в хороших отношениях, разговаривали по душам и прочее. А тут вдруг объявляет мне выговор с занесением в личное дело, за первое в моей жизни опоздание, и передает это через Тамару Павловну.
– Выговор с занесением за опоздание? Первое за полгода? – уточнил я.
– Я тоже удивилась. Но всё так, верно, – кивнула Тамара Павловна.
– Тогда я пойду, а то заработаю выговор за опоздание на адреса, – усмехнулся я, выходя из кабинета.
Всё, пора весь этот цирк заканчивать. Я достал телефон и набрал номер полицейского Дани. Решим ситуацию по-другому.
– Привет Даня, – проговорил я в трубку, – поможешь мне с одним делом?
