Глава 4

Пастырь духовный как руководитель своей паствы должен быть разборчив и в молчании, и в словах.

Пастырю, правящему духовным стадом Христовым, надлежит быть разборчивым и в молчании и в словах, чтобы не говорить о том, о чем следует молчать, и не молчать о том, о чем следует говорить. Ибо как необдуманная речь может вводить слушателей в заблуждение, так и неуместное молчание может оставлять их тоже в заблуждении; тогда как и в том, и в другом случае, при благоразумной разборчивости руководящего пастыря, они могли бы избавиться от этого. А между тем часто случается, что неблагоразумные и непредусмотрительные пастыри из опасения потерять благоволение у своих пасомых боятся и не решаются свободно высказывать истину; но это уже не пастыри добрые, которые душу свою полагают за овцы, по словам Самой Истины, а наемники, которые как бы бегают при виде волка грядуща, когда укрываются под предлогом молчания (ср.: Ин. 10, 11–13). О них-то с упреком говорит Господь чрез пророка: пси немии не возмогут, лаяти (Пс. 56, 10); и в другом месте: Не сташа на тверди и собрата стада к дому Израилеву: не восташа глаголющий в день Господень (Иез. 13, 5). Стоять же на тверди— значит свободно и бестрепетно защищать духовное стадо от всяких нападений и притеснений сильных мира сего, и восставать с глаголом в день Господень — вести борьбу из любви к правде со всяким грешником, кто бы он ни был, несмотря ни на какие со стороны его сопротивления и противодействия. А бояться высказывать правду из-за чего бы то ни было и прикрываться молчанием – не то же ли для пастыря, что для военачальника обратиться в бегство с поля битвы без всякой борьбы? Если же пастырь за стадо свое стоит грудью, тогда он ставит врагу преграду и есть оплот стаду дома Израилева. О таковых-то недостойных пастырях говорится и у пророка Иеремии, когда он оплакивает бедственное состояние народа Израильского в плену: Пророцы твои видеша тебе суетная и безумие и не открыта о неправде твоей, еже возвратити пленение твое (ut te ad poenitentiam provocarent – чтобы обратить тебя на путь покаяния) (Плач. 2,14); Священницы не рекоша: где есть Господь?…И пастырие нечествоваша на Мя, и пророцы пророчествоваша в Ваала и идолом последоваша (Иер. 2, 8). Пророками же называют иногда в Священном Писании и учителей, у которых все пророчество ограничивается тем, что они, показывая тленность настоящего, внушают надежду на будущее. Слово Божие упрекает их за потворство суетности народа, которую они ясно видят, но не хотят или боятся указать на нее самим грешникам, усыпляя только их совесть своим ласкательством. Они не решаются быть обличителями своих подчиненных, чтобы тут же не обличить и самих себя, тогда как пастырское обличение служит самым действенным средством для вразумления и исправления даже закоренелых грешников: ибо, слушая благоразумные обличения своего отца духовного, со властью пастырской их обличающего, они с сокрушением сердца и раскаянием сознаются в своих грехах, нередко и таких даже, которые для них самих были тайной. Вот почему апостол Павел требует от пастыря духовного, чтобы он силен был и утешати во здравем учении и противящыяся обличати (Тит. 1, 9). Поэтому и у Малахии-пророка говорит Господь: устне иереовы сохранят разум, и закона взыщут от уст его: яко Ангел Господа Вседержителя есть (Мал. 2, 7); и чрез Исаию заповедует пастырям: Возопий крепостию и не пощади: яко трубу возвыси глас твой и возвести людем Моим грехи их (Пс. 58, 1). И действительно, всякий, кто вступает в пастырское служение, принимает на себя обязанность быть духовным глашатаем и выступать пред народом с громогласной трубой, чтобы приготовить его к сретению Верховного Судии в день Страшного Суда. Но если пастырь не силен словом и пред паствой своей остается безгласен, то какой из него, немотствующего, может быть глашатай и провозвестник славы Божией? Для сего-то и на первых наших пастырей христианских (апостолов) сошел Дух Святый в виде огненных языков, и как только исполнились опт Духа, тотчас стали проповедовать (Деян. 2,2–4). И в древнем законе Моисеевом предписывалось, чтобы к ризам первосвященника, когда надлежало ему входить во святилище, привешивались звонцы (Исх. 28, 33), тоже для того, чтобы непрестанно разносился от него глас благовестил, да не оскорбит совершенным безмолвием своим присутствующего там Господа, как за тем сказано: да будет Аарону, егда служит, слышан глас его, входящу во святое пред Господа, и исходящу, да не умрет (Исх. 28, 35). Ибо жрец Божий, входящий или исходящий, если не слышно от него гласа, мертв уже становится, потому что он возбуждает против себя гнев Судии Небесного, появляясь без гласа благовестил. Таким образом, самое соединение звонцов с одеждой первосвященника и вообще жрецов (см.: Исх. 28, 1,41,43) служит для нас назидательным уроком, выражающим собой то, что на облачения священнослужителей должны мы смотреть как на вывеску правоты их дел, по свидетельству псалмопевца: Священницы Твои облекутся правдою (Пс. 131, 9), и что как пастыри, так и пастыреначальники должны возвещать своим пасомым и подчиненным путь жизни и словом, и примером.

Но в особенности пастырь, приготовляясь к проповеди, должен внимательно и с предосторожностью обсуживать, что намеревается предложить своим слушателям, чтобы какой-нибудь неправославной мыслью или вычурностью речи не возмутить и не оскорбить их совести; в противном случае, стараясь выставить себя мудрейшим других, он расторгнет только союз единства между собой и слушателями своими и выкажет тем более свое неразумие. Поэтому-то Спаситель, говоря ученикам Своим: Имейте соль в себе, и мир имейте между собою (Мк. 9, 50), разумеет мудрость в слове. Посему: кто хочет говорить мудро, тот должен тщательно остерегаться, чтобы не нарушить словом своим единства любви и мира в слушателях, или, как говорит апостол Павел, не мудрствовсети паче, еже подобает мудрствовати: но мудрствовати в целомудрии (Рим. 12, 3). И на ризе верховного жреца (первосвященника), по слову Божию, возле звонцов прикреплялись гранатовые яблоки (см.: Исх. 28, 33; см. также 25-е письмо святого Григория в книге 1). А этими яблоками что выражается, как не единство веры? Ибо как в гранатовом яблоке одной внешней корой охватывается и как бы ограждается множество внутри зерен, так и в Церкви святой единством веры и наружных обрядов объемлются и сохраняются многие народы, по внутреннему составу и устройству своему различные между собой. Итак, чтобы предостеречь пастырей от необдуманных речей, Иисус Христос Сам от Себя взывает к ученикам: Имейте соль в себе, и мир имейте между собою, и чрез символику одежды жреческой как бы так говорит: «Прикрепите к звонцам яблоки гранатовые, чтобы во всем, что ни услышит от вас народ, сохранялся и поддерживался в нем союз веры».

Нужно также старательно заботиться пастырям и о том, чтобы не только ничего не говорить дурного, но и о хорошем говорить не без меры и не без разборчивости: ибо часто проповедь теряет свою силу и действенность, когда в сердцах слушателей остаются одни бессодержательные слова болтливого проповедника, и самая эта неразборчивая болтливость роняет его в глазах слушателей и мешает ему быть для них полезным. Хорошо поэтому сказано у Моисея: мужу, ему же аще будет излияние (семени) от тела его, излияние его нечисто есть (Лев. 15,2). Ибо в уме слушателей семя имеющей возродиться мысли зависит от свойства слова проповедника, потому что какое слово восприемлется слухом, такая и мысль рождается в уме. Поэтому и мудрецы мира сего (эпикурейцы и стоики) назвали самого апостола Павла проповедником суесловивым (seminiverbius) (см.: Дели. 17, 18). Таким образом, и пастырь, предлагающий слушателям своим излияние семени своего неестественным образом, является нечистым, и послушающии его, как прикасающиеся нечистоте, сквернятся, потому что, вдаваясь в излишнюю и несообразную говорливость, он и самого себя, и других оскверняет; и тогда как он, посеевая семя свое естественным образом и с тактом, мог бы породить в сердцах слушателей своих чистые и правые мысли, он же своей неосторожностью и противоестественной бестактностью всуе расточает только дары своего призвания, но не плодотворит, извергая семя свое для одного осквернения. Не лишним при этом находим привести здесь следующее увещание апостола Павла, которое он преподал ученик)⁷ своему Тимофею о настойчивости проповеди слова Божия: засвидетелствую (заклинаю тебя)… аз пред Богом, – говорит, – и Господем нашим Иисус Христом, хотящим судити живым и мертвым в явлении Его и Царствии Его: проповедуй слово, настой благовремение и безвременне (2 Тим. 4,1–2). Говоря таким образом, апостол не без причины поставил слово благовремение прежде слова безвременне, потому что проповедник уронил бы собственное достоинство в глазах слушателей, если бы стал проповедовать неблаговременно, не зная наперед, что такое благовременная проповедь, и не обращая внимания на ее приложение.