Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
На письма Афанасия, в которых извещал он об отлучении от Церкви военачальника ливийского, родом из Каппадокии, ответствует, что письма сии сообщены им всей Кесарийской Церкви и что в Кесарии все не хотят с сим военачальником иметь общения ни на воде, ни в огне, ни в крове. (Писано около 371 г.)
Читал я письма твоей святости, в которых изъявлял ты скорбь свою о военачальнике Ливии, человеке ненавистного имени. Сетуем и мы о своей родине, что она – матерь и воспитательница таких худых людей, и о соседственной с нашей родиною Ливии, которая терпит от нас вышедшее зло и предана зверскому нраву человека, живущего жестокостию и вместе распутством. В сем, конечно, исполняется премудрое изречение Екклесиаста: горе тебе, граде, в немже царь твой юн (а здесь есть нечто и этого худшее), и князи твои не с ночи ядят (ср.: Еккл. 10, 16), но среди дня предаются распутству, несмысленнее скотов посягая на чужие брачные ложа.
Но как от Праведного Судии ожидают его казни, которые возмерятся ему тою же мерою, в какой сам он прежде мучил святых Божиих, так по письмам твоего богочестия стал он и нашей Церкви известен, и все признают его достойным омерзения и не хотят иметь с ним общения ни в воде, ни в огне, ни в крове, если людям, до такой степени преобладаемым злом, полезно сколько-нибудь такое общение и единодушное осуждение. Достаточным же для него позором служат и самые письма, читаемые повсюду, потому что не премину обнаружить его пред всеми: и родными, и друзьями, и чужими. Но, без сомнения, если и не тотчас тронут его эти вразумления, как фараона, то впоследствии будут для него служить тяжким и мучительным воздаянием.
Утешает Церковь сию, опечаленную смертию епископа; советует приложить старание о пользе Церкви, чтобы Господь дал ей угодного Себе пастыря. (Писано около 371 г.)
Следуя древнему обычаю, утвердившемуся продолжительноетию времени, и являя вам плод Духа – любовь по Богу, посещаю ваше благоговение сим письмом, разделяя с вами скорбь о случившемся и заботу о делах, которые у вас под руками.
Касательно печального события скажу только, что время уже нам обратить внимание на заповеди Апостола и не скорбеть, якоже и прочий не имущий упования (1 Фес. 4, 13), то есть не бесстрастными быть к случившемуся, но чувствовать потерю, только не падать под бременем скорби, ублажить же пастыря за его кончину как разрешившегося от жизни в старости маститой и упокоенного с великими почестями от Господа.
Касательно же прочего могу присоветовать вам, что надобно, отложив всякое уныние, прийти в себя и заняться необходимым попечением о Церкви, чтобы и Святый Бог возымел попечение о собственной Своей пастве и по воле Своей даровал вам пастыря, пастырствующего над вами разумно.
Приветствует сего градоначальника, известного ему по слуху и по словам общего друга Елпидия, и просит включить и его в число своих друзей. (Писано около 371 г.)
«Мудрого мужа, хотя в дальней живет он земле, хотя никогда не вижу его своими очами, считаю я другом» – это изречение трагика Еврипида. Поэтому хотя личное свидание не доставило мне знакомства с твоим высокородием, однако же называю себя другом твоим и знакомым. Не прийми этих слов за ласкательство, потому что нашу дружбу произвела слава, которая всем велегласно возвещает о делах твоих. А с тех пор, как имел я свидание с достопочтеннейшим Елпидием, столько узнал тебя и так сильно пленен тобою, как будто долгое время жили мы вместе и долговременным опытом возвел я твои совершенства. Ибо Елпидий не преставал описывать в подробности все, что знает о тебе: величие души твоей, возвышенный образ мыслей, кротость нравов, опытность в делах, благоразумие в решениях, степенность в жизни, растворенную с веселостию, силу слова и многое другое, что перечислял он в продолжительной со мною беседе и что невозможно описать мне, не выступив из пределов письма. Как же мне не любить такого человека? Как удержаться, чтобы даже громко не выразить того, что чувствую в душе своей? Поэтому, чудный муж, прийми приветствие, приносимое истинной и нелестной дружбой, потому что я далек от раболепного ласкательства. Включи и меня в список друзей своих, частыми письмами напоминай о себе и утешай меня в том, что не могу видеть тебя.
Сего Исихия, давно ему известного по любви к наукам и по дружбе с Терентием, а еще более выхваленного Елпидием, приглашает к себе для личного свидания. (Писано около 371 г.)
К твоей досточестности с самого еще начала многое привязывало меня – и общая любовь к наукам, о которой повсюду разглашают изведавшие ее, и давняя наша дружба с чудным Терентием. Когда же достопочтеннейший брат Елпидий, человек во всем совершенный и составляющий для меня то же, что и самый близкий родной, разговорился со мною и описал в подробности твои совершенства (а он способнее всякого другого и узнать в человеке добродетель, и изобразить ее словом), тогда воспламенил во мне такую любовь к тебе, что прошу тебя посетить когда-нибудь старый кров мой, чтобы не слухом только, но и на опыте насладиться мне твоими совершенствами.
Несмотря на старшинство свое пред Атарвием, решается писать к нему первый в доказательство любви своей и просит употребить все усердие о примирении Церкви
Будет ли конец молчанию, если я, ссылаясь на старшинство лет, стану выжидать, чтобы ты проглаголал первый, а твоя любовь захочет долее оставаться при этом вредном намерении продолжать безмолвие? Но, впрочем, рассудив, что быть побежденным в дружеском деле означает победу, как признаю себя уступившим тебе честь оставаться, по-видимому, при своем намерении, так сам первый начинаю писать, зная, что любовь вся покрывает, вся терпит, не ищет своих си, а потому николиже отпадает (ср.: 1 Кор. 13, 7, 5, 8); ибо тот не унижается, кто подчиняется ближнему из любви. Как бы ни было, по крайней мере и сам ты, впоследствии показав в себе первый и великий плод Духа – любовь, брось с себя угрюмость человека гневного, каким представляешься мне по своему молчанию, прийми же в сердце радость, мир с единодушными братиями, ревность и попечительность о продолжении Церквей Господних. Ибо знай, что если мы не вступим за Церкви в борьбу, равносильную той, какую ведут противящиеся здравому учению к ниспровержению и совершенному истреблению Церквей, то ничто не воспрепятствует, как погибнуть истине, извращенной врагами, так нам принять на себя часть осуждения за то, что не показали мы возможной попечительности о соединении Церквей со всею рачительностию и ревностию в единомыслии друг с другом и единодушии по Богу. Посему умоляю тебя, не держи долее в душе своей той мысли, что не имеешь нужды в общении с кем-либо другим. Ибо не тому, кто ходит в любви и исполняет заповедь Христову, свойственно отсекать себя от союза с братиями. Но вместе желаю доброму твоему изволению рассудить и то, что это зло – война, которая окружает нас отовсюду, со временем придет и к нам, и если будем наряду с прочими участвовать в оскорблении других, то и мы не найдем людей, о нас соболезнующих, потому что во время своего благоденствия не принесли сострадательности в дар терпевшим обиды.
Войти с помощью соц. сетей: