Глава 7
Добровольцы
Утром меня разбудил звонок телефона.
— Спишь? — поинтересовался Трофимов. — А я сегодня всего три часа поспал. Почему не отзвонился по тому случаю в кафе?
— Замотался, пока решал проблемы, — пробормотал я сонным голосом. — Зато честь академи спасена и можно спать спокойно.
— Как бы ни так! Я до пяти утра разбирался в полицейском участке с приключениями наших орлов. Эти разбалованные детишки совсем с катушек слетели! То фонари побили на Набережной улице, то забрались на памятник, чтобы сфотографироваться, и не смогли слезть. Под утро доставили умников, которые решили покататься на квадроциклах. Естественно, их никуда не пустили в такое время, поэтому они закатили скандал. А буквально час назад, мне сообщили о четырёх идиотах, которые украли в порту старый якорь. Якорь, Чижов! Эта ерундовина весит сто двадцать килограмм. Скажи мне, на кой-ляд им понадобился якорь?
— Не могу знать, Андрей Константинович, ответил я, с трудом сдерживая смех.
— Тебе смешно, а вот мне не до смеха!
— Андрей Константинович, а мне обязательно было знать это в восемь утра в воскресенье? Я вчера тоже до двух часов ночи не спал.
— Не растаешь, ты же не снежная баба! — отмахнулся Трофимов. — В общем, на десять часов Гронский собирает преподавательский состав в академии по поводу случившегося. Явка обязательна.
Ещё лучше! Я бросил «Буду!» и отключился. Со стоном сполз с кровати и направился на выход. Не пойму, кто из нас вчера кутил весь вечер — я или студенты? Состояние было такое, что хотелось спать весь день и никуда не выходить. Нет, нужно выводить себя из этого состояния. Сначала приму душ, а потом небольшая пробежка по району. Хотя, тогда снова придётся принимать душ, так что проще сразу идти бегать. Но вместо пробежки я поспешил в коридор, где рычала Вьюга.
— Что случилось? — крикнул я, спускаясь по лестнице. Одного взгляда на происходящее хватило, чтобы разобраться в ситуации. Вьюга расположилась у двери и угрожающе рычала, а Роман пытался её обойти и выскользнуть в дверь. Я точно знал, что это безнадёжный вариант. Одурачить Вьюгу ещё ни у кого не получалось.
— Эта животина не выпускает меня! — пожаловался парень.
— Вьюга, молодец! — похвалил я собаку и повернулся к парню. — Сначала мне нужно убедиться, что ты в состоянии дойти до дома. Буди своего друга, мойте руки и марш за стол. Не могу же я вас отпустить голодными.
— Да мне ничего и не хочется, — признался парень.
— Ты хоть помнишь, как здесь оказался? — спросил я у парня.
— С трудом, — признался он, почесав затылок.
Пришлось загнать стуентов по очереди в душ, а затем накормить. Холодный душ может привести в чувство кого угодно. Зато теперь оба виновника вперашнего переполоха в кафе заметно посвежели и выглядели достойно. Заказал им такси до академии и занялся собой, потому как и мне пора было выдвигаться на собрание.
Уваров умчался в академию с самого утра, поэтому мне пришлось ехать одному. Вот уж кто точно выспался сегодня!
В академии собрались практически все преподаватели. Я даже не думал, что их у нас так много! Калитвинцев о чём-то оживлённо болтал с Куксиным, Трофимов сидел с угрюмым видом в стороне. Никто даже не пытался заговорить с ним, опасаясь гнева. Лёвушкин с Уваровым рассматривали чертежи, а Глинская сидела ровно и неподвижно, словно истукан. Странно, но я совершенно не видел Гаранина в зале. Ладно, копчёный окунь с тем Гараниным, найти бы где устроиться.
Я обвёл преподавательскую взглядом в поисках свободного места. Вариантов было немного: либо сидеть рядом с Мединым, который откинулся на спинку стула и с ленивым видом смотрел в окно, либо сесть поближе к выходу рядом с Мирой. Оба варианта меня совершенно не устраивали, поэтому я невероятно обрадовался, когда заметил свободное место в углу рядом с Седовой. В другой ситуации я бы ни за что не сел рядом с Региной, но сейчас компания оборотницы мне подходила больше всего. Странно, что подружки не сидели вместе. Может, Наумова опоздала, поэтому Седова сидела отдельно?
Девушка выглядела бледной и уставшей. Может, она тоже моталась по городу всю ночь напролёт в поисках разгулявшихся студентов? Хотя, кто бы говорил! Я сам сейчас был не в лучшей форме.
— Не возражаешь? — поинтересовался я у Седовой.
— Падай! — согласилась девушка. С манерами у неё, конечно, было туго. Зато как специалист по подготовке оборотников она хороший, в академии её ценят.
Минут через десять в аудиторию вошли Гронский с Остроумовой. Акулина Ивановна устроилась по центру стола, а слово взял Борис Ефимович:
— Господа и дамы преподаватели, у нас сложилась неприятная тенденция. Академия постоянно несёт репутационные потери из-за поведения студентов. Началось это ещё с первого выпуска, представители которого сейчас находятся в этом зале. Это продолжается и на четвёртый год существования работы вуза. Мы не можем позволить, чтобы наши студенты постоянно светились в городских сводках и уничтожали репутацию нашей академии, которую мы выстраиваем с таким трудом. Я хочу услышать ваши предложения.
— Я уже говорил, что нужно делать академию закрытой, — высказал своё мнение Трофимов. — Да, мы не офицерское училище, но наша академия максимально приближена к заведениям подобного типа. Все студенты должны располагаться на территории академии, покидать которую нельзя без отдельного разрешения. Пора приучать их к дисциплине.
— Если мы так поступим, растеряем половину желающих поступать. У нас и так недобор в этом году, — отрезал Гронский. — Какие ещё предложения?
— Не нужно ограничивать студентов и затягивать петлю, — вмешался я в дискуссию. — Борис Ефимович, вы же сами говорили, что не стоит давить на студентов. Тогда давайте дадим им альтернативу. Чем им ещё заняться в Мурманске, кроме как устраивать вечеринки и гулять по ночному городу? Помните, как мы организовали подпольный турнир? А всё почему? Потому что не было альтернативы.
— Ближе к делу! — потребовал Трофимов, которому явно не нравилась моя идея.
— Я предлагаю создать добровольческий отряд, который будет заниматься полезными делами. Давайте пустим энергию наших студентов в позитивное русло.
— Коллега, вы серьёзно думаете, что кто-то будет этим заниматься? — фыркнул Медин. — За бесплатно никто и пальцем не пошевелит.
Я отлично знал, что это работало в нашем мире. Взять те же добровольческие отряды, которые успешно трудились при университетах.
— Я уверен, что это сработает. Соберём инициативные группы, которым небезразлично будущее Арктики, определим цели и займёмся делом. Тяжёлой работы не будет, только посильный труд. Но помимо работы это ещё и возможность путешествовать по окрестностям, а не торчать в четырёх стенах. Я думаю направить отряд решать различные задачи по всему Кольскому полуострову. Это будет своего рода крошечная экспедиция длительностью в один-два дня. Причём, выезды будем устраивать по выходным, не чаще раза в месяц, чтобы не создавать сильной нагрузки и не вредить учебному процессу.
— А выгода будет? — ухмыльнулся Медин. — Вот скажи, Чижов, какой мне смысл этим заниматься?
— Помочь окружающему миру. Кроме того, я считаю, что академия должна поощрять активных студентов и дарить им путёвки на отдых в живописных уголках нашей страны. Это не так-то и много. На самом деле, студенты своим трудом заработают на эти поездки. Кроме того, я могу подарить всем участникам добровольческого отряда бесплатный заказ в кафе «Айгун». К примеру, раз в неделю можно получить скидку в тысячу рублей.
— Не разоришься? — ухмыльнулся Медин. — Тысяча рублей — копейки.
— Это для состоятельных студентов копейки, а я отлично помню свои студенческие годы. Мы радовались каждой лишней тысяче.
— Как по мне, затея дурацкая! — вмешался Трофимов. — Нужно ведь ещё обеспечить безопасность студентов во время таких акций. А если нападут «осьминоги», или браконьеры, или кто-то сломает руку? Ответственность будет лежать на нас.
— На счёт травм — не проблема, у нас есть целители. А что до «осьминогов» и прочих угроз, даже стены академии — далеко не гарантия безопасности студентов.
— Мне эта идея нравится. Нужно пробовать, — мягко произнесла Акулина Ивановна, а Гронский закрепил успех идеи, хлопнув ладонью по столешнице и произнеся: «Решено!».
Уже в понедельник мне пришлось проводить собрания у всех трёх курсов с целью рассказать об инициативной группе. Остроумова с Гронским присутствовали больше ради придания значимости этому мероприятию, а выступать перед студентами и отвечать на их вопросы пришлось мне одному.
Среди третьих курсов мне не удалось найти большой отклик, но оно и понятно — ребята мысленно готовились к выпуску. Зато первокурсники с горячим интересом восприняли эту идею. К концу дня в нашем добровольческом отряде оказались двадцать семь студентов и три преподавателя: я и Уваров, который был готов поддержать меня в любом начинании, а также Седова, которую я совершенно не ожидал увидеть в нашей компании.
— Надо же за вами оболтусами присматривать. Ещё натворите чего-нибудь! — объяснила свою позицию Регина.
Своей первой целью мы выбрали Териберку. Там было на что посмотреть, да и работы там немало. Вечером пятницы мы собрались в путь. Оказалось, что на словах желающих отправляться в поход было много, а вот на деле — куда меньше. К моменту, пока нам пришлось выдвигаться из Мурманска, на сбор пришёл всего двадцать один человек. Остальные отказались, либо сослались за занятость. Вьюгу решил с собой не брать, пусть охраняет дом на случай, если кому-нибудь захочется забраться туда в моё отсутствие. Да и ехать ей на квадроцикле явно неудобно, а бежать так далеко не по силам. В качестве транспорта взяли три квадрика с прицепами, погрузили вещи и расположились сами.
— Так даже лучше, Арс! Пусть сидят дома те, кто не хочет ехать. Зато никто не будет ныть и саботировать работу, — подбадривал меня Кеша, который не раз бывал в экспедициях с профессором Калитвинцевым.
Погода благоволила нам, провожая в поход тёплыми осенними лучами солнца. После недели пасмурной погоды безоблачное небо казалось настоящим чудом.
До Териберки добрались по относительно ровной дороге, но работы здесь не оказалось. Всё побережье давно заняли предприимчивые владельцы гостиниц, а туристов здесь было больше, чем в самом Мурманске. Покрутившись здесь с полчаса, мы сделали пару фото на память возле статуи кита, прошлись до заброшенной артиллерийской батареи и вернулись обратно к квадроциклам.
Нашу экспедицию спас Кеша, предложив отправиться в Дальние Зеленцы. Путь туда от Териберки был неблизкий, но главная сложность — дорога заметно хуже. Если до поворота на Туманный мы ещё не испытывали проблем, то дальше приходилось ползти с черепашьей скоростью, чтобы не перевернуться на камнях или не влететь в яму.
Дорога оказалась практически непроходимой. Дважды нам пришлось перебираться через ручьи, которые пересекали путь, а ближе к ночи один из квадроциклов напоролся на камень. Пришлось делать привал, пока артефакторы приведут машину в порядок.
— Погнули ось. Тут быстро не справишься, — объяснил мне Кеша.
— Тогда делаем привал. Заночуем здесь в палатках.
На всякий случай мы отошли подальше от дороги, чтобы ночью на нас не наткнулись случайные встречные. Нашли небольшую каменистую возвышенность, где можно было поставить палатки, и разбили лагерь. Шесть палаток встали полукругом, а в центре условного круга развели огонь. Неподалёку располагалось небольшое озеро, которых в этих краях было десятки. Рядом отыскались удобные брёвна, которые тут же приспособили под скамьи.
Стихийники поддерживали огонь, артефакторы расставили защитные артефакты вокруг лагеря, а остальные занимались установкой палаток и готовкой ужина. Кто-то прихватил с собой котелок на двенадцать литров, крупу, немного мяса и целую гору овощей. Очень скоро мы смогли подкрепиться ароматным кулешом.
После сытного обеда и долгой дороги хотелось хорошенько поспать, но с отдыхом не задалось. Оставлять лагерь без присмотра нельзя, а на первокурсников надежды нет. В итоге мы с Кешей и Региной условились спать по очереди. Время с восьми часов вечера до полуночи было на мне, в полночь в дозор заступала Седова, а Уварову выпало дежурить с четырёх до восьми утра.
Большинство ребят разбрелись по палаткам, и только несколько человек всё ещё сидели у костра и рассказывали истории из жизни. Даже я вспомнил пару забавных историй из наших прошлых экспедиций, которые с удовольствием рассказал. Время шло, и ближе к полуночи возле костра остался я один.
— Арсений Игоревич, можно? — поинтересовалась Сотникова, спрашивая разрешения сесть рядом.
— Конечно, присаживайся! — я подвинулся в сторону, освобождая девушке немного места на бревне.
— Я хотела извиниться за тот вечер, — нерешительно начала она. — Я вообще не позволяю себе такого, но Лада плеснула мне чего-то в стакан с морсом, и голова пошла кругом. Обещаю, что такого не повторится!
— Всё в порядке, все мы были студентами и совершали необдуманные поступки. Главное, чтобы обошлось без последствий.
— Благодаря вам обошлось, — призналась девушка.
Арина хотела сказать что-то ещё, но в этот момент мимо нас к палаткам прошла группа студентов, и девушка так и застыла с открытым ртом.
— Время позднее, вам пора отдыхать, — разрядил я неловкую ситуацию.
— Спокойной ночи, Арсений Игоревич! — произнесла Сотникова, подскочив с места, а затем резко остановилась и произнесла: — Спасибо за эту идею с отрядом. Благодаря вам у меня есть возможность побывать там, где ни за что не смогла бы оказаться, а ведь я люблю север!
Девушка умчалась к себе в палатку, а я остался на дежурстве. Через четыре часа я растолкал Седову, а сам отправился спать. Казалось, только устроился в спальном мешке, как нужно было вставать.
Утром подкрепились консервами с кашей и тушёнкой. Грели еду прямо в жестяных баночках, которые располагали на горячих камнях. Благодаря стихийникам искать дрова не пришлось, нужно было только не перестараться с жаром, чтобы еда разогрелась, а не подгорела.
К полудню добрались до Дальних Зеленцов. Окажись мы здесь в сумерках, я бы смотрел на этот посёлок иначе и вряд ли остался бы с ночёвкой. Давно покинутые дома, которые стояли вразброс, практически рассыпались от времени и непогоды. Крыши провалились, в оконных проёмах зияла пустота, а некоторые дома обветшали настолько, что можно было смотреть прямо сквозь них. Лишь пару дюжин домиков, которые держались особняком, выглядели ухоженными.
На берегу тоже царило запустение. Это не Териберка, где всю береговую полосу прибрали к рукам предприимчивые владельцы гостиниц и вычистили мусор. Здесь у берега нашли свой последний покой десятки небольших кораблей: рыбацкие лодки, катеры, яхты… Некоторые прогнили настолько, что давно затонули, а из воды торчали лишь ржавые крыши кают. Другие выглядели сносно, но лежали на боку, отчего вода пробралась в трюм. Не думаю, что хоть одно судно было на плаву, иначе его бы давно отбуксировали отсюда.
Но были здесь и места, которые вызывали улыбки и нескрываемый восторг. Красивое побережье, море, скалы и редкие уцелевшие домики, над крышами которых струился дымок. Не удивительно, ведь температура воздуха упала до десяти градусов, и приходилось топить печь, чтобы согреться. На крыше одного из домов устроили гнездо чайки. Птица, сидевшая в гнезде, внимательно следила за нами, когда мы шли по посёлку. В остове корабля, лежащего на берегу, обнаружилась целая стайка птиц. Хоть человек и практически ушёл отсюда, природа всё равно остаётся и заполняет пустующее место. В Дальних Зеленцах всё равно кипит жизнь, пусть и не совсем привычная глазу городского жителя.
Наше появление заметили. На пороге одного из домиков показался мужчина, к которому мы и направились. Оказалось, что его зовут Кузьма Егорович.
— Давно у нас не бывало так много гостей! — покачал головой мужчина. — Зайти погреться не зову, потому как много вас, все не поместитесь, но чем угостить найдётся!
Мужчина исчез в избе, а через минуту вернулся с целой связкой сушёной рыбы.
— Мы вообще помочь приехали, — взял на себя миссию переговорощика Уваров. — Берег будем очищать от мусора, проблемы маленьких посёлков решать…
— У нас одна проблема — работы нет, — отмахнулся Егорыч. — Нет работы, поэтому и людей нет. Кто был помоложе, уехали в Мурманск, Североморск, или ещё дальше на юга, а мы остались. Нас всего-то человек двадцать тех, кто постоянно живёт в посёлке. На лето приезжает ещё с полсотни местных, остальные — туристы.
— А переночевать у вас есть где? — поинтересовался Уваров. — Мне совсем не хочется снова спать в палатке. Пусть кто-то скажет, что это романтично, но на деле совершенно неудобно.
— С этим проблем не будет, — успокоил нас местный житель. — Многие дома хоть и разрушены, но пустующего жилья достаточно.
За этот день мы успели очистить три сотни метров береговой линии и собрать около двух тонн мусора: палки и поваленные деревья, которые прибило к берегу волнами, тряпьё, металлические трубы и прочая дрянь. Всё это впоследствии будут вывозить на переработку грузовые машины.
Но самой большой проблемой были пустые бочки от топлива вблизи заброшенного здания рыбного хозяйства, которое использовалось раньше, до того, как артефакторы совершили технологический прорыв. Некоторые бочки лежали у самой кромки воды и продолжали загрязнять округу. Удивительно, но местные никак не боролись с этим. Может, просто смирились, или не стали лезть туда, где им ничего не мешает?
— Красиво здесь! — произнёс Кеша, отдыхая после работы. — Вон, даже научная станция заброшенная есть. Собрать бы группу энтузиастов и возобновить исследования…
— Кто о чём, а господин Уваров о науке печётся! — произнёс я с улыбкой.
— А что? Кто ещё развивать науку будет, если не мы?
— Арсений Игоревич, готово! — отчитался Макар, один из участников экспедиции. — Весь участок очищен.
— Отличная работа, команда! Заночуем здесь, а утром будем выдвигаться домой.
Ночь здесь прошла совершенно иначе, чем в городе. Мы всем отрядом смотрели как солнце садится за горизонтом, а мир засыпает. А затем наступает тишина, которую нарушает лишь редкий лай полярной лисицы или уханье совы. Увы, встретить рассвет не вышло — я банально проспал, но ребята, которые завели будильники, рассказывали, что зрелище было потрясающее.
В благодарность за тёплый приём мы решили помочь Егорычу и местным, которые оставались здесь зимовать. Натаскали и накололи дров, оставили немного провизии, которая нам вряд ли пригодится в пути, а Кеша забрал двух артефакторов и занялся починкой генераторов у тех немногих местных, кто ещё оставался здесь жить. Кроме того, ребята сделали пару защитных артефактов от диких зверей и расставили их на границе посёлка.
После завтрака, когда мы собирались на обратный путь, я подошёл к Арине. Девушка сидела на остове деревянно лодки и смотрела на море. Она настолько была погружена в собственные мысли, что не заметила моего приближения и вздрогнула от неожиданности, когда я сел рядом.
— Извини, не хотел тебя напугать.
— Всё в порядке, просто я задумалась.
— О чём, если не секрет?
— Честно говоря, скучаю по родным, — призналась Сотникова. — Видели надпись на лодке, которая стоит возле одного из домиков? «Уехать дальше, чтобы стать ближе». Раньше я мечтала о том дне, когда вырвусь за пределы родного дома, а теперь скучаю по семье. В Мурманске это не так чувствуется, а вот здесь, на краю мира…
Девушка не закончила фразу, но я прекрасно понимал, что она хотела сказать.
— Знаешь, я тебя понимаю. У меня в этом мире совсем не осталось родных, поэтому я знаю что такое одиночество. Пойдём к остальным.
— Меня ещё кое-что беспокоит. Эта вещь… — девушка протянула мне кусок металлической пластины. — Она здесь давно и видела очень многое. Как люди строили дома в посёлке, добывали рыбу, проводили исследования, устраивали праздники. А затем это всё сошло на нет. Я видела как посёлок вымирал. Это произошло не быстро, но картинка пролетела перед глазами. Тридцать лет пролетели как несколько секунд.
— Так бывает. Когда мы строим что-то, надеемся, что это на века, а на деле случается иначе.
— Меня смутило не это, — призналась девушка. — Я видела, как странные люди прятали какие-то вещи под половыми досками рыбного хозяйства. Это произошло недавно, незадолго до закрытия предприятия.
— Что-то ценное?
— Судя по тому, что это прятали ночью, и таскали целые мешки, должно быть ценное.
— Сможешь показать? — поинтересовался я, но девушка засмущалась.
— Попробую, но не обещаю, что мне удастся точно указать нужное место. Всё-таки столько времени прошло, а силы таланта осталось совсем немного.
— Помни о том, что нельзя расходовать талант понапрасну, — снисходительно напомнил я девушке, и та зарделась от смущения.
— Я помню, но иногда так хочется посмотреть, как было раньше. Тем более, в таких местах.
Я взял с собой Уварова, Сотникову и ещё троих ребят с талантом ратника, прежде чем отправиться на поиски замаскированного добра. Отыскать нужное здание не составило труда. Мы прошли почти к самому берегу и направились к покосившемуся зданию. Крыша здесь местами осыпалась, а старые ворота зияли дырами. Зато навесной амбарный замок исправно выполнял своё предназначение. Мне кажется, его никто и не пытался снять, потому как он поржавел настолько, что уже не открывался и стал единым целым с толстыми металлическими прутьями двери.
— Сюда! — позвал нас Уваров.
Мы пробрались внутрь, стараясь ничего не зацепить. Строение было настолько хрупким, что крыша в любой момент могла рухнуть на нас сверху.
— Не уверена, но мне кажется, что это здесь! — произнесла Арина, указывая на пол в одной из комнат.
Парни принялись срывать доски, орудуя ломами, а мы столпились вокруг них, готовые использовать защитные артефакты, если возникнет такая необходимость.
— Что дальше? — поинтересовался Макар.
— Смотрите, там что-то есть! — Кеша направил свет от фонарика вглубь открывшейся ямы, но разобрать что там было сложно. Несмотря на прорехи в крыше, солнечный свет почти не проникал туда, и нам пришлось спускаться дальше. Там, под толстым слоем пыли и грязи нам удалось отыскать пять туго завязанных мешков. То ли они прохудились от времени и сырости, то ли их погрызли мыши, но поднять их наверх не представлялось возможным.
— Давайте хотя бы посмотрим что внутри, — предложил Уваров. — Жалко ведь вот так останавливаться в шаге от цели. Да и любопытство не даст отступить.
— Я в это руками не полезу! — решительно произнёс один из парней и полез обратно.
— А зачем руками, если для этого инструмент имеется? — ухмыльнулся Кеша и стащил с пояса небольшую лопатку размером с сапёрную.
Артефактор принялся рыть, и через минуту посветил фонариком на обнаруженную добычу.
— Ребята, нам круто повезло. Это янтарь! Вот только его перемешали с травой. Видимо, прятали от посторонних глаз.
— Чего, блин? Откуда на Кольском полуострове взяться янтарю? — удивился Макар, который так и застыл посреди ямы.
— Откуда нам знать? Может, привезли с побережья Балтийского моря. Это вы лучше у нашей провидицы поинтересуйтесь, — ответил Уваров. — Одно могу сказать точно: перед нами либо янтарь, либо его подделка.
Парень поднял один из камешков и попытался поцарапать его поверхность острием лопатки. Удовлетворительно хмыкнул, понюхал камень, а затем принялся тереть его о рукав куртки.
— Кеша… Господин Уваров, что вы делаете? — поинтересовался я у друга.
— Проверяю подлинность камня, конечно же!
В этот момент парень перестал тереть камень и провёл им по слою пыли, а затем снова осмотрел поверхность.
— Поздравляю вас, дамы и господа! Либо я ничего не понимаю в геологии, либо перед нами чистейший янтарь!
— Интересно, и на сколько же выйдет такая находка? — задумался Макар.
— Камешки мелкие, грамм по пять-десять каждый, — заметил Кеша. — Стоимость килограмма янтаря такого размера доходит до тридцати тысяч. Вот только продать его не выйдет — подсудное дело. Лучше сдать в Мурманске и получить честные двадцать пять процентов.
К добыче янтаря из подполья рыбного хозяйства привлекли весь добровольческий отряд. Копали и просеивали заваленные мусором, землёй и перегнившей травой мешки всего пять человек. Больше у нас лопат не нашлось, да и негде здесь было развернуться. Каждую находку извлекали из земли и бережно передавали наверх, где складывали в кучу.
Вся работа заняла у нас часа три времени, зато по самым скромным данным удалось поднять килограмм пятьдесят солнечного камня. Увы, янтарь обнаружился только в трёх мешках, а в остальных были просроченные консервы с икрой и красной рыбой, снаряжение и пачки денег, которые вышли из оборота лет двадцать назад. Такую валюту можно сдать разве что в музей. Консервы переместили на свалку, а янтарь погрузили на один из квадроциклов.
Домой мы возвращались с нескрываемым волнением. Ещё бы! У нас с собой был груз приблизительно на полтора миллиона рублей! Может, именно поэтому обратный путь показался таким долгим.
Помимо любопытства нас подгоняла вперёд необходимость оказаться в городе до заката, потому как нужно было сдать квадроциклы, отчитаться в академии о нашей дебютной вылазке и отдохнуть перед началом учебной недели. К счастью, в этот раз дорога прошла без происшествий. В Мурманске мы были в семь часов вечера. Сдали находку, вернули квадроциклы и разъехались по домам. В академию я так и не заглянул, но отзвонился Гронскому и сообщил, что все студенты вернулись в Мурманск.
А утром понедельника нас ждала заслуженная награда за обнаруженный клад.
— Двадцать две с половиной тысячи каждому! — радостно воскликнул Макар, размахивая в воздухе полученными купюрами. — Вот это я понимаю, поработали! Арсений Игоревич, я теперь всегда буду ездить с вами!
— Учти, не факт, что нам когда-нибудь повезёт так снова! — осадил я парня.
— Куда потратите? — поинтересовалась Арина.
— Прогуляю в эти же выходные! — довольно произнёс Макар, который после экспедиции следовал за нами по пятам.
— А я направлю на восстановление посёлка Дальние Зеленцы, — признался Кеша. — Пусть это капля в море, но общими усилиями мы сможем добиться успеха. Однажды этот посёлок снова оживёт.
— А вы не задумывались, кому мог принадлежать этот клад? — внезапно поинтересовалась Седова.
— Каким-нибудь контрабандистам, — пожал плечами Уваров. — Не всё ли равно? Честные люди вряд ли стали бы прятать такие вещи от посторонних глаз в заброшенном здании рыбного хозяйства.
— Награда, конечно, хорошая, но вылазка получилась не особо результативной, — хмурилась Регина. — Потратили два дня, а сделали слишком мало, чтобы реально что-то изменить.
— Сейчас два дня, потом ещё два — за год получится куда больше, чем ничего не делать, — успокоил я Седову.
— И всё равно, я считаю, что это добрый знак, — заметил Уваров. — Начали работу добровольческого отряда на позитивной ноте. То ли ещё будет!
